* * *
— Нога? В смысле? Что это значит? — Понимаешь, спортсмен… — доктор будто не знал с чего начать, — тебе 18? — Ну почти — 17 лет, — не понимая происходящего отвечает Тоору. — Так вот, спортсмен… — Тоору. Ойкава Тоору, — перебивает парень. — Да, Ойкава Тоору. Как бы сказать — в17 лет, твои суставы выглядят точно не на 17, — интонация доктора строгая, и волейболист больше не осмелился перебить, — В большом спорте всегда есть место таким вещам, но при правильных тренировках, настолько критичных ситуаций не случается. Вероятно, ты об этом знаешь, но осмелюсь предположить — ты частенько перегружаешь организм. Суставы не железные — они изнашиваются, причём больше, чем всё остальное.* * *
24 — 22 Крики с трибун смешались в один стойкий шум. Но он уже не мешал. Собраться и прийти в себя мешало понимание — ещё одно очко, и они проиграют. Подаёт Ушиджима. Чёрт. Худшее время для этой убийственной подачи. Контроль мяча у него, конечно, не такой хороший как у самого Тоору, но принять подачи Вакатоши точно не каждый может. Та сила, которую он вкладывает в удар, обычному человеку оторвала бы руки при одном-едином касании. 25 — 24 — Извините, низко! – либеро сообщает положение. Главное принял. — Ива-чан, последний, — пасуя мяч кричит капитан. Сейчас бы не попасть под блок. Старшая Шираторизава не так проста. И хоть мяч, всё-таки, прошёл мимо блока, от зоркого глаза либеро команды соперников ему не убежать. Мягко присев, Ямагата принимает мяч, и он летит прямо к связующему — Семи Эйта. Белый орёл выходит на охоту. У Аобаджосай сейчас один вариант — надеяться на тройной блок. Время будто на секунду застыло. И в этот момент к связующему дошло осознание — финт. Резко рванув в другую сторону, капитан Сейджу со всех сил старается не дать мячу упасть на пол. Так резко, что, не удержавшись на ногах, со всей скорости врезается в скамейку, пока картинки в глазах размывались, а крики людей наконец-то стихали. 26 — 24* * *
— Утречка, Ойкава! — милая девушка за стойкой улыбкой встречает парня, протягивая зеленый напиток. — Доброе утро, Сакуракава, — волейболист протянул карту к терминалу, — и как ты выносишь работу по утрам? — Так же, как и ты выносишь утренние пробежки, Ойкава, — кофе-аппарат позади девушки писком сообщил, что закончилось молоко, — прости, нужно работать.* * *
— Твои ноги сейчас в худшем состоянии, чем когда-либо, Тоору. Тебе нельзя играть в волейбол. Профессиональный спорт для тебя уже закрыт. А от любительского «Попасую парочку мячей» откажись хотя бы до конца лета! — верить врачу не хотелось, а его монотонный крик раздражал. Тоору: Что нужно сделать, чтобы я снова смог играть? Господин Хитамэ: Спортсмен, ты меня вообще слушал? Я говорю — жить как раньше уже не получится. Можешь тренировать первашей, наставлять начинающих, но не играть. Быть в волейболе — не обязательно играть. Тоору: Чтобы играть, нужна операция, да? Господин Хитамэ: Послушай, такое не лечится. Твои суставы. Да чёрт побери! Сейчас их даже суставами трудно назвать. Если ты продолжишь, то лет через пять ходить совсем не сможешь.* * *
— Сегодня ты не бегаешь? — обернулась девушка на звук звоночка, подвешенного над дверью. — Нет настроения. Сакуракава, флэт-уайт, пожалуйста. — интонация волейболиста будто бы кричала: «Отстань!». Хоть настроение в глазах Мико изменилось, улыбаться она не перестала: — А если серьёзно? — 26 — 24 против Шираторизавы вчера. Впрочем, ты и так в курсе, — голова парня опустилась ещё ниже. Сделав тяжёлый вдох, Тоору попытался обронить ещё пару слов, — а врач, господин Хитамэ… Он… Он сказал… — с громким всхлипом, по лицу парня потекли слёзы.* * *
