В ночь о смерти

      Кар       В вечернем небе пролетали чёрные вихри птичьих силуэтов. С верхушек облезлых сосен разносились по округе слова и каждый, уважающий себя мертвец или оборотень, прислушивались к ним в этот день.       Кар-рга закрыла окна!       Сын пекар-ря уееееехал!       Чиииисто!       Не слушал пожалуй только разлёгшийся на дереве мальчишка. Но очень скоро вечернюю дрёму (а может витание в облаках), лесную тишину и покой, прервал шум. Топот ног, громкие хлопки крыльев, отвратительные, булькающие звуки и голоса. Каждый год одно и тоже, что начинало надоедать. Притаившиеся фантастические существа, за сигналом голоса сверху, вылазили из укрытий и на поляне образовывалось столпотворение пришедших в чудесную долину, со всех уголков зелёного острова, различных тварей. Всякого рода и масти были они! И каждый перебивал, толкал, кричал и смеялся. Но это ли не привычно? С годами, пробираясь ближе к людям, человеческие повадки всё больше отпечатывались на жителях скрытой Ирландии. Даже среди всех оттенков кожи, среди тысячи ярких глаз, начинала ощущаться серость и однотипность.       Осталось ли что-то индивидуальное у каждого из них? Конечно осталось. И очень много. Так не думал только мальчишка, которого, собственно, столкнули с злополучного лежбища. Желая выругаться на нерадивого прохожего, он услышал только отдаляющийся взмах лёгких крылышек. Фей трогать не стоило. Никто не знал каким огнём вспыхнет его шкура если они обидят их. Обидчиво надувшись, оставалось только пойти на праздник. Самайн даже для Пуки был любимым, но либо не с той ноги или лапы сегодня он встал, либо ещё какая дрянь подобная, но настроение было паршивым. Непривычно до коликов в животе. Но против собственного настроения не попрёшь.       По дороге мальчишка даже чуть удивлялся заметив одного глаштина, что весело рассказывал какую-то историю маленькому тритону на его плече. Лошадиная голова первого, смешно покачивалась на человеческом тельце в строгом костюме, который он постоянно подёргивал, а по его прерывающемуся рассказу, Пука понял что на его плече сидит пожиратель суставов. -… и я догоняю её, а бегаю я хорошо, как ты знаешь, и со всей силы хватаю за капюшон. Знаешь, мне так не нравиться что девушки перестали носить платья. Но так даже лучше, согласись… Ты ведь точно не залезешь мне в рот? Ну смотри мне… Так вот я думаю, что это даже к лучшему… Знаешь, я очень не люблю мясо, а так тем более солёное. Так что не лезь мне в рот…       Альп-луакра, на чужом плече, только время от времени высовывал язычок и лениво облизывался. Заметив чужой взгляд, пожиратель повернулся к Пуке, а мальчишка быстро отвернулся и зашагал быстрее. Больно ему надо слушать эти глупые и привычные розказни. Даже если глаштины (а были они с острова Мэн) навещали Ирландию очень редко. Рядом слышались другие разговоры и некоторых из тех, кто их вели, не сразу можно было узнать. Пука мысленно благодарил судьбу что он не видел невидимых ланнан-ши, разговор которых его преследовал уже некоторое время. Нет, девушки-вампиры не могли ему навредить, но пустое место неподалёку, весьма радовало мальчишку у которого радости сейчас не было совсем. Вдоволь наслушавшись о парочке фанатичных подростков, что надоели ланнан-ши своими вопросами, Пука решил ускориться и протиснувшись вперёд между идущими Фар Дариг, тихо охнул. — Ох!..       