Терпение

- Яо-мэй, бросал бы ты это дурное дело, сидеть и отвечать на письма, до которых не доходят руки у твоего папаши! Давай лучше выпьем вместе, сладкого наедимся. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на людей, которым на тебя плевать, - Сюэ Ян, как обычно, зашел в покои Мэн Яо без приглашения, сел за стол и бесцеремонно поставил на свободное место пару кувшинов с вином и деревянную коробку с пирожными. И тут его внимание привлек краешек ткани, выглядывающий из открытой шкатулки. – О, а это что такое? Какая-то девица преподнесла тебе знак благосклонности? Так не теряй время, в твоем возрасте нужно проводить ночи с девчонками и парнями, а не с вот этой всей хренью. - Брысь, убери свои наглые лапы, - Мэн Яо попытался отмахнуться от Сюэ Яна, как от не приученного к порядку кота-оборотня, но было поздно. Друг уже достал из шкатулки и внимательно рассматривал натянутый на небольшие пяльцы платок с изящным шитьем, в которое была воткнута иголка. - Ааа, какая прелесть! Достопочтенный Ляньфан-цзунь на досуге балуется рукоделием, - вкрадчиво произнес Сюэ Ян. – Осмелюсь спросить, эти орхидеи* предназначены для главы клана Лань? Мэн Яо почувствовал, как к лицу приливает жар. Он бы никогда в жизни не прислал бы эргэ такой подарок, не посмел бы, эргэ достоин намного более изысканных вещей. Но можно же хотя бы помечтать! - Нет, это просто так, - резко ответил он, но тут же вновь самообладание взяло верх, и он улыбнулся, продолжая плести кружево слов, полу-правды, полу-лжи: - Иногда берусь за рукоделие, чтобы отвлечься… и в память о женщине, которая меня этому научила. Сяньхэ-цзе была подругой моей мамы. Она прекрасно вышивала, и научила меня, чтобы я мог подрабатывать, отложить хоть немного монет на учебу. Жаль, Сяньхэ-цзе умерла совсем молодой. Чахотка. Может, она бы и выкарабкалась, но хозяйка отказалась ее лечить. Зато, когда цзе-цзе умерла, хозяйка продала все вышивки, которые от нее остались, и деньги забрала себе. Сюэ Ян усмехнулся. - Мы весело позабавимся с твоей хозяйкой, обещаю, А-Яо! Я таких гуаев подниму, и они ее оприходуют во все дыры. Вот что… - он взял и просмотрел пару готовых писем. – Ты же пишешь одно и то же, все эти одинаковые пожелания к празднику весны, могу облегчить твою судьбу. Я изобрел заклятие на кисточку для туши, чтобы она сама писала повторяющиеся фрагменты. Давай я зачарую твою кисточку, мы посидим, выпьем, наедимся пирожных, а тебе потом останется только вписать имена. - Н-ну, можно попробовать, - Мэн Яо устало потер виски кончиками пальцев, забрал у Сюэ Яна незаконченное рукоделие и, поглядывая на его чары, уложил вышивку обратно в шкатулку, поправил еще несколько мелочей. – О… и правда, работает! Спасибо, А-Ян. - С тебя конфеты, - Сюэ Ян открыл вино. – Чарок я не прихватил, ничего, из горла веселее. Мы же не какие-нибудь манерные господа. - К гуям всех этих добродетельных господ с их манерничаньем, - Мэн Яо охотно сделал глоток вина. Прикрыл глаза, смакуя вкус, ненавязчивую сладость с чуть заметной горчинкой. – Знаешь, А-Ян, в чем польза рукоделия? Оно развивает терпение. Представь себе, ты копируешь узор, добиваясь идеального сходства с оригиналом… подолгу сидишь, стараешься, чтобы стежки были ровными… воспроизводишь одинаковые элементы, один за другим, один за другим… ну, а если не получается, угадай, что? - Ммм? – протянул Сюэ Ян, прожевывая пирожное. - Когда у меня что-то не получалось и мне приходилось распороть часть узора, я представлял