1
У Ронана Линча было просто ноль шансов в этой ситуации. Он провалился буквально в первую секунду, даже не осознавая этого. Итак, как всё начиналось. Первоначально Ронан вообще понятия не имел, кто такой Адам Пэрриш. Не то, чтобы его волновал один из первогодок, прибывший в Хогвартс со всеми остальными на поезде. Однако, когда его имя прозвучало на весь Большой Зал, и, спустя пару минут Распределительная Шляпа завопила «Слизерин», помимо ободряющих аплодисментов по залу пронёсся тихий шёпот. Ронан вытянул шею в сторону стола Слизеринцев, чтобы посмотреть на очередного новенького мальчика «благородных кровей». К сожалению, всё, что он увидел, был обратный взгляд Деклана. Ронан показал язык брату и отвернулся. — Как его звали? — уточнил он у Гэнси, который дёрнул его за рукав. Словно Ронан не услышал, и это имя не пульсировало у него в голове. Ганси бросил последний заинтересованный взгляд в сторону. — Адам Пэрриш, — задумчиво произнёс он. — Знакомо? Ронан в ответ только повел плечами. По мнению Гэнси, он должен был запомнить всех тех детей, что когда-либо видел на званых вечерах и просто в гостях у себя дома? Были занятия и поинтереснее, честно говоря. И он на некоторое время забыл о неизвестном Адаме Пэррише. Определённо, на некоторое время. Это некоторое время продлилось до третьего занятия про Зельеварению. Первые два занятия по Зельеварению для Ронана прошли интереснее, чем он себе представлял. Минус был в том, что два занятия были посвящены теоретической части, но профессор Слизнорт иногда уходил в далекие дебри собственных историй, о которых мог распинаться часами, если не сутками. Тем не менее, к котлам, к великому облегчению Ронана, их подпустили на третьем занятии. — Держи себя в руках, — напомнил ему, как утреннюю молитву, Гэнси. Ронан послал ему в ответ широкую улыбку, заимствованную у отца. Он ещё не совсем разобрался, как она работает, но когда отец так улыбался, то люди рядом с ним соглашались со всем, что он говорил им до этого. — Кто, я? Минус был в том, что занятия по Зельеварению у них проходили совместно со Слизерином. Гэнси это минусом не считал. Гэнси считал, что «такие занятия позволяют сближать студентов с разных факультетов, что им всем пойдет только на пользу, и вообще, Ронан, смотри в свой котёл, у тебя сейчас всё закипит». Гэнси говорил такими словами, когда нервничал. А нервничал он потому, что его зелье приобрело темно-серую окраску вместо зеленоватой. На этом занятии профессор Слизнорт курсировал между первогодками, заглядывая им в котлы. Лицо его приобретало либо одобрение, либо сомнение, пролегающие между морщинами на его лбу, в зависимости от того, что он видел в котле. При слове «Зельеварение», срывающимся с губ Деклана как нечто поистине недостижимое для всех остальных. Ронан пару раз представлял себе то, что он и Деклан делали на кухне, когда помогали маме готовить. Ронану повезло, что Деклан помешался на Зельеварении (и не только на нем), когда поступил в Хогвартс. Он принялся маниакально штудировать учебники, и выпросил у отца ингредиенты для приготовления. А потом он демонстрировала Ронану жидкости разнообразных цветов и запоем объяснял, для чего они все необходимы. Поэтому желание Ронана наконец-то испытать себя в приготовлении зелья подпитывалось жаждой продемонстрировать свои умения Деклану. И ни в чём ему не уступать. К сожалению, зелье от фурункулов вряд ли вообще способно впечатлить сейчас хотя бы кого-то. Не, не в одиннадцать лет. — О, мистер Линч, позвольте, — Слизнорт отодвинул Ронана в сторону, чтобы лицезреть его варево. Он опознал его ещё на первом занятии, так как Ронан и Деклан были идентичными копиями своего отца. О чем Слизнорт, кстати, не постеснялся упомянуть, назвав Ниалла Линча «одним из наиболее ярких лиц Слизерина». Профессору хватило ума не упоминать того, что он буквально пару месяцев назад сидел в гостиной у одного из наиболее ярких лиц Слизерина, а перед ними стояла парочка пустых бутылок огневиски. Воспоминание о пьяном профессоре приободрило Ронана. Он отодвинулся в сторону от своего котла, давая Слизнорту полный обзор. Профессор несколько секунд рассматривал булькающую жидкость, причмокнул губами и пару раз кивнул головой. — Прекрасно, прекрасно, не забывайте про иглы дикобраза. Ронан понятия не имел, зачем выдёргивать иглы из бедных дикобразов, но ему не казалось, что всё прекрасно. Профессор направился исследовать котлы дальше, и, когда оказался в первом ряду, слева, где маячили «зелёные галстуки» Слизерина, восхищенно провозгласил: — О, это потрясающе! Просто превосходно! Напомните-ка ваше имя? Ронан вытянулся вслед за Гэнси, чтобы посмотреть, кому из своих подопечных Слизнорт выказывает подобное восхищение. Со своего места Ронан увидел только худые плечи и пыльную макушку волос. — Адам Пэрриш, сэр, — ответил мальчишка тихим, едва различимым голосом. Ронана съело любопытство. — Превосходно, мистер Пэрриш! Кто-то дёрнул Ронана за ворот мантии. Ронан резко повернулся, готовый к началу драки. Буквально неделю назад отец показал ему и Деклану первый прием. Не то, чтобы ему захотелось его испробовать, но… Ему хотелось. — У твоего брата появился конкурент, Линч? — одногруппник-Гриффиндорец улыбался от уха до уха. Ронан послал его к Мерлину. Ганси бросил на него предупреждающий взгляд. Ронан его проигнорировал. Сейчас его интересовала только пыльная макушка.***
