павлин, который творит добро

Кэйа улыбается, хотя слова магистра пролетают мимо его ушей, немного погодя кивает в нужном месте и продолжает делать участный вид. Джинн же, видя ответную реакцию, вновь что-то говорит, хотя в ее глазах пробегает искра сомнения, так ли внимательно слушает ее капитан. Кэйа знает, что его раскусили, что, как раньше, когда они были еще совсем юны, Джинн просто игнорирует его небольшие странности. Что потом она подойдет и, положа руку на его плече, сочувственно спросит всё ли нормально. И Кэйа как всегда ответит что да, все в порядке, под контролем. Но в глубине души он знает, что это не так. Знает это и магистр, которая со вздохом кивнет и удалится, не решаясь что-либо выпытывать, потому что та хрупкая нить доверия между ними значит для неё больше чем чужие, личные тайны. После стольких лет проведенных вместе, рука об руку, они научились чувствовать настроение друг друга, и если Кэйа сейчас хочет побыть один Джинн ему поможет. Так или иначе, она позаботится о нем. И Кэйа ей благодарен за это. За незримую поддержку, за простое присутствие. Да и вообще. За все. Кэйа знает, что не подарок, но он таким и не хочет являться. Уж какой есть. И те, кто ему дорог примут его таким. Кэйа немного погрузился в себя не потому что ему грустно или тоскливо, или, возможно, из-за того что у него что-то случилось, нет. Он просто узнал кое-что. Важное или нет решать не ему, но определенно такое, что затронуло его. А все, потому что в городе — который стал ему по настоящему дорогим, в котором он провел свои лучшие годы, повстречал хороших людей, появился тот, кто является прямым напоминанием о прошлом, которое хотелось бы забыть. Хранитель Ветви заявился в Мондштадт так спокойно, словно делает это каждый день, словно просто зашел по дороге выпить в таверне, но Кэйа знает, что просто так тот не объявится, потому что каждое его появление сулит какие-то перемены. В прошлый раз, когда они виделись, останки его некогда величественного народа пали под тяжестью времени. Сейчас народа нет, но Кэйа все еще топчет землю ногами. И он тоже своего рода напоминание. О том, что было, о том, что должно было быть и том, что так и не случилось. Принц, который должен был привести свой народ к процветанию, вернуть былую славу, тот, кому с детства была уготована великая участь. И член королевской гвардии, приближенный к правящей семье, проклятый за непокорность и лишенный своих титулов, ушедший в добровольное изгнание. Отвергнутый богами и получивший благословение одного из них. Кэйа и Дайнслейф, Принц и Хранитель. Два человека, а человека ли, которые ищут свой путь. Вот только один едва начал поиски, а второй уже истощен ними. Кэйа вопреки своим подозрениям не идет сразу выпытывать у Дайнслейфа подробности его пребывания в городе, он терпеливо ждет, следит и наблюдает за обстановкой. Возможно, ему показалось, и в намерениях нарушителя его личного покоя нет ничего злостного, но сердце не дает ему просто спокойно сидеть на месте. Рожденный в Каэнрии, выросший в Мондштадте, вобравший в себя понемногу от каждого народа — вольного и свободного, и того где люди будут мечтать. Кэйа пускай и не в восторге от своей принадлежности к проклятой нации не чурается этого. Просто носит в себе как факт, данность. То, что нельзя изменить. Дайнслейф не приносит в город ничего хорошего. Как и плохого, в общем. Несколько дней заходит в «Долю ангелов», берет выпивку и уходит. А потом возвращается снова. Он встречается с путешественником, говорит с ним, а потом они куда-то уходят. Но Кэйа слышал в обрывках фраз, в слабом дуновении ветра про Вестника Бездны и