Nosse — значит семья

Из-под копыт брызгами полетела вода, когда конь встал на дыбы и снова опустился. Эол погладил животное по шее затянутой в перчатку ладонью и спешился, оказавшись по щиколотку в холодном ручье из тех, что были притоками Келона в этих местах. И его окружили ещё четверо всадников. — Кто ты? — спросил один, очевидно, главный в этом разъезде, тоже спускаясь с седла. — Не твоё дело. К чему вы меня задерживаете? — неучтиво ответил синда. — Тебе же лучше будет ответить. Если ты враг, то есть приказ владык. К чести или против неё, но мы просто убьём тебя. — почти равнодушно пожал плечами воин. Рука его легла на меч в ножнах. — Не в силах я понять, с какой радости Элвэ считается с тем, что зовут нолдор себя властителями Белерианда. И не понять мне, какое право у них на эти земли… — презрительно процедил Тёмный. — Хорошо. Эол моё имя, я господин и хозяин леса Нан Эльмот, что к юго-востоку. Я назвался. Теперь дайте проехать. — Странные вещи происходят… — медленно ответил его собеседник. — Хорошо бы и правда забыть, что видели мы тебя, Эол Тёмный Эльф, но теперь нельзя. Ты поедешь с нами к лордам. — С чего бы? — зло спросил лесовик. — Я не намерен тратить на это время. — Меня зовут Тинруссэ. — уголок губ воина приподнялся кверху. — И я сомневаюсь, что имя моё владыки скажут с гневом и горечью, когда доложу я им, кого и почему пришлось мне убить. И даже твой чёрный меч не поможет тебе, Эол. Конь под хозяином леса ощутимо занервничал, когда он снова поднялся в седло. Чуткое животное улавливало настроения хозяина, который когда-то купил его совсем маленьким. Как бы ни хотелось Эолу показать, что есть шансы на неправоту последних слов оппонента, но он предпочёл подчиниться. Даже подумал, что, быть может, и к лучшему. Вполне возможно, у сыновей Феанора теперь и жена его, и сын — ведь Ириссэ так рвалась к ним! Вдруг семья его там, в химладской цитадели? До неё добрались быстро. Осматриваясь, Эол видел во всём — от архитектуры до расстановки дозорных на стенах крепости — строгий и выверенный военный порядок. И это ему не нравилось. Синдар и раньше воевали с Морготом и его тварями, это верно, но битвы были стихийны, а лесные жители легко скрывались в чащах… Правда, загоняли их всё глубже и дальше и неясно было, что случится, когда кончатся леса. Но нолдор принесли с собой войну всё-таки, войну, какой не бывало! Громкую, открытую, полную ненужной бравады и потерь, от которой земля пропитывалась кровью и умирала. Тёмный ненавидел нолдор за это и за то, что даже в бдительное мирное время жили они по-военному. Сразу видно было тех, кто готов мгновенно обнажить мечи и не столь важно, против врагов или против родни и соседей своих. Резня в Алквалондэ дошла до владыки Нан Эльмота лишь смутными слухами, что принесли из Дориата, но, зная в гаванях среди тэлери тех, кто некогда был близок по роду ему или связан с ним товариществом, Эол не простил братоубийства нолдор. И за это братоубийство тоже их ненавидел. —Лорд Куруфинвэ! Мы встретили его недалеко от бродов Келона! — заговорил главный в разъезде эльф, когда привели Эола к центральному зданию крепости, к дому сыновей Феанора. — Он назвался Эолом. — Мы знакомы, Тинруссэ. — неприязненно ответил воину пятый сын Феанора, глядя сверху вниз исключительно на невольного гостя. — К несчастью. — не менее едко отозвался Эол, делая шаг вперёд и снимая с головы капюшон наконец. Чуть-чуть прищурился, привыкая к дневному свету, который так не любил. — Я не менее твоего не испытываю веселья от встречи, дражайший родич, однако меня ведёт неотложное де… — Похитители дев народа нолдор не становятся роднёй их родни. — высокомерно хмыкнул Куруфин, сложив руки на груди. — Ну так учти не только мою супругу, если желаешь. — постарался смирить недовольство Эол. — О ней, кстати. Я ищу Арэдель и сына