Адам словно кружился в водовороте. Или он был кораблем, попавшим в шторм, а на его борт обрушивались волны. Это было захватывающе и пугающе одновременно. И в последнее время он ощущал это всё чаще и чаще. Началось всё, разумеется, с поступления в Хогвартс. Сам факт того, что он находился вдали от дома на такое длительное время, с ног до головы охватывал его облегчением. Затем это облегчение разбавилось очередной порцией тревоги (но не страха, что лучше). Нелепый магглорожденный мальчик, оказавшийся в Слизерине. Сидя за столом в Большом Зале Адам покрывался потом под своей поношенной формой, купленной со вторых рук. Он чувствовал на себе слишком много взглядов и не успевал сообразить, что с ними нужно делать. И нужно ли вообще. Так он чувствовал себя и сейчас, на Зельеварении, стоя перед профессором Слизнортом, который сначала вылил на него тираду восхищений, а затем попросил остаться после урока. Взгляды одногруппников и Гриффиндорцев прожигали ему затылок. Наверное, они все его ненавидели. А может быть, Адам слишком сильно привык к тому, что его все ненавидят, чтобы выделять какие-то другие эмоции от людей в свою сторону. Адам натянул рукав мантии, сжимая ткань в кулаках от волнения. Или от чего-то ещё, что он не был способен понять или объяснить. — Мальчик мой, я заметил, что ты добавил только одну иглу дикобраза, — проговорил Слизнорт. Адам едва сумел проглотить стоявший в горле ком. Он не смог сказать, что добавил эту раздробленную на части иглу, потому что для его набора ингредиентов для приготовления зелий она была слишком дорогой. Пришлось воспользоваться альтернативой, подцепленной в учебнике. — Я… — Адам уставился в столешницу, рассматривая царапины и следы от прошлых и многолетних работ. — Я добавил ещё один игредиент, сэр. Профессор приподнял свои мохнатые и густые брови. — На что же? Царапины на дереве кривились, сливаясь в один неразборчивый узор, прерываемый то тут, то там пятнами различных оттенков. — В учебнике написано, что сушёная крапива усиливает иглу дикобраза. Поэтому я подумал, что они, наверное, можно воспользоваться только одной иглой, раз с добавлением сушёной крапивы её характеристики возрастут, сэр. Адам ожидал последующего за своими словами взрыва или извержения вулкана. Пол под его ногами уже двигался. Землетрясение начиналось. Вместо обвала он услышал нечто другое, что заставило его оторвать взгляд от старой столешницы. — Превосходно, мистер Пэрриш! Вы прежде пробовали что-то подобное или, быть может, вам кто-то это показал? — Нет, сэр, — Адам покачала головой. — В таком случае, будьте более осторожны в будущем и сообщайте мне, если у вас есть какие-либо интересные мысли. Договорились, мистер Пэрриш? Адам кивнул, внутренне радуясь тому, что этот странный разговор подходил к концу. — Да, сэр. Когда профессор удалился, Адам поспешно собрал свои вещи, стараясь не бежать из класса так быстро, как это с виду казалось. Но едва он вышел за дверь и успел сделать только пару шагов в сторону комнат Слизерина, как его приморозил к полу чей-то голос. — Кто ты такой, Адам Пэрриш? Адам повернулся и увидел в нескольких метрах от себя Деклана Линча. А затем он заметил, что на нём надета форма Гриффиндора и взгляд глаз более пронзительный. Нет, это был его младший брат. Ронан Линч. Он знал, как его зовут только из-за того, что Деклан Линч был лучшим учеников среди младшекурсников и из-за того, что проводил вечера в углу гостиной Слизерина, иногда ненамеренно ловя чьи-то голоса и разговоры. Адам хотел ответить «никто». Потому что обычно он и слышал это слово в свой адрес. Но его язык, казалось, прилип к нёбу. Тем не менее, он понятия не имел, кто такой Ронан Линч и чего ему нужно от него, Адама Пэрриша. Узнать, с чего это в нём, нищем магглорожденном Слизеринцем, каким-то нелепым случаем оказавшимся на этом факультете, заинтересовался профессор Слизнорт? Доказать, что на самом деле он ничего не стоит? По его напряженным плечам и выражению лица казалось, что он хотел подраться. Ронан Линч вполне мог быть тем, кто мог подраться. Адам драться не хотел. Поэтому Адам сделал вид, что не знает его и не хочет знать, покрепче вцепился в лямку сумки и скрылся в тенях коридора.2
