Какая, в сущности, смешная вышла жизнь, Хотя, что может быть красивее, Чем сидеть на облаке — и, свесив ножки вниз, Друг друга называть по имени!
***
Тонкий лучик прорвался сквозь предрассветный туман над белыми скалами Семи Сестёр, что находятся на восточном побережье Англии неподалёку от Дувра. Места эти всегда казались безлюдными даже в дневную пору и тем более были пустынными на рассвете. Только не в это утро. На самом пике, далеко выступающем над морем лисьим носом, сидели двое парней, свесив ноги, болтали ими в воздухе над стометровой пропастью. Парни трогательно держались за руки, словно не веря, что они опять вместе. Или просто страхуя партнёра от падения в море от любого неловкого движения. Касались пальцами ладоней, вглядывались в глаза и бурно спорили: — Какого Мерлина, Барти, ты полез за мной в то озеро?! Ты мог бы тоже там остаться навсегда! — А ты, Регги, смог бы меня там оставить и не попытаться спасти? Нет?! Вот сиди и молчи! — Барти, терпеть тебя ненавижу за твою самоуверенность! — Регулус, да мне без твоей ругани жить стало слишком скучно, вот и нырнул за тобой! — Бартемиус, от тебя и в посмертии не скрыться! Как же мне твоего ворчания не доставало! — Достал тебя со дна один раз, если надо будет — ещё достану! Регги… Мой Регги… Пойдёшь за мной, не оставишь? — Ты и мёртвого достанешь. Барти, даже на том свете от тебя не спрятаться! — А если мне придётся уйти, Рег, ты со мной? — Куда ты, туда и я, звезда ты моя двойная! И пропадать мы будем вместе, и возрождаться вдвоём, и выживать во всех передрягах. Ласковый лучик коснулся щеки того, кого называли Барти, а затем передвинулся на ладонь Рега, лежащую на плече партнёра, мигнул, на минуту скрылся за облаком, а когда вернулся, на скале уже никого не было. То ли парни рухнули вниз, в набегающие на белые скалы Альбиона высокие волны, то ли аппарировали в неизвестном направлении, то ли души прошли на перерождение и воплотились в такой же парочке мальчишек в другом, более благосклонном к ним мире.***
В первый раз они увиделись на перроне возле Хогвартс-экспресса, когда оба отправлялись на первый курс. Родители раскланялись, остановились переброситься парой слов, а мальчишки кинулись искать пустое купе. На беду нашлось только одно, и они одновременно ввалились и расположились друг напротив друга. Каждый настороженно взирал на соперника, пока родители заносили сундуки, произносили положенные напутственные слова, просили не шалить и учиться. Орион только потрепал по вихрам, Вальбурга обняла на прощание, а незнакомый маг строго напутствовал другого мальчика: — Учись так, чтобы первая строчка рейтинга была твоя все семь лет. — Да, папа, — только и смог ответить сын. — Давай знакомиться, — предложил Регулус, когда поезд набрал скорость. — Регулус Орион Блэк. — Бартемиус Крауч, твой четвероюродный брат или троюродный племянник, это по какому родству считать, моя бабка Чарис была двоюродной сестрой твоей матери и троюродной — по отцу. Как-то так… — Откуда ты всё это знаешь? — Я всё знаю, я выучил все родословные Магбритании и большинство важных родов на континенте, начиная со времен Мерлина. — А почему я тебя никогда не видел на детских праздниках и днях рождения? — Вот ещё, время терять! Я должен учиться, чтобы отец мной гордился! — А мой отец меня и так любит, — оставил за собой последнее слово Регулус. * * * Распределение прошло без неожиданностей, оба традиционно попали на Слизерин и поселились в одной спальне. Учёба шла легко, оба знали почти наизусть всю программу первых курсов. Чары и трансфигурация им давалась с первой попытки, зелья они могли сварить с закрытыми глазами, силами были почти равны. По всем предметам оба получали неизменные «Превосходно» и множество баллов в копилку Слизерина. К концу года, когда должны были выставляться рейтинги успешности, у них был полный паритет, они шли ноздря в ноздрю, оба отличника, оба одинаково сильных, оба непримиримых соперника за звание