Искусство бесполезного ниндзя

Прыжок. Еще один. И еще. Мальчуган лет восьми перепрыгивал с ветки на ветку, стараясь как можно быстрей достичь своей деревни. В приюте ему опять сделают выговор. Впрочем, это уже входило в привычку, кричать и вопить: "Где ты, мать твою, шлялся?!" Или " Еще раз сдрапаешь, и я тебе глаза на жопу натяну!" На лице непроизвольно появляется улыбка, ему нравится Наги, она смешно злится на него, а также весело кричит или угрожает, но все же никогда не пытается воспроизвести свои угрозы в жизнь. Почти никогда. Характер не позволяет, да и рука на ребенка у нее "не поднимется". И все же надо поторопиться, ибо заставить мыть полы или, еще хуже, драить унитазы она может. Он скривился вспоминая последнее, по телу до сих пор бегают мурашки, как только перед глазами всплывает та жуткая картина зловонного толчка. Ух. Прям дух захватывает. Доброе утро, страна, сегодня с Вами - Шинпачи Юкимура. Первый трансвестит парень на деревне! Темно-синие длинные волосы в хвосте, которые он вряд ли моет больше раза в неделю. Тонкие черты лица, которые легко можно выдать за девчачьи (поосторожней, браток, не называй его девчонкой, иначе огребешь). Бледноватые от холода губы, криво растянувшиеся от уха до уха, показывая дрожащие зубы. Чуть курносый красный нос, шмыгающий каждую секунду, ибо из него уже и без того текли сопли - первый признак его легкой простуды. Тёмно-синие глаза вглядывались в даль. И со всем этим он носил оранжево-голубое ханьфу. Это бы достаточно нормально сочеталось, если бы оно не было на два размера больше, из-за чего мальчишке все время приходилось его каким-то местом укорачивать. Однако не все в его жизни так радостно и красочно, как его запачканный наряд. Около двух лет назад на деревню Скрытую в Листве напал Девятихвостый демон Лис, в результате чего его родители погибли. Здесь разрешается поплакать. С того самого злополучного дня, а точнее, ночи, он и стал сиротой, которого отправили в приют. И вот уже идет второй год, как он отсиживается там, пытаясь доказать, что может быть самостоятельным, хотя Наги не доверяет этому, говоря: "Я бы тебе даже швабру не доверила". А, между тем, почти каждый вечер она это и делала - швабру в руки и работай до заката, сынок. Чихнув своим мыслям, Шинпачи только сейчас услышал какой-то странный хруст под ногой. А в следующую секунду он уже стремительно падал вниз. -Оя! - Только и успел провопить Юкимура, как впечатался в землю. -Буэ, - мальчишка выплюнул забравшийся в рот грунт. - Тц. Эй, ты, ветка! Я не позволю тебе вот так нагло висеть на дереве, когда я жую землю!! -Красотуля, а не пора ли тебе в постельку? Шинпачи сразу же обратил внимание на какого-то слепого ублюдка, что не может отличить пацана от девки. АНБУ. Что и следовало ожидать (они все там слепые, агаособенно Учиха). Хотя немного странно, что АНБУ решил поговорить с ним: обычно им нет дела до простых смертных, не являющихся даже шиноби. -Глаза разуй, мужик. В каком месте я красотуля? - огрызнулся Шинпачи, уже предчувствуя что-то нехорошее. -Я мог бы и убить за такое, - как бы невзначай произнесла маска кобры. -Вы этого не сделаете. Уверенности у мимо шагающего мальчишки было хоть отбавляй. -Уверена? Мужчина с легкостью схватил его за локоть. Было в его голосе что-то такое, от чего у Шинпачи волосы на пятках начали шевелиться. -Да! - звучало бодро, но в глазах у Юкимуры притаился страх. -Кажется, потом я об этом пожалею, но выбора у меня нет. Возьми это. Он вдруг потянулся к своей сумке и вытащил из нее свиток, отдавая в руки мальчишке. -Принеси его Хокаге. Даже не вздумай отказываться, - добавил он, видя, как Шинпачи уже открыл рот, чтобы что-то сказать в возражение такой наглости. -Эй, а что будет, если я не донесу этот свиток? - С ехидством спросил Юкимура, когда АНБУ отпустил его и сделал два шага в противоположную сторону. -Не донесешь... - в ближайшее дерево от мужчины впился кунай с взрывающейся печатью. - ...