***
В Беркли под его руководством две аспирантки. Первая — вскоре после того, как он принимает назначение. У нее прекрасные мозги, она совершенно не боится его, сходится с Глорией, когда та приходит в кабинет Ника проведать его, и выходит замуж через неделю после защиты диссертации. Они с Глорией приходят на ее свадьбу: она обнимает обоих, целует Ника в щеку и обменивается озорной усмешкой с Глорией, когда он краснеет. У второй тоже прекрасные мозги — в противном случае он не взял бы ее, — но она очень сдержана. Они разговаривают только об алгоритмах и доказательствах, и ни о чем личном. Он понятия не имеет, нравится ли ей музыка, или спорт, или еще что. Его это устраивает. Ему нравится иметь ее студенткой. Однажды они обсуждают последнюю главу ее диссертации, он поднимает на нее взгляд, собираясь задать вопрос, и его поражает тоскливое выражение на ее лице, все ее чувства отражаются в глазах. Когда она смотрит на него. Она моргает, и он знает, что она знает, что он увидел это. Она торопливо выпаливает про какое-то поручение, которое ей надо выполнить, и уходит. После этого оба ведут себя так, будто ничего не случилось, но между ними возникает скованность, которой раньше не было. Она заканчивает диссертацию, проходит собеседование и объявляет о намерении получить работу в промышленности (напрасная трата ее мозгов, думает он, но ничего не поделаешь) и защищается. Когда кто-то успешно защищается, он всегда оплачивает ужин своей группе и их вторым половинкам, чтобы отпраздновать. Глория не всегда может присутствовать из-за расписания своих концертов, но на этот она приходит. После ужина, когда они с Глорией идут домой, он вздыхает и не может не сказать: — Бедное дитя. Глория не спрашивает, что он имеет в виду. — Да, — мягко соглашается она, и больше они не касаются этой темы.***
Слава Богу, бакалавра ему поручают только однажды, видимо, в надежде, что он изменит ее оценки. Закончив кричать на нее, он идет домой и вещает об этом Глории. — За кого она меня принимает, чтобы пойти на такое? Глория смеется, но смех быстро угасает. — Я всегда думала, что подобные вещи — вроде мифа, — говорит она. — Студентки и штатные профессора… — она мотает головой. — Это кажется очень… грустным почему-то — стремиться к чему-то с таким дисбалансом сил. Ник обнимает ее. — Слава Богу, я не в таком отчаянии, — с чувством произносит он. Глория смеется по-настоящему и целует его в нос. — Рада помочь в обуздании твоих низменных желаний, любовь моя, — говорит она, ухмыляясь. И когда он возражает, что не это имел в виду, она целует его в губы, и он внезапно находит, что у него есть дела получше, чем продолжать разговор. Тогда (После) Это одна из последних общественных конференций, которые Раш посещает. Научный персонал Звездных врат любит, чтобы он время от времени ходил на конференции, чтобы показать, что он еще жив, еще принимает активное участие, правдоподобное отрицание и всё такое. Это первая конференция после Глории. На самом деле, всё не так уж плохо. Гораздо лучше, чем в Калифорнии, в управлении, где кто-нибудь постоянно хотел поплакаться над ним: «О, профессор Раш, какая ужасная трагедия. Если мы можем чем-нибудь помочь…» Здесь люди подходят к нему и говорят: — Привет, Ник, слышал про Глорию, мне очень жаль. А когда он не отвечает, кивают и говорят: — Ну так. QIP = PSPACE(1), а? Что думаешь? Ты изучал работу Ватруза? Это просто облегчение.***
После последней серии речей в тот день народ собирается группками, Айк перехватывает взгляд Ника и машет ему. Ник подходит и видит, как Айк расстреливает вопросами аспирантку. Точные софтболы: он просит ее объяснить алгоритм Дойча(2). Раш предполагает, что Айк таким образом пытается выяснить, стоит ли вообще с ней возиться. Он прислоняется к стене, наблюдая за ними. Раш не назвал бы девушку гениальной, но она по крайней мере умеренно знающая, и Айк бросает на него взгляд, говорящий: «Возьму хотя бы то, что могу получить». Девушка размашисто записывает последний кет-символ(3). Другая студентка, наблюдавшая за ней, аплодирует. Айк одобрительно кивает. — Пойдемте, я куплю вам выпить, — он дергает подбородком Нику. — Тебе тоже куплю, Ник. По тебе видно, что тебе необходимо выпить. — О, вы Николас Раш? — спрашивает девушка с немалым почтением. Айк продолжает: — И я уверен, Дэну тоже не помешает после того спора, в который его втянули. Давай устроим на него облаву. Если он пойдет, возможно, нам удастся заманить Джона и даже Алексея, может, и Скотт пойдет. Ник уверен, что Айк затеял всё, чтобы занять Ника в этот вечер, но часть его восхищается сокрушительной методикой его махинации, и ему действительно хочется узнать, что Алексей и Скотт думают о работе Ватруза, так что он идет.***