лидера первого курса Слизерина. Если Регулус просто учился в своё удовольствие, наслаждался общением и любил иногда полетать на метле, когда удавалось выпросить у Сириуса его метлу, то Крауч сутками зубрил справочники и учебники, прикладывая все силы, чтобы обогнать ненавистного Блэка и закрепить за собой первое место в рейтинге потока. Но все его старания были напрасны: первую строчку в этот год они поделили пополам. Как и последующие годы. Их курс прославился тем, что два круглых отличника ни в чём не уступали друг другу, много лет делили на двоих первое место по школе. Когда они отправлялись на пятый курс, Регулус подслушал на перроне, как Крауч-старший в купе Хогвартс-экспресса смешивал с грязью своего сына, который, по его словам, ни на что не годен, если никак не может обойти в рейтинге какого-то там Блэка, который ещё умудряется и в квиддич играть, и гулять. Барти только угрюмо сопел, грустно склонив голову. Регулус от такого напутствия опешил и поспешил исчезнуть подальше, поехав в другом купе. А ведь он именно сегодня хотел сесть вместе с Барти, поговорить и прояснить некоторые вопросы. Например, намекнуть, что вредно так много заниматься, надо хоть иногда отдыхать, гулять, встречаться со сверстниками, ведь молодость одна, и она скоро пройдёт. Он даже мечтал однажды предложить Барти встречаться, как многие мальчики в закрытом пансионе, где девицы неукоснительно блюли невинность до свадьбы, а молодые тела парней требовали разрядки, обуреваемые гормонами. На прошлом курсе Крауч постоянно был занят книгами, одновременно с хогвартской программой изучая с десяток живых и мёртвых языков. От такого напряжения он похудел, осунулся на лице и заимел тёмные круги возле глаз. Впервые Регулусу не захотелось соперничать с Барти за первое место, он намеренно на экзамене по истории допустил несколько ошибок, чтобы прекратить это дурацкое противостояние, чтобы Крауч-старший смог наконец-то гордиться сыном, перестав третировать того. Рег уже в сентябре планировал осторожно поддаться Краучу, поэтому изначально не стал брать максимальное количество предметов для ЖАБА, отказался от бесполезного, устаревшего сто лет назад магловедения и от прорицаний, к которым у него всё равно не было склонности. Они опять ехали домой в одном купе, как в первый год. Сидели молча, каждый уткнувшись в свою книгу. Разные мысли крутились в голове у Барти, он впервые за сколько лет вёз домой безоговорочную победу. Радоваться надо, что наконец-то он добился цели, возглавил все рейтинги, стал первым среди пятикурсников, да по всей школе у него высший результат. Отец наконец-то оценит его по достоинству. Только радость была омрачена сомнением. Что-то в этой ситуации было не так. И он понял, что его мучило — Регулус совсем не боролся за первое место, он поддался, уступил, подарил победу. Радость оказалась с горьким привкусом досады, словно его унизили подачкой. — Зачем ты это сделал? — спросил он прямо в лоб. — Что именно? — оторвался от книги Регулус. — Слил мне победу. — Меня и так дома любят. — Это и так понятно, но ты не ответил, зачем это тебе. — Просто я люблю. Тебя люблю… — Регулус достал палочку и наколдовал мощный Обливиэйт из-под книги. — Забудь этот разговор, забудь про всякие соревнования между нами, всё хорошо… Ещё полчаса прошло в напряжённом молчании, книги были позабыты. У каждого из парней находились очень серьёзные мысли, которые не давали сосредоточиться на чтении. Затем Крауч неожиданно спросил: — А ты знаешь, какая у меня самая заветная мечта? — Знаю, ты её уже добился. Ты же хотел первую строчку рейтинга?.. — Нет, этого требовал отец. А я мечтал, чтобы меня любили. Просто так, не за то, что я выучил двадцать языков, не за то, что получил больше всех «превосходно» на ЖАБА, а за то, что я есть такой, простой парень Бартемиус. Вот как тебя родители любят. И как ты любишь… — Кого? — Меня. Скажешь, не так? Отдал мне победу, постоянно мне признавался в