Пульт

      Темнота комнаты ещё больше отрезала от реальности и словно сильнее связывала руки и ноги. Эрвин понимал, что всё это – часть игры, но мозг бил тревогу. Можно понять. Сидишь один в тёмной комнате, руки заведены назад, привязаны к спинке стула, ноги разведены, так же привязаны к стулу. По обнажённой груди бежит холодок, что вкупе с раскрасневшейся кожей даёт ещё больше ощущений.       Хотя, Эрвин и так весь – ощущения. Гиперчувствительность помутнила рассудок, хотелось разорвать путы, сорвать с себя плотные повязки на глазах и рту и накинуться на наверняка ликующего Леви… Чёрт, Смит сейчас бы всё отдал, чтобы увидеть лицо Леви, когда он входит в комнату и видит его – красного от возбуждения и лёгкой злости, стонущего сквозь повязку, едва ли не падающего со стула от слабости.       Эрвин даже не понимает, насколько он возбуждён. Член с виброкольцом наверняка уже полностью в естественной смазке, а само кольцо сжимает до лёгкой боли, не давая кончить. Хотя, тут и сам Леви умудряется руководить процессом. Эрвин насчитал как минимум три раза, когда Аккерман увеличивал вибрацию. И казалось бы, сейчас будет оргазм, но Аккерман выключал вибрацию вовсе, оставляя Эрвина в иссуплении. И если после первого раза Смит засмеялся; после второго громко простонал и долго выравнивал дыхание; после третьего он почти сошёл с ума.       Дальше всё смешалось в одну непрекращающуюся пытку. То, что сперва было забавной идеей, превратилось в мучение, управляемое с лёгкой руки Леви.       Если сейчас Леви хотя бы коснётся Эрвина, пусть и не до члена, Смит взорвётся оргазмом. Сам Аккерман это знает, поэтому ходит вокруг да около, шепчет на ухо всякие пошлости, наслаждаясь реакцией Эрвина. Но не трогает. Проверяет, насколько Эрвина хватит. Насколько самообладание Смита велико, насколько долго его гордость не позволит попросить Леви прекратить.       Сколько времени прошло, Эрвин не замечал. Он растворился в ощущениях, острых, даже слегка горчащих. Каждое дуновение ветерка от открытия двери вызывало кучи мурашек и дрожь. Льющийся градом пот моментально остужался и казалось, будто лёд скользит по обнажённой коже. Так было и сейчас. Эрвин чувствовал, как Леви подходит ближе, слышал нажатия кнопок пульта. Вибрация стала ещё менее интенсивной и совсем бесшумной.       – Прошло почти четыре часа, Эрвин, – прошептал Леви, подходя опасно близко, едва касаясь губами уха Смита. Эрвин устало простонал в повязку. – Ты держишься молодцом. И знаешь, даже в таком, не самом завидном положении, ты сохраняешь гордость, – Эрвин дёрнулся, что-то мыча. – Знаешь, как здорово видеть, что мощь, подобная тебе, усмиряется. Настоящее удовольствие, видеть тебя, Эрвина Смита, такого сильного, мощного, таким уязвимым и покорным…       Эрвин издал неоднозначный звук. И Леви краем глаза заметил, что член Смита дёрнулся.       – А, так тебе нравится? – Аккерман зашёл за спину Эрвина, продолжая дырявить его взглядом. – А мне тоже. Ты такой красивый, Эрвин. Мышцы напряжены, видно каждую из них. А ещё ты потный. И… – Леви широко лизнул шею Смита, собирая крупные капли пота. Не ожидавший этого Эрвин дёрнулся вперёд, крича. Тут же тело затрясло крупной дрожью. Наверняка, Эрвин бы кончил. Если бы мог – кольцо всё ещё сдерживало. – Боги, какой вкусный. Запах восхитительный.       Леви был прав. Не замаскированный парфомом и гелем для душа, настоящие аромат и вкус Эрвина были изысканными – мускус, кожа, соль. Леви с наслаждением уткнулся под затылок Эрвина, туда, где стриженые волосы щекотали нос. Эрвин напрягся, вытянулся. Очередной, заранее безуспешный, оргазм подступал.       – Боюсь представить, что со мной будет, если я тебя развяжу, – продолжал Леви. Он максимально бесшумно расстегнул брюки и приспустил их, обнажая полуэрегированый член. Хорошо, что Эрвин не видит. Леви всё ещё не привык ублажать себя на глазах Смита. – Наверняка, снесёшь меня с ног, повалишь, задавишь собою, – Эрвин вдруг затих, словно начал вслушиваться. – Ты, знаешь, умело совмещаешь силу и нежность. Это, безусловно, прекрасно, но мне хочется увидеть иного Эрвина. Того самого, что таится в глубине души. Того, что называют демоном. Покажи мне, Эрвин. Не бойся за меня только. Я выдержу.       Леви шагнул вперёд, вставая перед лицом Эрвина. Сперва Аккерман снял повязку, закрывающую рот. Эрвин её насквозь прослюнявил и Леви едва сдержался, чтобы не провести языком и по ней. Как только рот освободился, Эрвин вдохнул полной грудью. Леви откровенно засмотрелся на покрасневшие пухлые губы. Хотелось чувствовать их везде, но пока рано.       