Пука видел такого же остановившегося посреди толпы мальчишку. Из-под копны чёрных, кучерявых волос виднелось пара маленьких рожек. Синяя туника, украшенная сложными узорами и очень помятая. Фиолетовый мех красиво поблёскивающий на худеньких плечах и воздушные рукава подчёркивающие на сколько тонкими были бледные руки. И яркие, золотые глаза впились в Пуку удивлённым взглядом. Таким же каким он и сам смотрел на собственную копию! Но быстро осознав что к чему, он нахмурился (копия повторила за ним). — Очень смешно! И что бы это значило, а, Фетх?! — обидчиво скрестил руки на груди он       Громко рассмеявшись, двойник лишь хитро улыбнулся, больше не повторяя за Пукой. Но и менять свой образ он не спешил, а лишь поставил руки в боки весело подмигнув. — Та ладно тебе! Не жди смерти, дурачок. Я же просто шучу! — Шутит он… — буркнул мальчишка — Я вот тоже могу пошутить! И ты очень быстро окажешься в ближайшем озере! — Оставь эту работу на агишки, малыш! Хотя я бы предпочёл быть съеден более гуманным способом       Сохранять серьёзное выражение лица уже не удавалось. Странное слово было незнакомо Пуке и он трижды поблагодарил себя, что его покрасневшие от стыда уши, были спрятаны за волосами. — Гума- что?.. — Гуманным. То есть менее жестоким, а более благородным. — ответил кто-то другой, но не Фетх.       В следующую минуту мальчишка понял, что то был Гилли Дху. Высокий мужчина с чёрными, растрёпанными волосами был как и за рассказами одет в листья и мох. Пука часто слышал об этом виде фей-мужчин, но не думал что увидит вживую, ведь те предпочитали Шотландию. Хотя и в округе других Гилли Дху видно ни было. Но точно было можно сказать только одно. Такая встреча чуть подняла настроение озорному оборотню, ведь он очень уважал этих фейри за их тёплую любовь к детям и готовностью помочь. Задумавшись он даже потерял из виду двойника-предвестника. — Приветствую тебя, Пука. Счастливого Самайна! — легко улыбнулся мужчина. — И Вам того же! — такой вежливостью он отличался только на Самайн. — Какими судьбами в Ирландии? — Отличный вопрос! — обрадовался фейри, но нервно рассмеялся. — Устал убегать от охотников. Сначала я спасаю их детей, а потом они пытаются меня схватить. Выматывает… — Понятно…       Мальчик-козлик задумался и только хотел было что-то спросить, но Гилли Дху уже исчез. Печально вздохнув он продолжил свой путь. Взгляд янтарных глаз зацепился за группу призрачных женщин. -… и тогда я провела ночь у его постели… — А помните как Катрина просила своего сына, Патрика, похоронить её на кладбище за фунт? * — Ты каждый год пересказываешь эту историю! Надоело! — А я недавно оплакивала отца двух детей, что остались сиротками…       По округе раздался печальное и протяжное «О-о-о».       » Не такие уж они и страшные… Милые женщины. Люди такие глупые. С их помощью мёртвые души чувствуют себя намного лучше…» — раздумывал Пука. А после лишь продолжил слушать споры о том, у кого сегодня глаза краснее, плавно переливающиеся в оценивание зелёных платьев и рыжих волос. Настроение постепенно возвращалось в привычное, озорное русло, но резкий ужас выбил воздух из груди оборотня.       Голова.       Человеческая, со спутанными, смоляными волосами. Отрубленная голова была бы не такой страшной если бы не искривлённая гримаса на трупно-зелёном лице. Выпученные глаза страшно блестели и из-под век на щёки сползали белые личинки. От уха к уху расплылась жуткая, безумная улыбка. Пука отшатнулся назад и прижался к кому то за спиной. «Сюрприз» был на столько неожиданным, что он не сразу осознал кто перед ним. А голова исчезла и скоро появилась «на своём положенном месте» быстро сростая с шеей и меняя цвет кожи на более живой. Как змеи, рассыпались по плечам волосы и назвать их спутанными было бы оскорблением. Отпрянув от высокого и красивого мужчины, мальчишка всё ещё ошалело вглядывался в его лицо. — Не думал что так сильно напугаю тебя, Пука. Твоё внимание сегодня рассеяно. — И тебе… счастливого Самайна, Дуллахан… — с облегчением выдохнул тот. — Да, наверное ты прав.       