Из всех имеющихся занятий на первом курсе обучения в Хогвартсе самыми ненужными и бесполезными по мнению Адама были полёты на метле. Возможно потому, что Адам ненавидел чувство, охватывающего его, когда он находился выше десяти футов над землей. Его сердцебиение учащалось, а дышать становилось труднее. И появлялось желание вцепиться во что угодно мёртвой хваткой и не отпускать. Полёты на метле не делали ничего из вышеперечисленного проще. Осознание того, что для спасения есть только кусок дерева, за который держишься, никак не помогал. Поэтому Адам был только рад, что курс полётов состоял только из пары занятий. Он не видел практического применения в них. В конце концов, для чего ему нужны полёты, если в будущем их научат трансгрессировать? А летящий мальчик на метле по небу в его маленьком городке выглядел бы весьма странно и слишком бы бросался в глаза. Адам не любил бросаться в глаза. Однако посещение матчей по Квиддичу никто не отменял. Адам мог бы с успехом его проигнорировать, если бы не попадался на глаза профессору Слизнорту. Так, он в который раз оказался сидящим на трибунах огромного стадиона. Какофония звуков, раздающихся со всех сторон, оглушала. Не перестающий говорить голос комментатора, вопли и визги, удары квоффлов, хруст от столкновения тел и мётел. Сам по себе спорт был травмоопасным, что уж говорить о спорте на мётлах. На мётлах в воздухе. Это был матч Слизерина против Гриффиндора. Адам называл это матч за право «выпендриться». Четырнадцать раздутых от самолюбия придурков носились по полю в намерении доказать, кто из них круче, пока не расшибут друг другу головы. Адам был не слишком наблюдательным за самой сутью игры. Единственное, на чём он сосредотачивал внимание время от времени, так это на Ловце, устраивающим погоню за крохотным золотистым шариком. Такой тип игры казался Адаму чем-то необычным. Он вроде бы и был в команде, но в то же время находился отдельно со своей задачей и ролью. Он делал всё сам, но от его успеха мог зависеть результат всей команды, а иногда даже победа. Было в этом что-то необычное, космическое. Иногда Адам переключал своё внимание на других игроков, если видел что-то, что выходит из-под контроля. В этот раз он увидел, как взбешённый бладжер, отскочив от биты одного загонщика, перелетел через всю площадку и ударился о ворота. Вратарь со всего размаху отбил бладжер в направлении другого загонщика. Проблема была в том, что тот игрок размахивался, чтобы отбить бладжер с другой стороны. В этот момент комментатор сосредоточил всё внимание на Ловце, обнаружившем снитч, и мчавшимся за ним едва ли не со скоростью света. Адам ждал, когда он что-нибудь скажет, пока тот размахивается. Адам ждал, когда кто-то что-нибудь крикнет, пока Загонщик ударяет битой. Адам ждал, пока хотя бы что-нибудь произойдёт, когда второй бладжер с размаху влетел в Загонщика, сшибая его с метлы. Почему-то никто ничего не говорил. Адам дёрнул дёрнул за мантию сидящего впереди Слизнорта. — Профессор, смотрите! — и указал в сторону Загонщика, в тайне надеясь, что кроме профессора больше никто не обратит на него внимания. В этот самый момент Загонщик полетел вниз. Зрители на трибунах ахнули. Адам почувствовал, как всё внутри него скрутилось в толстый жгут и затянулось, подступая комом к горлу. Деклан Линч, сидящий впереди на несколько рядов, вскочил с места и, протискиваясь через толпу учеников, направился к выходу с трибуны. Профессор, охая и причитая себе под нос, поспешил за ним. Адам не двигался с места. Он услышал, как комментатор наконец-то обратил внимание на упавшего игрока. Уже упавшего. Объявили тайм-аут. Игроки Гриффиндора, разрезая воздух на мётлах в своих золотисто-красных костюмах, опускались в воздухе и подлетали к своему сокоманднику. — Пожалуй, это далеко не первое падение Ронана Линча, — послышался голос комментатора. — Поздравим его с ещё очередными синяками на его миленьком лице. Теперь Адаму стало понятно, куда так спешил Деклан Линч. Его вряд ли бы заинтересовал кто-то из Гриффиндорцев, кроме своего брата. — Ты куда вообще смотрел, Лойс?! — возмущённо кто-то крикнул с трибун, обращаясь к комментатору. Адам ощутил, как к его горлу подползает мерзкое и склизкое чувство, сдавливая изнутри. Он уставился под трибуны, слыша, как комментатор пытается увильнуть и оправдаться в собственной ошибке. Адам проглотил ком в горле, и тот упал в самый низ, словно огромный камень, приковывая его к одному месту. Он чувствовал вину за то, что находился здесь. За то, что увидел раньше всех, как Ронан Линч был готов упасть, но побоялся сказать это вслух. Наверное, Распределяющая шляпа в прошлом году не ошиблась, отправив его на Слизерин. В конце концов, за их факультетом в последнее время частенько характеризовали как «трусливых и эгоистичных». Наверное, Адам Пэрриш и был таким.3
