***
Чон Чонгуку двадцать два. Он учится в Сеульском национальном университете. Он будущий финансист, и наследник крупной корпорации. Альфа умён и привлекателен, что естественно повышает интерес к нему. В универе, к четвёртому курсу наверное не осталось ни одного омеги, который бы не вздыхал влажно по этому красавчику, и Чонгук это с удовольствием использовал в своих целях. Родители купили ему хорошую квартиру в престижном районе, чтобы их единственное чадо чувствовал себя комфортно. Не пристало альфе его уровня ютиться по общагам. Но Чонгук не был снобом, не устанавливал рамки, и не делил окружение на сословия. Поэтому он в общаге был частым гостем, вечеринки, просмотры фильмов, импровизированные дискотеки, всё как у всех студентов. К себе домой Чонгук приглашал сокурсников нечасто. Не любил беспорядок. Исключением были лишь самые близкие «кореша». Юнги-хён и Хосок, два близких друга, несмотря на то, что все трое учились на разных курсах. Чонгук был самым младшим, с самого первого курса он очень органично влился в эту парочку «неразлейвода», они сошлись на общей любви к музыке, и даже создали свою группу. Они выступали на всех мероприятиях университета, и им организовали студию, чем парни с удовольствием пользовались, и даже готовились выпустить свой первый альбом. Ну как альбом, это конечно громко сказано, тем не менее пять песен было уже готово. Чонгук был вокалистом, а Хоби и Юнги читали рэп, писали сами, все трое, потом сообща создавали в целом неплохие произведения. В общем жизнь Чонгука била ключом. Популярность в универе, своя квартира, родительский контроль только по телефону, потому как те жили в Пусане, хобби, которое доставляло невероятное удовольствие и толпы омег, которые готовы были подставить свою попку, от одного лишь взгляда альфы на них. Сейчас ритм жизни немного поменялся, потому, что из Пусана приехали родители, и собирались остаться вплоть до Нового года. Нет, конечно, Чонгука они не стесняли, потому что квартира была большая, общая гостиная, просторная кухня, личная спальня Чонгука, с собственной ванной комнатой, большая гардеробная и две гостевых комнаты, в одной из которых расположились родители. Но всё же Чонгуку нужен был отдых от их постоянного присутствия в его жизни. Теперь же папа спрашивал, когда он вернётся домой, куда пошёл, как прошёл день. Простые, на первый взгляд вопросы, которые напрягали. Но, Чонгук как хороший сын, просто решил перетерпеть этот месяц. Точнее, уже всего три недели. Если бы не навязчивая идея папы устроить личную жизнь своего сына. Вот это уже конкретно выводило Чонгука из себя. «Какого хрена? Ему всего двадцать два.» — Чонгук-и, мы приглашены на приём к нашим друзьям, по поводу двадцатилетия их сына. Мероприятие пройдёт 30 декабря, — Папа в категоричной форме поставил сына перед фактом. — Пап, я сам найду себе омегу. Когда придёт время. Давай не будем уподобляться всем этим семьям, где до сих пор живут пережитками прошлого, и устраивают выгодные браки своим детям. Можно я сам? — Я не собираюсь с тобой спорить. Конечно ты всё сам. Ты же у нас такой самостоятельный и взрослый. Но можешь ли ты пойти на встречу, и исполнить всего одну маленькую просьбу своего папы? Я ведь практически никогда ни о чём тебя не прошу. Мы всего лишь посетим приём, не более, — папа посмотрел на сына грустными круглыми глазами. И Чонгук тут же поднял руки вверх, сдался без боя. Он конечно понимал, что папа использует свои приёмчики манипуляций, но не мог сопротивляться. Он любил их, своих родителей. И в самом деле один приём, всего один вечер, не такая большая цена, чтобы порадовать папу и со спокойной совестью проводить родителей домой, в Пусан. Неделя только началась, но уже голова трещала по швам, от этих бесконечных зачётов и тестов. Впереди были зимние каникулы, а значит сейчас предстояло поднапрячься. Даже ему, Чонгуку было непросто, хотя учился он всегда легко и хорошо. Что уж говорить о Юнги, который заканчивал последний курс, и не пылал огромной любовью к знаниям. Его страстью была музыка, именно ей он и