Из жизни

— Должно быть, стоит написать какой-нибудь фельетон… Думал обычный человек, попивая черный чай в пакетиках из замызганной кружки. Дело близилось к ночи. На часах было ровно 9 часов 25 минут. Ужин был успешно приготовлен и еще более успешней съеден. Не миновала такая судьба и пряников с печеньем. И когда, казалось бы, кухня опустела уже полностью, под руку попался пакетик черного чая. Пару минут, и он был безжалостно утоплен в кипятке. Глубокий вдох. Глоток. — Ай, горячий! Действительно, стоит еще подождать. Унылая, словно застывшая во времени атмосфера кухни вгоняла обычного человека в сон и непонятную грусть. Казалось, что нет ничего во вселенной, кроме него, кружки чая и тикающих настенных часов. Не знаю, как там во вселенной, но на кухне действительно больше ничего не осталось: ни печенья, ни пряников, ни ужина. Занять себя, пока остывает чай, обыкновенному человеку было абсолютно нечем. Оставалось лишь положить голову на руку и смирится с тоской тикающих часов. Но вдруг, слипающиеся глаза широко распахнулись. — О боже, что это?! Карандаш??? Обнаружить карандаш на кухне обычного человека было довольно странно. Ведь он, как и все остальные обычные люди, хранил карандаши в пенале на рабочем столе. — Ну раз уж здесь есть карандаш (откуда — непонятно), то и лист бумаги определенно найдется, ведь так? И действительно, прямо под сковородкой обнаружился листочек бумаги, видимо, посланный высшими силами. Человек был удивлен, и даже в надежде посмотрел на верх... но ничего, кроме натяжного потолка не увидел. Покрутив пару минут карандаш в руках, он промолвил: «— Должно быть, стоит написать какой-нибудь фельетон…» Эта фраза родилась неожиданно, необдуманно, необычно. Мало того, обычный человек не читал газет, и, верно, не знал что такое фельетоны. Он мог лишь догадываться по услышанным в далеком прошлом рассказам его знакомых. Но, сказано — сделано! Тем более и делать было больше нечего… Строчка, строчка… Эх, жаль что карандаш был без ластика! Время шло, а в голову не приходило ничего стоящего. Настенные часы дело не спасали. Ежесекундно тикая, они будто говорили: «Шел бы ты спать, как обычные люди. Вон уже, сколько времени потратил, а на листе ничего достойного! Даже твой чай давно остыл.» Послушав совет часов, человек глотнул чая. — Бррр, холодный! И сколько я только тут просидел?! Много… — Но ведь я же сидел не просто так, верно? И зачем же мне бумага и карандаш, если я ничего так и не сделал?! Ну уж нет! Может фельетон и не пошел, но хоть что-то сегодня, я, да напишу! Сидел-сидел. И решил написать о том, как он все это время сидел, и не мог ничего придумать. Сначала писал он очень скептически, с отвращением к своей же бездарности. Даже отворачивался от листка, что не видеть свое порождение. Потом, со страхом перечитал. И знаете? Ему понравилось! Да! Он нашел эту ситуацию даже смешной. Придумал, что еще можно туда приписать, и так увлекся, что, казалось, даже настенные часы, перестав тикать, наблюдали за его работой. А потом листочек закончился. Человек помчался в соседнюю комнату, где была целая папка листов, оставив и пустую кухню, и тикающие настенные часы, и недопитую кружку чая позади. В тот вечер один обычный человек стал необычным писателем. Пускай, правда, и до следующего ужина.