моего, Маэглина Ломиона, и желал бы знать, не бывали ли они здесь, в этой цитадели, или не остались ли в ней? На лице феаноринга одна эмоция сменяла другую, но совершенно внезапно прочно остановилось непонимание: детское какое-то, неуверенное, вопросительное. Куруфин мгновенно потерял в солидности и в важности, став растерянным юнцом — в глазах Эола, в общем-то, таковым он и являлся сразу, просто пыжиться старался. — Погоди. — нахмурился этот птенец. — Если не Ириссэ, то кто? Синда закатил глаза. — Разумеется, через твою супругу! Я уже наслышан о том, кто ты и твой сын и какая у вас родня была в гаванях тэлери. — А я вот не пойму. — Курво неуверенно помялся, потом спустился с крыльца вниз и мгновенно перестал смотреть на Эола свысока, ибо оказался его существенно ниже. — Я не должен этим заботиться, но… Соизволишь объяснить? — С удовольствием. — косо улыбнулся Эол. Удовольствия он от такой мысли не испытывал. Куруфин огляделся, словно не знал собственного двора, а потом, ещё недолго посомневавшись, завёл его в дом. Оба, гость и хозяин, сели в какой-то дальней комнате, тогда феаноринг пытливо уставился на Эола. И повторил: — Так объяснишь? — Попытаюсь. — вздохнул лесовик. Ситуация его бесила, будучи неловкой, странной и какой-то дурацкой. — Твоя супруга, насколько понял я, была племянницей некоего Келайра? — Нет-нет! — торопливо возразил Курво. — Его зовут Тильвэ. И он был кузеном того тэлеро, племянницей которого была Тиндэнэн. — Это просто перевод на ваш язык. — заметил Эол. — На квэнья его имя куда благозвучней! — Но его настоящее имя не на квэнья. — Но… Ладно, давай считать, что у него два имени! — Хорошо, твоя взяла. Значит, она племянница кузена… Келайра я помню, он когда-то был мне немного знаком. — заговорил снова Эол. — Его сестра — одна эллет, которая ныне живёт в Менегроте, она осталась здесь, потому что супруг её был из искавших Элу до последнего. Её зовут Лаинмаллен. — Не помню такого имени… Но, возможно, слышал… — Так вот. Келайр и она — внучатые племянники кузины Элу и Олвэ, Нимплот. — Вот о ней я слышал. Да и видел её в гаванях. — Которые вы залили кровью. — с кровожадным дружелюбием напомнил Эол. Куруфин помрачнел. — Ты пока в моём доме и я тебя не убил, но упорно ищешь ссоры… — недовольно выговорил он. — Да к чему искать? Между нами мира нет, она всегда тут. — мгновенно пожал плечами Тёмный, словно не он только что сказал о резне назло собеседнику. — Не нравишься ты мне. — Взаимно. — Лирулин! — Куруфин повернулся к открывшейся двери, где замер молодой эльф, очевидно, из слуг. Пришёл он только что — подумал Эол, — или стоял там всё время? — Да, милорд? — юноша улыбнулся. — Будь добр, принеси нам вина, пожалуйста. — Курво улыбнулся. Юноша ушёл, а феаноринг договорил. — Боюсь, я не пойму это всё трезвым. — Всё вполне просто. — развёл руками Эол. — А я тебя напоить и не намерен. — Да упаси Илуватар пить из твоих рук! — Из рук? — озадаченно спросил Куруфин. Потом кивнул. — А, понял. Я отчего-то подумал, что ты предложил мне черпать вино ладонями и собрался так его пить. — Варварство. — хохотнул Эол. Оба они замолчали. — Вот, ты это сделал. — первым отмер сын Феанора. — Сделал что? — попытался отвертеться Эол. Хотя понимал суть. — Ты смеялся. Немного, но смеялся. Над моей шуткой. — несколько панически ответил Курво, будто эта мысль его пугала. — Я не смеялся. — Ты просто пытаешься нас обоих убедить в этом, хотя смеялся, я слышал. Лирулин, он же смеялся? — Да, милорд. — кивнул слуга. Эол, вполне привыкший к своим тихим помощникам в лесу, вздрогнул от неожиданности, потому что прихода этого эльда не заметил и не услышал. — Вот вино, что вы просили. — он поставил на стол две бутылки и два кубка. — Ещё что-то принести? — Нет. Не буду тебя дальше отвлекать, можешь идти. — благодарно кивнул Курво. — Одной бутылки