планировал посвятить всю дальнейшую жизнь, но высшее образование всё же необходимо было получить, хотя бы для того, чтобы родители не волновались. Хосок был на год старше Чонгука, и тоже в последнее время зарылся с головой в учебники. Они встретились в столовой на большой перемене. Нужно было править треки их альбома, но сейчас никто был не в состоянии даже донести свои ноги до студии, всё решили отложить на неделю, когда все тесты будут позади. — Я сдохну молодым. Нахуя мне всё это надо! Я спать хочу, и бухать, и трахаться! — заунывно гудел Юнги, перебирая палочками рис с мясом в своей тарелке. — Поддерживаю тебя дружище, — Хоби было весело. Ему вообще почему-то всегда было весело. Поначалу Чонгук думал, что он немного двинутый, но потом привык и позже до него дошло, что у Хоби своего рода такая защитная реакция на стресс. И не на стресс тоже. Да и не защитная. Пофиг короче. Просто Хоби был таким. Улыбчивым, весёлым, ему так легче жилось. — Парни с моего курса рассказывали, появилось классное место, «Матрёшка» называется. Это клуб. Они там были на прошлой неделе. Рассказывали, там круто. Может завалимся в пятницу? — проговорил Юнги всё тем же монотонным голосом. Чонгуку тоже давно требовалась перезагрузка, поэтому он поддержал идею друга. Хоби тоже, на том и порешили.***
Дни тянулись бесконечно долго. Они были похожи на резиновую ленту, которую тянешь-тянешь, а она потом раз и стягивается обратно. Именно так ощущал Тэхён дни, которые бесцельно валялся дома. Конечно, стало гораздо легче. Уже не было жара и озноба. Кашель практически не беспокоил, но вот проблемы с носом не желали отступать. Он всё так же не мог полноценно дышать без капель, и всё так же был полностью лишён обоняния. Врач сказал, что восстановление всех функций может занять месяц, а то и больше. Естественно оптимизма это не прибавляло ни на грамм. Был уже четверг. Почти неделю Тэхён сидел дома. Учился конечно, дистанционно, так же как все сдавал зачёты по общим предметам. А вот специальность так просто не сдашь. Он будущий актёр как никак. Тут требовалось присутствие. Так как сейчас Тэхён поделать с этим ничего не мог, напрягаться тоже не имело смысла. Было ужасно скучно, ещё и родители сегодня улетали в Японию на все выходные. В конце года, как правило, было много разнообразных премий, награждений и они, как владельцы медиахолдинга часто присутствовали на самых значимых. Тэхён тоже ездил с ними, но не в этот раз. А это значило, что он останется на несколько дней совсем один. Со своими соплями. Из грустных мыслей его выдернул входящий звонок от Чимина. — Ты как там, болезный? Не устал ещё? Тэхён грустно вздохнул в трубку. — Понятно. Можешь не объяснять. А я так надеялся, что наши зарезервированные места в «Матрёшку» на завтра, не пропадут. С грустью в голосе промямлил Чимин. — А они и не пропадут! Мы пойдём, Чим-Чим! Родители сегодня улетают. У меня состояние вполне нормальное, ну не считая носа. Но в этом тоже есть свои плюсы! Не будет выворачивать от некоторых чересчур вонючих альф. Оба засмеялись. — Ты уверен, Тэ-Тэ? — Чимин всё же немного переживал за друга. — Мы в любой момент сможем уйти. Я правда хочу этого. Ты разве не устал от всей этой рутины, Чим-Чим? — спросил Тэ. Чимин только вздохнул в ответ: — Значит, до завтра? — До завтра.***
Парни приехали в клуб сравнительно поздно. Веселье шло уже на всю катушку. Вечер пятницы, до Нового года три недели. Смягчили карантинные меры и теперь не нужно было находиться в маске на расстоянии полутора метров друг от друга. Поэтому танцпол был похож на одну живую бурлящую реку, где извивались в зажигательном ритме сотни разгорячённых тел. Чонгук сегодня планировал тупо напиться. Нужно было выпустить напряжение последних недель. Знакомиться и уезжать с каким-нибудь омегой тоже не планировал. Быстрый минет в туалете и всё, если приспичит сильно. Так решил альфа, пробираясь сквозь толпу к барной стойке. Грохочущая музыка, официантки в кокошниках, бармены в косоворотках, колоритненько, ничего не скажешь. Но то, что атмосфера была