и Конохе можно будет сказать: "Пока, бейби". Беги. И Юкимура в странном порыве побежал. Он сам не заметил, как сорвался с места. Его подстегнул страх. Позади послышался взрыв, а потом чья-то неприличная брань. Видимо, шиноби вступили в бой. Интересно, а этот мужик выдержит? Может, ему нужно помочь? Что за странные мысли?! Это же АНБУ! А Юкимура не может даже со шваброй справиться! Скорей уж, он будет только мешаться, если вернётся обратно. Решив, что он должен донести этот свиток, чтобы сохранить себе, Наги и остальным мирным жителям жизнь, Шинпачи побежал еще быстрее. -Эй, детка, куда это ты так спешишь? Перед мальчишкой спрыгнул ещё один шиноби. Судя по всему, вражеский, ибо знак протектора Конохи другой. -Свали! Мальчишка попытался оббежать его, однако ему это не удалось. Кунай, который так любезно в него кинули, пригвоздил его к дереву за шиворот одежды. -А теперь будь хорошей девочкой и отдай мне свиток. Мужчина начал приближаться. Его холодные глаза пронзали насквозь, словно иглы. -Ты... Свободная рука сжалась в кулак, а голос мальчишки был пропитан яростью, отчего ниндзя остановился, скорее с интересом, нежели от удивления. "Неужели они все так переданы своей деревне?" -Ты испортил мне ханьфу! Ну ты и дерьмо! Шиноби выпал в осадок, пока Шинпачи пытался отдернуть кунай от дерева. Однако ниндзя надоело ждать, поэтому он резко приблизился к пацану, хватая его за горло. -У тебя слишком острый язык для сопливой девчонки. Может, мне его укоротить? Он сдавил горло чуть сильней, наслаждаясь хрипами ребенка. Для него это словно музыка. Так же приятно и успокаивающе. -Как ты меня назвал? У Юкимуры всегда был особый пунктик насчёт его внешности. Да, он носил ханьфу, потому что так делал его отец (вообще-то он носил кимоно). Да, у него было девчачьи черты лица, и он коротышка, но ему же всего восемь лет! И да, он не стриг волос, как память и дань погибшим родителям. -Маленькая, сопливая девчонка, - издевательским тоном произнес мужчина, насмехаясь над мальчишкой. -За девчонку ответишь, - прохрипел Шинпачи, с силой ударяя тому между ног. Хватка тут же ослабла, и Юкимура упал на землю вместе с шиноби. Однако расслабляться было не время, поэтому, кое-как встав и ударив мужчине по виску ногой, "сопливая девчонка" сорвалась на бег. -Вот ведь, мелкий ушлепок! - прошипел он и сплюнул кровь. Шиноби поднялся. Сопляк его хорошо ударил, раз теперь у мужчины неимоверно болит голова. Ему еще повезло, что пацан маленько скосил, и удар пришелся выше виска, а то так бы, кто знает, может, и вовсе не выжил бы. Шинпачи быстро бежал, бежал так, как никогда не бегал за всю свою жизнь. Возможно, этому способствовали сюрикены, которые впивались в деревья и землю возле мальчишки, изредка задевая его плечи и подол ханьфу. Однако факт того, что еще чуть-чуть, и он достигнет второй космической скорости и станет быстрее Желтой Молнии Конохи, уже говорил сам за себя. Впрочем, если бы он бегал так каждый день, то он бы давно превзошел бы Четвертого по скорости. -А ну стой, уродец! Тебе все равно от меня не сбежать!! - раздавалось позади. Юкимура почему-то начал еще быстрее начинал шевелить булками, наплевав на свою любимую одежду и на все на свете. Просто была одна большая причина... -Я что, по-твоему на самоубийцу похож?! Я еще жить хочу!! - слышалось в ответ. И именно сейчас. Именно в этот момент ему надо было повернуть голову и задеть ею низко торчащую ветку. А ведь у него был шанс сбежать! Все из-за этого гребного дерева, что растет у самого входа в деревню... "Ксо! Как же я раньше не додумался?!" -Помо...Ай! Кунай болезненно впился в ногу. Преследователь уже рядом, но деревня тоже рядом. Осталось немножко. Совсем чуть-чуть и он выполнит это задание, которое, собственно, и не должно было поручаться ему. Шинпачи медленно поднялся, опираясь на колени. Он сможет, потому что он хочет жить. Он хочет, чтобы жила Наги. Да, черт возьми, он даже хочет, чтобы жили те четверо придурков, действующих ему на нервы! Хочет! Рядом с ногой Юкимуры приземлился кунай. Близко. Пора уходить. Шаг. Еще один. И раздался взрыв. Клубы дыма заволокли пространство вокруг него. Он был со взрывающейся печатью. Ребенок вряд ли бы смог встать после такого, а ребенок с таким хилым телом, как Шинпачи, вообще бы мог и на тот свет отправиться... -Нани? Юкимура, целый и невредимый, даже не чувствующий боли в голове, стоял возле ворот Конохи. "Что это было?" - он повертел головой в разные стороны. Странное ощущение легкости, будто он заново родился, наполнило его тело. Шинпачи еще раз осмотрелся, с целью найти свиток, и, на удивление найдя его у себя под ногами, стремительно побежал к воротам Конохи. Он даже не заметил, как рассеялся дым, а на земле показалось его бездыханное тело. . . . Сарутоби, как всегда, задумчиво курил трубку, а может, он просто жевал ее, у многих возникала эта мысль, но подтвердить ее еще никому не удавалось. Он смотрел куда-то перед собой, пытаясь разобраться с мыслями, которые в беспорядке, как микробы в прокисшем молоке, метались по его извилинам. Два дня. Прошло уже