Они познакомились на занятии по Прорицанию. Адам выбрал этот предмет, поскольку он решил выбрать все дополнительные предметы, кроме Маггловедения, чтобы получить как можно больше знаний, вгрызаться в них и заполнять всё свободное время от занятий на домашнее задание, что у него было. Маггловедение было лишним в его списке. Он старался вообще не думать о мире магглов в Хогвартсе и не соприкасаться с ним никак. К сожалению, Вселенная так не думала. На Прорицании Адам, по своему обыкновению, сидел один. Одногруппники его либо избегали, либо презирали из-за высоких оценок и магглорожденности. Те, кто действительно хотели с ним подружиться, наверное, просто боялись осуждения со стороны других. Или они были такими же трусами, как сам Адам Пэрриш. Прорицание проходили совместно с со студентами Рейвенкло. Адам выбрал стол с шаром для гаданий как можно ближе к профессору, чтобы быть в курсе всего. Мысленно он надеялся, что ему не придётся терпеть кого-то ещё. Едва он об этом подумал, как на стул рядом с ним упала коричневая сумка с раскрашенными пивными значками и сплетёнными фенечками мулине. Это была не сумка из мира магии. Это была необычная сумка в мире магии из мира магглов. Но он выделялась даже со взгляда маггла. — У тебя ведь свободно? Адам поднял взгляд и столкнулся с обладательницей не волшебной маггловской необычной сумки. В девочке из Рейвенкло было не больше и четырёх с половиной футов. Капюшон её мантии украшали узоры, вышитые разноцветными нити мулине и бисера. Беспорядочно подрезанные волосы девочки держались многочисленным количеством блестящих разноцветных заколок и резинок. У этой сумки с пивными крышками могла быть только такая обладательница. Адам слишком долго смотрел на все эти заколки, что девочка как-то даже грозно приподняла черную бровь в немом вопросе. Вместо ответа, Адам только кивнул. — Блу, — девочка протянула руку, демонстрирую фенечки на запястье. Конечно, какое ещё могло быть имя у обладательницы такой сумки и стольких заколок. Адам оторвал взгляд от фенечек и пожал протянутую ладонь. — Адам. Брови Блу взлетели вверх. — Адам Пэрриш? Адам моргнул. Да, Адам Пэрриш, тот самый магглорождённый со Слизерина, который ходит в мантии со вторых рук — хотелось сказать ядовитым голосом. Но Адам только молча кивнул. — Ты настолько умён, как они все говорят или типа того? — Блу провела пальцами в воздухами, имея в виду под всеми либо Слизерина, либо… Кого? Рейвенкло? — Эм-м… — протянул Адам, смотря как Блу усаживается за столом и протягивает руки в фенечках к шару. — Кто «все»? Блу хмыкнула, закатывая глаза, словно не поверила Адаму. Он бы тоже не поверил. Вообще, не стоило доверять студенту со Слизерина, которого видишь впервые и с которым садишься за одну парту. Или просто не доверять студенту со Слизерина. — Ну как же, — протянула Блу. — Адам Пэрриш, лучший ученик третьего курса не только на своём факультете, но и во всём Хогвартсе. Адам почувствовал, как к его лицу приливает жар. Хотелось натянуть мантию на голову и спрятать голову за шаром для гадания. Хотелось провалиться сквозь Землю до её раскалённого ядра, которое, наверное, было таким же ярким, как и уши Адама сейчас. Блу засмеялась, пряча нос в сложенных на столе руках. У неё был красивый смех. — Так… Почему Прорицание, Адам Пэрриш? Адам пожал плечами. Он мог бы сказать, что потому что он хотел знать всё, но решил расширить свой ответ. — Мне показалось, что будет интересно узнать, насколько оно вообще правдиво и сопоставить то, что я вижу с тем, что есть и происходит на самом деле и … — Адам рассматривал свои руки, не поднимая взгляда на Блу. Это было бесполезно — она смотрела на него снизу-вверх, опустив голову на стол. Её тёмные глаза внимательно следили за ним, из-за чего Адам почувствовал себя вдвое неловко, чем чувствовал обычно. — А ты и правда ботан, — резко она прервала его. Наверное, Адам уже достиг ядра земли и сравнялся с ним по температуре. Он уставился на Блу, но то, каким тоном она произносила «ботан» не было ничего общего, когда его называли «маггловым скоттом» или «трейлерным мусором». Это было сказано так, словно она говорила о погоде за окном. — Иди к Мерлину, — выдохнул Адам. Это прозвучало как облегчение, потому что в следующий момент Блу ткнула его кулаком в плечо, улыбаясь. — Ужасно, ты пришёл смотреть в стеклянный шарик и заглядывать в будущее, ориентируясь на… Науку? Ты размахиваешь волшебной палочкой, здесь нет места науке! Адам решил, что Блу, на самом деле, потрясающая.***
Если что-то и подходило в этом мире под понятие рая, то Хогсмид однозначно попадал под подобное число. Во-первых, там было «Сладкое королевство», обилие и разнообразие сладостей в которых Ронан не мог представить даже в своей фанатазии. Нет, кто вообще мог додуматься до драже со вкусом ушной серы? Кому, чёрт возьми, сдалось есть ушную серу? Во-вторых, в Хогсмиде были «Всевозможные волшебные вредилки». У Ронана от одного названия по коже пробегались мурашки, а пальцы дергались в ажиотаже. Кому нужны были обычные конфеты из «Сладкого королевства», когда существовали икотные, которые можно было подсунуть кому-то из одногруппников? Или насыпать рыгательный порошок в кружку за завтраком? Звучало просто потрясающе. — Ты не будешь этого делать, — проговорил Гэнси, выводя его из раздумий. Ронан посмотрел на него взглядом, которым он обычно бросал вызов. Он бросил вызов. — Я думаю, Деклану не помешает какой-нибудь сувенир, — нарочито задумчиво проговорил он. — Как насчёт кусачей кружки? Зеленый цвет подойдёт. Он будет в восторге. — А может подарить что-то более безопасное? — Гэнси