Всадник без головы (так называть его привычнее, не обессудьте) благодарно кивнул. Может истории о нём, а может пугающая аура отталкивала всякий шум толпы и мальчик даже был готов не отходить от малословного воина. Но наличием интересных тем для разговора он не отличался от молодого деревца. Так что с грустью отказался от этой мысли. Но у Дуллахана кажется с этим проблем не возникало. — Может это поднимет тебе настроение, но я слышал что именно в Глендалох, в этом году решил наведаться Цернун. — Правда что ли?! — громко воскликнул Пука. — Не могу утверждать, но и сомневаться в словах фей я не намерен. — уголками губ улыбнулся предвестник смерти.       Но пожалуй не каждое действие или слово на Самайн от Пуки было таким уж вежливым. И сейчас, он слова не сказав, рванул поскорее в самую глубокую толпу, планируя пробиться вперёд. Только очень скоро был сбит с ног. Не сразу придя в себя, он отупело всматривался в группу мальчишек перед ним. Они и сами весело разглядывали его. — Глядите! А вот ещё один наш братец Пука! — писклявым голосом воскликнул самый маленький и рыжий мальчик. — И правда. Куда это ты бежишь сломя голову? Давай, присоединяйся к нам. Расскажешь о своих злоключениях — ухмыльнулся Пука повыше. — Да я это… — растерялся наш герой — Довольно болтовни! Я вообще-то историю рассказывал! — возмутился красноглазый оборотень. — Так вот, я уже говорил о том как люблю Темпл Бар? Говорил и не раз, а вы плохо слушали, олухи. Слиться там с толпой туристов и пьяных ирландцев, самоё лёгкое! И весело, и шумно, и главное удобно. Ну так я обернулся взрослым мужчиной около сорока лет. Видели бы вы мой прекрасный коричневый пиджак! Правда, если бы вы только видели! Так вот, я увидел задумчивого мужчину. Он сразу привлёк моё внимание клубком из будущих несчастий! Я значиться, подхожу к нему и говорю «Хороший день, не так ли?» А тогда было очень туманно и вот-вот мог начаться дождь. «Отвратительная, на мой скромный взгляд.» буркнул этот идиот. И тут как дождь ливанёт! Я его хватаю за рукав и тащу в ближайший паб. Но не думайте что я сделал это не аккуратно! Это был достаточно тихий паб и там было мало людей. Говорю ему «А давайте выпьем? В такую погоду стоит согреться. Я угощу». Он думал, думал и думал, а потом согласился. Стоило ему начать пить вторую кружку пива, как я ему как на чистой тарелочке начинаю выкладывать все те несчастья и трагедии что скоро он встретит! И вот сидим мы-…       Черноволосый мальчишка скривился, понимая что это надолго и оттряхнув своё платье, быстро улизнул пробираясь мимо толпы различных тварей. Неожиданных встреч и отвлекающих разговоров больше на его пути не встречалось. Но выбежав вперёд, на самую главную поляну, Пука был сильно поражён собравшимися там существами. Он видел и странные сгустки света без каких либо человеческих очертаний, но перемещающиеся со странным, струнным звуком — люди Кессар. Народ Парталона одинокими ласточками рассыпались по веткам деревьев. Мерцающими огоньками в тени сияли души немедийцев. Он видел даже вальяжно лежащими на деревьях котов, что были погибшими фирболгами. Странным было и присутствие Махи из Туата де Дананн. Загадочная женщина. Были даже призраки некоторых современных милетцев. Пука мог бы поклясться, что мельком увидел самого Фергуса мак Ройга!       