это не дает ему покоя. Кэйа решает не следовать за ними. Хотя и очень хотел этого. Но он знает, что иногда лучше сдержать свои порывы и перевести энергию в нужное русло. Встретиться с Хранителем Ветви он всегда успеет. А вот пойти к Принцу Мела можно и сейчас. Тот наверняка в курсе происходящего больше него. Альбедо встречает его обычным видом и приглашающее кивает головой. — Что ты думаешь… — Кэйа замолкает и поджимает губы. — Ты о Дайнслейфе? Ничего. — Альбедо перекладывает свои склянки. — Я лишь знаю, что он заметил активность Бездны у Храма Сокола и отправился туда. Альбедо берет прозрачный пузырек и вливает в него какую-то голубую жидкость. Она вязкая, густая и кажущаяся липкой. Кэйа словно завороженный смотрит, как переливается из одного флакона в другой чудные зелья алхимика. — Решил не вмешиваться, — голос у Альбедо спокойный. — И тебя не втягивать. Ты сейчас… немного не в форме. Заминка в голосе слышалась явно. И Кэйа мог бы счесть это оскорблением, если бы сам не понимал что это так. В последнее время он раскис. — Ахах, — Кэйа неловко смеется. — Да, ты прав. Я попросил отпуск у Джинн. Уеду куда-то на пару дней, отдохну. — Попросил? — спрашивает Альбедо с прищуром. — Ну не совсем, — отнекивается, а потом сдается. — Да, признаю, она заставила меня. — Ты как всегда, Кэйа. — Альбедо качает головой. — И куда поедешь? Кэйа перекидывает ногу на ногу и устраивается поудобней на кресле. Откидывает голову и задумывается. А куда ехать то? — Не знаю, — Кэйа устало выдыхает, как-то надрывно. — В Ли Юэ скоро праздник фонарей. Может туда. — Если решишься, то привези сувениров для Кли. — Закончив со своими делами Альбедо, присаживается напротив. — Помнишь, она говорила?  — Да, хорошо. — Соглашается. — Я немного у тебя посижу? — Конечно. Отдыхай. — Альбедо поворачивает голову в сторону. — Тебе не мешать или…? — Нет. Останься. — Кэйа закрывает глаза выдыхая. — Я совсем немного посижу. Кэйа и сам не знает, почему так плохо себя чувствует. Вроде бы все беды прошли стороной. Ситуация с Двалином урегулирована, Монстров благодаря путешественнику становится все меньше и они уже не беспокоят жителей, но тревожное чувство никак не проходит. Словно что-то науськивает его. А он не выказывает сопротивления. Возможно, Кэйа просто устал. От быстрой череды событий проносящихся мимо, от суеты окружающих. Довольно много переживаний пришлось вынести. А возможно Кэйа устал еще тогда. Когда рассказал. Когда надломился. Когда не смог. Надломленный Принц посланный отомстить. Но нашедший намного более важное, чем простое возмездие. Альбедо часто говорит что месть — это извращенное удовлетворение чувства чести, как бы странно это не звучало. И Кэйа понимает его. Тогда, в детстве, когда его только-только выкинули, словно ненужную собачонку, и нашептали девиз Каэнрии, Кэйа действительно верил в свою великую миссию. Лишь со временем, когда вырос, привязался настолько сильно, как брошенные псы привязываются к подобравшим их хозяевам, он понял что это чушь. Что миссии не было. Что уже ничего не вернет былой славы его народу. Потому что от народа осталось то совсем ничего. Он, да Принц Мела с Хранителем Ветви. А остальные рассыпались, развеялись по ветру. Есть еще конечно Аякс, но он другое. Он что-то за гранью. Отмеченный, благословленный самим Царством тьмы. Он не рожден Каэнри’ахом, но впитал в себя его суть. Но как раз из-за своей иной принадлежности в нем поселилось безумие. Что не очень то и мешает ему жить. Когда Аякс приезжает сюда, в Мондштадт, он приносит с собой хаос и крупицу безумия. Благо сейчас он где-то в Снежной, после своего провала ему пришлось