зажигательной и весёлой, с этим точно не поспоришь. Чонгук ощутил удар в спину, такой силы, что невольно сделал пару шагов вперёд, он обернулся. На полу сидел омега и заливисто смеялся. — Про-простите. Меня толкнули — и снова смех до слёз. Омега не был пьяным, взгляд осмысленный. Интересно, что его так рассмешило. Чонгук подал руку парню, помогая подняться. Когда их лица поравнялись, Чонгук отметил, что омега невероятно красив. Высокий, почти одного роста с ним, тёмные волосы аккуратно собраны на затылке в коротенький хвостик, открывая безупречной формы лицо. Пухлые розовые губы, слегка подведённые, необычной формы глаза, родинка на кончике носа, острые ключицы, вид на которые открывал широкий вырез шёлковой блузы. Такие же шёлковые брюки тёмно-синего цвета обтягивали аппетитные булочки омежьей попки. Но все эти прелести меркли перед тем, что Чонгук ощутил. Запах омеги. Лёгкий, едва уловимый аромат цветущей яблони. Он сделал всего один вдох. Всё как обычно. Так принято, это этап знакомства. Все альфы и омеги так делают, когда знакомятся с новыми людьми. Но что-то пошло не так. Этот первый вдох аромата омеги подействовал на Чонгука как наркотик, или другое сильнодействующее вещество. Внутри все органы перевернулись и сжались, в голове запульсировало, сердце пропустило удар, а может вообще перестало биться, Чонгук ещё не понял. По венам растекался этот аромат, смешивался с кровью и оседал там, внутри, проникая в самые отдалённые сосуды. Чонгук не знал, сколько так простоял истуканом, продолжая сжимать руку омеги в своей. До тех пор, пока его аккуратно не потормошили. — Простите, с Вами всё в порядке? — Техён заглядывал в лицо альфы с растерянным и недоумённым взглядом. «Странный какой-то», — подумал Тэхён. Он поблагодарил Чонгука за помощь, и нырнул в глубину кишащего телами танцпола. А Чонгук так и стоял, пока к нему не пробрались отставшие друзья. — Э-э-эй, Гуки, отомри! Ты чё там, приведение увидел? — Юнги пощёлкал пальцами перед лицом друга, — Пойдём дорогой, накатим по маленькой. Чонгук конечно читал про все эти инстинкты, внутреннего альфу, но всегда относился к таким вещам скептически. «Ну да, было когда-то наверно такое, но теперь-то общество цивилизованное. Какой к чёрту внутренний альфа? Как могут инстинкты подавлять разум и руководить поступками? Не иначе сказок начитались. И вот сейчас он понял, что нифига это не сказки. Его неудержимо тянуло последовать в толпу и найти омегу. Забрать его себе, и не отпускать. И разум, который говорил, что это не нормально, это совершенно незнакомый омега, не стоит за ним идти, почему-то тихонечко так шептал, неуверенно, как-будто боялся этих, без умолку бубнящих в голове инстинктов.» Чонгук всё же взял себя в руки и пошёл к заказанному столику, благо он находился на возвышении и отсюда открывался прекрасный вид на весь зал. Пить в момент расхотелось. Чонгук напряжённо вглядывался в толпу в надежде отыскать единственного, интересующего его человека. Но все сливались в одну общую движущуюся массу. Хоби впихнул в руки Чонгуку бокал с виски. — Эй парень, ты не двинулся случаем? Может тебя балалайкой шибануло? — И сам же заржал от своей шутки. Юнги уже размеренно накачивал себя виски, с интересом разглядывая меню. — Парни, кто-нибудь знает, что такое борщ? А селёдка в шубе? Это что блядь за еда такая? Мы живыми уйдем отсюда? — когда подошла официантка Юнги просто заказал «Всё». Ну а чё, если уж гулять, так гулять. По-русски, мать её. С размахом. Потом подумал, и водку тоже заказал. Через некоторое время на столе появились борщ, пельмени, селёдка под шубой, оливье, окрошка, грузди со сметаной, макароны по-флотски, вареники со сметаной и драники с жареным луком. Запотевшая бутылка водки завершала весь этот натюрморт. — Ну что, приступим? Приобщаться к культуре русского народа! — Юнги крякнул, сделал глоток чистой водки, и знатно так охренел. Глаза стали круглыми такими, выразительными. Благо персонал тут был научен, поэтому официантка до первой рюмки далеко не отходила. Она ловко нацепила на вилку гриб и