тебе мало упиться насмерть? — Эол приподнял бровь. — Нет, просто не буду пить из одной с тобой. — фыркнул Куруфинвэ. — И которая с ядом? — Да если бы была хоть одна, я бы забрал её себе, чтобы тебя не видеть! — Наглый мальчишка. — Самовольный кретин, не чтущий законов и обычаев. — Это я-то? — возмутился Эол. — Не я вопреки обычаям настраивал против тебя гномов, хотя наговоры не в почёте у эльдар! Или… Нет, хорошо, и я тоже, но не первым. Хотя дела с ними веду куда дольше твоего. — Зато я не похищаю дочерей народа нолдор! — Я не похищал Арэдель, сколько можно?! — почти вымученно протянул Эол. — Да, она заблудилась в Нан Эльмоте. Да, мои чары привели её к моему же дому. Да, согласен, я наслал их, потому что она была прекрасна и я… Я полюбил её и захотел узнать. Но она по своей воле сделалась моей женой! Без того у нас бы и сына не было. — В чём-то ты прав… — Куруфин разлил вино в оба кубка. Всё-таки из одной бутылки. — Но зачем тогда сейчас ты их преследуешь? — Чтобы вернуть домой. Ни к чему им якшаться с разным сбродом. — Эй! Ты говоришь и о моей родне. — грозно понизил тон феаноринг. Но тут же обратно просветлел. — Хотя я Тургона тоже не очень люблю. — Значит, они отправились в Гондолин? — тут же понял Эол. — Я этого не говорил. — отозвался Атаринкэ, поняв, что выдал кузину и племянника и попытавшись выкрутиться. — Просто до владений Нолофинвэ отсюда намного дальше. И до земель Фингона. Как-то дальше диалог пошёл проще. То ли вино было виновато, — ужасное выражение, — то ли просто оба смирились с тем, кто им в собеседники достался, но факт был налицо. Только пришлось Курво ещё несколько раз просить новую бутылку. И, кажется, в какой-то момент они просто долго молчали, как бы и присутствуя, и отсутствуя одновременно. А потом в доме поднялся шум, гам и топот. Это продолжалось долго, прежде чем открылась дверь. — Курво! Мы верну… А этот у нас что делает? — Папа! И… Э-эээ… Простите? — Это Эол из Нан Эльмота, tittanya. — Ответил вместо и Эола, и Куруфина Келегорм. — Доохотились. Собирались хвастаться дичью, а твой отец подцепил куда страннее нашей. Курво, так ты ответишь? — Он… Гостит. — Куруфин явно сам вынужден был подумать, как обозначить статус Эола тут и поэтому замедлился с ответом. — Мы говорили о нашем родстве. — Не… — Другом! Не через Ириссэ. А потом… О чём мы потом говорили? Эол молча безнадёжно покачал головой. Он не помнил, как не помнил и Курво. Келегорм посмотрел на них, потом заметил несколько пустых бутылок и одну только начатую и фыркнул. — Пьяницы. — Напомнить, сколько вина мы взяли на охоту, дядя? — ехидно с явной радостью отозвался Тьелпэ. Куруфин посмотрел на него с чётко читаемой благодарностью. — Это другое… — стушевался Туркафинвэ. — Мы берём, чтобы… — Обработать раны? — услужливо подсказал хитрый юноша. — Вот! — То-то мы с тобой обрабатывали там, да-а! Не иначе как нам сердце вырезали обоим и мы это заливали. — совсем развеселился Тьелпэринквар. Келегорм шикнул на него и нахал мгновенно оказался возле отца, в безопасности от не больно тяжёлой, но всё-таки грозной руки дяди. — Кстати. — Курво вспомнил про Эола. — Ты же так и не объяснил полностью. — А… Так, а на ком мы остановились? — спросил Эол. — Я пойду. — с какой-то отдалённой завистью сказал Келегорм. — Слишком трезв для ваших разборок. Тьелпэ, ты со мной? — Нет, дядя. Я послушаю. — прямо-таки умильно улыбнулся юнец. — Может, даже помогу… Я же хорошо родню мамы помню. — Ты сын Тиндэнэн? — посмотрел наконец на юношу Эол. — Да, в тебе есть что-то не совсем от нолдор. — Я больше похож на отца, вроде бы… — смущённо и самую капельку недовольно заметил юноша. Он, до этого севший прямо на пол, по полу же подвинулся ближе к сидевшему в кресле Куруфину и глянул на него снизу, словно бы в поисках поддержки. Феаноринг улыбнулся и зеркалом отразил его