Умей довольствоваться малым

Ваня никогда не следил за своим режимом сна. Да, он прекрасно знал, какими проблемами это откликнется в будущем, но у него были на это причины. Самые весомые причины. У Вани никогда не было свободного времени. Буквально каждая минута дня была распланирована, особенно сейчас, в период самого пика популярности, парень едва успевал поесть, часто заказывая еду на дом, редко выбираясь в кафе под домом, но никогда не питаясь бичпакетами. Занятость занятостью, но до такой херни опускаться не стоит. У Ваня перед глазами стоит пустая кухня Сережи с одинокой полупустой пачкой Роллтона и он обещает себе, что в его доме такого никогда не будет, мельком проскальзывает, что наблюдать это в квартире Жожо тоже совершенно не хочется. Дипинс — парень нарасхват, и дело не в многочисленных фанатах и немногочисленных знакомствах: нужно записать пару тиктоков, смонтировать видео, договориться о рекламе и о совместном стриме, не забить на себя и своих близких, да и о зрителях забывать нельзя, расстроятся, больше не будут пылать, улыбаться, делать контент и дарить любовь. Ваня не успевает. Ваня безумно устал и времени ни на что не хватает, хоть раздвоись. Но он, честное слово, готов забить на любое дело, лишь бы Жожо снова позвонил ему в Дискорде поздней ночью и до самого утра тупыми шутками бросался. Ване спать хочется до безумия, но он никогда об этом первый не скажет. Будет сидеть на кресле, поджав ноги, с теплотой на экран глядя. А там Серёжа, глупый такой, коллекцию заколок показывает, любимые по именам называет и смотрит в вебку восторженно. Безумно нелепый, хмурится, волосы в глаза лезут, даже когда рукой пригладить старается. Постоянно говорит, говорит, говорит, от Дипинса только заинтересованных сонных кивков требует, смеётся над состоянием парня и спать гонит. Ваня упирается, коронное «эээ» кричит, глаза потирая. Жожо не может улыбки сдержать, насколько милым его собеседник может быть? Когда предела достигнет? Сердце замирает, когда Ваня за плечи себя обнимает, откидываясь в кресле, глаза прикрывает и молчит. Серёжа смотрит завороженно, двинуться боится, мало ли что скрипнет, упадёт, хоть какой-то звук издаст. В нем два желания борются: выключить микрофон и всю ночь просидеть, пялясь как ебаный сталкер в монитор, или закричать со всей дури, разбудив полдома параллельно. Третье, приехать прямо сейчас к Дипинсу, непонятно каким образом дверь открыть, перенести спящего парня в кровать, обнять со всей силы и заставить спать целые сутки, чтоб не зевал весь день и над синяками под глазами не любовался. Серёжа ругаться не может, Ваня скажет, что не его дело и тему переведёт, может и нахуй пошлёт. Ваня ждёт, пока Серёжа заметит его недосып и грубо спать отошлет. Ужасное недопонимание. Ваня проснётся через час или два от того, что спина затекла или ногу судорогой от неудобного положения свело. Жожо, думает Дипинс, пока разминается и мышкой для разблокировки двигает, вышел из звонка давно. Нелепо улыбается: Серёжа спит. Спит, руки раскинув и рот раскрыв, слюнявый весь, наушники съехали, закрыв правый глаз, микрофон отключён, зато свет горит весь. Ваня рот руками прикроет, чтобы не засмеяться, пару скриншотов сделает. Сразу тепло на душе становится, хочется обратно на стул откинуться и заснуть так же, как и было, будто и не просыпался вовсе, не ставить в неудобное положение. Уютно безумно, хотя стример и без понятия почему. Они в нескольких километрах друг от друга, а кажется, что руку протяни — в чужую комнату провалишься и обязательно свалишь Жожо вместе с креслом. -Чепушила, подъём, — хрипло, громко пробубнит в микрофон, наблюдая, как Серёжа тут же подскочит неловко, руку на наушники кладя, неловко поправляя их одной рукой, другой кудри с лица убирая, после одежду поправляя. Выглядит как один большой комок нелепости, да ещё и смотрит заспанно, щурится, разглядеть пытается. Наверное, врагом Дипинса сейчас считает, думает, что ради шутки разбудил. Ваня не смеётся, улыбается очаровательно, пока Жожо в выключенный микрофон ругается. Он никогда, надеется Дипинс, никогда не узнает, что это было сделано из жалости к спине Сережиной, слишком некомфортно смотреть на этого максимально комфортного человека, казалось, что холодно ужасно, свет в глаза бьёт, деталька кресла прямо в поясницу упирается. Ваня доброй ночи желает и отключаться собирается. — Давай я сейчас приеду? — Серёжа говорит робко, но смотрит серьёзно, пальцами нервозно настукивая. Ваня считает, что слишком рано. Отказывается, отшучивается, отключается. Лежа в кровати жалеет. Думает о мягком, теплом, греющем теле под боком, которое бы тактильно жалось, носом в шею тыкалось, сопя спяще, в руках бы футболку чужую сжимало, а Дипинс бы жаловался на утро на домогательства и заставлял бы чай ему наводить в знак извинения. Ваня утром помятый встаёт, даже больше, чем обычно: уснуть не мог, пока на улице совсем не посветлело, да и проснулся с головой саднящей и больной спиной. Но даже так, Ваня работать целый день будет, стрим проведёт, улыбаясь на вопросы о Жожо и прося не перевирать их истинно дружеские отношения, и будет звучать почти убедительно. А ночью опять спать не будет. Поставит видео рендериться, а сам даже чужой стрим запускать не станет, звонка ожидая, уверенный, что обязательно Серёжа позвонит. И если спросит, можно ли приехать, Ваня опять отказом ответит, опять целую ночь жалеть будет. Не готов сокращать дистанцию, пусть и хочет этого ужасно.