предпринял ещё одну попытку. — Жабье мыло было в прошлый раз. Ганси выдохнул так, как обычно выдыхал, когда понимал, что зашёл в тупик, но не собирался признавать, что Ронан победил. Его взгляд изучал вывеску «Сладкого королевства». — Ты разве не хотел взять что-нибудь для Мэттью? — в ход пошла тяжёлая артиллерия. У Ронана на такой момент имелась весьма надёжная и непробиваемая защита. — Готов спорить, что он уже там и набивает карманы мятными жабами. Во «Всевозможных волшебных вредилках» они проторчали, как минимум, два с половиной часа. Может и больше. Ронану сложно было уследить за временем, когда всё его внимание распылялось на визжащие, сверкающие и пугающие штучки, среди которых он не мог выбрать парочку тех, которые действительно хотелось попробовать и которые он не пробовал. В итоге Ронан остановился на маленьких волшебных мухах, которые взрывались цветным порошком, стоило им подлететь к лицу человека. Звучало интересно, выглядело потрясающе. Гэнси, разумеется, не пришёл в восторг. — А этот порошок отмывается? — настороженно поинтересовался он. Ронан ткнул его в бок. — Да брось, Дик, это отличный повод выучить заклинание, — он улыбнулся, прекрасно осознавая опасность собственной улыбки в совокупности со своим бунтарским настроением. Гэнси предупреждающе ткнул в него пальцем. — Только попробуй, Линч. — Звучит как вызов. Когда они зашли в кондитерскую, Мэтью и правда был там и набивал карманы мятными жабами, но не только ими. От количество сладостей, которые набрал брат люди старшего возраста однозначно могли бы подцепить диабет, а люди возраста помладше — кариес и все его прелести. Ронан подскочил к нему сзади и дёрнул за жёлто-чёрный шарф. — К восемнадцати годам ты останешься без зубов. Мэтью повернул голову, демонстрируя блестящую гибкость своей шеи и улыбнулся. — Ты уже заходил во «Вредилки»? Вместо ответа Ронан продемонстрировал ему небольшой бумажный пакет с логотипом лавки. Мэттью улыбнулся ещё шире, в его глазах затанцевали светлые огоньки. Казалось, отблески от ярких леденцов. — Я иду с Чарли посмотреть на водянистые приколы, — Мэтью едва не уронил огромный леденец из кармана. — Покажешь потом, что взял? — Поймай Деклана, — Ронан усмехнулся, проводя рукой по кудрям брата. Тот нагнулся и выскользнул со скоростью Снитча. Ронан захватил себе горсть карамельных бомб, кислых шипучек и штук пять сахарных перьев. Он с ужасом перевёл взгляд на Ганси, который взял кокосовый лёд и засахаренные ананасы. Когда он добавил к этому ещё и мятную нить для чистки зубов, терпение Ронана треснуло. — Вот это, — ткнул он пальцем в покупки Гэнси. — Называется набор для тех, кому за тридцать. Гэнси прижал банку с отвратительно жёлтыми засахаренными ананасами ближе к себе. — Это называется чувство вкуса, Линч, а не желание пихать в себя всё подряд. — Если ты хочешь прочувствовать вкус старости, то тебе стоит просто подойти на пару метров к Финчу. Запах волшебный. — Да иди ты! — Гэнси направился на стойку кассы, лавируя между покупателей. Ронан последовал за ним. Им повезло — он успели встать в очередь раньше, чем за ними последовало ещё человек пять. На кассе перед Гэнси стояла девочка ростом примерно с Мэтью. То есть примерно с большого сидячего пса. То есть слишком мелкая, чтобы Ронан мог с точностью определить сколько ей было лет. На её голове была разноцветная вязаная шапка, а на плече висела сумка с раскрашенными крышками. По мнению Ронана эти крышки выглядели моднее чем всё, что когда-либо носили на себе Гэнси и Деклан. Перед девочкой лежали два сахарных пера, две плитки шоколада и монеты для оплаты, которые она отсчитывала, передвигая их пальцем одной руки в сторону продавца, а в другой руке сжимая маленький кошелёк с бабочками. Гэнси, как загипнотизированный, уставился на разноцветные крышки на её сумки. Ронан ткнул его под рёбра. Гэнси повернулся с вопросом в глазах. Ронан закатил глаза. Он прекрасно знал этот взгляд. В этом году в качестве дополнительного предмета Гэнси выбрал Маггловедение, и любая вещь, которая казалась ему необычной и странной среди мира магов, приводила его в дикий восторг. — Ты её знаешь? — тихо спросил Гэнси. Знает ли Ронан сумку или девочку? Ронан сумку не знал, поэтому перевёл взгляд на девчонку, и тотчас же понял, что видел её, по крайней мере, несколько раз. — Я её знаю, — проговорил Ронан. Вот только откуда? Ронан перевёл взгляд на её куртку и наконец-таки заметил сине-серый шарф. Вроде бы у Гриффиндора была Нумерология с Рейвенкло, но Ронан не выбирал Нумерологию, потому что ему меньше всего хотелось связываться с числами, и потому что это было такой же чушью, как и Прорицания. Без обид для фанатов Прорицания. — Я вообще-то не дверь, чтобы шептаться за мной, — резко сказала девочка и подняла голову. О, теперь Ронан точно вспомнил её. Блу Сарджент, Рейвенкло, третий курс, Охотник, рост четыре с половиной фута. На поле она была слишком мелкой для того, чтобы сбить её Бладжером. И слишком мелкой для того, чтобы Ронан отказал