Ещё одна тайна Гравити Фолз

Двадцать восьмого июля в Гравити Фолз целый день лил дождь. Тёмные тучи нависли над городом, а яркие молнии рассекали чёрное небо. Диппер и Мэйбл сидели в гостиной и смотрели фильм ужасов, как вдруг двойняшки услышали стук в дверь. — Мэйбл, иди открой, — протянул Диппер, продолжая смотреть в телевизор. — Эй, ну почему я? — возмущённо сказала Мэйбл, не собираясь никуда идти. В дверь снова постучали, но уже более настойчиво, чем в первый раз.  — Тебе повезло, что началась реклама, — недовольно буркнул Диппер и направился к двери. Открыв её, парень увидел блондинку, которая вся промокла, а тушь потекла от дождя. — Диппер, можно зайти? — немного резко спросила девушка, поглаживая руками собственные плечи в успокаивающем жесте. — И тебе привет, Пасифика, — произнёс Диппер, рассматривая гостью. Она выглядела как беспомощный котёнок, которого выкинули на улицу. Так они простояли какое-то время, смотря друг на друга, пока Мэйбл не крикнула из гостиной: — Диппер, фильм начался! — Ну, так что? Можно зайти? — уже с надеждой спросила Пасифика. — Эм… Да, заходи, — неуверенно сказал Диппер и отошёл немного в сторону, чтобы Пасифика могла пройти в дом. — Мэйбл, у нас гости, — произнёс он и поджал губы. — О, Пасифика, привет! — радостно воскликнула сестра в ответ.  — У вас есть ванна? — спросила та, кажется, даже не заметив Мэйбл. Она смотрела будто сквозь неё. — Да, на втором этаже, — отозвался Диппер, с недопониманием смотря то на Пасифику, то на Мэйбл. — Спасибо, — тихо произнесла девушка и скрылась из гостиной.  — Мэйбл, тебя не смущает, что она пришла к нам в хижину?  — Разве что совсем чуть-чуть. Зато теперь нам будет веселее, — произнесла Мэйбл, лёжа на животе и болтая ногами в ожидании. Через некоторое время Пасифика вернулась в комнату и села на пол слева от дивана. По ней было видно, что она напряжена и о чём-то думает. Её руки были сцеплены в замок, а ноги – скрещены в области щиколоток. Диппер так и не решился спросить, в чём дело. Ближе к полуночи Мэйбл ушла на чердак спать, а Диппер и Пасифика по-прежнему остались в гостиной. Даже когда Мэйбл ушла, они так и не проронили ни слова. Пайнс смотрел на Пасифику; она молчала. И он молчал тоже. Но первым не выдержал этой немой сцены всё-таки он, спросив, не нужна ли ей помощь, и почему она здесь, а не дома, нежится в своей кровати. И Пасифика рассказала. Рассказала взахлеб: что ее хотели выдать замуж по совершеннолетию за нелюбимого человека, за того, кто был ей противен, но имел высокий статус; что это ставило бы крест на всей её жизни, что вот она была и больше не будет, что её просто использовали ради выгоды, и… Договорив, Пасифика спрятала лицо в театральном жесте под рукой, чтобы скрыть подступившие слезы, слабость. Ведь ей показалось, что она проиграла в этой борьбе. И выхода нет. Она натурально дрожала перед Диппером, не зная, куда можно деть руки, ноги, себя саму. Ей было страшно, но она никогда не демонстрировала подобного в открытую. Она была гораздо сильнее всех, и сейчас просто едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Сначала эта новость казалась ей очень плохой шуткой, а потом, поняв всю серьёзность настроя родителей, сбежала. Просто сбежала от проблемы. Но куда ей идти? У неё, несмотря на статус, были не лучшие отношения с горожанами. И спрятаться от дождя было негде, но ведь есть Пайнсы! И она направилась к ним, прижимая руки к груди, чтобы хоть как-то унять дрожь во всём теле от страха и холода. Это была бы не Пасифика, если бы она не добавила драматические паузы в свой рассказ, отчего это всё выглядело как странная игра на чувствах, но Диппер отчего-то верил ей. Верил и искренне хотел как-то помочь, но он даже не представлял, что говорить в таких ситуациях. Он представил на месте младшей Нортвест Вэнди. И сразу думать почему-то стало проще. Диппер не знал, что именно помогло бы подруге, а потому предложил подняться на крышу, чтобы посмотреть на звёздное небо, а заодно встретить рассвет, который должен был наступить уже через пару часов. Дождь закончился, а небо стало ясным. Подростки поднялись по лестнице на крышу и сели на козырёк, удобно обустроенный мини-баром с газировкой. Парень протянул холодную баночку Пасифике. Они легли, рассматривая звёзды. На них можно глядеть часами не отрываясь. Каждый думал о чём-то своём, не имея желания разговаривать. Особенно Пасифика не хотела беседовать с Диппером, ведь она показала ему свою слабость, и ей было стыдно перед собой и перед ним. Они не заметили, как время пролетело, а багровый край солнца начал подниматься из-за горизонта, освещая маленький городок.  — Обещай, что никому не расскажешь, — сказала младшая Нортвест, которая уже сидела с ровной спиной и смотрела куда-то вдаль.  — Обещаю. Пасифика встала на ноги, бросила ему "спасибо" и ушла, а Диппер наблюдал с крыши, как её силуэт отдаляется от Хижины Чудес до тех пор, пока тот совсем не скрылся из поля зрения. Лишь тогда парень ушёл в комнату на чердак и в скором времени уснул.  Этим же утром Мэйбл разбудила его, чтобы узнать, зачем Пасифика приходила ночью. Младшая сестра решила, что у них было свидание, и сон Диппера как рукой сняло после услышанного.  Он начал вспоминать разговор с Пасификой. То, как она сдерживала слёзы, пока рассказывала свою историю, как они лежали несколько часов на крыше, изучая звёзды и то, как он пообещал никому об этом не рассказывать. Никому. Даже своей сестре, которой он рассказывал всё. — Ну, Диппер, колись давай! Как всё прошло? — с энтузиазмом спросила Мэйбл. — Она ушла, когда закончился фильм.  — И ничего не сказала?  — Ничего, кроме того, что это просто было желанием одной из её высокомерных подруг. Диппер надеялся, что правдоподобно соврал своей сестре и та поверила ему. Но он сделал это только ради Пасифики. Ради той, кто издевался над младшими Пайнсами всё лето. И солгал сестре, кто была с ним и в горе, и в радости. Той, кто всячески поддерживал его. Он соврал Мэйбл. И от этого осознания ему стало не по себе.  Несколько дней Диппер не мог поверить в то, что видел слёзы Пасифики и по этой причине впервые не открылся Мэйбл. Младший Пайнс надеялся, что этого больше не повторится, но в один прекрасный день блондинка снова пришла в Хижину Чудес. На этот раз её тушь уже не была размазана, а сама она выглядела уверенно. Увидев Диппера, Пасифика улыбнулась уголками губ и подошла к нему, чтобы убедиться в том, что он сдержал обещание. И она сделала это, добавив, что ждёт его у Ленивой Сьюзан в кафе сегодня вечером. Когда Мэйбл спросила у Диппера, что такого сообщила Пасифика и от чего он при разговоре с ней так побледнел, младшему Пайнсу пришлось соврать. Снова.  — Она спросила у меня, сколько стоит дневник Дяди Форда, а я сказал ей, что он не продаётся. — А зачем он ей?  — Ну, мне откуда знать? Пасифика вообще в последнее время какая-то странная. Единственное, в чём не лгал Диппер, – так это в том, что девушка действительно теперь вела себя совсем не так, как прежде. Пришла под проливным дождём ночью к Хижине Чудес, а сейчас пригласила его на встречу в кафе.   — Пасифика, да что с тобой происходит? — пронеслось в голове у двеннадцатилетнего мальчишки.

***

Пасифика Элиза Нортвест сидела в кафе Ленивой Сьюзан. Кафе изнутри выглядело несколько неопрятным и прямо-таки деревенским. Конечно, в таком маленьком городке не бывает огромных и знаменитых ресторанов. Находясь за самым дальним столиком, она смотрела в окно и размышляла.  Почему именно Диппер? С каких пор она стала на него смотреть не как на неуклюжего мальчишку в шортах, который постоянно носится с древней книгой, а как на того, к кому можно прийти под проливным дождем, выговориться о наболевшем? Может, с тех пор, как он две недели назад изгнал призрака из их поместья? А может, ещё раньше? Но Пасифика точно знала, что объятие в поместье было по-настоящему искренним, и она хотела, чтобы это длилось дольше, чем несколько секунд. В тот вечер Диппер показался Пасифике мужественным и храбрым. Он доказал, что она не обязана быть похожей на своих родителей и потакать им во всём.  Ей осточертел этот колокольчик, эти родители, от которых младшая Нортвест никогда не получала поддержки и которые всегда всё решали за неё. Как и сейчас. Они решили, что их дочь выйдет замуж за человека, к которому она не испытывала ровно никаких романтических чувств. Но его положение в обществе… Да и по логике родителей нельзя было допустить, чтобы их наследница связала свою жизнь непонятно с кем. Но Пасифика хотела свободы, а единственный человек, с которым она чувствовала себя собой, был Диппер Пайнс. Хижина Чудес его семьи хоть и казалась замурзанным местом этого городишки, но на самом деле она являлась куда более уютной, чем Пасифика судила о ней раньше. Младшая Нортвест не была уверена в том, что Диппер к ней хоть что-нибудь чувствует, кроме подобия дружбы. Ведь она видела, как он смотрел влюблёнными глазами на эту рыжеволосую пятнадцатилетнюю девчонку по имени Вэнди.  — И что он в ней нашёл? — тихо произнесла Пасифика. — Кто что нашёл? — поинтересовался Диппер, присаживаясь напротив. Пасифика даже не заметила, как он тут оказался. — Да так, ничего. Просто мысли вслух. Я рада, что ты пришёл. К столику подошла официантка и приняла заказ. Вскоре перед ними оказалась тарелка с горячими блинчиками и напитки, за которые заплатил Диппер. Хоть он был не из богатой семьи, но хорошее воспитание давало о себе знать, и это было ещё одной причиной, по которой он нравился Пасифике. Ей показалось неожиданно приятным, что она может вот так сидеть в обычном кафе с обычным парнем и просто разговаривать обо всём без фальши. Она стала себя ловить на мысли, что, не будь она стервой в прошлом, может быть, сейчас всё было бы по-другому. Вероятно, она могла нормально общаться с Пайнсами, а Диппер даже влюбился бы в неё. А может и нет. Но главное, что сейчас они просто общаются и не презирают друг друга.  Диппер рассказал ей несколько смешных историй этого лета, и Пасифика смеялась искренне и очень заразительно. Рассказы Пайнса действительно того стоили: например, он поведал, как дядя Стэн отлупил Гидеона метлой, или как сам Диппер делал обратное искусственное дыхание Русалдо, вместо того, чтобы окунуть его в воду, или как Зус залез в автомат видеоигры и застрял там. К сожалению, Пасифике нечего было рассказать Дипперу в ответ, потому что её лето оказалось не столь же богатым на события. Они не заметили, как на улице начало смеркаться, пока хозяйка кафе не сказала, что заведение скоро закрывается. — Пасифика, я тебя провожу, а то вдруг ты наткнёшься на какого-нибудь монстра. — Да ладно, я могу за себя постоять.  Но Диппер не послушался, и они вместе направились к особняку Нортвестов. По пути туда он решил поведать ей несколько мрачных историй про монстров Гравити Фолз. Пасифика делала вид, что совсем не боится, но в глубине души она надеялась, что никогда в жизни не встретится ни с кем из них.  — Не верю, что это говорю, но ты не такой уж и странный, как мне казалось. И с тобой действительно весело, — сказала Пасифика уже возле забора своего особняка.  — А ты не такая уж и стерва, какой была раньше, — произнёс Диппер,  и Пасифика слегка толкнула его в плечо и засмеялась.  — Мы ещё встретимся?  — Думаю, да. До конца лета осталось чуть меньше месяца, а потом я уезжаю вместе с Мэйбл к себе домой. — Ясно… Тогда до встречи.  После этой новости настроение Пасифики испортилось, ведь она не думала, что двойняшки Пайнс приехали сюда только на лето. Она верила, что проведёт с Диппером больше времени и узнает наверняка, что он к ней испытывает; она надеялась, что успеет признаться и в своих зародившихся чувствах тоже.  Младшая Нортвест напоследок посмотрела на Диппера, слегка улыбнулась и скрылась за дверьми. Завтра рано утром она уедет на несколько недель, а когда вернётся, то Пайнсов уже не будет в городе.  Этой ночью Диппер так и не уснул. Кто же из них ему всё-таки ближе: Вэнди, с которой он никогда не сможет быть, или Пасифика, в чувствах которой он не был уверен.  Он считал последнюю красивой и не похожей на свою семейку, но и Вэнди была всё ещё дорога ему. К младшей Нортвест он испытывал то, что не мог объяснить словами. Это было нечто совершенно другое, похожее на то, что чувствуют к братьям и сестрам, которых хочется оберегать. Но толку от этих дум, если они с сестрой скоро уедут? Он не будет ни с Вэнди, ни с Пасификой, такой обаятельной и в сущности светлой. Пайнсу поплохело. Он не понимал, почему именно сейчас задумался об отношениях с Нортвест. Именно сейчас, когда уже наступил конец лета и пора прощаться, а он с головой погряз в проблемах своей… подруги? Возлюбленной? Неясно. Её родители не позволят им быть вместе, потому что, как она сказала, они собираются выдать её замуж за другого человека. За того, кого она никогда не полюбит. А Диппер хотел бы, чтобы она была счастлива, хотел уберечь от всего этого. Как же такое началось? Может, после того, как она его обняла на вечеринке в поместье Нортвестов? Или когда он увидел её настоящую под проливным дождём? Младший Пайнс не знал, чего можно ожидать от Пасифики и не был уверен, что она чувствует к нему хоть что-нибудь, кроме дружеской симпатии. А если он признается ей, а это окажется не взаимно, то она выставит его посмешищем на весь город. Поэтому единственное верное на данный момент решение – молчать. Их сердца трепещут, а желание любить и чувствовать прожигает изнутри. Но причина, по которой Пасифика расстроилась, узнав, что в конце лета Диппер уезжает вместе с Мэйбл, так и останется для двенадцатилетнего мальчишки в шортах ещё одной тайной Гравити Фолз.