себе, что выдергиваю не нитки, а волосы у хозяйки и этой ее подпевалы Ансинь! – Мэн Яо засмеялся, выпил еще вина и продолжил: - Иногда я колол иглой ткань, а представлял себе, что загоняю иглы в тела тех людей, которые причиняли боль маме и мне. Или что это не иглы, а колючки «темного шиповника», и они впиваются в моих врагов, растут, ветвятся, разрывают плоть… Доев, Сюэ Ян хмыкнул: - Ты как расскажешь, Яо-мэй! После такой исповеди я не рискну шататься возле шестой молодой госпожи Цзинь и ее подружек. Вот так пройдешь мимо, посмотришь, миловидные барышни, улыбаются, хихикают, иглы в руках туда-сюда. А мало ли, вдруг такая милашка представляет себе, как эта игла прокалывает нефритовый стержень ненавистному жениху. - Кто бы моему отцу… проколол! – Мэн Яо тоже потянулся за сладостями. – Да, А-Ян, многие смеются, что такое вышивка, женское дело, мелочи… а я этими мелочами неплохо зарабатывал. Подумать хотя бы, сколько всего заказывают на одну свадьбу. Туфельки для церемонии, туфельки для первой брачной ночи, платочки на подарки, талисманы… не каждая невеста всё шьет сама, тех, кому рукоделие никак не дается, намного больше, чем то говорят. Опять же, многие хотят, чтобы вещи для свадьбы были защищены магией, хоть самой слабой бытовой. А во-вторых. Кто обращает внимание на мастера или мастерицу за шитьем? Большинство богатых и знатных посмотрят, как на часть обстановки дома, и будут вести свои разговоры, словно в комнате никого нет. А зря. У Сюэ Яна глаза загорелись любопытством экспериментатора. - Слушай, выходит, в какую-нибудь тряпку можно зашить защиту, а можно и не очень приятный сюрприз? Мэн Яо кивнул. - Обдумать и попробовать можно. Магическое рукоделие – отрасль особая… я не занимался ею серьезно. Говорю же, если я и использовал чары, то только простые. Чтобы платье на свадьбе не порвалось, чтобы соперница своей завистью не навредила в день церемонии, чтобы свекровь в первые дни после свадьбы была чуточку доброжелательнее. А ведь это только начало, основы. Даже не могу сказать точно, что умеют люди, занимающиеся рукоделием и магией всю жизнь. Мне же было достаточно немного заработать… и иметь отдушину… отвлечься, когда на душе слишком тяжело. Притянув его к себе, Сюэ Ян впился в его губы настойчивым, властным поцелуем, горячим, сладким от мёда и вина. И Мэн Яо в ответ ласкал языком его язык, стремясь продлить игру, мимолетное единение. - Ты совсем не ценишь себя, Яо-мэй. Может быть, я не такой уж знаток, но эта толстая корова, жена восьмого дядюшки Цзинь, уступает тебе намного, зато как себя хвалит! – ехидно сказал Сюэ Ян. – Ее послушать, так лучше нее нет никого в Поднебесной. И кто сказал, что если ты не мог начать учиться в детстве, значит, всё потеряно? Мэн Яо смущенно улыбнулся. - Если бы отец и дагэ верили в меня так, как ты, А-Ян, я бы был самым счастливым человеком на свете. - А если бы я надеялся только на одного человека или на одну дорогу, я бы уже давно не здесь с тобой сидел, а гнил в канаве! – возразил Сюэ Ян. – Закрыты одни двери, значит, нужно стучать в другие… не ценят одни люди, попытать счастья с другими… ты же сам говорил, если узор не получился с первого раза, можно распороть, вырезать, перешить. Ты не держал бы в своей шкатулке гнилые нити, так на кой ты держишь в своей жизни гнилых людей? Мэн Яо улыбнулся сквозь слёзы. ______________ * орхидея – один из четырех «благородных цветов» в китайской культуре, знак скромности, утонченности и благородного ученого.