В итоге их собирается около десяти человек, и он наслаждается вечером гораздо больше, чем мог бы подумать. В конце концов, к ним присоединяется Барбара, и она, Дэн, Джон и Алексей быстро вовлекаются в запутанную и завораживающую дискуссию об отказоустойчивости(4). Ник и Скотт заводят приятнейший спор о работе Ватруза. Аспирантка (Кристина? Он не уловил ее имени) — фанатка научно-фантастических романов, и они с Ником начинают громкий диспут о достоинствах Буджолд и Винджа(5). В какой-то момент Ник осознает, что они с Кристи — если ее действительно так зовут; теперь ему уже немного неудобно спрашивать ее имя — остались одни. — В моем номере в гостинице есть пара книг, — говорит она. — Хотите посмотреть? Глория всегда говорила, что он в каком-то смысле наивный, и, должно быть, она права, поскольку Ник начинает понимать, что означает приглашение, только после того как девушка искоса бросает на него взгляд. Какого черта. Глория в могиле, а он… а он… что ж, он может делать, что хочет, правильно? — Да, хорошо, — говорит он. Он отметает соображение, что она всего лишь ребенок, студентка, вдвое моложе него, она изучает алгоритм Дойча, Бога ради! Она не его студентка, правильно? В ее номере они неуверенно смотрят друг на друга. У него возникает впечатление, что она ни разу прежде этого не делала — не приглашала профессора к себе с такими намерениями. Что ж, он тоже. Он поднимает руку к ее щеке. И вдруг видит лицо Глории, ее глаза… И отшатывается назад. — Нет, — говорит он. — Нет. Нет. Он поспешно спасается бегством. На следующий день Кристи, или Клара, или как там ее зовут, ускользает каждый раз, как он оказывается в радиусе пяти метров. Он не может заставить себя жалеть об этом. Сейчас — Я не против, что ты поцеловал Аманду, — серьезно заверяет его Глория. — Правда не против. Мне нравится Аманда. Она хороший человек. — Не имеет значения против ты или нет, — ворчит Раш. — Ты либо «Судьба», либо мое собственное сознание, и в том и другом случае это неважно. — Но, — продолжает Глория, словно он ничего не говорил, — ты заметил, как она смотрит на тебя? — она выглядит обеспокоенной. — Помнишь, как мы говорили о студентках и штатных профессорах и… Раш думает, ему станет дурно. Он четко помнит тот разговор. Он помнит сияющие взгляды, которыми одаривали его студентки, тот же взгляд, которым одарила его аспирантка на той конференции. Тот же взгляд, которым смотрит на него Мэнди. Теперь он знает, почему ему пришлось оторваться от нее, и не только, как он сказал ей, из-за того, что он испытал в кресле. Он подавляет мысли. Он просто не будет думать об этом. Глория, или что бы это ни было с ее лицом, не заставит его. Она мертва. Он просто будет думать о Мэнди — красивой, умной и доброй, а главное она живая, и он нужен ей. — Ты уверен, что ей действительно нужен ты, а не некий образ тебя, который сложился в ее голове? Она понимает тебя настоящего? Глория всегда абсолютно понимала его, хорошее и плохое, и не стеснялась мягко указывать ему, когда считала, что что-то не так. И даже когда он ранил ее, даже когда она умирала, она по-прежнему понимала и любила… Нет. Нет. Он не будет думать об этом. Не будет. В следующий раз, когда Мэнди появится на «Судьбе» — а следующий раз будет — он поцелует ее, свирепо думает он, а потом он… он… Он не может воображать, что дальше, когда кто-то с лицом Глории находится в комнате. — Это плохо закончится, — шепчет Глория. — Если ты будешь с ней, потому что зол на Глорию-тогда за то, что она умерла, на Глорию-сейчас за то, что она существует… Аманда заслуживает большего, Ник. И ты заслуживаешь большего, чем девушка, которая просто преклоняется перед тобой. Вы оба заслуживаете большего. — Это не… — «правда», хочет он закончить, но голос срывается на последнем слове, и он говорит: — Всё получится. Получится. Я могу любить ее, и она может любить меня. Увидишь.