улыбку сын. — Кстати, я Тьелпэринквар. Я не представился вам. — Тьелпэ… Серебро и.? — задумчиво прищурился Эол. Куруфин любопытно наклонил голову. — Что ты делаешь? — Пытаюсь понять, как бы это звучало по-нашему. На тэлерине Валинора его не нарекали? — Нет, так звали. А средиземские эльдар не меняли ничего тоже. — Рука. — юноша поднял руку, иллюстрируя собственные же слова, и так ясные. Потом сжал пальцы. — Вернее, именно рука в кулаке. Или пальцы… И серебро, верно. Цвет серебра. — Баур… Келеб… — Эол нахмурился. Не могу собрать. — Серебряный и кулак? Да, всё то же. — задумчиво откликнулся Курво. — Точно. Можно переставить! — подметил Тёмный. — Получится проще… Келебрин… Келебрин-баур? — Ке-леб-рим-бор! — живо и радостно отозвался юноша. — Не совсем правильно, если сравнивать со словами, но красиво! Мне нравится. Я оставлю это. — Келебримбор Тьелпэринквар, девятый в высшем доме нолдор, Куруфинвион по рождению, но сам не менее достойный имени отца и деда. — рассмеялся Атаринкэ. — Язык сломать можно! — Ты меня сам нарекал! — юноша рассмеялся. — Ох и на свою голову придумал. — Куруфин потрепал сына по волосам. — Так что, мы дойдём до конца родства? — Не уверен. — хмыкнул Эол. — Слишком много отвлекаемся. — Но… Но изволь. Нимплот, как я уже сказал, Элу и Олвэ приходится двоюродной сестрой. У короля Тингола вообще всяких кузин и кузенов немало. А также дядюшек и тётушек, тоже родных или двоюродных. Вот одной из последних я прихожусь сыном. — Ты, выходит, королевской крови? — В Дориате это мало значимо. После появления Мелиан многое переменилось. — слегка недовольно заметил Эол. — Впрочем, никто и не рвался особо в тень венца моего драгоценного почти что брата. Или не рвался явно. — А тебе место в тени не по сердцу? — улыбнулся Куруфин. Опять протянул ему наполненный кубок… Хотя Эол был готов поклясться, что последнюю бутылку они опустошали. Или нет? Или не последнюю? Откуда-то ещё один кубок нашёл и Келебримбор, совершенно не пугавшийся напиться (а иначе перспективы было не назвать) с отцом и его… Оппонентом. — Я люблю тень. Но не границы Мелиан и то, как воздух звенит от её магии. Тишина приятнее. — владыка леса вздохнул. — Я отдал Элу меч из галворна, который создал. В уплату за право покинуть Менегрот и жить в Нан Эльмоте как правитель сам. — Галворн? Чёрный металл? — очень сильно заинтересовался Куруфин. — Я только слышал о нём от гномов… И видел пару изделий там же. Твоих, как понял. — Да, верно. Я не раскрывал им секрет изготовления галворна, но дарил вещи… — Эол будто не докончил фразу. И её подхватил феаноринг. — …и что ты хочешь в обмен на этот секрет? Я отдам что угодно, я кля… — Папа! — вдруг возмутился Тьелпэ. Потом посмотрел на Эола. — Извините. Клятвы в нашем роду больная тема, хватит их. — Хорошо. Просто обещаю. — кивнул сын Феанора. — Я серьёзно. Что угодно можешь просить. Эол задумался. Потом внезапно просто для себя улыбнулся нолдор. — Кузницу и горн попрошу приготовить. И несколько необходимых вещей… Я назову. — Так просто?! — и феаноринг действительно выглядел удивлённым. Стушевался, даже покраснел чуть-чуть. Очевидно, вопросы мастерства его захватывали мигом и целиком. — Я… Я бы оценил это много дороже. Но… Нет, хорошо! Ты оставайся. Я велю приготовить покои. И подумай лучше, я не тороплю с ценой. Тёмный эльф отставил кубок с недопитым вином. — Ну, я только что называл твоего сына. Это тоже дорогой дар. Они ещё немного попереговаривались, а потом оба ушли. Весьма хитро улыбавшийся Тьелпэ почти сразу последовал за взрослыми… И очень-очень расчётливо не стал напоминать Эолу ни о Маэглине, с которым успел познакомиться вкратце до охоты с дядей, ни о тётушке Ириссэ. Мудро рассудил: если поглощённые делом мастера вообще вспомнят о подобном в ближайшие несколько дней, то пускай сами. А, может, уже и ни к чему…