Щекотливая ситуация

      Аластору нравится ходить по грани. Поддерживать инстинктивное чувство опасности, будоражащее нервы. Но это не значит, что ему нравится постоянно находиться под смертельной угрозой без возможности как-либо на неё влиять. Наоборот, для Радио Демона весь азарт заключается в том, чтобы играться со смертью, но при этом иметь за спиной нож и при любом удобном случае иметь возможность вонзить его ей между рёбер.       Когда Аластор попал в Ад и обрёл силы, соизмеримые с силами самых могущественных демонов преисподней, этот вид развлечения остался одним из немногих способов развеять беспросветную скуку. Ибо просто заниматься убийствами или пытками для него уже стало неинтересно. Не было нужды проходить все этапы охоты, как это было в мире живых, не было больше возможности упиваться совершением идеально распланированного преступления.       Правильно говорят, что большую часть удовольствия получают именно от процесса.       И напав в один день на высших демонов, Аластор думал, что вновь почувствует себя так же, как и в старые добрые времена. Так оно и получилось, грех жаловаться. Но эйфория оказалась скоротечной, а враги конечны и достаточно трусливы. От запуганных, жмущихся к стенке уродцев трудно ощутить хоть какую-то угрозу.       Конечно, Радио Демон перебил далеко не всех. Остались и те, кто был многим сильнее его, остался сам Владыка Ада, но Аластор не спешит вступать с ними в конфронтацию. Он совершенно честно признаёт себя зависимым от острых ощущений, но не самоубийцей. Такие цели находятся за пределами его возможностей. Пока.       Пока ему лишь остаётся идти по уже знакомому переулку и слышать, как по городу разносится надрывный вой сирены воздушной тревоги, предвещающий начало чистки. Аластор открывает скрипучую, покрытую первыми следами ржавчины дверь чёрного входа, заходит в просторное помещение брошенного завода и сразу невольно прочищает горло из-за спёртого, пыльного на вкус воздуха.       Внутри здания отсутствует свет, стены обшарпаны, повсюду кучи строительного мусора, десяток отдельных помещений и запутанные залы цехов. Когда с небес спускаются ангелы, почему-то всех рядовых грешников тянет прятаться именно в таких, самых очевидных местах. Интересно, их никак не смущают оставленные по углам раздробленные кости предшественников?       Гордо заложив левую руку за спину, Аластор шагает по тёмному ангару, абсолютно не боясь споткнуться. Он ещё при жизни хорошо видел ночью, а в демоничестве эта особенность только развилась.       Эхо его шагов разносится по помещению цеха, но в ответ лишь тишина. Вдруг становится отчётливым тихое бряцание медленно покачивающихся цепей крана, раскинувшегося как раз над проходом из одного цеха в другой.       Значит, здесь всё-таки кто-то недавно был.       В предвкушении Аластор широко улыбается и без затей проходит под краном, намеренно задевая свисающие цепи. Делает ещё пару шагов и останавливается. Благодаря нескольким обвалившимся стенам с его ракурса открывается вид на большую часть внутренностей завода.       Неожиданно с другого конца здания доносится грохот мощного удара по металлу, и вместе с этим чуткий слух демона ловит, как сердце человека, укрывающегося в высокой надстройке за его спиной, ускоряет свой бешеный ритм, — Аластор ещё несколько секунд назад услышал, как затаившийся грешник набрал воздуха, чтобы задержать дыхание, когда зазвенели цепи.       Но Радио Демон спокоен и молчалив. Всё равно всех этих глупцов ждёт лишь одна участь.       И словно в подтверждение его мыслей в дальней части прямоугольного цеха раздаются быстрые шаги. Фактически бег. Сбивчивый, панический. Аластор различает сначала двоих, а затем ещё одного. И вот бег третьего, уже гораздо громче и быстрее.       В тот же длинный переход выскакивают двое низших демонов. Высокий, худощавый, с покрытой испариной лицом грешник едва не спотыкается, когда заворачивает в сторону цеха с поваленным краном. Следом показывается второй — приземистый и мускулистый, но не менее напуганный.       И тут расходящееся по всему зданию гулкое биение по полу настигает их.       Из-за стены вылетает тёмная фигура с крыльями и сшибает коротышку, размазывая того по стенке контейнера. Над рогами висит нимб, на лице светится застывшая ухмылка — отличительные черты не оставляют сомнений в сущности преследователя.       