***
. Знание того, что Василиск был активен в Хогвартсе, было одновременно и положительным, и отрицательным моментом. Положительным моментом в этой ситуации было то, что ход событий оставался близким к каноническому развитию событий. Куинну не нужно было беспокоиться о том, что канон вылетит из колеи, а Василиск позже нанесет ущерб. Негатив от того, что Дневник-Крестраж оказался в Хогвартсе, был в краткосрочной перспективе. Это не было солнечным светом и маргаритками, когда ты жил в одном здании с самой смертоносной змеей в мире, которая могла убить тебя одним взглядом. Чтобы почувствовать себя в безопасности, Куинн пришел в Выручай Комнату, чтобы подумать о... чем-то. Он не мог много думать о том, как справиться с Василиском. Первоочередной задачей Куинна было держаться подальше от змеи и убедиться, что они никогда не встречались. У него не было иллюзий насчет того, чтобы сразиться с Василиском. "Если бы он был ослеплен, тогда я бы рискнул", - подумал Куинн, постукивая по подлокотнику кресла, которое он попросил в Комнате требований. В Хогвартсе было два места, где он был в безопасности от Василиска, он сидел в первом, а вторым было Ледяное хранилище. Змеи не любили холод, и Василиск не был исключением; если бы Куинн поселился в Ледяном хранилище, он был бы в безопасности от Василиска, поскольку это позволило бы избежать холодного климата хранилища. "Даже Волдеморт не сможет приказать Василиску войти туда". "Я не знаю, кто является жертвой дневника-крестража. Это само по себе является проблемой", - размышлял Куинн. Если бы Джинни Уизли была носительницей Крестража, он бы украл у нее дневник и бросил его в Комнату Потерянных вещей. Но была часть разума Куинна, которая не беспокоилась о Василиске, и это было из-за его статуса крови. Уэст происходил из чистокровной семьи, а юный Том Реддл был одержим своим слизеринским происхождением. Слизерин не хотел, чтобы студенты немагического или смешанного происхождения поступали в Хогвартс, и молодой Том Реддл всем сердцем следовал этому образу мыслей. Он хотел избавить Хогвартс от магов первого поколения (магглорожденных). Все его жертвы были магглорожденными, кроме Пенелопы Кристалл, которая была сопутствующим ущербом, незапланированной жертвой. Куинн был чистокровным волшебником, так что какая-то часть разума считала, что он в безопасности. Что контролируемый Василиск не будет нацелен на него. Единственный раз в его жизни, когда его статус крови помог бы ему. То, что он чистокровный, помогло бы ему в этой ситуации. Он не верил в пропаганду чистокровных. Зачем ему это? Это не помогло ему в магии. Его тяжелая работа была тем, что помогло ему развить свои магические способности. Чистота крови не имела к этому никакого отношения. Но теперь он сидел здесь, задаваясь вопросом, спасет ли его эта "чистота крови" от смертельной опасности. Архаичный образ мышления, который привел к генетическим аномалиям, деградации генного опыления, возможности снижения магии и рождению сквибов. Ему совсем не нравился этот факт. Ему не очень нравилось, что эта изначально коррумпированная доктрина может ему помочь. Куинн просто сидел в своем кресле, уставившись в пол, погруженный в мысли о грядущем времени.***
- Мистер Веридиан, как вы себя чувствуете сегодня? Надеюсь, у вас был спокойный день, - сказал Куинн, надевая пару перчаток. Портрет-Виндиктус уставился на Куинна сверху вниз, но не открыл рта, чтобы произнести ни единого звука в знак приветствия. Уэст ждал ответной беседы, но, как и каждый день, Портрет его не развлекал, поэтому он продолжил: - Хорошо, пожалуйста, откройте, мне нужно зайти внутрь. - Пароль, - потребовал Портрет-Виндиктус. Куинн вздохнул и положил руки на талию, прежде чем спросить: - Знаешь, если бы ты не спрашивал у меня пароль каждый день, мы стали бы хорошими друзьями. - Пароль. Куинн прищелкнул языком и произнес: - Имморталис. Дверь открылась без единого слова в ответ, и Куинн шагнул, но не раньше, чем сказал: - Скоро увидимся, мистер Виридиан. Внутри Комнаты наград было, как всегда, скучно, на полках стояли черные папки. Сферы света проявились вокруг Куинна, обеспечивая ему надлежащее освещение для навигации и чтения. - Хорошо, время для еще одного сеанса чтения школьных записей случайных людей, - сказал вслух Куинн. Он начал с того места, на котором остановился вчера. - Как чертов рабочий "синих воротничков". Куинн сел задницей на пол и начал читать, и пока он читал, перед ним в воздухе появилось маленькое голографическое изображение папки. Голографическая папка открылась, и это была точная копия папки в руках Куинна. Когда он смотрел на пергамент, в голографическом переплете появлялось голографическое изображение пергамента. Если бы вы внимательно посмотрели на голографический пергамент, то увидели бы, как на нем появляются слова. Если бы вы отступили назад и посмотрели на Куинна и папку у него в