чувствах. — Когда? Откуда ты узнал? — Будто мы не в одной спальне живём. У тебя иногда слетает заглушающее с полога, а сны у тебя яркие, звонкие. Сколько раз ты ночью моё имя выстанывал? Да и Обливиэйт на меня не действует. Особенности организма. Чтобы выживать в таком напряжении, мне надо было знать, что хоть кому-то я в этой жизни нужен… — Барти неожиданно даже для себя быстро приподнялся с дивана и поцеловал Регулуса. — Не умею словами объяснять, прости, это выше меня. Регулус от неожиданности впал в ступор, не зная, как реагировать, чем в таком случае отвечать. Но когда Барти, отбросив книгу, хотел рвануть на выход, Регулус его перехватил и, усадив рядом, спросил: — Что это было? — Прости, я идиот. Я не должен был… Мне вдруг захотелось простой человеческой радости, чтобы меня любили, приносили чай и бодроперцовое, держали за руку, когда мне страшно в грозу. И чтобы мой первый поцелуй был с тобой. — Разве это поцелуй?! Быстрый чмок, и всё?! Смотри, как надо! — Регулус властно прижал к себе Барти, сильно, но немного неумело целуя в тонкие губы, а когда перехватило дыхание, он немного отстранился, заглянул в глаза, солнечно улыбнулся и спросил: — Ты пойдёшь со мною в Хогсмид? — Это что, приглашение на свидание? — Да. — Так мы же едем домой на каникулы. — Так всё равно когда-нибудь вернёмся в Хогвартс. Так что, пойдём на свидание? Я даже буду иногда держать тебя за руку, — улыбнулся Регулус и продолжил: — Можешь даже рассчитывать на меня во время любой грозы. На все грозы в твоей жизни. — Паяц, — отмахнулся Барти. — Я подумаю… — и, озорно хихикнув, добавил: — Я, как приличная барышня, должен немного поломаться, а потом согласиться. Пойду!***
На зимних каникул седьмого курса для Регулуса провели большой приём, отметив его семнадцатилетие и вступление во взрослую жизнь. Были приглашены все родственники до четвёртого колена, толпы друзей и семьи потенциальных невест. Хотя от последних он бы с удовольствием сбежал куда подальше. — Тебе пора выбирать будущую супругу. Сириус ушёл из семьи, тебе придётся продолжать наш род. — Боюсь, не получится. Мне парни нравятся. — Что, прости? — уточнил отец. — Вернее, один парень. И он мне очень дорог. — Вы с ним спите? — Нет, мы пока отложили это на потом. — Значит, это у тебя не серьёзно. Просто ты в себе не разобрался. Это должно пройти. Ты же взрослый парень, должен сам понимать. После этого разговора отец занялся его половым просвещением, традиционным для всякого чистокровного мага в этом возрасте. Он отвёл Регулуса в приличный бордель, не в клоповник Лютного, а в престижное дорогое заведение на Ночной аллее, где несколько профессионалов обоих полов помогли ему расстаться с девственностью. Но от повторного посещения этого заведения Регулус отказался. А потом твёрдо заявил: — Теперь я твёрдо уверен, что женщины меня совсем не привлекают, а из мужчин хочу только его, своего парня, с которым встречаюсь уже полтора года. Всё время разрываюсь напополам, мечусь из крайности в крайность. Мне не избавиться ни от чувства вины перед семьей, ни от безграничной любви к нему. Я осознаю свой долг, но ничего не могу изменить. А иногда мне просто хочется не оставаться идеальным сыном и продолжателем рода, а банально поймать Сириуса, наподдать ему крепко, чтобы мозги встали на место, и за шкирку приволочь домой. Пусть женится и заводит детишек, он старший сын, вот пусть и заботится о продолжении рода. Мне станет легче, если наследниками будут он и его дети, а я просто обрету счастье со своим любимым. Мы через полгода сдадим СОВ, а потом хотим вместе поступить на обучение в какой-нибудь хороший университет, например, в магическую Сорбонну. А перед учёбой хотим совершить совместное большое путешествие. Да и в дальнейшем планируем по жизни пройти вместе. Так что, отец, не дави на меня, если любишь. Ведь любишь же? — Люблю, и тебя, и Сириуса. И всегда поддержу вас в вашем выборе. Это у вас проклятие Блэков сказалось, называется «Непреодолима любовь к своей крови». Этим безумством поражаются многие наши родственники. Готов спорить, что в жилах твоего избранника течёт капелька крови Блэков. — В этом ты прав, он наш четвероюродный кузен. Одно радует, что детей от этого союза не ожидается. Так что про инцест молчи. — Меня самого поразило это безумие, я влюбился и женился на собственной троюродной сестре. И у Сириуса там тоже всё непросто… У него почти нет шансов на брак, у него там клинический случай запечатления на Поттере. Это не лечится, этот бзик навсегда, — печально вздохнул отец. — Мы его обследовали в лучших клиниках, он безнадёжен. Ни с кем другим он не может быть. Даже все его многочисленные похождения по доступным девицам — простое враньё, чтобы вызвать ревность у Поттера. — Так вы его отпустили к любимому? Они пара? — Нет, там всё гораздо сложнее. В их случае нет взаимности. Поттер запал на девчонку из простых. Сильная ведьма, новая кровь по линии сквибов от Прюэтов, но там такое отдалённое родство, что проклятий в крови уже нет, а есть большие шансы на одарённых детей. Карлус и Дорея смирились с нечистокровной невесткой, договорились, что сразу после школы Поттер женится на своей маглокровке. И никому нет дела, что Сириус страдает, скрывает свою боль и постоянно крутится возле них. Он так любит своего Джейми, что готов эту Эванс сам ему в постель тащить. Так что не вернётся Сириус в семью и ни на ком не женится, — печально закончил свой рассказ Орион. — Жалко его, но он жить без Поттера не может. Наблюдает за развитием их отношений, медленно сходя с ума от невозможности быть вместе. Он мне говорил, что смерти не так боится, как того, что могут прогнать из их круга навсегда. Я даже предлагал брак на троих, сделали расчёты на совместимость. Не сошлось. Регулус мог только посочувствовать невезучему брату, у него хоть имелись кое-какие шансы быть со своим любимым. — Эх, если бы не наша проблема с отсутствием наследников, я бы на всё махнул рукой и был бы счастлив с Барти. Ты, отец, ещё крепкий маг, лет сто, не меньше смог бы нести корону лорда Блэк. А там бы с наследниками что-нибудь придумали бы… Эх… — С наследниками как раз нет никаких проблем. Это не сильно афишируется, чтобы не вводить в соблазн слабых и податливых. Всем давно известно, что маги по природе своей изначально бисексуальны, но влюбляются все по-разному, кто в противоположный пол, кто — в свой, а кто может создавать семьи из триад и квартетов. Основатели Хогвартса были единой семьёй и получали в этом союзе многократное усиление. Когда разошлись — всё потеряли. Выбор определяется по магии, чем сильнее маг, тем страннее у него выбор. А в жизни чаще случается наоборот: можно любить одних, заниматься сексом без обязательств с другими, но жениться надо так, чтобы была польза для рода, а дети рождались сильными. Магия даже одобряет союзы из двух мужчин или двух женщин, если они усиливают и дополняют друг друга. В отличие от маглов, мы другой биологический вид, у нас всё устроено по другим законам. Это Магия, и она в своём могуществе велика, она позволяет двоим любящим друг друга мужчинам зачать ребёнка, которого вынашивает по контракту слабая ведьма или сквибка. Если маги достаточно могущественны, тогда они легко делятся своей силой, постоянно подпитывая и мать, и плод. При рождении ребёнка у сквибки часто открывается магический дар, ведь она девять месяцев принимала и передавала магические потоки, вот её каналы и раскрывались к концу срока, усиливая и укрепляя её. За благое дело Магия всегда благодарит. — Значит, ты не против, чтобы мы с Барти были вместе всю жизнь? Создали семью и даже подарили вам наследников? — Давай отложим этот вопрос до окончания учёбы. Если до того времени не разбежитесь, если не возненавидите друг друга после нескольких лет, то я позволю ваш союз. Даже подберу пару хороших сквибок, чтобы они могли выносить и родить наследников Блэкам и Краучам. Это же Бартемиус Крауч? Самый умный маг вашего поколения? И выбрал моего недалёкого сына… — Спасибо, папа! Ты лучший! А насчёт Сириуса… Можно предложить им брак на четверых. Если ввести в расчёты данные Снейпа, то всё прекрасно сложится. Там такие кипят страсти, что и не понять, кто кого больше цепляет, кто любит, кто ревнует. Но равнодушных точно нет. — Выдумал такое! Хотя… Я проверю, а вдруг и мой несчастный Сириус впишется в этот круг и сможет жить счастливо со своим Джеймсом. Спасибо, сынок.***