Истребитель гасит инерцию могучим ударом, после чего отталкивается, ловко рубанув остриём копья по шее, тем самым обрекая душу грешника на смерть.       За лезвием копья летит шлейф крови, и ангел всего за пару взмахов крыльев нагоняет следующую цель. Аластор сохраняет хладнокровную неподвижность, наблюдая, как истребитель пронзает тощего грешника насквозь и прибивает того к полу. После чего поднимает взгляд, наконец замечая Радио Демона.       Ангел застывает. Смотрит. Лыбится.       Третий грешник, прятавшийся за спиной Аластора, в спешке подбегает к перилам надстройки и спрыгивает на него, стоящего на пути к кратчайшему маршруту бегства.       Истребитель срывается с места, на бегу выдирает из трупа копьё и запускает. Оно пролетает половину цеха быстрее, чем человеческий глаз успевает моргнуть. Но Радио Демон не моргает, даже когда смертоносное оружие ангела проносится в считанных сантиметрах над его головой и вонзается в стену.       Что-то металлическое падает на пол. Аластор спокойно делает шаг в сторону и видит, как прибитый к стене, словно бабочка, бес хватается за металлическое древко, безуспешно пытаясь высвободиться. Под ним лежит заостренный кусок железа.       Через несколько секунд агонии бедолага испускает дух и повисает на копье, как тряпичная кукла. Изображение статичной ухмылки на маске истребителя заходится помехами и переключается в режим трансляции эмоций оператора. В данный момент настроение ангела Аластор смог распознать, как явное осуждение.       — Привет, Аластор, — говорит истребительница хмурым женским голосом с примесью электронного фильтра.       — Клэр! Рад тебя видеть! — весело отзывается демон. — Надеюсь, не отвлекаю от исполнения обязанностей?       Заданный вопрос был риторическим, ведь они договорились об этой встрече ещё в день прошлой чистки.       Истребительница подходит к нему и всё с той же угрюмой миной на маске выдёргивает из стены копье. Тело мертвеца мешком валится на пол, и Клэр тут же спрашивает:       — Ты это специально?       — Не понимаю, о чём ты, — продолжает приветливо улыбаться Аластор.       — Подставился, чтобы я тебя спасла, — укоризненно бросает она, хватает копьё у самого наконечника и подносит окровавленное лезвие к носу демона. — Ты идиот. Если бы он вогнал тебе в спину эту ржавую железку, у тебя могло быть заражение крови, — после чего указывает своим оружием на острый кусок металла на полу.       Аластор имеет гораздо более высокий рост, чем у подавляющего большинства людей, и Клэр приходится смотреть на него снизу вверх. И оттого демону довольно забавно видеть, как истребительница, чьи рога едва достают ему до макушки, делает упрёки.       — Дорогая, если бы для существ моей касты такие мелочи были проблемой, то, боюсь, для вас совсем не осталось бы работы, — простодушным тоном отвечает он.       — Ну-ну.       Истребительница кладёт копье на плечо и поворачивается к Аластору спиной, отчего тому приходится заломить голову назад, чтобы не получить резаную рану на лице — очередной хороший плюс гибкой шеи.       Клэр осматривается по сторонам и говорит:       — Теперь мы одни.       Аластор знает, что если она сказала, что здесь больше никого, то так оно и есть. В таких вопросах подобные ей ангелы никогда не ошибаются. Что-то помогает им чуять жизнь, как бы хорошо она ни была бы запрятана, и для Радио Демона это одна из множества притягательных загадок их происхождения, которые он намерен рано или поздно раскрыть.       Отчасти он немного даже завидует их возможностям, но, конечно, никогда себе в этом не признается.       Клэр вновь поворачивается к нему, подносит руку к голове. Упрощённое изображение лица гаснет, и истребительница наконец снимает маску, являя личину молодой девушки и глаза цвета синего, светящего в ночи неба. Границы искусственной радужки четкие, а на сетчатке Аластор видит, как что-то высвечивается, словно на маленьком мониторе, и тут же исчезает.       Истребителям оставляют мало человеческого, и Клэр заметно стыдится этого. Она отводит взгляд, повернувшись к Аластору крылом, — серебристым изнутри и чёрным снаружи — и прикрывает перьями защитную оболочку, которая сидит на ней, подобно второй коже. Хотя не исключено, что и кожи их тоже лишают.       — Выглядишь как всегда прекрасно, — делает комплимент Аластор, за что сразу ловит на себе сердитый взгляд.       — Не язви, — бурчит она, примагничивая маску к поясу.       — Ни в коем случае! — смеётся он. — Я лишь говорю то, что вижу.       — А по-моему, ты стебёшься.       — С чего ты так решила?       — Я заметила, что когда ты хочешь кого-то обдурить, ты слишком широко улыбаешься.       И тут Аластор понимает, что она с ним заигрывает. Чересчур уж быстро злость в её глазах сменилась хитростью.       — Я всегда улыбаюсь, дорогуша, — отвечает он.       — Это потому, что ты всегда всех дуришь.       Аластор снова усмехается. На этот раз более искренне.       — Живя среди лжецов, невольно забываешь, каково это, когда нет нужды в лицемерии. Я сказал то, что думаю, — говорит он и подталкивает Клэр в сторону, откуда она прибежала. — Предлагаю отойти в другое место, пока не поднялся смрад от тел.       Клэр нехотя соглашается, позволяя себя сопровождать. Аластор лишь слегка касается её мягких крыльев за спиной и замечает, как она смущается этого, но возражать не торопится. В этом он видит очередное подтверждение своей догадки, что истребительница успела проникнуться к нему доверием и симпатией, пусть и старается строить из себя грозную убийцу демонов. Те, кто не питают чаяний сблизиться с кем-то, не стремятся казаться перед ним красивее, чем они есть на самом деле. Не подчёркивают веки и не мажут помадой губы.       Аластору есть с чем сравнивать. Он хорошо запомнил лицо Клэр, когда впервые увидел её без маски. Сейчас уже нет того равнодушного беспорядка с засохшими, потрескавшимися губами и невыразительными бровями, какими они были в день, когда она выбрала себе цель, несоизмеримую с её возможностями, и едва не поплатилась за это жизнью. Ей повезло, что целью оказался тот, кого Аластор, мягко говоря, не жаловал. И что он очутился в нужном месте в нужное время. По чистой случайности, разумеется.       — Ну и как у тебя дела? — спрашивает Клэр.       — У меня? Великолепно! Ты не представляешь, сколько появилось поводов для эфиров с тех пор, как вы сделали чистки ежемесячным мероприятием! Политическая жизнь в Аду будто ожила! Такое количество конфликтов и предательств Пентаграмм, наверное, не видел с тысяча девятьсот сорок шестого!       — И душ за совершённые сделки ты небось получил не мало, — как бы невзначай вставляет она.       — Души… — артистично тянет демон. — Эти грешники не откажутся от своих несбыточных желаний даже перед лицом смерти. Кто-то хочет безграничных сил, кто-то богатств и власти. Да и разве они не заслужили быть обманутыми, попав сюда?       — Если так посудить, то и ты заслуживаешь.       Аластор, не теряя улыбки, внимательно заглядывает в синие, полные наивного коварства глаза Клэр. А затем задаётся вопросом, когда это он успел потерять нить диалога, в котором ему должно узнавать о ней, а не самому делиться личным.       С другой стороны это лишь подогревает его нездоровый азарт. Истребительница намеренно подтрунивает над ним. Что же, хочет играть — будет ей игра.       — Ну вот, ты опять что-то задумал, — говорит она, сдавленно хихикая.       — Почему мы говорим только обо мне? — спрашивает Аластор, и они оба останавливаются перед внутренней пристройкой администрации. — Для меня было бы весьма приятно узнать, как поживаешь ты!       Истребительница отрешённо смотрит вперед, прикусывая нижнюю губу.       — По-всякому, — наконец отвечает она.       — Неужто возможность заниматься любимым делом в двенадцать раз чаще тебя не радует?       — Отчасти радует, конечно, но...       — Но есть нюанс, — договаривает демон, прерывая повисшее молчание.       Клэр поднимает на него взор.       — Ал, я прилетела не для того, чтобы разговаривать с тобой о службе. Давай сменим тему, — истребительница внезапно теряет свою дерзость, и теперь на её лице отчётливо читается просьба.       «Тогда зачем, интересно, ты прилетела?» — хочет спросить он, но вовремя ловит эти слова, до того, как они слетают с языка.       — Как пожелаешь, — одобрительно кивает он.       Клэр возобновляет бесцельное движение, и Аластор следует за ней, мысленно перебирая варианты того, почему тема работы для неё неприятна. Что такого происходит в их рядах? Неужто слуги Рая, занимающиеся чисткой Ада от лишних душ, не пользуются должным уважением и почётом на небесах? И как именно к ним тогда относятся? То, что в их ряды отбирают людей специфичных, Радио Демон знает почти наверняка. За целый век жизни здесь он успел повидать многих ангелов в деле, и среди них есть настоящие машины геноцида.       