Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Когда Ичиро впервые пришел в восточную башню вместе с отцом, ему было четырнадцать лет. Тогда Кенго посчитал, что он уже достаточно взрослый, чтобы начать интересоваться делами клана, чтобы начать готовиться занять место следующего Лорда империи Морияма. Однако, сам Ичиро не особо хотелось заниматься кучей бумаг, слушать занудные разговоры взрослых, очередные рассказы о наркотиках, о том, как и кому их будут сплавлять, чтобы заработать побольше денег, кого следует убить за неуплату долга и кому следует повысить процент ежемесячных выплат. Отец сидел на диване, Натан же расположился напротив него. Кенго что-то небрежно бросил на стол и они с Мясником принялись болтать о какой-то непонятной Мэри, которая ведет себя не самым лучшим образом и пытается вмешиваться в дела Морияма. Ичиро грустно вздыхает — на него не обращают внимания, да и не нужно. Последнее, чего ему хотелось бы — влезть в дружеские разговоры его отца с Натаном. Разговоры были именно дружеские; юный Лорд понял это по обстановке вокруг Кенго. Если бы тема была серьезная, то Морияма старший не позволил бы себе с таким пренебрежением разговаривать с Мясником. Скучающие черные глаза искали за что зацепиться, чтобы наконец развеять свою скуку и поиски увенчались успехом. Ичиро заметил, как за окном, далеко внизу на стадионе собралось несколько десятков людей в черных формах. Японец с интересом наблюдал за ними, ведь до его ума не донесли, что здание Эвермора — это не только место частых деловых встреч его семьи, а так же стадион. — Отец, кто эти люди? Они спортсмены? — равнодушно спрашивает Ичиро. Кенго вопросительно поднимает бровь и оборачивается, чтобы посмотреть через большое окно на столпившихся воронов — Да, — коротко отвечает он. — Где-то там мой отпрыск, — Фыркает следом Натан, и Ичиро, кажется, становится интересно, кто именно. Он рассматривает всех вышедших на поле, анализирует уже имеющуюся информацию, которая гласила, что у Веснински сын младше него на шесть лет, и, так как на поле было всего три игрока-ребенка, Ичиро без проблем нашел взглядом именно того самого, которого искал. Натаниэль стоял рядом с его младшим братом Рико, при одном взгляде на которого Ичиро стало неимоверно тошно. — Как его зовут? — спрашивает младший Морияма, рассматривая сына Мясника настолько, на сколько это позволяло его местоположение, — Вашего сына. Как его зовут? — Он назван в честь меня, Юный Лорд, — Натан прослеживает взгляд младшего Морияма и понимает, что Ичиро смотрит прямо на Ниэля. — Его зовут Натан? — скучающе тянет подросток. Называть ребенка в честь себя, ну что за стариковские причуды? Кто в наше время называет своего ребенка своим именем? — Нет, — отвечает Мясник и это уже делает ситуацию чуть веселее, — Его зовут Натаниэль. — Натаниэль, — повторяет Ичиро, пробуя новое для себя имя на вкус, — Звучит слишком величественно для того, кого вы считаете позором. Младший Морияма уже был знаком с образом Веснински — палачем его семьи. Кенго не раз рассказывал своему сыну о том, как его верный помощник Натан с юного возраста убивает всех неугодных клану; так же он рассказывал о его сыне, которого хотел подарить дяде Тетцуи и Рико в качестве возможного будущего финансового актива. Что ж, не плохое решение, учитывая, что дальше ему идти некуда: Натаниэль либо полезен в качестве игрушки и возможного потенциального заработка, либо не полезен, а значит не нужен вовсе. Во внутренней политики семьи не позволялось иметь детей, которые не были бы в последствии переданы клану через десять лет. Либо ребенок принадлежит семье, либо полностью отстранен от семейных дел, либо будет убит — другого не дано. — Этот Натаниэль довольно славный ребёнок, — Говорит Кенго, точно так же смотря на поле, — Уверен, что он твой позор, Натан? По сравнению с твоим сыном, Рико скучен и бесполезен. Мне докладывали, что Натаниэль делает большие успехи и обладает талантом. Из него можно будет вытянуть немалую сумму денег, когда ты отдашь его в Гнездо. — Он станет собственностью Гнезда? — Интересуется Ичиро, прежде чем осознает, что засмотрелся на этого рыжего беса. Он отворачивается от окна и берет в руку свою чашку горячего кофе, стоящую на столике рядом с ним. — Да, через два года, — говорит Натан. — Через два года, — повторяет Ичиро. Тут в комнату входят телохранители, а за ними три человека, каждого из которых юный Лорд видел впервые. Взгляд японца падает на наручные часы, которые сообщают, что время пришло и пора работать. *** К шестнадцати годам приходить на встречи в восточную башню вместе с отцом стало нормой, но еще большей нормой стало наблюдать за Натаниэлем. Этот маленький, как правило неуклюжий ребенок, отец которого был строгим и расчётливым, улыбался на корте, казался энергичным и живым. Ичиро никогда не видел кого-то