Но целью маленького, озорного духа по имени Пука, что всё так же уважался фермерами, был высокий мужчина вдали, что из тени леса наблюдал за праздником. Оленьи рога были его отличием от других гостей, но как и в любой другой Самайн (или же по современному — Хэллоуин) он был вдали от волшебного народа. — Вот это встреча, Цернунн! Рад видеть тебя! — весело улыбнулся мальчишка подбегая к тому. — Ты весьма во время. — медленно произнёс тот. — Принеси, будь добр, камней с озера.       Словно гром посреди ясного неба или медный таз упавший на голову, ввёл мальчика-козлика в ступор. Он растеряно смотрел на того пытаясь найти подсказку на то, что это шутка. Цернунн не умел шутить. Спорить казалось самой бесполезной и глупой затеей, а отказать не давала надежда. Мгновение и чёрный конь с густой гривой мчался по лесу, и если бы кто-то мог сейчас наблюдать эту картину, то поставил бы последний хлеб на то, что в золотых глазах животного блестели слёзы. Но по тому как быстро оказался Пука в нужном месте, можно было понять, что таких свидетелей не было.       Ночь, как прелестная девушка, вглядывалась в зеркальную поверхность озёр. Звёзды весело сияли и будто бы подмигивали каждому, кто смотрел на них. Трава тихонечко шелестела от ветра, а опавшие с деревьев листья рассыпались на маленькие осколки от угрюмых шагов. Пука видел в отражении озера и самого себя, но видно таким неприятным казался он себе в этот момент, что отошёл в сторону и сел возле воды. Наконец-то он полной грудью мог вдохнуть холодный воздух и выдохнуть его в сгустившуюся тишину. — Мальчик, а почему ты один здесь сидишь?       И здесь никакого покоя! Нахмурившись Пука раздражённо взглянул на говорившего. Человеческий ребёнок в красном свитерке. Светлые волосы пришедшего мягко трепал ветерок. — Иди от сюда!.. Тебе не говорили родители что нельзя говорить с незнакомцами? — Говорили, но ты не выглядишь страшным — тепло и весело улыбнулся ребёнок. — Тебе грустно?       «Мне? Грустно? Да ничего подобного! И вообще тебя это касаться не должно!» Вихрь, блеск, рычание. Перед ребёнком уже стояла огромная, чёрная собака в чьих золотых глазах читалась жажда убийства, а острые клыки были готовы впиться в чужое тело разбрызгав по берегу горячую кровь. Воистину великим было удивление Пуки, когда ребёнок мало того что не закричал убегая, а даже не отшатнулся продолжив улыбаться. Смутные сомнения прокрались в голову оборотня и в следующую минуту он вернулся в прежний облик чуть ли не шипя. — Ты здесь каким ветром, Луг?       Тихий смех как маленькие бусины рассыпались по песку. Перед мальчишкой был уже не ребёнок, а взрослый парень, чьи золотые, как пшеница, волосы, рассыпались на его плечах. Взаправду это был один из великий воинов Туата де Дананн. — А ты раскусил меня! Хах, да я и сам не знаю. Но думаю, что грустный Пука на Самайн не менее странное зрелище, чем я в этих местах. Я могу помочь тебе? — легко улыбнулся Луг. — Да иди ты в болото, со своей помощью… — буркнул мальчишка и не дав тому ещё что-то сказать, обернулся кроликом убегая вдаль.       Маленький и непривычно печальный крольчонок бежал далеко от озера, даже забыв про поручение Цернунна. Он знал, что воину Лаваде не составит труда догнать его, но никаких признаков преследования он не видел. Когда желание бежать куда-то иссякло, он остановился. Приняв прошлый облик прямо на бегу он увалился на протоптанную тропинку чуть пошипев от боли. Местность, где он оказался, была хорошо ему знакома. Устало вздохнув, Пука тихо подполз к первой лучше могиле и лёг на землю, прислушиваясь к чему то, чего люди никогда бы не услышали. Разговор. — Как же там дальше то было?.. — Просто признайся, что ты уже забыл этот момент в Библии. — … в тот день сестра читала… — Дайте сказать, дайте… — … Аминь.       