руке, вы бы заметили, что слова на голографическом пергаменте были такими же, как читал Куинн. Пока мальчик читал, слова появлялись на голографическом изображении на пергаменте. Куинн не хотел тратить свое время только на чтение, поэтому он разработал практическое упражнение, чтобы использовать свое время. Практика заключалась в том, чтобы стать лучше в магии иллюзий. Иллюзия была искажением чувств, показывающим, как разум обычно организует и интерпретирует сенсорную стимуляцию. Нарушая и манипулируя сенсорным вводом в мозг, волшебник может изменить свое восприятие реальности. В настоящее время Уэст накладывал на себя магию иллюзии. Он разрушал свои собственные чувства, чтобы заставить себя почувствовать иллюзии. Это был лучший способ практиковать магию иллюзий. Если бы он понимал, как его разум интерпретирует сенсорную информацию, тогда у него было бы понимание каждого отдельного разума в мире. Существовало шесть базовых сенсорных восприятий: Зрение (Визуальное), Обоняние (Обонятельное), Осязание (Тактильное), Слух (Слуховое), Вкус (Вкусовое) и Магия (Экстрасенсорное). В настоящее время он работал над зрительным восприятием или восприятием зрения; он работал над тем, как глаз интерпретирует свет, и обманывал свои собственные глаза, полагая, что существует голография переплета, который он читал. Используя переплет, он менял иллюзию с каждой секундой, добавляя слова к пергаментам. Это была отличная практика по созданию динамических иллюзий. Единственным ограничением Магии Иллюзий было воображение и понимание заклинателя. Если вы хотели создать иллюзию огня, вам нужно было знать физические характеристики огня. Как двигались струйки огня, жар огня, цвет, свет, излучаемый огнем, и все, что могло бы сделать иллюзию огня правдоподобной. Иллюзии срабатывали лучше всего, когда цель верила, что иллюзия реальна. Это облегчало работу заклинателя, потому что цель копала себе яму, и все, что требовалось заклинателю, - это подтолкнуть ее. В тихой комнате единственным звуком было перелистывание страниц. Куинн продолжал читать студенческие тетради, сидя на полу, и тетради сами плыли к нему в руки, а те, что он читал, возвращались на свои места на полках. После двух дюжин переплетов Куинн встал со своего места на полу, чтобы размять тело. Он подошел к полке с папкой, которую держал в руке. Он подошел к секции Комнаты Наград, в которой хранились записи студентов с тех времен, когда Хогвартсу было меньше ста лет. И полки, и переплеты были старыми, несмотря на наложенные на них охранные чары. Вздохнув, Куинн поискал свободное место на полке, чтобы положить папку обратно. - А, вот и оно, - сказал когтевранец, подходя к пустому и собираясь положить папку обратно, когда заметил кое-что странное. На дереве полки была какая-то гравировка, которая была видна, потому что ее не покрывал переплет. Он не заметил этого раньше, потому что использовал магию, чтобы притянуть переплеты к своему месту на полу. Куинн положил папку на место и отступил назад. Одним движением его магии весь ряд папок выплыл с полки и заскользил над головой. Пыль на пустой полке рассеялась, и появились маленькие шарики света, проливающие немного света на стеллаж. Куинн подошел ближе, чтобы получше рассмотреть, и увидел, что вся деревянная доска была выгравирована. Он о чем-то подумал и увидел, что крыша стеллажа тоже была испещрена символами. - Хорошо, - ответил Куинн и запомнил символы на доске, прежде чем положить папки обратно в стойку. Он сосредоточился на всей многорядной полке и вытащил все папки сверху донизу. И, о чудо, вся книжная полка была покрыта выгравированными символами. Он рассмеялся: - Лёд тронулся! Куинн посмотрел слева направо и увидел, что дизайн полок в этом разделе идентичен. Он проигнорировал этот факт, потому что не думал, что это имеет отношение к делу, но теперь это дало ему отправную точку. Он подбежал к одному углу секции полок и вытащил целые ряды папок, чтобы запомнить символы на деревянных досках. Повторил процесс для каждого ряда и каждой стойки в секции. Прошло некоторое время, прежде чем упрямец сумел запомнить каждый прямоугольник символов. - Это не традиционный язык, - отметил Куинн, расхаживая взад и вперед по комнате, размышляя о символах, которые он видел. Он внезапно остановился и выпалил: - Они не были полными! - Он оглядел комнату и решил, что на сегодня пришло время покинуть комнату. - Мне нужно поработать над этим, - сказал Уэст. Зубастая ухмылка появилась на его лице, угрожая расколоть его лицо. Он читал скучные переплеты уже почти два месяца. Он знал о результатах тестов людей, которые умерли столетия назад. Нахождение этой подсказки было похоже на побег из его личного ада. Куинн выскочил из Комнаты Наград и повернулся. - Увидимся позже, мистер Веридиан. Стоический мужчина на Портрете просто уставился на Куинна и начал придумывать новый пароль на завтра.