настолько горящего какой-либо идеей, того, кто желал бы играть до последнего, выкладывать все свои силы в дело. Один раз, когда разговоры с деловыми партнерами из Франции зашли в тупик, младший Морияма позволил себе прогуляться по эверморским коридорам в одиночестве, без охраны. Он рассматривал орнамент, стены, увешанные картинами современных художников, идеально отполированный пол, который под его ногами чуть ли не скрипел, и, самое главное, окна. А если быть точнее, то то, что за ними находилось. Натаниэль. С такого расстояния он мог с лёгкостью его увидеть, если бы пожелал, точно так же, как и, собственно, Рико, однако сейчас Морияму это не волновало. С восточной башни трудно было разглядеть глаза Веснински — слишком далеко. Но вот теперь... Теперь Ичиро мог видеть. Ярко-голубые глаза, характерные для британцев, такие же, как у Натана, но в то же время другие. Глаза Мясника загорались лишь тогда, когда их обладатель предвкушал скорую жестокую расправу, а глаза Натаниэля — когда он играл. Ичиро встал на месте и затаил дыхание — было безумно интересно наблюдать за тем, как младшему Веснински удастся пробить мяч, как он будет обходить вражеского вратаря, который, к слову, был старше даже Ичиро, не то что десятилетнего Ната. Ниэль делает передачу мальчику с 2 на щеке, кажется, его зовут Кевин, тот ловит, после вновь отправляя мяч Нату. Вратарь не успевает проследить за этой рыжей бестией, а потому лампочки за его спиной загораются красным. Морияма видит, как Веснински обнимают его со-командники, как старшие его хвалят, как, даже, черт возьми, его младший брат кивает в знак одобрения (тогда Рико не был таким жестоким, как сейчас). Это злило, но в то же время восхищало. С тех самых пор, Ичиро смотрит только на него каждый раз, когда случается очередная встреча. И сегодня она тоже случилось, однако весьма необычная. Лицо Натана было очень забавное, веселое, он предвкушал веселье — это младший Морияма понял по огоньку в его голубых глазах. Все меняется, когда за окном вместо тренировки происходит это: построение, Рико, Кевин и Натаниэль выходят вперед, к ним подходят работники основной семьи и уводят оттуда обратно в глубь Гнезда. В эту же минуту в комнату заходит человек, которого не узнать Ичиро просто не мог — Тетцуи, тренер воронов. Он зашёл и поклонился, шепча слова приветствия, а затем занял положенное ему место. Ичиро тут же насторожила эта ситуация — он уже два года приезжает в Эвермор, но это впервые, когда тренировка идёт не по плану, а в их место для переговоров пригласили его дядю. Десятилетних эксистов привели следом. Кевин казался, как никогда, бледным, лицо Рико горело радостью и любопытством — отец наконец-то посмотрит на него, а Натаниэль... Скажем так, цвет лица Кевина по сравнению с цветом лица Ната был прекрасным и ярким, как какой-нибудь коричневый загар. Мальчики встали в колонку и одновременно поклонились, чтобы поприветствовать Лорда Морияма. Ичиро же, кажется, никто не замечал и это прекрасно — сейчас ему хотелось принять позицию наблюдателя. — Аояма, — Зовет Кенго и к ним выходит молодой японец, который с недавних пор стал занимать довольно высокое место рядом с Лордом, — Выводи его. Аояма кланяется, неуклюже обходит детей и выходит из комнаты. Казалось бы, вот он, тот самый неловкий момент, когда вокруг воцаряется тишина, но длилась она уж слишком мало, чтобы заставить Ичиро страдать от скуки. По крайней мере, сейчас у него была возможность впитывать в себя, как губка, информацию о Младшем Веснински. За эту минуту Ичиро узнал, что Натаниэль боится своего отца. Он догадывался, что Натаниэль и Натан недолюбливают друг друга, но чтобы настолько, что Ниэль даже не смотрит в глаза отца — нет. Это его настораживает, однако, всё равно ничего он изменить не сможет. Аояма входит с человеком, которого Ичиро тут же узнает — Кристофер, должник его семьи. Два года они его искали, два долгих года Ичиро слушал, как отец жалуется на его скрытность, однако вот он, здесь, стоит такой весь из себя маленький, сжавшийся, боится, что его убьют. И ведь не зря боится. Мясник улыбается и Аояма протягивает ему топор. Ичиро тут же осознает, что случится; адреналин быстро вырабатывается и, кажется, он впервые начинает за кого-то переживать. Алые брызги крови летят на лица Кевина, Рико и Натаниэля, когда отец последнего поднимает оружие в воздух и с треском вонзает его в руку Кристофера. — Нет, — шепчет Морияма одними губами. Давящее чувство несправедливости делает его ужасно растерянным, ему хочется скорее взять и остановить Натана, чтобы никто из присутствующих больше не видел, как человека разделывают у них на глазах. Для Ичиро это — привычная картина, для Натана это — работа, но для этих трёх детей это шок. Даже для Рико, который сейчас старался сделать максимально равнодушное лицо и скрыть свой страх.