Слушать умерших здесь, было по-настоящему скучным занятием, как давно решил для себя Пука. Но идти куда-то ещё у него не было желание от слова «совсем». — Эй, мёртвые! О чём басни сказываете? — чуть улыбнулся мальчишка.       Образовалась мёртвая тишина. — Попутал бес… Иди от детей Божих, чёрт, к себе в ад…       И здесь его гонят. Что за напасть. Идея съязвить или напугать умерших монахов пролетала мимо таким же быстрым вихрем, каким и взлетел оборотень в окошко высокой башни. Нельзя себе было бы даже представить каким одиноким чувствовал себя маленький, волшебный мальчик. Скрутившись на деревянных, прогнивших досках, он закрыл глаза, пытаясь увязнуть в липких объятиях темноты. И так было в его душе пусто. Не было даже какого-то дара от фермеров на этот Самайн. Не было и кусочка хлеба. Никто его не слушал, никому он не был интересен.       Никому он не был нужен…       Из грустных мыслей, его вывел только яркий, жаркий свет, что появился подобно спичке. Еле открыв глаза, он видел странного человека перед собой. Немой ужас от близкой опасности и в то же время, трепет от красоты этого видения. Алыми языками пламя, что служило волосами, тому человеку, поднималось вверх. Как солнце сияли его глаза, а на лице играла живая улыбка. В человеке перед ним, смешалось и спокойствие, и… — Ты… — Айленн. — легко ответил тот, улыбнувшись шире. — Даже сестра не знает что я смог вернуться к жизни.       Тихо привстав, Пука вжался в холодные каменные стены с тем же восторгом глядя на сида. При нём была даже арфа и в общем… Айленн выглядел так, как его и описывали с самого третьего века или около того времени. Огненные волосы продолжали легко и плавно раскачиваться, неравномерно освещая башню. — Не сжигай Глендалох… — В самом деле, не делай из меня изверга. Я сжигал только Тару. К слову, сегодня как раз Самайн, так что могу успеть. — хитро улыбнулся туат. — Но ни у меня, ни у тебя, сегодня нет ни малейшего настроения. Не так ли?       Под пристальным взглядом Айленна, Пука тихо кивнул решив, что спорить бесполезно. — Если тебе станет легче, то я не собираюсь возвращаться к старому ремеслу, хоть и никакой Финн, более не сможет меня убить. — увидев едва заметное облегчение на лице оборотня, парень продолжил. — Не хочешь послушать мою колыбель? — Даже если захочешь меня сжечь, я не буду против… — буркнул мальчишка быстро. — Э не, приятель, я уже говорил, что не делай из меня истинное зло. У меня были свои причины на поджоги Тары. А тебе стоит задуматься о своей настоящей значимости, так как кажется, что свечка в тебе погасла.       Но Пука отвечать уже ничего не хотел. Пука не хотел ни о чём сейчас думать. Но всё же Пука думал. И мысли его были о том, как сильно он любит эту жизнь и о том, что он правда важен. Тёплое спокойствие разливалось по телу, а когда зазвучали первые звуки арфы, все мысли и вовсе улетучились в один миг. Маленький мальчик, что так искусно менял свой образ, что говорил людям о их несчастьях, пытаясь предупредить, что был душой компанией, легко засыпал в высокой, старинной башне… — A leanbh, codladh sámh. A leanbh, is iontach an domhan a bheidh ann nuair a dhúisíonn tú. A leanbh, ní thaispeánfaidh aon reilig an saol duit. Ach codail anois, a leanbh…*       И Пука спал, в тепле и уюте. Глупый, глупый маленький Пука. Как глупо он обижался на мелочи в этот день. Но всем, порой, так сильно не обходим отдых и крепкий сон.       Nuair a bhreathnaíonn an ghrian thar na spéire, tiocfaidh lá nua, a pháiste…*