Ему просто посчастливилось, что он наткнулся на наименее агрессивную. Сравнительно. Когда Аластор прикончил своего конкурента, ему пришлось выдержать несколько атак Клэр, израненной и обозлённой, и заодно вытерпеть поток отборной брани в свой адрес, чтобы продемонстрировать, что он ей не враг.       Но Аластор пощадил её не из-за якобы доброго сердца. Он просто увидел возможность и воспользовался ею. Чтобы утолить интерес, разузнать про Рай из первых уст. Все знают, что он есть, его даже можно увидеть, если всмотреться в кроваво-чёрное небо Ада, но никто ничего о нём не знает. Совсем ничего.       И оттого возможность приоткрыть тайны тысячелетий выглядит слишком привлекательной, чтобы от неё отказываться. Но для Аластора это ещё не самое главное. Находиться бок о бок с тем, кто может и тем более должен убить тебя, — вот это настоящий вызов.       Однако, Клэр уже вроде как не желает ему смерти. Перестала желать в то время, как ещё несколькими встречами ранее вполне была способна на такое. Аластору неприятно это осознавать, но её общество постепенно перестаёт быть увлекательным и интригующим. Он чувствует, что скоро интерес останется лишь в кучке вопросов, которые вертятся у него на языке, и которые она не позволяет ему задать, пока они блуждают по помещениям завода и ведут отвлечённую беседу ни о чем.       Но в один момент утомительные и бессмысленные разговоры заходят в тупик. Клэр останавливается недалеко от выбитых ворот и украдкой смотрит на Аластора.       — Знаешь, я ведь так и не поблагодарила тебя, — говорит она, удерживая копьё обеими руками, чуть ли не обнимая. — За то, что ты спас меня тогда и… не стал убивать, несмотря на то, что я накинулась на тебя.       — Пустяки! — отмахивается демон. — В Аду так часто пытаются покуситься на твою жизнь, что это уже просто перестаёт быть оскорблением.       — Я нападала, кричала, провоцировала, но ты всё равно не отвечал… Почему?       — Потому что все в этой дыре достойны того, чтобы их пронзили ангельским копьем. Может быть, и я тоже, чего греха таить. Ха! Но ты — нет. Ты оказалась достойной того, чтобы попасть в Рай, а я не трогаю тех, кто этого не заслужил. В этом нет чести.       — Но я ведь могла убить тебя, — вполголоса проговаривает Клэр, делая шаг ближе к нему. — Насовсем.       — И тогда Ад стал бы гораздо скучнее, — в шутку отвечает Радио Демон. — Но мысль, что этого не произошло, безусловно, греет мою душу.       Аластор думает, что вот наконец-то сможет её разговорить. Но потом думает второй раз и осознаёт свой гигантский промах. Он замечает, что расстояние между ними каким-то невиданным образом умудрилось сократиться до минимума.       И Клэр как-то странно смотрит на него: напряжённо, выжидающе и одновременно тоскливо. Острый слух Аластора подмечает, как гулко бьётся сердце внутри прочного тела истребительницы, и серьезно напрягается, осознавая к чему всё идет. В какое положение он только что сам себя загнал.       Клэр стоит в упор к нему, отодвинув копье, почти что дыша в грудь демона. И приподнимается на носочках, прикрывая синие огоньки глаз.       Нет, конечно, стать первым во всём Аду, кто заимеет девушку-истребителя, звучит заманчиво. Особенно заманчиво было бы посмотреть, как мужчины его касты будут давиться завистью, а половина дам преисподней — сгорать от ревности, когда поползут слухи. Зрелище было бы умилительное.       Но не настолько.       Едва Аластор собирается выставить перед собой ладонь, как слышит со стороны женский голос со скрипучим электронным фильтром и весьма паскудной, на его вкус, интонацией.       — Клэ-э-эр.       Девушка открывает изумлённые глаза и сердито шепчет:       — Блядь...       Она быстро загораживает собой Радио Демона от летящих с верхних надстроек двух ангелов с ухмылками на масках. Оба также женского пола, если судить по фигуре.       Первая истребительница встаёт на ноги буквально в нескольких метров от парочки.       — Развлекаешься с демоном? И без нас? — насмехается обладательница противного голоса, и Аластор понимает, что дело принимает опасный оборот.       — Рут, зачем было портить такой интимный момент? — говорит вторая, приземляясь рядом с подругой. — Они же почти поцеловались. Отличный вышел бы кадр.       — Какого хрена вы здесь делаете?! — кричит на них Клэр, краснея буквально по секундам.       — Неверный вопрос, сестрёнка, — продолжает ехидничать Рут. — Правильнее было бы задать его тебе, учитывая, что последние несколько чисток ты куда-то пропадаешь с радаров. Теперь я вижу куда.       Незваные гости начинают обходить их с обеих сторон. Аластор пристально следит за ними, готовясь в любую секунду применить магию.       — Или, точнее, с кем, — добавляет та, чьё имя пока не звучало в разговоре.       — С самим Радио Демоном, — Рут смакует его прозвище и плотоядным взглядом осматривает, что ему, конечно же, не нравится ещё больше. — М-м, а у тебя неплохой вкус, сестрёнка.       — Не знал, что в одной семье может быть такая большая разница в манерах речи, — угрожающе скалится он.       — Блядь, Аластор! — ругается Клэр. — Это потому, что она нихрена мне не сестра!       — Клэр, возможно, ты забыла, но демонов мы убиваем. Любопытно, что сделают с тобой власти, когда узнают, что ты мутишь с одним из высших, вместо того, чтобы избавить небеса от ещё одной угрозы?       К величайшему удивлению Аластора, злость на лице Клэр сдувает словно ветром, сменяясь выражением страха.       — Что?..       — Да-да, мы с Джилл всё записали, как ты льнёшь к нему, словно пчёлка к меду.       Истребительницы окружают их с двух противоположных сторон, и этот фарс Аластора уже начинает откровенно раздражать. Всего две проблемы требуют решения. Он будет свободен, а его знакомой уже ничто не будет угрожать. Это даст ему время пересмотреть стратегию, чтобы в следующий раз избежать таких курьёзных моментов.       Он не успевает даже вскинуть руку или начать трансформацию в полную форму демона. Обе истребительницы за время одного удара сердца подскакивают к нему, занося копья для рубящего удара. Клэр парирует удар Джилл, но копьё Рут уже ничто не может удержать.       И тем не менее бритвенно-острое лезвие останавливается прямо у самого горла Аластора, вынуждая того замереть.       — Да ты и правда на него запала! — ржёт Рут, видя, с каким ужасом Клэр смотрит на приставленное к его голове копье. — Ладно, не куксись, мы это не со зла.       Но после этих слов Рут не спешит убирать копье, пока Аластор завис взглядом на блестящем наконечнике, ощущая, как в похолодевших жилах начинает играть адреналин. Его только что чуть не убили так быстро, что он этого и понять не успел бы. Давно у него не было такой эмоциональной встряски.       — Давай заключим сделку, Клэр, — продолжает Рут. Радио Демон хочет вставить, что он мастер по сделкам, но решает воздержаться. С неуравновешенными нужно быть осторожным. Но потом он слышит то, что вообще находится за гранью разумного. — Ты позволишь нам с ним поразвлечься, а мы оставим всё произошедшее здесь в секрете. Удалим записи и никому не скажем и слова, верно, Джилл?       — Меня устраивает.       — Ты ведь тоже не против, красавчик? — спрашивает Рут, цепляя голову Аластора выступающим, словно у гарпуна, клинком и тянет, заставляя посмотреть на себя.       — По-моему, он очень даже не против, — комментирует Джилл. — Смотри, как зубы скалит. Так, глядишь, и съест тебя, — и до ушей демона доносится противнейший звук, похожий на облизывание губ.       — Вы что, издеваетесь?! — обречённо кричит Клэр.       — При всём уважении, единственное, что я сейчас хочу, так это убить вас обеих, — с широкой улыбкой произносит Аластор. Не смог сдержаться. Всё-таки острые ощущения оказываются дороже жизни.       — М-м, а ты грозный, да? — многозначительно тянет Рут. — Джилл, подержи-ка его пока.       Она убирает копье, и в ту же секунду демон чувствует, как холодная сталь касается затылка.       — Держу.       Борзая истребительница вмиг находит на полу цепь, с лёгкостью разрывает её на звенья и делает из них два полукруга. Подходит обратно к Аластору, ударом ноги лишает его опоры, силой укладывает на пол и хватает правую руку, а подруга помогает с левой.       — Вы совсем охренели?! — возмущается Клэр, пытаясь остановить их, и вместе с ними падает на колени, явно уже не зная, краснеть ей или бледнеть. — А ну слезли с него, твари паршивые!       