два дня с нападения шиноби Ивакагуре на отряд АНБУ. В ту ночь ему передал послание какой-то мальчишка, очень сильно смахивающий на девчонку. Тогда он остался в резиденции, чтобы разобраться со всеми делами и, как обычно это случается, задумался, не заметив, что уже пора бы на отбой. Третий даже удивился, как такой щуплый малой, будучи простым ребенком, смог это сделать, но, видимо, ему повезло. Впрочем, (тут Хокаге посмотрел на доклад, который ему прислали ирьенины), одной удачей тут не обошлось. -Кто же ты такой, Шинпачи Юкимура? - выдохнул струйку сизого дыма старик, вставая со стула и подходя к окну. Солнце. В деревне все идет своим чередом. Вон торговец данго впаривает кому-то свой товар в два раза дороже, мотивируя это тем, что лучшего покупатели не пробовали. А там снова открыли лавку с сувенирами, где можно было накупить разного хлама и гордиться тем, что ты потратил на него деньги. -Ястреб... - тихо произнес Хирузен и перед столом появилась птичка появился АНБУ в своей серой форме. - Я хочу, чтобы ты установил слежку за ним. Если узнаешь что-нибудь странное, доложи мне. -Хай. . . . -Да! Да! Да! Я сделал это!! Наконец-то меня оценили по достоинству!! Счастью Шинпачи не было предела, поэтому он прыгал поочередно на каждой ноге, казалось, что он решил сделать зарядку, которую не делал все восемь лет. А все дело в том, что теперь он живет отдельно от приюта, в какой-то квартирке не в центре, но и не на окраине деревни. Узнал он это пару часов назад, но радость и переизбыток энергии все еще не отпускали мальчишку. -Юкимура, что, заняться нечем? Решил, раз ты переезжаешь, то работать больше не надо? - послышался звонкий женский голос, от которого по спине парня пробежали мурашки, и он, остановившись на оной ноге, сгорбился и посмотрел на молодую девушку, почему-то тратившую свое время не на устройство личной жизни, а на таких беспризорников, как Шинпачи. -Нани? -Иди и отрабатывай свои прогулы!! Сначала надраишь полы! Потом переходить на сад, затем будешь вылизывать окна! После этого займешься стиркой. А в завершение, - тут на ее лице появилась мрачная тень, которая придавала девушке жуткий вид, - ты целую ночь будешь следить за малолетками. Ты еще здесь? Вали на свидание с полом! БАМ! БУХ!! Наги пнула его, отчего Юкимура очередной раз поздоровался со столь любимым деревом, кажется, липой. Конечно, уже говорилось о том, что руку она не может поднять на ребенка, только вот уговора про ноги не было. Наги хоть и злилась, однако Шинпачи каким-то местом догадывался, что так она показывает свое волнение. Она не хотела, чтобы он уходил, слишком уж привязалась к этому несносному мальчишке. И все эти тумаки и пинки под зад были не столько "лекарством от лени", сколько проявление "заботы". -Тц. Ведьма, - пробубнил Шинпачи, поднимаясь с пола и вытирая струйку крови из носа. -Ты что-то сказал? - зловещим тоном, который сейчас никак не мог походить на женский голос, поинтересовалась Наги. Ее тёмные волосы, которые напоминали цвет моря, сейчас чуть ли не стояли дыбом, глаза были в тени челки, однако один из них горел, как красный фонарь, а на лице у нее застыло какое-то жалкое подобие подобия улыбки, похожей на улыбку серийного убийцы. -Я уже ушел! - послышалось откуда-то с улицы. . . . -Что б эту Наги! Что б она подавилась! Что б она пнула камушек, споткнулась, не удержала равновесия, приложилось башкой о детский велосипед и умерла! - шептал себе под нос проклятия Юкимура, очередной раз небрежно бросая еще одну вещь в тазик с ледяной водой. Наверняка, это ее рук дело, подумал мальчишка, скорчив такую рожу, что проходящий бы мимо человек не смог бы есть дня три, вспоминая ее у себя в кошмарах. -А, впрочем... Шинпачи взял кучу грязного белья в руки и кинул ее всю к чьим-то мокрым штанам. Сейчас он мигом все прополоскает, Наги-то все равно рядом нет, так что можно не париться, что тебя кто-то застукает и скажет, чтобы он перестирывал все заново. Ха! Вот еще! И так сойдет! Вещи не его, значит, и напрягаться не стоит, если что, то походят и с мылом на носках, ничего страшного в этом не будет, не растают, не замерзнут. Довольно потирая руки, Юкимура огляделся по сторонам. "Где бы найти палку?" И тут фортуна, наконец-то, соизволила повернуться к нему лицом, а не задницей, как это бывало обычно, и прямо под деревом сакуры он заметил клюку одной старой воспитательницы (хулиганьё постаралось). Схватив трость так, будто за ней еще кто-то бежал, Шинпачи уселся на табуретку возле таза с горой мыльных вещей