себе в удовольствии подразнить её. — Прости, тебя сложно заметить за таким большим прилавком, — прикусить язык он не успел. В прошлый раз Сарджент хорошо постаралась на площадке после окончания игры, выдав ему поток невероятно интересных маггловских слов, когда в неё едва не врезался посланный Ронаном бладжер. — Ронан, — шикнул на него Гэнси и тут же обратился к Сарджент. — Прошу прощения, он сегодня просто не в настроении, вот и мелит Мерлин знает что. Сарджент зыркнула на него взглядом тёмных глаз исподлобья, схватила сахарные перья и плитки шоколада, и направилась в сторону выхода. — До встречи на поле, Линч. Она процедила его фамилию сквозь зубы так ядовито, что Ронану даже стало приятно. Гэнси ткнул его локтем. — Обязательно было это делать? — У нас с Сарджент противостояние, не вмешивайся. Ганси положил сладости на кассу, чтобы расплатиться. — Это невежливо, — покачал он головой. — Нужно подойти и извиниться. — Ага, извинюсь на поле.***
Ронан тащился вслед за Гэнси по темнеющим коридорам Хогвартса, прокручивая в голове всё то обилие ругательств, которое он слышал в своей жизни. Разумеется, Ганси не мог «всё так оставить». Разумеется, ему было необходимо «сделать это сейчас, а не откалывать на потом, Линч, не будь засранцем». Внутреннее чутьё или шестое чувство (кому как удобнее) подсказывало, что малявка Сарджент раздуется от гордости как Багряная Красноклювка. Ронан подумал, что сравнение было весьма забавным, учитывая размер это самой Багряной Красноклювки. — Ты меня слышал? — донёсся до него возмущённый голос Гэнси. — Разумеется, нет, — кивнул Ронан, перебирая в карманах цветастых мух. Гэнси определённо не понравится, если он бросит одну в лицо Сарджент. Это было бы «не по-джентельменски». Хотя Ронан точно не был джентльменом, а Сарджент точно не была леди. И она точно плюнет ему в лицо. К большому облегчению Ронана, парень, которого они попросили позвать из крыла Рейвенкло сообщил, что её нет в общей комнате. И что вроде бы она ушла в Хогсмид. — Не судьба, — пожал Ронан плечами. И, словно назло ему, из стены выполз сначала голова мальчишки, а затем и остальная часть тела. Гэнси вздрогнул. Ронан привык к такому появлению, но это всё равно выглядело крипово. — Я знаю, где он, вы, неудачники, — Ноа улыбнулся от уха до уха, из-за чего примятая прозрачная часть его лица вытянулась ещё больше. — О, правда? — Гэнси звучал облегчённо. Ронан наградил Ноа своим раздражённым взглядом. Тот показал ему язык, вертясь в воздухе. На вид Ноа, привидению Гриффиндора, было лет семнадцать. На самом деле — больше сорока. Но Ронан в нередкие моменты дал бы ему десять или одиннадцать. Он, по большей части, предпочитал проводить время там, где происходили интересные неприятности. Ронан мог бы с гордостью сказать, что он в Гриффиндоре больше, чем просто неприятность. Поэтому Ноа был частеньким сообщником в его экспериментах со штуками из «Вредилок». Но это не отменяло того факта, что он был засранцем. — Ты за ней следил? — хмыкнул Ронан, чтобы хотя бы чем-то ткнуть этого говнюка. Ноа провел пальцами в воздухе. — Мы с Блу частенько видимся. Обсуждаем, какие вы все никчемные жизненные особи, а также прочие маггловские фильмы. Всякое такое, знаете. Гэнси и Ронан переглянулись. Ронан знал только то, что предложения подобным образом точно не надо строить. Особенно, когда тебе семнадцать. Но с Ноа нельзя никогда угадать что-то наверняка. — Так, куда… — начал Гэнси. Ноа оборвал его, скользя в воздухе вдоль коридора. — Недалеко от гостиной Слизерина. Ронан поморщился. Гэнси приподнял брови. — Ты ничего не путаешь, Ноа? Мы точно говорим об одном человеке? Ноа бросил на них загадочный взгляд. — У Блу очень интересный выбор друзей, — многозначительно протянул он и поплыл по коридору в сторону первого этажа. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что Сарджент дружила с кем-то из Слизеринцев, основываясь на таком вот взгляде и таком вот тоне Ноа. Однако Ронану казалось это весьма странным, поскольку Сарджент представляла собой ту, кто обязательно будет противостоять постоянно соперничающим друг с другом Гриффиндорцам и Слизеринцам просто потому, что те слишком много о себе думают и «вы вообще все выпендрёжники». Ронану не составляло труда представить, что такую гневную тираду она тычет в нос и Слизеринцам на поле после матча. Тем не менее, они действительно увидели Сарджент недалеко от входа в общую комнату Слизеринцев. Ронан ни за что бы не признался вслух, но иметь возможность находиться в подвалах было прикольно. Хотя башни всё ещё были лучше, и подвалы Слизерина давали повод для огромного количества шуток. Ронан затолкал эти шутки в глубь своего сознания, когда Ганси выразительно на него взглянул. Но это не помешало ему с тоской и надеждой посмотреть на дверь в общую комнату Слизерина, надеясь, что сейчас оттуда выйдет Деклан или кто-то из его друзей, или кто-то из знакомых Ронана, чтобы бросить им в лицо муху с разноцветной пыльцой. Сарджент сидела у одного из окон, выходящих