Но несмотря на помехи и сопротивление демона, Рут успешно укладывает его руку на уровне головы и буквально вбивает половинку звена цепи в пол, плотно приковав кисть. Он физически силён, но силы истребительниц оказываются многим выше.       — Это чтоб не рыпался, — говорит Джилл, и Аластору фиксируют и вторую руку. Такой опыт точно не из тех, который потом захочется вспоминать. — Слушай, Рут, пусть Клэр будет первой. Все-таки это её парень.       — Считаешь? Хм, ну ладно.       Рут с Джилл поднимаются с пола, оставляя Клэр сидеть рядом с прикованным Аластором. Та поворачивает к нему голову и смущённо поджимает губы.       Положение, схожее с положением одной из своих жертв, когда он их связывал, ощущается как личное оскорбление. Демон пробует высвободить руки, но скобы оказываются слишком плотно вбиты в пол.       Его запястий даже при жизни ни разу не касались наручники, он не сдался, не дал себя поймать. А тут его, несмотря на всё полученное после смерти могущество, скрутили, как уличного хулигана, да ещё и так небрежно. Торс и ноги по-прежнему свободны, и он может попытаться двинуть ботинком кому-нибудь по роже, да только это не возымеет никакого положительного эффекта против таких тварей и будет выглядеть жалко.       Лучшим вариантом на данный момент он видит сохранение зловещей улыбки. Про достоинство думать уже не приходится.       — Кхм-кхм. Дорогая, — обыденным тоном начинает Аластор, — не могла бы ты оказать мне небольшую услугу, — и крутит запястьями, как бы намекая на то, чтобы Клэр прекратила это безобразие прямо сейчас.       Но она просто сидит и молча смотрит с покрасневшими щеками. Так и не скажешь, что она против всего этого.       — Давай, сестрёнка, действуй. Или мы сами им займёмся.       — Нет! Нет... — выходит из ступора Клэр и в отрицательном жесте выставляет руку, блуждая взглядом по телу демона. Затем заглядывает ему в глаза и будто мысленно просит прощения. Вид прям, как у обиженной кошки, честное слово.       — Смелее, — толкает её Джилл.       Клэр, чтобы не упасть на Аластора, упирает ладони в пол и невольно седлает ему бедра. После чего убирает от него руки, не зная куда их деть.       — Всё тебе надо объяснять… — Рут бесцеремонно тянется к пряжке ремня, расстегивает её и приспускает брюки.       Лицо девушки заливается густой краской, когда она опускает взгляд под себя и сглатывает. Джилл хватает её за промежность, игнорируя возмущенное «Эй!». Слышится щелчок, и кусок пластины лёгким движением отсоединяется от остальной внешней оболочки. Аластору остается только закатывать глаза и надеяться, что Клэр не испытывает ничего, кроме жгучего стыда.       Но уверенность в этом отпадает, когда он возвращает взгляд и замечает её гладко выбритый лобок.       То есть она уже была готова зайти настолько далеко.       Нет, так-то Аластор с жизни привык к постоянному вниманию со стороны дам, но ему приходится признать тот факт, что сколько бы он ни пытался читать людей, разум женщин всё равно временами остаётся за гранью его понимания.       Рут берёт Клэр за плечи и надавливает сверху, заставляя её опуститься и соприкоснуться с плотью демона. Она тут же замирает, боясь пошевелиться, а Аластор чувствует жар между её ног, ярко контрастирующий с холодностью её бедер.       — Сука… — выдыхает Клэр, но всё же принимается двигаться на нем, размазывая свою влагу.       Заниматься утолением потребности тела к физической близости Аластору не впервой, но этот инстинкт достаточно быстро угас, как вредная привычка, ибо для этого нужно было контактировать с другим человеком, что само по себе доставляло дискомфорт.       Он привык взаимодействовать с людьми совсем по-другому, что отложило на нём сильнейший отпечаток, если не сказать сформировало его личность. Самое правильное, что может быть, так это хорошо привязанная к столу жертва, и он, лицезрящий сверху её беспомощность, а не наоборот.       И теперь эта едкая смесь жажды острых ощущений и желания чувствовать собственное превосходство над кем бы то ни было разливается по венам и начинает стучать ему в виски.       — А ты ему нравишься, — хихикает Рут. — Теперь я понимаю, почему ты на небесах ни с одним мужиком не мутишь.       — Зато ты, должно быть, трахаешься с половиной из них, — огрызается Клэр, тяжело дыша.       