и начал помешивать их ей. Ничего сложного в этом не было, так он делал, когда зловеще варил рис или мисо-суп. Мешать он умел мастерски. Поэтому сейчас, сидя на табуретке с важным и серьезным видом, мальчишка "старательно" тыкал одежду, пытаясь развалить образовавшийся комок. -Эй, Шинпачи, что, снова практикуешь искусство уборщицы? А, нет, видимо эта гадина - удача - решила ему все же напакостить. В саду появились личные занозы в заднице Шинпачи. Как же его раздражали эти четверо, они вечно задирали его, считая себя чуть ли не дайме. Но это было взаимно. Этих мальчишек, которым на вид по восемь и по девять, раздражала его непокорность и желание доказать всем, что он может все сделать сам. Как же, он даже нормально одежду постирать не смог. -А, это ты, Инари, а я-то думаю, что за вонь. Юкимура даже не обернулся. -Решил из себя крутого построить, неудачник? А вот это уже был Кавагути, он всегда отличался писклявым голосом, поспешными выводами и нелепыми отговорками. -Это кто еще из нас неудачник?! - вспылил он, отбрасывая трость в сторону. Зря, мог бы ее использовать, как оружие, та бабка, в принципе, всегда так делает, когда нужно урезонить распустившихся юнцов. -Я смотрю на него. Инари, как главарь этой мелкой шайки и как любимчик той жирной тетки, называющей себя главной в приюте, одарил насмешливым взглядом "холопа". Послышались смешки со стороны его товарищей, и это шатена раззадорило еще больше. -А я смотрю на кучу дерьма! По-лу-чай!! - выпалил обиженный коротышка Юкимура, подбегая к ровесникам и замахиваясь на Инари. Никто не успел опомниться, как мальчишка уже лежал на земле с разбитой губой. Удар был хорошим. Не каждый день получаются такие, ведь физической силой я-не-девочка никогда не выделялся. Обычно его показатель силы слабо двигался к отрицательным числам, однако сейчас что-то дало толчок, и он почувствовал странный прилив сил. -Ребята, бей его!!! - выкрикнул свою излюбленную фразу Мадао Хасегава. И все тут же сдвинулись с места, будто, наконец, ожили. Вообще Хасегава-НЕ-Мадао любил драки, точнее затевать их и подзадоривать товарищей, подсказывая куда бить. На всем сказывался характер его отца, который, по слухам, был каким-то бандитом, нападавшим на торговцев и путников, чтобы подорвать состояние какой-то мелкой деревушки, отказавшейся ему подчиняться. В итоге, он умер, говорят, его убили свои же... -На! Вот тебе!! Каждый старался ударить побольнее, чтобы больше этот выскочка не смел повторять подобного. Живот. Ребро. Голень. Челюсть. Шинпачи сваливается с ног, не успевая отбивать удары мальчишек. Бьют больно, сказать нечего. Да и Инари в своем репертуаре - целится в самые болезненные места, чтоб его! Попытка встать или же лягнуть кого ногой с треском провалилась. Если так продолжится дальше, то лежать ему неделю в больнице. Надо что-то делать. Найти какое-нибудь оружие, подойдет даже песок или та же самая дорожная пыль, чтобы отвлечь этих олухов. Но вот незадача! Ничего такого тут не было! Только ненавистная трава и одуванчики, будь они неладны!! Ну почему ему так не везет?!! Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Что ж, раз секретного оружия нет, значит... его нужно создать. К слову, Шинпачи мог создавать что-то материальное, и обычно этим "чем-то материальным" являлись плоские мелкие камни. Он сам не понимал, как у него это получалось, Юкимура принимал это, как должное, и его особо не напрягало то, что другие дети его возраста это делать не умели. Все началось с того, что мальчишка как всегда ушел в лес, тогда он еще не мог отойти от смерти родителей, поэтому пытался отгородиться от всех, чтобы отдаться скорби в полном одиночестве. Тогда он часами сидел на берегу реки и бросал блинчики, пытаясь перебросить камни по воде на другую сторону. Получалось плохо, все до одного тонули. И когда ему это осточертело окончательно он во что бы то ни стало решил, что добросит этот геребаный булыжник! И понеслось. Через неделю Шинпачи уныло сидел на каком-то валуне, мрачно глядя на поверхность чистой спокойной воды. Вот бы ему камень, такой плоский, круглый, как оладушек. Паренек уже представляет его, он серый, гладкий, блестит на солнце и, ну, очень холодный. Однако он будет легким, и если его бросить, то он плавно полетит по горизонтали. -тт-. Жаль, что он не может быть точно таким же, как этот... Хм, а откуда он, собственно, взялся? Но долго думать над этим вопросом мальчишка не стал, ибо тут же спрыгнул с валуна, решив испытать предмет. Вот один блинчик. Два...