на улицу, недалеко от лестницы, ведущей вниз к той самой двери в логово Слизеринцев. Фактически, Ронан уже был на их территории. Фактически, ему захотелось пнуть Ноа под зад за то, что он был знаком с Сарджент и следил за ней как чёртов сталкер. Фактически, он не мог пнуть Ноа, потому что тот был призраком. Когда он оказался рядом с Сарджент, то та повернула голову от своего собеседника и улыбнулась Ноа. По правде говоря, поначалу Ронан и не заметил, что Сарджент сидит не одна. Мальчик прятался в густой вечерней тени, казалось, практически сливаясь с ней из-за тёмной мантии. Мальчик вскинул голову, когда Ронан и Ганси подошли ближе, и на его лицо упал блеклый свет от фонаря, что висел на стене. Этот свет показался Ронану вспышкой софитов в тот момент. Взрыв сверхновой звезды в открытом пространстве бесконечного космоса, застилающей глаза своей белизной. Ронан знал Адама Пэрриша. Нет, не так. Он знал, кто такой Адам Пэрриш. Лучший ученик среди третьего курса Хогвартса, ещё один любимчик профессора Слизнорта, Слизеринский ботаник. Если Ронан и видел его на общих занятиях со Слизерином, то только его затылок — Адам Пэрриш всегда сидел где-то под носом у профессоров — тянущуюся вверх худую и едва видимую с конца класса руку и голос с отлично различимым среди остальных акцентом. Как говорил Деклан — «выдающийся магглорожденный Слизеринец». Как говорил Ронан — «ещё один выскочка среди зелёных». У Адама Пэрриша должно было быть лицо выскочки. По меньшей мере, он должен был выглядеть как типичный Слизеринец — аристократически бледный и с ужасно придизанной прической. Он должен был всем своим видом напоминать Деклана. Ронану жилось бы гораздо проще. Вместо этого лицо Адама Пэрриша имело неровный загар, оставшийся, наверное, ещё с лета. Россыпь веснушек на его щеках и носу в очередной раз напомнила Ронану о звёздах. Встрёпанная светлая чёлка Адама Пэрриша падала ему на лоб, а некоторые волоски на глаза. Эти серо-голубые глаза с вопросом посмотрели сначала на Ноя, потом на Ганси, затем на Ронана. Худые плечи Адама Пэрриша дёрнулись. Его рубашка и галстук сидели настолько идеально, что Макгонагалл бы упала от восторга. Типичная Слизеринская прилизанность, подумал бы поначалу Ронан, если бы его взгляд не зацепился за пару торчащих ниточек в мантии и за потрепанные от времени рукава. Кто из Слизеринцев станет носить форму с чужих рук? — Ноа, за тобой пришли два шпиона, — проговорила Сарджент, выводя Ронан из космического транса веснушек Адама Пэрриша. — Я их привёл, — тон Ноа был извиняющим. Сарджент сложила руки на груди. В одной руке она держала сахарное перо. Ронан сложил два и два, вспомнив, что Сарджент покупала в лавке, и заметил в руках Адама Пэрриша такое же перо и плитку того самого шоколада. А ещё он заметил тонкие руки Адама Пэрриша, аккуратные изгибы его пальцев, выпирающие костяшки и… Гэнси ткнул Ронан. — Мы не хотели вас беспокоить, — вежливый голос Гэнси отскочил от стен. — Но Ронан хотел кое-что сказать. Правда, Ронан? Гэнси выразительно на него уставился. Сарджент посмотрела на него исподлобья. Адам Пэрриш смотрел так, словно рассматривал стену позади него. — Ладно, — вздохнул Ронан. — Я извиняюсь за то, что сказал в лавке. Сарджент посмотрела на него прищурившись. — Прозвучало не слишком искренне. Адам Пэрриш прикусил губу, склоняя голову набок. Ронан развёл руками. — Да брось, Сарджент, если ты желаешь великого отмщения, то мы всё равно встретимся на поле, и там никому не нужен будет этот маскарад показушной вежливости, потому что Гэнси там не будет. — Ронан, — Гэнси уставился на него снова. Ронан его проигнорировал. Сарджент задумчиво переводила взгляд с Гэнси на Ронана, словно прикидывая в уме, насколько они идиоты. Ронан смотрел ей за спину, на руки Адама Пэрриша, изучающие сахарное перо. — Берегись на следующем матче, — наконец-то сказала Сарджент, усмехнувшись.4
Адам Пэрриш был на стадионе из-за Блу. В последнее время всё, что с ним происходило, было благодаря или из-за Блу. Матч Гриффиндора и Рэйвенкло все ожидали с таким трепетом и взволнованностью, от которых нельзя было скрыться. Даже части стадиона, где располагались Слизерин и Гриффиндор были забиты до отказа. Все ожидали увидеть масштабную схватку на мётлах. Адам лишь надеялся, что Блу не повредит себе голову или другую важную часть тела. Гриффиндорцы, обыгравшие Слизерин в прошлый раз, жаждали растоптать Рейвенкловцев о землю. Слизеринцы, наблюдавшие за схваткой с трибун, мечтали об обратном. Адам придерживался нейтралитета. Блу в слух он об этом не говорил. Как и не говорил того, что Квиддич его мало интересует. Но когда команда Рейвенкло победила, то он был искренне рад. Или он был рад тому, что победила Блу. В общем то, что Блу радовалась, радовало его тоже. Вниз с трибун Адам не спускался, лишь послав вспышку света вверх, привлекая внимание Блу и давая понять, что он всё видел. Они заранее договорились встретиться потом. Не хотелось влезать в празднование команды. Не хотелось