your heart

Когда пшеничные пряди щекочут смуглые щёки, а сбитое дыхание сливается в один сплошной шум, обволакивающий слух, накатывающий прибоем в висках, Альбедо крепко обнимает Кайю и жмурится. Ему неведомо чувство, но телу хорошо, а разум окутан сладкой негой – это ли не наслаждение? Когда Кайя, покусывая свои губы, прижимает Альбедо к себе, им обоим так жарко, мокро, смешно и, возможно, даже немного стыдно: в такой духоте они приоткрыли окно, хотя не рассчитывали, что обоим так сорвёт крыши. Всё, что случалось на столах в штабе и лаборатории, в тёмных закоулках города и даже, чёрт возьми, в горной пещере, было похоже на маленькие скорые шалости, на спонтанные "порывы", на эдакое общение прикосновениями, звуками, взглядами, эмоциями. В этот вечер Кайя пошутил, что для Альбедо это, наверное, не более чем научное исследование, на что Альбедо смело ответил: – Мне нравится с тобой. Поверил ему Альберих или нет, Альбедо не мог знать, но когда они остались наедине в своём номере, мгновение, когда они взглянули друг на друга, стало чем-то... переломным. Альбедо каждой клеточкой тела чувствовал, что Кайя на сей раз ласковее, податливее, громче, теплее. И Альбедо действительно это нравилось. Нельзя было сказать, что эти их встречи участились или поредели, а наоборот, они приобрели регулярность. Альбедо видел, как у него на глазах холодный неприступный капитан позволяет себе слегка оттаять, разлиться капелью в его объятиях, втянуть свои шипы и сбросить колючую инеевую корку. Алхимику даже стало казаться, что временами иней не появлялся и вовсе. Но тот ледяной камень в его груди, с которым не сравнится ни один чистый драгоценный нефрит шивада, всё ещё лежал очень глубоко. Альбедо чувствовал, что способен дотянуться. Пьянел от мысли о том, какое сокровище само идёт к нему, заставляя льды и снега вокруг послушно расступиться. Альбедо перестал отсчитывать, сколько утекает талой воды, ему казалось, что Кайя, шепчущий ему о любви и страсти, это зов его сердца, настоящего Кайи. Ведь Кайя Альберих, которого знают все, никого не любит и ни к кому не спешит. А настоящего, откровенного, уязвимого Кайю Альбериха не знает никто. Кроме Крайдепринца теперь уж. Всё-таки этот плут был прав: наука движет Альбедо. Тянуться к сердцу Кайи заставляло самое настоящее учёное любопытство, никак не притупляющее, а только сильнее разжигающее в теле ощущение от касаний, ритмичных движений, объятий, поцелуев, жаркого шёпота. Кайя не терял голову, но нырял с ней в это удовольствие. Альбедо растворялся в этом удовольствии, чувствуя, как раз за разом становится неотъемлемой частью жизни рыцаря. или наоборот? Чертовски любопытно. А когда Кайя пришёл к нему ранним вечером, тяжело дыша и зажимая бок, Альбедо в очередной раз увидел лишь перспективу вновь попытаться коснуться его души. И пока Альберих в кровати бессвязно бормотал о фатуи, о Джинн, о бумагах в его столе, Альбедо мягко улыбался, кивал и поглаживал встревоженного Кайю по запачканным в крови рукам, что тот всё время держал на боку. И стоило Кайе, дрожащему как лист, испугаться, заплакать, шёпотом звать Альбедо, сердце алхимика так и зашлось в чистом восторге, в упоении этим моментом откровения: он так близко! Альбедо даже заставил Кайю отнять одну руку и долго целовал ладонь, запястье, каждую фалангу, вымазывая бледную кожу в липкой крови. И это могло продолжаться бесконечно долго, но вскоре Кайя мирно уснул. И видели боги, как долго Альбедо боролся с искушением наконец заполучить желаемое. Он кусал губы, расхаживал по комнате, ложился рядом с Кайей и ласково поглаживал, целовал его. В конце концов... Он заслужил? Мысль зажглась в голове, и Альбедо, не мешкая, разложил рядом все необходимые инструменты. На это ушло немало времени, а с такой аккуратностью – тем более. Оно, его сокровище, было приятно тёплым, мягким, таким... Обыкновенным. Но это его сокровище. Альбедо отвёл ему самое лучшее место на стеллаже со склянками с самым разным содержимым. Аккуратно зашил, заботливо обтёр Кайю мокрыми полотенцами, сменил одежду. И мягко целовал в прикрытые веки, в пухлые губы. Отмечая про себя, что Альберих становится всё холоднее. Почти как раньше. Но Альбедо и не думал обижаться или сердиться, да и вряд ли смог бы. Ведь это лучшая его находка. В конце концов, Кайя поделился с ним самым сокровенным и имел полное право снова покрыться инеевой коркой и обрасти ледяными шипами.