Воспоминания о тебе

Впервые они встретились в поле подсолнухов. Была ясная погода. Солнце находилось на пике своей красоты. Редкие пушистые облака лениво плавали по небу. Лёгкий ветерок игрался с волосами, и в такой теплый летний день был как раз кстати. Подсолнухи были высокие. Ростом почти с Манджиро. Парня, стоящего перед ним в паре метров он видел впервые. Хотя, казалось, будто они были знакомы целую вечность. Его черные, как цвет вороньего крыла, волосы колыхались на ветру так же, как волосы Сано и подсолнухи рядом с ними. На нем были самые обычные штаны и футболка с каким-то странноватым принтом, в смысл которого Сано даже не вдумывался – не до этого было. А ещё сланцы цепляющиеся за палец. На вид ему было лет двадцать пять, и он совсем не был похож на успешного взрослого. Но его взгляд был другим. Совсем не подходящим его внешнему виду. Эти пронзительные голубые глаза. Они были темнее, чем небо над ними. Кажется, там не просто нижние слои атмосферы, а целый космос. А ещё его взгляд был очень печальным и понимающим. Майки не знал как реагировать. Почему этот парень так странно смотрел? Почему он был таким знакомым? Он не успел задать эти вопросы, а на утро даже не вспомнил, что ему снилось. Однако странная пустота и потерянность следовала за ним ещё несколько дней. *** Их вторая встреча произошла через неделю. Как только он здесь очутился воспоминания с предыдущей встречи внезапно всплыли в памяти. В этот раз они были на поляне. Сразу вспоминалось детство, и то, какими яркими были воспоминания по сравнению с тем, как мы вспоминаем вчерашний день. Различные цветы, мягкая насыщенная цветом трава. Бабочки, стремящиеся найти подходящего кавалера и пригласить на танец. Погода словно подстраивалась под это место. Солнце приятно грело затылок, а лёгкий ветерок словно гладил по голове. В этот раз перед ним стоял ребенок лет семи. Его классическая летняя детская одежда очень контрастировала с красным плащом за спиной. Он развивался и повторял все маневры своего хозяина, пока тот резвился кувыркаясь в цветах и срывая понравившиеся. Его волосы были такими же черными и глаза такими же голубыми как глаза того парня. Однако они были яркими и источали детскую наивность и веру в лучшее. Это их очень отличало. Но почему-то Манджиро был уверен, что это он и есть. Он наблюдал за ребенком молча, не зная что говорить, и приняв решение просто плыть по течению. Маленький герой в это время был повернут спиной и, кажется, даже не обращал внимание на то, что не один. Устав стоять и не придумав ничего лучше Майки присел неподалеку от парнишки и продолжил молча наблюдать. Внезапно этот вышеупомянутый проказник повернулся. Он улыбался во все тридцать два и протягивал слегка помятый, но оттого не менее красивый венок. Незабудки сплетённые с одуванчиками.. странное сочетание. Не зная как реагировать Сано продолжил молча сидеть, хлопать глазами и гипнотизировать прекрасное переплетение цветов понятия не имея, что с ним делать и как так взять, чтобы не сломать. Венок в это время, будто на него подействовал жалобный взгляд Манджиро, перекочевал к нему на голову. Наверное, сейчас он выглядел нелепо. Смущённый потерянный взгляд, прядь каким-то образом зацепившаяся за губы, которую так и хотелось сжевать от нервов и венок который был намного маловат на его голову. Было понятно, что ребенок ориентировался на размер своей головы, но кого это вообще волновало? Он смотрел большими голубыми глазками, и казался самым чистым существом на планете. Его хотелось оберегать и никогда не давать в обиду. Внезапно этот взгляд переменился. Он снова стал таким. Печальным и понимающим. Манджиро встрепенулся и поспешил задать вопрос. – Как тебя зовут? Ответа на его вопрос не последовало, и он решил повторить на случай, если его не услышали, однако был прерван. – Ты счастлив? – Что? – Ты счастлив? – Да.. Думаю да. – Это хорошо. Он продолжил. – Знаешь, дорогие тебе люди всегда будут поддерживать тебя, а ты не бойся обращаться к ним за помощью. Они - все что у тебя есть. Цени их. И, в особенности, цени себя. Пожалуйста. Теперь ты точно не останешься один. Это странное "теперь" неприятно отдалось в сердце. Что он имел ввиду? А ещё этот ребенок, который вовсе им не являлся, кто же он такой? И почему его взгляд такой печальный, а когда смотришь на него чувствуется странная пустота и тяжесть. Как будто какое-то слово вертится на языке, но он не может понять какое. Внезапно картинка начала расплываться и мир потемнел. Снова. Но он не хотел забывать этот сон. Он ещё много чего не спросил, и много о чем не подумал. И ещё это слово на языке. Что же это за слово? "Таке-" Это всё. Почему же дальше он вспомнить не может? Проснувшись утром он так ничего и не вспомнил. *** Их третья встреча произошла раньше, чем прошлая. Всего через два дня. Это была станция поезда. Был день, такой же ясный и солнечный как