впихнула его в рот Юнги, который так и сидел с выпученными глазами открывая рот в немом шоке, как рыба. Прожевав непонятую закуску, его вдруг отпустило, и судя по благостному выражению лица, стало Юнги так хорошо-хорошо, что он принялся пробовать всё подряд, удивляясь и довольно причмокивая. Хосок тут же присоединился к празднику души, тоже со страхом поднося рюмку водки ко рту. Но, всё прошло как по маслу. Юнги уже держал на вилке странное нечто под названием «Груздь». А Чонгук был как на иголках. Ну какая еда, когда там, внизу омега. О котором Чонгук ничего не знает, но который, судя по всему тому пиздецу, что с ним сейчас происходит является его истинным. Он встал и спустился на танцпол, сославшись на то, что надо в туалет. Самое удивительное, что Чонгуку не надо было больше напрягаться и выискивать омегу глазами. Он шёл на запах. Как-будто внезапно появилась сверхспособность, идти на запах, чувствовать его среди сотен других, чужих. Различать во всей этой какофонии ароматов СВОЙ. «Свой блин? Когда этот запах стал своим? Что происходит? Куда делся разум и почему тело его не слышит?» Вторая встреча с омегой. Он стоит спиной к Чонгуку, в кокошнике, который наверное отжал у официантки, и выполняет какие-то странные движения. Рядом с ним стоит омега поменьше, и показывает ЕГО омеге элементы танца. Оба смеются, потому что у него не получается. Второй парень замечает Чонгука и останавливается, слегка кланяясь. — Привет. Ты что-то хотел? — Чимин мило улыбается. Альфа всё же симпатичный, хоть и странный немного. — Э, привет, я Чонгук, — выпалил на одном дыхании. Ну, а что он ещё скажет? Он вообще не думал зачем сюда шёл и тем более, что скажет. — Очень приятно, я Чимин. А это Тэхён, — Тэхён повернулся, и весело посмотрел на альфу. А у того снова остановка дыхания. И снова этот аромат цветущей яблони оседает на языке, проникает в кровь и в мозг похоже тоже, потому что он снова стоит истуканом и молчит. — А, это снова ты? Чонгук значит. А со мной ты из принципа не разговариваешь? Или какие другие причины есть? — В тёмных глазах отражаются искры мерцающих дискошаров, и черти там тоже отражаются. Тэхёну весело, он беззлобно, недоумённо смотрит на Чонгука, и немного начинает смущаться от этого странного альфы. «Что с ним не так? Нельзя не заметить, что он очень даже секси. Высокий, красивая подтянутая фигура, улыбка эта с родинкой под нижней губой, пирсинг, чёрные линии татуировок на правой руке, без сомнения, выглядит альфа на все сто. И Тэхён очень даже не против познакомиться, и может даже поцеловаться чуть позже. Но, вот эти вот огромные чёрные глаза, которые неотрывно смотрят на него немного настораживают, и даже слегка пугают.» Тэхён подходит ближе. Ну, а чего ему терять? Настроение хорошее. Он наконец чувствует себя бодрым, и здоровым. Нос правда ничего не чувствует, ну да и фиг с ним. — Эй! Я Тэхён. Ты Чонгук, верно? Я не против с тобой познакомиться. Ну, если ты этого конечно хочешь. Только пожалуйста, перестань так смотреть, меня это пугает, — объясняет омега. И стоит, блин, в своём кокошнике, лыбиться. Чонгуку хватает наконец силы воли взять себя в руки. — Да, я именно за этим сюда и пришёл. Познакомиться. Пойдёмте за наш столик, у нас сегодня вечер русской кухни. Со мной двое друзей, вам понравится, — приглашает омег Чонгук. И они идут, ну а что, пятница же, веселье и Новый год, через три недели. Парни немного охреневают, когда Чонгук возвращается с двумя омегами. Он представляет их друг другу, и, тут Тэхён снова немного ошарашенно смотрит, но уже на своего Чим-Чима, глазки которого стали круглыми, почти как у Чонгука, когда он пялился на Тэхёна. Только в этот раз Чимин вот прям точно так же пялился на странного альфу, который увлечённо поглощал какой-то ядрёно красный суп, полностью погрузившись в этот процесс. А Чим-Чим всё смотрел, и открывал рот как рыба, ещё и улыбался умильно. «Сегодня явно странный вечер. Что не так с этой МАТРЕШКОЙ? Может тут газ какой распыляют? От которого люди резко тупеют, впадают в ступор и немеют?» — думает Тэхён.