Три...Четыре...Пять...Шесть...Семь...Восемь...Девять...Бух! Другой конец реки, и камень потерялся где-то посреди остальных. Юкимура создавал их, не задумываясь. Он вообще не принадлежал к числу людей, которые сначала думают, а потом делают. В голову ему так же не приходило попробовать сотворить что-нибудь еще. Вот и сейчас не пришло. Шинпачи сконцентрировался на образе, пытаясь создать его у себя в голове как можно четче, реалистичней. Секунда. И мальчишка, резко поворачиваясь, отчего остальный невольно останавливаются, кидает в обидчиков горсть мелких камней. -Ай! Прямо в глаз! - завопил кто-то из четверки. Этих мгновений Юкимуре было достаточно, чтобы подняться на ноги. -Не думай, что это тебе хоть как-то поможет, - предупредил Кава-как-то-там, одним глазом буравя противника. -Ха! Не на того напали! Давай, иди сюда, сейчас я тебе таких пинков надаю, что потом сидеть на заднице дней восемь не сможешь!! -Смотри, как бы не аукнулось, - предупредил молчаливый (и безымянный) пацан, частенько цитирующий кого-то. Откуда он знал цитаты, а, главное, откуда он их брал - загадка. Началась новая бойня. Пинок. Еще один. Ребро. Толчок в спину, и Шинпачи невольно летит к тазу с одеждой. Хасегава и молчаливый схватили мальчишку за руки, а Инари встал напротив. Сразу видно, будет бить. -Челюсть или нос. Выбирай, что тебе дороже. О, как это благородно с его стороны, дать Юкимуре право выбора. Только вот не оценил он старания Инари. -Говнюк. -Значит, челюсть, - решил мальчишка и сразу же замахнулся кулаком. -Что здесь происходит?!! - на всю Коноху раздался вопль Наги, которая, к счастью или несчастью Шинпачи и остальных, решила проверить, все ли он вымыл? -Хейске, что, страх потерял? Я же, кажется, говорила, что драки между членами приюта запрещены. Или я непонятно объясняла? С каждым словом ее голос становился все более глухим и низким. Шатен так и застыл с поднятой рукой для удара, его лицо приобрело неестественную бледность, ведь он знал, как наказывает Наги за непослушание, а наказывает она жестоко, очень жестоко. -Может, ты забыл, что я пообещала сделать, если ты нарушишь данное мне слово? Инари съежился, а по спине проползал скользкий червяк. Он взглотнул, мельком взглянул на таких же побледневших товарищей и обернулся к девушке. Сейчас она напоминала демона. . . . -Ауч! Ай-яй-яй-яй-яй! Больно!! Очень больно!!! - пропищал Юкимура, когда Наги промывала спиртом очередную ссадину у него на ноге. Мальчик пострадал не слишком серьезно, однако, как только его отпустили ребята, тот сразу же грохнулся в обморок. И казнь квартета пришлось перенести на завтра. -Заткнись, пискля. Ты мужик или баба? -Мужик! - не задумываясь ответил мальчишка, стискивая зубы от щиплющей боли в ладышке. -Значит, веди себя, как мужик. А то разнылся тут как плаксивая девчонка. Докажи мне, что ты не оправдываешь свою внешность! - строго и громко произнесла девушка, прихлопывая пластырь на царапину. -Я...! Ауч!! -Терпи. Шинпачи вздохнул, поскреб зубами с досады и попытался расслабиться. В гостиной никого не было, уже девять, а, как известно, в девять часов все дети должны сидеть в своих комнатах и, желательно, спать. Ну, или изображать сон. На диване лежать было неудобно, особенно когда тебя поливают вонючим спиртом. Теперь он еще неделю будет носить на себе этот запах саке. -Слушай, Наги, а почему ты так заботишься обо мне, ну, в смысле, сначала заставляешь работать, потом орешь, а затем еще и лечишь. Зачем тебе это? Ты ведь вроде мне не обязана... - протянул Юкимура глядя куда-то в потолок, где остались желтые пятна от той битвы онигири. На онигири то детище Шинпачи было мало похоже. -Не обольщайся, я делаю это для того, чтобы свалить на тебя всю работу. -Нани?!! -Не ори, не то язык в морской узел завяжу, - морские узлы Наги вязать умела, впрочем, это было единственным, что она умела вязать. -Я тебе что, раб что ли? -Что-то типа того. Все, - она хлопнула по его перебинтованной коленке, - перекур закончен. Девушка сбросила со своих коленей ноги Шинпачи и встала со скрипучего дивана. Она потянулась, разминая спину, посмотрела через плечо на полуживого мальчишку и небрежно бросила: - Но ты же не думаешь, что с тебя снимается твое наказание? - Юкимура поднял на нее недовольный и унылый взгляд, медленно поднимаясь. - Малолетки ждут. Куда?! Таких мелких я тебе не доверю, иди к трехлеткам. И он спокойно поплелся на второй этаж приюта. Сил на пререкания уже не было, на смену этому пришло ощущение, что если он сейчас сядет, то тут же