вернуться на родину. Кто знает, что с ним станет. Но он точно еще раз вернется сюда. Он же обещал оплатить знатную пирушку Кэйе, а Аякс всегда выполняет свои обещания. Порывистый, любитель драк и адреналина, он словно антоним к слову спокойствие. И хотя его стихия Гидро, он точно не спокойное озерцо без волн. Он скорее олицетворение огромной реки с порогами, либо океана в шторм. Кэйа улыбается, вспоминая время, проведенное вместе с этим наглым мальчишкой. И думает что возможно, совсем немного, скучает по нему. Устал ли Кэйа так сильно от всего? Вряд ли. Просто ему нужна небольшая передышка. Может, стоит пойти выпить, повеселиться, послушать захмелевшие песни бардов, поболтать с Розарией, в конце концов. Они давненько не делили одну бутылку на двоих. Вот уж кто и был идеальным компаньоном. Ни лишних вопросов, ни ненужной поддержки, только холодные факты и ни грамма сочувствия. Иногда это нужно. Чтобы прийти в себя. Вернуться в реальный мир. Вот только идти в «Долю ангелов» не очень хочется. Ведь можно встретить того кого желаешь видеть меньше остальных. И судя по графику сегодня там как раз таки он. Господин Дилюк собственной персоной. Не то чтобы общение с ним вызывало дискомфорт, просто чувство неловкости между ними осталось незакрытым. После всего времени, которое они провели вместе, будучи детьми и подростками, травмирующее событие разделило их. И каждый выбрал свою дорогу, отрекаясь от прежнего пути. Когда-то Кэйа любил Дилюка. В детстве как друга и брата, в юности, как человека, с которым бы хотел связать свою судьбу. Вот только мечтам не суждено было сбыться. И некогда пылкие чувства остыли, а сердце покрылось тонкой коркой льда. Алиса говорила, еще до того как отправилась в путешествие, оставив Кли на попечение Альбедо и рыцарей Ордо Фавониус, что безответная любовь возвышает человека. Кэйа так и не смог до конца понять её, просто посмотрел странным взглядом и улыбнулся. Да он любил. Сильно, безответно. Любил и был любим, но не той любовью, которая была ему нужна. А после стало поздно. А после уже нечего было любить. Кэйа думает, что завтра будет болеть голова, не от выпивки, нет, он сегодня не брал в рот ни капли, а от мыслей, которые одолевают его. Но это будет завтра. А сегодня можно позволить себе отвлечься. Нужно будет пригласить Розарию завтра выпить. Чарльз должен будет сменить Дилюка. Сейчас бы бокальчик полуденной смерти. Кэйа слабо смеется. Такими темпами, от большого количества выпивки, он либо станет алкоголиком, и его выпрут из Ордо Фавониус, либо сопьется и подохнет от несчастного случая. Но такого не случится, конечно, нет. — Хей, Розария! — Кэйа кричит ей с нескольких метров и точно знает, что она услышала, но никак не отреагировала. — Розария, пойдем в «Долю ангелов»? Отдохнем, расслабимся, поговорим. Мм? — Кэйа, ты зря кричал. Я увидела тебя еще на подходе, — служительница церкви лишь холоднокровно посмотрела на капитана стоящего перед ней. — Подожди немного. Я скоро освобожусь. — Ха. — Кэйа натянуто улыбнулся, зная, что Розарию это не проймет. — Как скажешь, мой друг, как скажешь. Когда они входят в таверну, то на секунду шум стихает, а потом все вновь возвращается на свои места. Вот только Кэйа переводит взгляд на бармена и видит вместо Чарльза, который сейчас должен быть здесь, Дилюка, и его улыбка трескается, ломается. От взгляда Розарии это не ускользает, но она предпочитает не лезть в чужие дела. Они подходят к барной стойке и Кэйа, не сводит взгляда с человека напротив. — Здравствуйте, господин Дилюк! — Кэйа нарочито вежливо обращается к бармену. — А что же вы сегодня на работе? Разве Чарльз