предыдущие. Манджиро очнулся сидя на лавочке. На станции не было ни души. Лишь парень, который стоял всего в двух шагах от него, загараживая свет. Его пшеничные локоны были растрепаны. Кажется, будто они совсем не знают слова "расческа". У белой рубашки была растегнута верхняя пуговица, а широкие черные штаны сразу определяли в нём собрата их криминального прошлого. Его взгляд.. он отличался. Он тоже казался печальным, но только совсем немного. По большей мере он был.. теплым? Да. Этот парень смотрел на него с такой теплотой, словно Манджиро был центром его вселенной. – Проснулся, Майки? Он знал его прозвище. Странным это уже не казалось. – Кто ты? – Ты сам скоро все узнаешь. – Мы знакомы, так ведь? Он не ответил на вопрос. Сел рядом и внезапно протянул руку к Сано. – Угощаю. В его руке был тайяки. Самый обычный тайяки. Интересно, можно ли во сне почувствовать вкус? – Спасибо. Манджиро взял протянутое лакомство, и без каких-либо сомнений надкусил его. Его, конечно, интересовало откуда это парень знает о его вкусах, но раз они вероятнее всего были знакомы, это вполне нормально. Вкус был.. потрясающим. Казалось, это самое лучшее тайяки, что он пробовал. Заметив, как загорелись глаза Сано он засмеялся. Тихо, не насмехаясь. По доброму. – Это я сам приготовил. Мысли роились в голове, как пчелы, но говорить не хотелось от слова совсем. Казалось, скажет он слово, и человек сидящий рядом – испариться. Не оставит и следа своего недавнего прибывания здесь. Оставит его одного. Один на один с собой. Но ведь он больше не один, верно? У него есть хорошие друзья, прекрасная сестра, вечно подкалывающий, но такой родной брат и собственный байк. Разве что-то ещё нужно ему, чтобы быть счастливым? Такемичи. Голос рядом будто произнес в слух его мысли. – Такемичи. – Что?.. – Такемичи. Это мое имя. Я подумал, может ты вспомнишь его, но, видимо, зря надеялся. Болью в груди раздалось это имя. Что-то теплое, настольгическое и забытое растекалось в сердце. Момент, когда чувствуешь что вот-вот что-то упустишь. Что-то важное. И больше никогда не сможешь прикоснуться. – Но все же, я рад, что теперь все в порядке. Я бы посидел ещё, но тебе уже пора. Слушай, ты береги себя, ладно? Он встал напротив Манджиро, а глаза начали поблескивать. Он плачет? Но что важнее, ..Он собирается уйти? Нет Нетнетнетнетнет Он уходит. Он снова уходит. Он не хочет забывать, совсем не хочет забывать. Пожалуйста. Почему он не может вспомнить? Такемичи. Такемичи. Такемичи. Такемичи. Такемучи?.. Ах. Вот оно что. – А ты все такой же плакса. Глаза цвета прекрасного летнего неба в солнечный ясный день. Ручейки, что означают чувства вышедшие из берегов безостановочно текут по щекам. Он вспомнил. Такемичи так рад. Так рад. Но сон не резина, и каким бы он не был прекрасным, имеет свойство обрываться в самый неподходящий момент. *** Открыв глаза, Сано какое-то время пялиться в потолок. Он все ещё помнит. Он все ещё помнит? – Такемичи.. Он может успеть. Станция поезда во сне была очень знакомой, а солнце все ещё не достигло своего апогея. Хватая первую попавшуюся под руки одежду и натягивая её настолько быстро, насколько мог, он, кажется, перевернул комнату верх дном. Остановка была недалеко, всего семь минут быстрого бега и две остановки на автобусе. Он успеет. Хоть ноги переломает, но успеет. На станции народу было немного. Он тщательно выискивал кого-то, не в силах принять мысль о том, что странный парень из сна просто очень запоминающийся, и его никогда не существовало. Он помнит. Помнит первую встречу. Помнит первую драку вместе с ним. Помнит как они катались на байке. Вместе. На одном. Ведь тогда у Такемичи своего не было, и он стралася как можно не навязчивее сжимать талию Майки, абсолютно забывая об этом на резких поворотах, и надеясь, что это закончится как можно быстрее. А Сано лишь боролся с желанием выехать на такую трассу, что больше будет похожа на американские горки. А ещё он помнит тайяки. Ханагаки не питал к ним особой тяги, но когда узнал как Манджиро они нравятся, научился их готовить. Жил он один, поэтому готовить умел, но это для него было что-то новенькое. Первое приготовленное любимое лакомство не задалось, и ему пришлось поработать над этим, чтобы со временем носить Майки самые лучшие вкусности. А Манджиро лишь пытался выпытать у него адрес магазина, где продаются такие прекрасные тайяки. Говоря, что готов ехать за ними хоть на другой конец города, что крайне ему не свойственно. Он помнил всё и отказывался верить, что это могло быть лишь плодом взволнованного воображения. – Майки..! Его окликнули. Сзади стоял запыхавшийся парень с растрепанными волосами из его первого сна. Он тоже надеялся. Что его ещё могут вспомнить. Что он не был спасательным кругом, который становится не нужен, если вы не в море. Но они бы так не поступили. Точно нет. Правда же? – Хорошее будущее, правда? – Теперь – да.