заснет, ибо тело ломило нечеловечески. Вот она. Заветная дверь в царства проклятых спиногрызов, как их называла Наги, хотя его она тоже так называла, но только в начале. Мальчишка потянул ручку вниз и пнул для уверенности дверь. Та со скрипом и каким-то загадочным скрежетом открылась, показывая на свет пять кроватей. Мирное сопение. Неужели спят? Хотя, это же дети, им всего лишь-то по три, по два года, не больше. Медленно запинаясь в собственных ногах и игрушках, разбросанных по всему полу, Шинпачи добирался до первой. Девчонка. Пижама с комками шерс... кхм, кроликами. Сжалась в клубок, как кошка. Вон слюни текут. Не-е-ет. Уж за кем за кем, а за ней он следить не собирается. Таких, как она, хоть танком буди, все равно не проснется. Значит, делать здесь ему нечего. Он начал пробиваться через эти джунгли и дебри пазл, каких-то фантиков, плюшевых медведей, разодранных книг, остатков ужина и прочего хлама, что можно смело назвать мусором, ко второй кровати. Взглянув на постель, Юкимура не заметил в ней ребенка. Куда он, черт его дери, делся?!! Если об этом узнает Наги, она ж его кишки через глотку вытащит и повесит на них же!! Где он?! Где он?!! Может, упал? Он наклонился, однако под кроватью ничего, кроме откуда-то спертых ножниц, спичек, оголенных проводов с лампой и старой коробки конфет ничего не оказалось. Послышался шорох. Еще один. Потом недовольные ворчание. Шинпачи выпрямляется и удивленно уставился на ерзающий комок одеяла, который что-то бубнил. Он резко схватил край одеяла и отдернул его. На свет показалась недовольная рожица какого-то мальчишки. Он так недовольно смотрел на Юкимуру, что тому показалось, что тот отвлек его от самого важного дела в мире. -Ты че не спишь? - поинтересовался он шепотом, не отрывая взгляд от паренька с серыми волосами. -А ты? - так же спросил он, в свою очередь не отрывая взгляд от нарушителя его покоя. -Мне нельзя спать. -А я не хочу. -Это проблема. Тогда, давай, я, хм, почитаю тебе что-нибудь. -Не хочу. -Ну, тогда расскажу историю. -Не хочу. -Давай так, если ты сейчас заснешь, то завтра я куплю тебе палочки Поки. -Не хочу. -Тогда чего ты хочешь? - синие глаза впились в трехлетку, который перевел взгляд на потолок. -Хочу к маме и папе. Шинпачи вздохнул. Он тоже хотел. Уже два года. Но, как говорится, время "лечит", хотя именно за это-то время люди, будь они шиноби или же обычные граждане, учатся жить с этой болью, не замечая ее, до определенного времени, а потом... Потом снова начинают болеть старые раны, будто их кто-то протыкает тонким лезвием, делая еще больше, но не больнее. А этот ребенок, когда он лишился родителей? Год? Месяц назад? И он до сих пор не знает, что они не вернуться, что на самом-то деле он их больше не увидит. Что он остался совершенно один. По ногам пробралась волна холода, заставляя поежиться. -Спи, - он сам не узнал своего голоса, когда укрывал одеялом мальчишку с пепельными волосами. - Ты ведь большой, верно? - получив утвердительный кивок, Юкимура улыбнулся, дети. Всегда они считают себя взрослыми, пытаясь подражать этим взрослым и считая, что этим они доказывают свою правоту. - Тогда спи. -А мама и папа? Я хочу их видеть. -Тебе придется подождать. -Не хочу! -Не кричи, - он строго взглянул на протестующего ребенка, который по-своему недовольно, хотя, скорее уж, упрямо, смотрели на него. Детское упрямство. Самая милая и самая раздражающая вещь на свете. Иной раз смотришь на того же ребенка, настаивающего на своем, и всем сердцем хочешь его придушить. Порой, задумываешься над вопросом, как одну и ту же вещь можно и почитать и слепо ненавидеть? Однако все размышления заканчиваются на одном логичном выводе, каждый предмет, явление или материя имеет два свойства, в твою пользу и в пользу кого-то другого. Если говорить чисто на языке людей и их логики. Если смотреть с точки зрения природы, то у вещей только одно свойство - ждать своего финала. Природа никогда не думала о том, что хорошо, а что плохо, правильней сказать, что она вообще не думала, а просто творила, что хотела. А вникнув еще глубже, человек задает вопрос, есть ли, собственно, на самом деле эта природа? И кто сказал, что она есть? И почему землю назвали землей? Для чего создан этот мир, если он вскоре тоже достигнет своего финала? -Будешь кричать, и Коэ-сан* придет за твоим голосом, - загробным тоном произнес Юкимура. Наверное, стоит сказать, что для своего возраста этот парнишка знал достаточно много страшных легенд, что в народе называли просто "байками для