Dragehekser

— Свежие овощи! Подходим! Покупаем!  — Свинина! Зарубленная только вчера, подходим-подходим! — Берём, покупаем молоко! Молочко детям, чтобы росли! Подходите, не стесняйтесь! Копошение на рынке начиналось с самого утра до полудня. Люди обменивались, покупали, продавали, ругались, разговаривали. Напоминало всё муравейник, все сливались в одно пятно. Одна девушка не отличалась от всех остальных. Такая же серая масса, на первый взгляд. Выделялись разве перчатки, да разрез глаз. Мясник в близстоящий, не мог отвести взгляд. Видел эту бабу он впервые, хоть жил в их маленьком городке с рождения и знал каждого жителя. Бродила, непонятно, что ищет. Как зыркнет сталью, будто всё о тебе знает, и продолжит шляться. Один путешественник, который приплывал к их землям, рассказывал что на Другой Части Света есть остров Нурва́лин–лери́. По его словам, там живут ведьмы — противные существа, с бугрящиеся морщинистой кожей, оттого вечно в одежде, прикрывающей всё тело. С прекрасным личиком, да думают только, как бы тебя прикончить. Варят зелья из всяких непотребств, служат Дьяволу, воруют девочек для продолжение рода, питаются мужиками, а спят с женщинами. В общем кошмар и ужас. Этот городок был не шибко благополучен, и каждый знал виновных в этом. Ведьмы. Они проклинали людей и урожай. Это закладывалось детям, девочек воспитывали в строгости, чтобы неповадно было заниматься подобным. Суд сжёг их немало, особенно в последнее время. Расплодилось тварей.  — Можно свинью ногу, Бамбер? Важная шишка — Ансоберт Рихтер, судья, не по малу спаситель городка, приговорил к смерти десяток этих мразей. Бамбер что-то пробубнил, и начал класть ногу в мешок.  — Тоже её заметил? Больно похожа на сучку Дьявола. Мясник активно закивал:  — Да-да, мистер Рихтер, она вся в одежде. Да, может мы тоже в одежде, но не под подбородок, и без чёрных перчаток. Рихтер видел людей с востока: черные волосы, жёлтая кожа, широкие скулы, узкие глаза, широкий нос. Она была похоже, только кожа была ослепительно белой и глаза серебряные, будто топор, что он вчера затачивал. Если она и правда с востока, то вопросов ещё больше. Те люди, были войнами, что случайно сюда затесались, но что здесь делает баба — это большой вопрос. Напрашивается вывод. Ансоберт, оставив мешок, быстро направился к девушке. Она в это время рассматривала детей, что играли около молочного прилавка. Он резко её развернул, отдернул перчатки, и в шоке раскрыл глаза. Нет, такого он не видел. Длинные, острые черные когти. Черные линии и символы на пальцах. Рихтер схватил её за горло и закричал:  — Подстилка Дьявола! Как ты посмела придти в наш городок, и засматриваться на наших детей! Она только могла кряхтеть, хватать когтистыми руками за душащие её, руки. Люди потихоньку собирались вокруг, а он продолжал.  — Чтоб ты сдохла, мразь! Нет, ты сгинешь от моих рук, сгоришь под Божьим небом, будешь молить на коленях о быстрой смерти! Люди добровольцы схватили девушку, что продолжала молчать, не рыпаться, только смотреть и дьявольски ухмыляться. Пока её тащили в зал суда, пока избивали от злости и ради удовольствия по пути, она не меняла выражения лица. Её раздели, оставив нижнюю накидку, все присутствующие поражённо ахнули. Не только руки, но и всё тело было в символах, рисунках, линиях. Ей связали руки за спиной, перекинули верёвку через турник, и медленно поднимали. Она же провела руки вперёд, взялась за верёвку, и быстро залезла по ней на турник. Это произошло слишком быстро, что стоящие рядом мужчины не успели отпустить верёвку или схватить её. Она уселась на турник, и уже смеялась. У каждого прошлись мурашки от этих звуков.  — Вы вообще настоящих ведьм видели, идиоты?  — Слезай, демонская шлюха! — прокричал мужлан, поближе стоящий к ней.  — Шлюха твоя мать, малыш. Мужики начали трясти столб, на котором тот самый турникет. Она свалилась, её сразу окружили, и началась вторая волна избиения. Когда подошёл судья, он взял её за подбородок, глядя ей в глаза, проговорил:  — Думаю, для тебя смерть будет благословением. Она будет утром, а сейчас… Он повернул голову к кускам камней, что использовали для груза.  — Посадите её на колени. Ей снова связали руки, посадили как сказал Рихтер, а он указал взять камни и положить ей на колени. Его подняли трое рослых мужчин, и исполнили приказ. А она слегка дрогнула бровью, сжала челюсть, но не произнесла и звука.  — Будет весёлая ночка. Готти, что заменила девочке всю семью, растила Меланту в строгости, но с пониманием и поддержкой. Драгохексер нужно иметь твёрдый характер и нерушимую психику. Её с младенчества тренировали: оставляли в сумасшедшие ситуации, заставляли выживать, учили зельеварению. Но что воспитывала только Готти, так это её драконью сущность. Обучала охотиться, социализировала с другими драконами, в кратчайшие сроки перевоплощаться. За сто шестнадцать лет она стала для неё всем и каждым. Матерью, напарницей, учителем. Но она исчезла, а с ней и тот островок заботы, любви, поддержки. Ее сестра — Сенамира Биновиль, ставшая вслед за их матерью королевой острова, была жестоким правителем. Драгохексеры редкое явление, Готтиэль была единственной за последние тысячи лет. А потом появилась Меланта, и Готти в довольно молодой возраст — четыреста шестьдесят семь лет — взять её на учёбу жизни. Таких как они берегут как зеницу ока. Первая ведьма была Драгохексер, это от чего они все произошли, подобные им способны перевоплощаться в другую сущность. Но Сенамира считала по другому. Никто не мог защитить Меланту, кроме нее самой. Поэтому она ее приучала к самым жестоким условиям. Её клали в ёмкость с ледяной водой и льдом. Её били хлыстом, поджигали, ломали кости, скидывали с пропасти. Все для того, чтобы она разучилась чувствовать боль и бояться. Но действовало все наоборот. Может быть она и перестала чувствовать, но бояться не переставала. Она боялась всего. Воды, огня, резких движений, высоты, но в человеческом обличье. Любое проявление страха — наказывалось. Делать вид, что ей не страшно, уже дело привычное. А то, что не больно уже притворяться не надо. Когда Сенамира начала сходить с ума непонятно. Это было настолько медленно и привычно, что не бросалось в глаза. Когда число уничтоженных деревень дошло до десяток за последнюю луну, и пришёл приказ помочь некому охотнику в убийстве ночных фурий — только тогда Меланта заметила. Да, она слепая, но живя в таких условиях, с таким отношением, ты перестаёшь вглядываться в окружающий мир. Драгохексер правда хотела сбежать тихо, но слова Сенамиры за последним ужином, её взорвали. Она назвала Королеву умалишенной, сумасшедшей дурой. И улетела. И ничто, и никто не был способен её остановить. Оказалась про них было много слухов. Она наблюдала, как тупые люди, гоняясь за защитой и расправой, убивали невинных девушек, ставили себя наравне с Господом. Признаться, ей было смешно. Как же глупы некоторые люди. Сейчас, она чувствовала ломающиеся кости, ухмыляющихся мужланов, и предвкушение. Она представляла как кидает в этого чёртого судью магму, делая в нём дырку. А потом ещё и ещё. А потом и в других. А пока нужно терпеть боль, завтра все улучшится, регенерация фурии всё восстановит. К рассвету они пробовали многое, только то, что доставляло страдание, но не смерть. Поливание горячим маслом, тиски на ноги, растягивание суставов, и старые добрые кулаки. На главной площади столпилась куча людей, требующих хлеба и зрелищ. За ночь слухов собралось много, до всех уже дошли. И узоры на теле, и когти. И все сейчас это увидели в воочию. Она была в лёгкой прозрачной тунике, босиком, в крови, не способная ходить. Её тащили, взявшись под подмышки, грубо приложив к столбу, начали привязывать. Через пару минут она была на столбе, затем начали кидать палки, бревна под неё, и вскоре около неё стоял Рихтер.  — Вчера мы снова поймали подстилку дьявола! Эту ведьму, что хотела своровать наших детей, проклясть нас, отравить наш урожай! Сегодня она вернётся к дьяволу. Она повернулся к ней, обращаясь напрямую:  — Твои последние слова, шлюха? Вернув на лицо ухмылку, смотря прямо ему в глаза, проговорила:  — Готовьтесь гореть. Моргнув, её зрачки стали вертикальными, тонкими как волос. Она стала чернеть, тело то увеличивалось, то уменьшалось. Появлялся хвост, крылья рвали верёвки, сносили дерево. Судья, наблюдая, в страхе бросил вниз факел. Поленья начали гореть, а чудовище, казалось, перевоплощалось ещё быстрее. Вскоре, к Ансоберту подкрадывалось черное огромное существо. Ящерица с крылышками. И огромными серыми глазами.  — Господи, спаси и сохрани. Он продолжал молить Бога, но в следующую секунду в его животе зияла большая дырка. А существо заревело, разбежались и взлетело.