Мягкие руки осторожно держали чашку. Девушка увлечённо рисовала что-то на напитке. « — Эм… Напоминает… А что, собственно, напоминает? Руки крюки. Хотя, из этой мазни можно сделать листик. Неплохо…» — Утрецо, — неожиданный голос со спины заставил дёрнуться, пытаясь не упасть, Мико обернулась. — Оу, доброе утро, Ойкава-сан, — так увлеклась процессом, что даже не услышала звон колокольчиков, висящих над дверью, — снова бегаешь? — Да, мне пожалуйста… — Матча-фреш? — перебила его Мико — Хм, — парень задумался, взглядом уставившись на чашку с рисунком, — а можно мне это? Выглядит мило. — Латте? Без проблем сейчас сделаю, - Сакуракава улыбнулась, и обернувшись к рабочему месту, потянулась за банкой с кофе — Нет-нет, — Тоору быстро остановил девушку, — можно мне взять этот? — Но он уже остыл, кажется, я потратила на это «творчество» больше часа, — её рука потянулась к кружке, с целью убрать напиток подальше от интересных глаз — Да брось ты, смотри как красиво получилось, — улыбнувшись, волейболист положил свою ладонь сверху на её, остановив, — я посижу тут немного ты не против? — Выгонять не буду, — разговор перебил звон колокольчиков, сообщая о прибытия новых посетителей* * *
— А потом, он бросил в меня мячом, и все фанатики разбежались, у одной даже печенье из рук вывалилось, — до конца было не понятно: жаловался Тоору, или хвастался наличием такого количества поклонниц. — На его месте, я бы сделала точно также, — добрым, но честным тоном ответила девушка, — вот, ваш фреш, хорошего дня! — Спасибо Мико-сан, до свидания!* * *
День плавно переходил в вечер. Мягкий золотой свет заполнил помещение. Волейболист, не замечая поток времени, внимательно наблюдал за действиями девушки, и ему определённо нравилось. Сакуракава стояла спиной к парню, пар из кофемашины очерчивал её силуэт. Колокольчик на двери зазвенел. Девушка резко обернулась: Добро пожаловать! — поприветствовала она гостя. В этот момент Ойкава и обратил внимание на эту, казалось бы, очень заметную деталь: часть волос девушки были окрашены в ярко бирюзовый цвет. Вроде как, девушки называют это «скрытое окрашивание». «Интересно, это она специально выбрала цвет, как наша форма» — мысль заставила улыбнуться, хоть Тоору и понимал, что это не так.* * *
Кажется, «я посижу тут немного» в понимании Ойкавы Тоору имеет совершенно другое значение, и хоть за половину дня прозвучало много весёлых историй, ни один из собеседников не осмелился заговорить о ситуации, произошедшей вчера. Вчера, слова оборвались, но всё и без них было ясно. Раздался неприятный писк — кофемашина выключилась. Сакуракава облегчённо выдохнула. Рабочий день закончился. Но один посетитель всё ещё сидел внутри. — Слушай, прости, но не смогу приготовить тебе ещё один кофе — время закрываться, — как будто намекая огласила Мико. — Раз уж такое дело, может прогуляемся? — Ойкава услышал свой голос.* * *
Двое отошли от кофейни уже на достаточно приличное расстояние. — Слушай, откуда у тебя появилось столько времени? Обычно ты половину дня тратишь в зале, — девушка осторожно подняла больную тему. — Мне запретили играть. Как минимум, до конца лета, — глаза Тоору наполнились пустотой, — доктор сказал, что мои суставы в ужасном состоянии, и увы, с этим уже ничего нельзя сделать. Сказал, что я перестарался с тренировками. — Да ну тебя, потерпи немного, а с осени гениальный связующий Ойкава Тоору снова будет в строю, — девушка почувствовала облегчение поняв, что ситуация не настолько серьёзная. — Ты права, просто я, видимо, слишком сильно люблю волейбол, — соврал Тоору. Он прекрасно знал — с осени лучше не станет.* * *
— Молодец Ойкава, видишь — убрал нагрузку, и боль ушла, — господин Хитамэ похвалил парня, сидящего напротив. — Боль ушла тут, — Тоору указал на колени, — а вот тут, — рука легла на сердце, — она до невозможности сильная. Спортсмен, пойми, — доктор встал, и похлопал Ойкаву по плечу, — на волейболе мир не закончился. Уверен — ты сможешь найти своё любимое дело.* * *