не должен был вернуться на смену? — Он заболел. — Коротко отвечает Дилюк. — Я заменяю. — Ох, понятно. Тогда нам, пожалуйста, по бокальчику полуденной смерти. — Кэйа продолжает смотреть. Дилюк кивает и принимается за работу. Розария сидит рядом и с равнодушным взглядом наблюдает за картиной перед собой. Кэйа её понимает. Она не из тех людей, который легко вывести на разговор, но советы иногда дает дельные. — Господин Дилюк, — Кэйа вдруг обращается к бармену, — а вы можете что-то сказать про человека который был здесь несколько дней по подряд? Такой светловолосый, с повязкой на глазах? — Зачем вам эта информация? — Укоризненный взгляд. — Ох, не подумайте ничего плохого, просто новое лицо в Мондштадте вот и стало интересно. — Кэйа смеется. — Знаток с тонким вкусом. — Дилюк коротко ответил. — Это все что я могу рассказать, мы с ним не общались. — Спасибо, господин Дилюк, этого достаточно. — Отвечает Кэйа. Кэйа делает глоток из только что поставленной перед ним кружки и жмурится от наслаждения. Наконец то расслабится, правда полного удовольствия сегодня он не получит из-за неподходящей компании, но даже так постарается отдохнуть на славу. Время идет. Вот перед ним тот задорный красноволосый мальчишка, с которым они вместе пакостили, но который так незаметно вырос и стал чужим. Хотя возможно они никогда и не были близки. Возможно, это было напускное, фальшивое, словно кто-то решил пошутить над ними, а на самом деле они незнакомцы. Хотя почему возможно. Это правда. Спустя столько лет разногласий и холодной войны, они действительно ничего не знают друг о друге, кроме прошлых привычек, которые могли измениться, кроме прошлой жизни, которая уже прошла, оставив на замену настоящее. Чуждое и незнакомое. Но одновременно такое родное, что грудь сдавливает от тоски. От той тоски за прошлым, которое не вернуть. Кэйа пьет бокал за бокалом, думает о том, о сем, но упорно не хочет замечать происходящее вокруг. Сейчас он словно один в этом мире. Он действительно один. С Альбедо его хоть и связывает одна история, но они разные, Аякс же другой, слишком живой-мертвый, слишком чужой-свой, Розария просто отстраненная, сама по себе, у неё миссия и она не может отвлекаться на глупости, развернется и молча уйдет, Джинн, хотя и заботится, делает так со всеми, у нее словно потребность всех защитить и сберечь. Малышка Кли слишком юна, а её мать слишком свободна. Кэйа знает многих людей Мондштадта, но все они чужие. Вот и получается что он один. Ах да. Дилюк. А он просто есть. Раньше их много связывало, но сейчас не осталось ничего. Пустота. Кэйа отрывается от мыслей из-за того что Розария дернула его за плече, кивнула головой в сторону двери и удалилась ровной походкой, словно ни капли не выпила. Кэйа хохотнул, она шикарна. Дилюк хмуро посмотрел на него. Обвел взглядом зал и вернулся к своему занятию — протирать стаканы. Кажется, хотел что-то сказать, но промолчал. Кэйа подводится со стула, оставляет на стойке горстку монет и, улыбаясь, прощается, выходит. И все-таки он устал. Все-таки стоит съездить в Ли Юэ. Действительно расслабиться и посмотреть на праздник. Говорят, в этом году будут фейерверки, было бы интересно посмотреть на них. Отдохнуть от города свободы, в котором он почему-то чувствует себя запертым наедине с кошмарами, и окунуться в гавань контрактов. Давненько он не посещал другие регионы. Кэйа опять улыбается. Все не так уж и плохо? Правда ведь? А, Дилюк, скажи? Я сам справляюсь со своими проблемами. Я сильный. Я Принц без королевства, капитан кавалерии без лошадей, я просто есть и уже никуда не уйду. И деться от меня тоже никуда нельзя.