чувствовать неловкость и выделяться среди остальных. Быть Слизеринцем среди Когтевранцев. Быть заучкой среди спортсменов. Быть Адамом Пэрришем. Он позволил Адаму Пэрришу скрыться среди толпы, сойти с трибун и незаметно проложить себе путь через беснующуюся толпу в сторону Совятни. Пока Рейвенкловцы праздновали, а Гриффиндорцы рвали и метали, было проще простого найти укромное местечко там, вдали от поля и замка. В Совятне пыльно и светло. Уханье сов перекрывало собой звуки снаружи, оставшиеся за закрытой дверью. Адам выдохнул, приближаясь к окну и осматривая сидящих на насестах птиц. У некоторых он погладил перья — мягкие — аккуратно, чтобы не разбудить птиц, которые словно застыли в своей дневной дремоте и отгородились от всего мира. Адам подумал о том, что когда-нибудь у него обязательно появится птица. Не через месяц или даже не через год. Когда-нибудь. Когда он станет правдивым волшебником и навсегда покинет трейлерный парк. Его мысли прервал стук у одного из двух окон. Несколько сов неохотно повернули головы в стороны, явно недовольные тем, что кто-то посмел прервать их сон. Адам сделал несколько шагов и увидел, что по подоконнику скачет черный птенец. Адам подошёл к окну. Птенец уже покрывался перьями, избавляясь от пуха, и явно этому наслаждался. Птенец поднял голову и посмотрел на Адама чёрными глазами, гладкими и блестящими как озеро. Адам прикинул возможность того, что где-то в крыше Совятни было гнездо ворона, но он понятия не имел одобряли ли совы ворон. Затем он заметил недалеко от птенца плашку с червями. Может быть, кто-то подобрал его недалеко от замка и решил оставить здесь. — Привет, — сказал Адам птенцу. Птенец издал странный звук в ответ. Адам аккуратно дотронулся пальцем до его перьев. Даже с таким маленьким нарушителем, в Совятне Адам чувствовал себя спокойнее. Как только он подумал об этом, как позади него с глухим стуком хлопнула дверь. Совы недовольно заухали. Птенец вскрикнул. Адам повернул голову, и увидел в нескольких футах от себя Ронана Линча. Он всё ещё был одет в спортивную мантию и, судя по его лицу, не ожидал в Совятне никого. Старшие Линчи обладали непомерно дьявольской красотой, которая во всех своих чертах выдавала принадлежность к аристократии. Бледная кожа, глубоко тёмно-каштановые волосы, римский профиль и необычайную синеву глаз. Линчи были объектом воздыханий многих учеников по всей школе, несмотря на их несносные характеры. От старшего, Деклана, Слизеринца — веяло холодом, который он скрывал за улыбкой голливудской звезды, чинностью и манерами. От среднего, Ронана, Гриффиндорца — нахальством, беспечностью и потоком энергии, который мог перерасти во взрыв. И только самый младший брат, Мэттью, Хаффлпаффец, выделялся между ними тем, что обладал ангельской красотой и светлыми кудрями, а также искренней улыбкой, способной осветить весь Большой Зал. На данный момент от среднего Линча, Ронана, веяло потом и злостью. — Адам Пэрриш прячется в Советне от своей ненормальной подружки — звучит как прекрасный заголовок для школьной газеты. Они не были официально знакомы, но не знать Линчей в Хогвартсе — как не знать знаменитостей, что постоянно красуются на обложках жёлтой прессы. — Ронан Линч скрывает задетые чувства всего Гриффиндора в Совятне звучит гораздо лучше. Ронан Линч поднял на него свои густые чёрные брови. А затем заметил, что Адам сидит рядом с птенцом. — Что ты делаешь рядом с моей птицей, Пэрриш? Настал черёд Адама поднимать брови. — Это твой ворон? — спросил он. Линч либо проигнорировал его, либо просто не захотел отвечать. Он подошёл к подоконнику, протянул обе руки и аккуратно посадил птенца себе на ладони, поглаживая его маленькую головку. Адам замер. Он никогда не задумывался о том, что тот, кто отбивал огромные ненормально летящие мячи тяжеленой битой, мог так держать в руках птенца размером не больше восьми дюймов. Ронан Линч в своей помятой форме выглядел в Совятне также, как и сам Адам в Слизерине. Неуместно, незнакомо, необычно. От этого Адам почувствовал прирост любопытства, словно ему предстояло совершить очередной эксперимент по Зельеварению и проверить ту или иную теорию. — Это она, — объяснил Ронан, беря червя двумя пальцами и приподнося его к клюву птицы. — Её зовут Бензопила. Адам прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Линч с вызовом поднял на него чёрные брови. — Что-то не устраивает? — в его тоне скользила усмешка, прикрытая раздражённостью. Адам пожал плечами, отходя от подоконника. Последнее, что ему хотелось сейчас — находиться в Совятне с только что потерпевшим поражение Гриффиндорцем, который может взорваться в любой момент. Даже если он невероятным образом решил приручить ворона. — Чудесный выбор имени для ворона. Адам мог буквально чувствовать затылком, как Ронан Линч закатил глаза. — В следующий раз приноси угощения, если желаешь находиться рядом с ней, — донеслось до Адама, когда он дотронулся до двери. Он замер на несколько секунд прежде, чем ответить. — Непременно, Линч.