Жизнь Ойкавы всегда была связана с волейболом. Он занимался этим видом спорта ещё с младшей школы, где уже показывал невероятные результаты. За какой год парень уже обошёл своих сверстников. В средней школе его пригласили в тренировочный лагерь в Токио для лучших волейболистов средних школ. Спустя год, после приезда оттуда, все газеты уже распинались: «Ойкава Тоору — связующий из префектуры Мияги, неожиданно ворвался в топ-10 лучших связующих Японии до 18 лет». Читая такие газеты, Тоору всегда реагировал негативно. Парня невозможно раздражало словосочетание «неожиданно ворвался». Раздражало, потому что это не было неожиданным. Ойкава всегда выкладывался на полную, добиваясь вершин, доказывая, что может лучше, выше, быстрее.* * *
Комментатор кричал: и Аобаджосай терпит поражение, со счетом 6:15 в третьей партии. Всё ли в порядке с капитаном команды, и увидим ли мы его ещё на площадке? Высокий парень в очках быстро вышел из спортзала, агрессивно хлопнув дверью, но крики болельщиков были настолько громкими, что этого никто и не заметил. Тоору шёл по пустому коридору своей школы: «Проиграть в первом же матче, да ещё и каким-то идиотам из Карасуно!» — его глаза источали ярость. — Ойкава… Мне жаль, — парень поднял глаза. Перед ним стояла Сакуракава, вот только вместо привычного ему фартука, на ней была школьная форма. — Не извиняйся, ты здесь ни при чём — это целиком и полностью моя вина, — волейболист говорил спокойно, но казалось, что он кричал, — а жалеть меня не нужно. Я справлюсь. На последнем предложении Тоору сделал акцент. В воздухе повисло напряжение, от чего у девушки по коже пошли мурашки. От дискомфорта Мико схватилась за предплечья. Парень заметил, что нагрузил девушку ненужными переживаниями, но сделать с этим уже ничего не мог. Сакуракава вдруг почувствовала тонну тепла, что приняло её тело. Девушку нежно обхватили большие руки, заключив в объятия.* * *
Ойкава несмело зашёл в зал. Всю дорогу к нему он думал, как бы правильно сообщить команде, но как только он зашёл внутрь, команда взволнованно подбежала к своему капитану, и все мысли выветрились из головы. — Прошу прощения, ребят, я не смогу присоединиться к вам на осеннем турнире, — сдержанный ответ на вопросительные взгляды. Больше не проронив ни слова, парень развернулся, и тихо покинул помещение.* * *
Чуть позже Тоору поцелует Сакуракаву. Чуть позже в Карасуно придут новички. Сенпаи будут хвастаться, как победили Аобаджосай, хоть и вылетели из турнирной сетки в следующем же матче. Чуть позже Ойкава узнает, что в Карасуно поступил Тобио Кагеяма. Тоору вернётся в команду, всё-таки приняв участие в осеннем турнире. Он будет в тайне пить обезболивающие, постоянно обманывая своих родителей и девушку, убеждая их, что всё в порядке. Чуть позже Мико бросит Тоору, из-за того, что он слишком увлечён волейболом. С того момента волейболист будет терпеть не только физическую, но и моральную боль. Чуть позже парень и его команда потерпят крушение на весеннем турнире. Будучи разбитым после игры, он зайдёт в знакомую кофейню, где его встретит та самая Сакуракава Мико.* * *
Не дав ей сказать ни слова, парень начал: — Я бросил. Если до этой фразы, Мико хотела что-то сказать, но в мыслях не было ничего. Парень молча подошёл к бывшей возлюбленной, и прижав свои руки к её лицу, сократил расстояние между губами друг друга.* * *
Чуть позже они поженятся. Мико всю жизнь будет знать: волейбол Тоору любит больше, чем её. И хоть они станут прекрасной семьёй, что растит двух будущих волейболистов, эта истина будет приносить в их жизнь немало проблем. Но Ойкава Мику любит своего мужа больше, чем он любит волейбол.