Она приподнимается и медленно оседает вниз, принимая Аластора в себя, с протяжным стоном откидывая голову назад. Джилл отходит куда-то в сторону.       Клэр двигается взад-вперед, её бедра щекочут кожу под тканью брюк, словно наэлектризованные. Крылья истребительницы, то плавно расправляются, то снова поджимаются в такт живота.       Она этим наслаждается, упивается чувством наполненности, совершенно не обращая внимание, как на пальцах Аластора появляются когти. Невозможность схватить Клэр, повалить и прижать к земле доставляет ему величайшие душевные терзания. Наверное, что-то подобное и имели в виду в мире живых, когда говорили об Адских муках.       От скованности голова натурально идёт кругом, в ушах гудят помехи. Аластор замечает, что рычит на выдохе, и чтобы отвлечься от происходящего с телом и хоть немного вернуть контроль над собой, он отворачивается. Но тут взгляд цепляется за Джилл, которая уже избавилась от своей паховой пластины и теперь, усевшись на жестяной стол, ласкает себя между ног, с упоением наблюдая за развернувшейся картиной.       — Вы, гарпии, хуже суккубов, — зло выговаривает он.       — А ты остёр на язык, — Рут неожиданно встаёт прямо над его головой. Он поднимает взор и видит такое же отсутствие защиты между ног наглой истребительницы. Та пальцами раздвигает складки. — Давай ты воспользуешься им по назначению и развлечёшь меня тоже?       «Нет, ну это уже слишком», — думает он и, уже буквально зверея, готовится зубами вырвать кусок мяса побольше из незащищенного места.       Но тут опьянённая удовольствием Клэр трезвеет. Не слезая с Аластора, она хватает рядом лежащее копье и с размаху бьёт Рут металлическим древком, сшибая её с ног.       — Пошла на хер! Он мой.       Отбросив оружие, она наклоняется к Аластору, упираясь ладонями ему в грудь, и с горящей похотью на вспотевшем лице продолжает двигаться. Такая агрессия в борьбе за партнёра рассмешила бы его, будь объектом интереса кто-либо иной. Но отчасти он всё же благодарен за этот жест.       Тем временем Рут приподнимается с земли.       — Жадная сука… — ворчит она, хрустя шеей.       Клэр остаётся с ним, дышит через раз, сбивчиво, хватая ртом воздух и явно намереваясь довести дело до конца. Она сжимает его внутри себя, обволакивая жгучим теплом, и тело демона охотно отвечает ноющей пульсацией.       — Ты ведь понимаешь, к чему всё идет? — пытается воззвать к рассудку Аластор, хотя у самого в голове звучат лишь помехи.       — Да… — лихорадочно выдыхает она.       Вопрос был глупый, да и задавать его ей, когда она едет крышей от бурлящих в крови гормонов, тоже бессмысленно. И всё же он спрашивает:       — Не боишься последствий?       — Нет…       Аластор окончательно убеждается в том, что Клэр уже не соображает. Но тут она улавливает главный смысл сквозь накрывшую сознание пелену удовольствия.       — У нас их быть не может… Больше нет… — произносит она, стараясь говорить между тяжелыми вздохами. — Нас этого лишили, так что… можешь не сдерживаться.       Некоторое облегчение после этих слов настаёт, но недостаточное, чтобы всецело отдаться процессу. Руки по-прежнему скованы, а воображение с каждой секундой рисует всё более яркие и кровавые картины того, что будет, когда он освободится, — хищного зверя просто нельзя сажать на цепь, это против его сути.       Клэр видит искрящую в его глазах угрозу и возбуждается ещё больше, что Аластор чувствует прямо на себе. Он горит, изнывает желанием вцепиться в охочее до ласки тело, оставляя глубокие раны на коже, впиться острыми зубами в оголённую шею и с каждым резким толчком выбивать из неё жалобные стоны, дабы во всей красе показать, кого она выбрала. Чтобы всецело прочувствовала на себе, каково это, — любить такого, как он.       — Я… уже почти... — с трудом выговаривает Клэр. — Давай вместе?       Объяснять, почему это нереализуемо, ему не приходится. Не останавливаясь ни на секунду, она сама тянется к его правой кисти, хватается за металлическое полукольцо и вырывает его. Аластор тут же заводит руку ей за спину и тянет на себя. Клэр падает ему на грудь, а нимб остаётся висеть вертикально над рогами, никак не мешая. Демон перехватывает инициативу, подгибает ноги для уверенной опоры и опускает ладонь ниже, с усилием царапая оболочку, и надавливает, насаживая истребительницу до упора.       