Затем Леви снял повязку с глаз. Сперва Эрвин приоткрыл глаза совсем чуть-чуть, привыкая к освещению. Но когда распахнул и посмотрел на Леви, Аккерман не сдержал стона. Острый взгляд, блестящий возбуждением, болью и желанием… Леви понял, что не зря затеял всё это. Эрвин смотрел жадно, плотоядно. Аккерман даже сглотнул, настолько это было пикантно.       – Леви… – наконец заговорил Эрвин. Брюнет вновь не сдержал стона – низкий, грудной голос, хриплый от долгих стонов и криков. – Ах… Развяжи меня, чёрт возьми!       – Тшш, Эрвин, дай мне полюбоваться.       И правда, Леви сделал пару шагов назад, чтобы видеть всю картину полностью. Эрвин сейчас похож на олицетворение похоти. То, что видишь в горячечных снах или когда фантазия разыгрывается донельзя. Но нет, это реальность. Леви сумел сделать это.       – Ты правильно сказал… – Эрвин говорил чуть запыхавшись. Он устал. – Если ты меня развяжешь, я тебя повалю. И оттрахаю так, что встать не сможешь.       – Я этого и добиваюсь, – максимально серьёзно ответил Леви, начав развязывать ноги Эрвина.       Аккерман не понял, что он увидел в глазах Эрвина. То ли смутение, то ли испуг. Но это не важно.       – Ты можешь даже не заморачиваться со смазкой и растягиванием, – деловито продолжил Леви, заходя за спину и нарочито медленно развязывая руки. Оттягивал момент. Сейчас Эрвин опасен, а Леви хочет держать всё под контролем как можно дольше. – Я всё сделал.       Как только верёвки с рук Эрвина упали на пол, блондин сделал едва уловимое движение, развернулся и, снеся стул, набросился на Леви, сбивая его с ног. Теперь контроль у Эрвина.       Смит не особо заботился о комфорте Леви. Если тот из-за неудобной позы вывихнет запястье, Эрвин снимет с себя ответственность. Леви знал, на что шёл, так пусть возьмёт это сполна. Эрвин щедр.       Аккерман задохнулся от восторга. Горячий, большой, разозлённый Эрвин действовал внезапно грубо. Он даже не постеснялся порвать брюки Леви вместо того, чтобы стянуть их. И правда, Аккерман был тщательно растянут и как следует смазан. Действительно, приготовился.       – Будешь просить прекратить, я не остановлюсь, – рычал Эрвин, входя в Леви. Тот лишь закричал. То ли от внезапности, то ли от того, что наконец это случилось. – Вытрахаю всю дурь из тебя.       Леви молчал. Он не хотел никак сопротивляться этому шторму, что настиг его. Наспех избавившись от осточертевшего кольца, Эрвин двигался в быстром темпе, входя на всю длину, не особо заботясь о том, что Леви может быть больно.       Оргазм наступил слишком резко. Настолько, что Смит, закричав, буквально упал на Аккермана, кончая внутрь того. Леви даже зашипел. Обжигающая сперма словно расплавляла внутренности. Но Эрвин быстро пришёл в себя и продолжил трахать Леви, словно ничего не было. Брюнет только усмехнулся. Чего ещё ждать от Эрвина. Он сильный и выносливый, даже четырёхчасовая сенсорная депривация вкупе со сдерживанием оргазма не ослабила его.       Второй оргазм наступил также внезапно, но Эрвин даже не остановился. Он продолжал вбиваться в Аккермана, из чьего ануса сперма вытекала рекой.       Затем Эрвин обхватил Леви поперёк груди, прижимая к себе, и поднял. Аккерман повесил голову и заметил, насколько сильно выпирает член Эрвина через мышцы и кожу живота.       – Чёрт, Эрвин… – пролепетал Леви, пытаясь схватиться за блондина, чтобы не упасть. Хотя он знал, что Эрвин его не уронит ни за что. – Ты сквозь мой живот выпираешь…       – Знаю, – рыкнул Смит, после чего ощутимо укусил Леви за шею. Аккерман затрясся. Он кончил без рук, насаженный на член Эрвина, от укуса в шею. Кто кого ещё довёл…       Но усталость всё равно взяла своё. Последний оргазм был сухим, болезненным. Эрвин затрясся крупно, словно в эпилептическом припадке, широко открыв рот и глаза. Продолжая удерживать Леви на своём члене, Смит упал на бок и затих. Только тяжёлое дыхание щекотало вспотевшую шею Аккермана.       – Эрвин? – Леви не понял, когда сорвал голос. Жутко хотелось спать.       – Если я тебя поранил, то извини, ты знал всё заранее.       – Ты даже не выйдешь из меня?       – Не-а. Я слишком долго хотел тебя на своём члене, чтобы так просто отказываться от этого. Не елозь и дай просто полежать.       Леви цыкнул, но покорно лежал в горячих объятиях. Аккерман задыхался. Тепло, сила, ярость, нежность. Эрвин невозможный. Это знали все. Но только у Леви есть пультик.