детей". Однако сам Шинпачи отчасти верил в них, это привил ему отец, который научил его изгонять злых духов и читать мантры, так же вместо сказок на ночь он рассказывал ему жуткие истории о... впрочем, вот одна из них: - Ты ведь знаешь, кто такая Коэ-сан? -Нет, - буркнул тот, не обращая ни малейшего внимания на тон своего ночного гостя. -Тогда я тебе о ней расскажу. Коэ-сан - дочь известного феодала, который жил около двухсот лет назад. У нее был прекрасный голос, такой, что даже соловьи по вечерам затихали, когда она пела свою песню, - Шинпачи присел на кровать, и мальчик взглянул на него. Видимо, он хотел перебить и сказать, что слушать про девчонок ему не интересно, однако что-то его заставляло молчать. И он молчал, слушая своего загадочного рассказчика. - Ее отец искал ей достойного мужа, которого талант дочери смог бы сделать одним из великих людей. И вот, он нашелся. Юный сын дайме. Он был красив, силен, храбр, мужественен и благороден. Коэ-сан сразу полюбила его, а он, плененный ее голосом, ответил взаимностью. Дни все летели, приближался день свадьбы. Именно тогда девушка была счастлива, как и другая бы на ее месте. От жениха ее отделял всего лишь горный перевал и широкое поле. И тогда... - Юкимура посмотрел в окно, сквозь которое просачивался свет неполной луны, озаряя часть комнаты тусклым свечением. Мальчишка, поглощений историей, как это бывает у маленьких детей, завороженно смотрел на рассказчика, не смея что-либо говорить и даже пошевелиться. -...случился обвал. Жрецы храма, где собрались венчаться молодые, сказали, что это кара Небес. Боги были против этого брака. Коэ-сан нашли на берегу реки. Она была на грани жизни и смерти. Целых пять дней она бредила в лихорадке, и только на шестой ее состояние улучшилось. Через неделю она очнулась. Коэ-сан выжила после такого падения, но лучше бы она умерла. Девушка лишилась своего прекрасного голоса. Вместо него она могла произносить хрипы и рыки. Ее голос стал настолько безобразным, что отчаявшийся отец отправил дочь в самый дальний дворец, чтобы больше никогда не видеть и не слышать ее - шикос папаша. Коэ-сан охватила злоба, отчаяние и ненависть. Сначала она отказывалась есть, потом выходить из своей комнаты, а затем и вовсе показываться прислуге на глаза. Но ей было этого мало. Горе лишило ее рассудка, и она приказала отрезать языки всем, чей голос она слышала. И это не успокоило ее душу. Коэ-сан собрала множество людей в темнице. Девушка самолично подходила к плачущим детям и женщинам, и хваталась за их горло. Она душила их, царапала им кожу, коверкала шею так, что говорить уже ничего было нельзя. А через несколько месяцев в городе поднялся мятеж. Горожане ворвались в дворец, разрушая все, что встречались у них на пути. Коэ-сан отправили на эшафот. В полдень на площади собрались все. И в тот день она поклялась отомстить. Сказала, что она никогда не успокоится, ибо ее горе безгранично. Ее отец даже не огорчился ее смерти, а ее возлюбленный и вовсе смог полюбить другую. Но вскоре и феодал и юноша скончались. Говорят, что они видели призрак Коэ-сан, а на их горле были видны следы от пальцев. Дух Коэ-сан бродит по миру и по сей день, она вслушивается в тишину ночи, и когда она слышит чей-то крик, она является кричавшему каждую ночь. Целых шесть дней. А на седьмой... человек умирает от удушья. Ребенок проглотил комок в горле и повыше натянул одеяло. Все-таки Шинпачи удалось напугать его. Зато теперь мальчишка будет знать, что нельзя кричать ночью. Возможно, позже он забудет эту дурацкую историю, однако он будет помнить, что кричать нельзя. -А теперь спи, ибо не только призрак Коэ-сан остался на этой земле и выискивает свою жертву. -Коэ-сан ко мне не придет, - уверенно произнесла пепельная голова. Уверенно, но все же шепотом. -Хорошо, если так. А то бы мне не хотелось копать яму, уж Наги-то меня заставит, - последнюю реплику он пробубнил себе под нос, вставая и глядя на плотно закрывшего глаза мальчика. Минут десять. И он будет спать как убитый. Наверное. Юкимура точно не разбирался в цифрах, поэтому решил просто пойти к следующему ушлепку. На удивление, он даже не дошел до третей кровати, которая стояла у другой стены комнаты, как послышалась какая-то возня. Он уже подумал обратно на того мелкого, но пепельный даже не двинулся с места. Значит, это не он. Тогда кто? Опять возня. Шинпачи перевел взгляд на самую дальнюю кровать, около окна. И двинулся к ней. Преодолевая полосу препятствий настолько тихо, что каждый ниндзя позавидует, герой