Клэр истошно вскрикивает, а Аластор понимает, что сейчас для него нет ничего слаще этого звука.       Наконец-то он ведёт, задаёт темп сам, пока её черно-серые крылья судорожно подрагивают, а она сама пытается давить рвущиеся наружу стоны в красной ткани его сюртука. Клэр прячет лицо, но демон всё равно видит, как она кривит его. И это зрелище приносит ему настоящее удовольствие.       Про левую руку он напрочь забывает. Клэр скулит, она уже на грани, и Аластор чувствует как сам быстро приближается к пику. В последний момент он до скрипа когтей сжимает руку на её спине и глубоко толкается в истребительницу, наполняя ее изнутри.       Блаженство волной дрожи прокатывается по ним: демон рычит сквозь плотно сжатые зубы, а Клэр протяжно стонет ему в грудь. Её крылья делают пару резких взмахов, зависают, туго вытянувшись. И затем оседают вниз, накрывая их обоих, принимая в мягкие объятья.       Собственное сердце бешено колотится в груди. Разум наконец проясняется, словно после болезненной лихорадки. Аластор расслабленно выдыхает, а Клэр остаётся лежать на нём. Измотанная. И наверняка счастливая.       — Ты получила, что хотела, — шепчет он.       — Хотела… — виновато бубнит она. — Но не так...       Вспомнив про остальных виновниц этого действа, демон освобождает левую руку и сразу находит Джилл, которая, похоже, справилась со своей потребностью самостоятельно. Та уже переводит дыхание, не убирая пальцев от причинного места.       Аластор привстает, поднимая вместе с собой и Клэр, по-прежнему оставаясь с ней единым целом. Она садится, дрожащей рукой хватается за него, чтобы не упасть назад, и мятым взглядом смотрит куда угодно, но только не в глаза.       Нашла время смущаться.       — Клэ-эр, — вновь слышится со стороны кокетливый голос Рут. — Помнишь наш уговор?       Аластор поворачивает голову и видит истребительницу в положении полулёжа и уже без маски. Глаза такие же синие, но хищнически-жадные, черты лица острые. При одном взгляде на неё сразу понимаешь, что ничего хорошего ждать не стоит. Да и по облизыванию пальцев видно, что она тоже времени даром не теряла.       — Рут, а можно я просто тебя прибью, а? — раздражённо бросает Клэр.       В ответ истребительница гнусно хохочет, сверкая хитрыми глазками. Но неожиданно она замолкает, и ухмылочка испаряется с лица, когда со стороны выбитых заводских дверей раздаются размашистые взмахи крыльев.       И прямо с улицы к ним в здание на полной скорости влетает ещё один ангел.       — Вы куда все сбежали?! — рык его электронного голоса эхом разносится по заводу.       Джилл в спешке сводит ноги вместе, Клэр удаётся только частично закрыть себя и Аластора крыльями, а Рут остаётся лежать в соблазняющей позе. Перемазанный кровью истребитель крепкого мужского телосложения тормозит в воздухе и приземляется прямо перед ними.       Как следует рассмотрев всё, он, словно теряя всякое терпение, медленно набирает воздуха в грудь и скрещивает руки. На поясе свисает меч, но истребитель пока за ним не тянется.       — Вы это сейчас серьезно? — тягуче-спокойным тоном спрашивает он, однако, чувствуется, что это ненадолго.       Клэр тем временем прячется за своими крыльями, как будто они действительно способны сделать её невидимой, и нервно сжимает губы в тонкую линию. Аластору, впрочем, происходящее тоже перестаёт казаться хоть сколько-нибудь приятным.       — Что-же, дамы, это было весьма увлекательно, — наигранно весело произносит он. — Но мне пора.       Не успевает Клэр кинуть на него вопрошающий взгляд, как демон в мгновение ока исчезает под ней в чёрной дымке телепортации. От неожиданности она издаёт короткий писк, когда теряет опору под собой и остаётся сидеть одна на полу с разведёнными бедрами.       Рут усмехается.       — Да, серьезно, — ядовитым голосом отвечает она на вопрос. Клэр застывает, словно статуя, пытаясь осмыслить. — А что не так?       — Все не так! С вами! — выкрикивает мужчина. — При встрече с демоном вы должны были проткнуть его копьями, а не трахаться с ним! Курицы безмозглые… Прикрывайте свой срам и улетаем, чистка закончилась. И не вздумайте хвастаться своими похождениями, чтобы я потом не выслушивал истории о том, как моё отделение поимел Радио Демон!       Клэр еще пару секунд озадаченно моргает. И затем, придя к полному осознанию, злобно цедит себе под нос:       — Вот же сукин сын...