Прошло несколько лет. Парочка наших героев давно закончила Хогвартс с наивысшими отметками, получив по двенадцать ЖАБА. Опять традиционно разделили на двоих верхнюю строчку рейтинга. Затем они отучились пять лет в магической Сорбонне, получив по диплому с отличием. Крауч изучал политологию и дипломатию, а Блэк — экономику и юриспруденцию. Ещё в конце первого курса они заключили магический брак, сразу, как только Бартемиус стал совершеннолетним магом, независимым ни от мнения, ни от воли отца-тирана. А лорд Блэк, ближе познакомившийся с Барти, оценил, какое сокровище досталось сыну, узрел, какие теплые между ними отношения, как они любят и поддерживают друг друга. Он просто благословил их союз и провёл магический ритуал у алтаря. После этого он и Барти стал иногда называть сыном, заметив, как это тому нравится. А ещё через год произошла свадьба Сириуса с Поттером, Снейпом и Эванс. Лорд Блэк сразу проверил нумерологические расчёты на этот квадрат, и они показали высокий процент совместимости и благоприятные прогнозы на суперодарённых детей. Не менее, чем по двое от каждого мужа. Два года шли переговоры и торги, пока всех не удалось убедить. Самое примечательное, что все четверо оказались запечетленны друг на друге. Вдобавок, у всех было активировано проклятие невзаимности. Сириус любил Поттера, Поттер с ума сходил по Эванс. Та с детства имела непреодолимую тягу к харизматичному Снейпу. Сам Снейп очень бурно реагировал на Сириуса. Но, объединившись в одну семью, они смогли получить своё счастье в безраздельное пользование.***
Барти и Регулус старались все каникулы проводить в путешествиях, заскочив перед этим на недельку проведать родителей. Затем они активировали очередной порт-ключ или покупали билет на самый обычный самолёт. Сбылась их мечта, они были вместе, и они были свободны от всех условностей и обязательств. Они изучали мир, и мир изучал их. Вот и сегодня они сидели на крутом уступе высоченной горы где-то в Индии и, свесив ноги вниз, болтали ими в воздухе над километровой пропастью. Под ними проплывали небольшие облака, солнце ярко лучилось и ласково согревало всё вокруг. Супруги сидели, крепко обнявшись, смотрели друг на друга, не особо отвлекаясь на окружающие красоты, иступлённо целовались и яростно спорили: — Барти, солнце моё, тебе пора повзрослеть, помириться с родителями. — Регги, душа моя, с твоими родителями у меня прекрасные отношения. — Барти, твоего отца выкинули с должности начальника департамента… Ему нужна поддержка. — Регги, ему нужен другой сын, не такое ничтожество, как я. Он сам так сказал. — Барти, ты мне проспорил желание, так что смирись, придётся с отцом поговорить. — Регги, мы спорили, что ты выучишь тот трудный язык за три месяца… — Барти, я выучил русский! Слушай… Какая, в сущности, смешная вышла жизнь, Хотя, что может быть красивее, Чем сидеть на облаке — и, свесив ножки вниз, Друг друга называть по имени! Любопытные лучики солнца нежно поглаживали их лица, плечи, ладони, отдавали солнечную энергию и впитывали тепло их душ. Когда сверху набежала небольшая тучка, они оставили это место на некоторое время без пригляда, а потом вернулись, но на скале уже никого не было: то ли оба мага обернулись птицами и отдались на волю воздушных потоков, то ли аппарировали в места, более удобные для продолжения споров, а может, ушли в другие миры, параллельные вселенные, где ещё ждут воплощения душ двух влюблённых мальчишек, Регулуса и Бартемиуса.