в новом ханьфу все ближе и ближе подбирался к окну. Шорох. Скрип двери. И вуаля, Юкимура уже около последней постели, на которой просто неспокойно спал мальчишка со светлыми волосами. -Юкимура, - спокойный тон, Наги позвала его в полголоса, чтобы не дай Ками, кто-то из этих пятерых проснулся. -Оя, я уже почти закончил, видишь? Остался только он, - Шинпачи резко засуетился указывая пальцем на ворочающегося ребенка, который уже успел скинуть одеяло на пол и развалиться поперек кровати. Девушка незаметно нахмурилась и быстро подошла к нему, она сделала это так тихо, а, главное, быстро, что мальчишка невольно задумался над тем, что у нее уже есть опыт в подобных вещах. -Можешь идти отдыхать, этим займусь я. Если бы мальчишка имел больше проницательности, то он бы сразу уловил, каким тоном его надзиратель произнесла "этим". Сам же паренек решил, что эта фраза несет в себе какой-то скрытый мотив, вроде "если сейчас согласишься, будешь всю жизнь отрабатывать, вылизывая унитазы". -Да не, можешь не беспокоиться, я сам смогу справиться. Видишь? - спросил мальчишка, перекладывая ребенка на подушку. Но тот, как на зло, снова начал ворочаться и вывернулся так, что если бы так попробовал бы сделать Юкимура, тогда бы он точно себе что-нибудь сломал. -Я сказала, иди спать, - более жёстко произнесла Наги, в ее голосе уже можно было заметить некое раздражение по отношению к Шинпачи. "Ты станешь моим рабом", - послышалось где-то в его голове вместо реплики Наги, отчего он замахал руками и начал уверять, что этого блондина он сможет уложить и один. -Юкимура, я не понятно объясняю? Вали, пока цел. А если вздумаешь пререкаться, то моя доброта тут же иссякнет, и тебе вечно придется работать на этот приют, - снова тот низкий тон. Тёмно-синие волосы начали приобретать какой-то нездоровый и неестественный серый блеск седины. По коже пробежалась ледяная волна мурашек, и через секунду мальчишки уже не было. -Черт бы побрал эту Наги! И что она хотела этим сказать? Шинпачи пнул дверь, и та противно заскрипела, показывая на свет божий две кровати. Одна из них принадлежала Юкимуре, вторая - еще одному ребенку, который уже спал и видел десятый сон. Кинув взгляд на соседа, у него появилось неопределенное желание пнуть точно так же и его, чтобы потом, когда этот паренек упадет на пол, он бы точно так же жалобно заскрипел. Но Шинпачи сдержался. Эта ночь была последней ночью в приюте. Завтра его уже здесь не будет. С восхода солнца он официально будет жить один. В новом доме. Самостоятельно. Никто не будет отчитывать его за опоздания. Никто не посмеется над его внешним видом и не обзовет "девчонкой". Никто не будет его заставляешь мыть посуду или убирать чужие комнаты, да и вообще он сможет делать все, что захочет, когда захочет и как захочет. Вот тогда начнется жизнь... Так что Юкимура решил потерпеть еще одну ночь. -И все же, чего это она так взбесилась? Может, она привязалась к этому чуваку? Да не, не может такого быть. Это просто само по себе невозможно, - мальчишка даже замотал головой, чтобы выкинуть из нее странные мысли. Он лег на свою постель и посмотрел в потолок. - Тогда почему? Вряд ли Наги решила стать доброй, - при этой мысли его перекосило. Наги и добрая? Эти два понятия не совместимы. Шинпачи попытался представить, как девушка мило улыбается детям и гладит их по голове, но почему-то картинка немножко изменилась. Вот Наги. Вот дети вокруг нее. Вот она дотрагивается до первой попавшейся головы и... бьет ее об пол. А самое главное, эта голова принадлежала ему. Снова мурашки пробежалась по его коже. Нет, эта женщина не может быть доброй. Никак. -Точно! Я знаю!! Юкимура аж указал на потолок от гениальности, посетившей его идеи, а на соседней кровати кто-то подскочил. -Она решила... найти мне замену, чтобы потом использовать! Эта женщина никогда не изменится. Жалко пацана, он ведь еще ничего такого в жизни не сделал, а судьба уже его наказывает.. -Слушай, можешь заткнуться? Я тут вообще-то сплю. . . . Наги посмотрела на приоткрытую деверь. Упрямый мальчишка, нет бы сразу послушаться! Она тяжело вздохнула и перевела взгляд на ребенка. Светлые волосы. Оранжевая пижама с лапшой. Смешной колпак. Но девушку этот милый образ не радовал. Наги сжала кулак и с ненавистью посмотрела на блондина, мирно спящего в постели и не догадывающегося о своей тяжелой судьбе. -Он всего лишь невинный ребенок. Ему было шесть, когда он лишился родителей. Будь ты проклят, Узумаки Наруто. * Коэ - на японском обозначает "голос".