Руководство о том, как не ударить в грязь лицом на последнем задании.

— Ваше Высочество, не отвлекайтесь. Цюань Ичжень перевел суровый взгляд на своего помощника. Тот предпочел сразу заткнуться, однако, спустя несколько долгих лет, в течение которых оба многое узнали друг о друге, Сяо Хо стойко выдерживал все недовольные выпады Циина, словно был отлит из прочнейшей стали. Еще бы он боялся его, подумал Сяо Хо. Он видел, как того стошнило в подворотне в ближайшем порту, где они вместе напивались в честь праздника Тысячи фонарей. Хмыкнув своим мыслям, он обернулся на зал: то было огромное светлое помещение, посередине которого располагался бледно-серый каменный постамент с широким кубком, больше напоминающий неглубокую чашу, в котором плавно потрескивал магический огонь. Витиеватые ручки отливали теплым рыжим светом, отражаясь от огненных светил, собранных под потолком. При взгляде на яркие языки пламени Сяо Хо невольно расслабился, мысленно взывая ко всем богам Небесного пантеона. Просто дайте ему и Его Высочеству пережить этот день без происшествий. Ночь опустилась на столицу мягким прохладным пологом, проникая в открытые окна и щекоча неприкрытые плечи барышень, танцующих вальс. Кто-то из них станет будущей женой Второго принца. И не то чтобы он не рад, — наоборот, импульсивному Ичженю пошел бы на пользу спокойный темперамент будущей спутницы жизни — да вот только где во всей Империи найдешь такую? Женщины здесь, подобно пороховому пламени: независимые и своевольные, жгучие и опасные. Но, да, совершенно, безумно прекрасные и харизматичные. Сяо Хо улыбнулся, однако, еще никогда так сильно ему не хотелось покинуть важное мероприятие. Его жена смогла выкроить время и пообещала ему провести вечер вместе, а Сяо Хо, по горло занятый подготовкой к различным балам и застольям, как помощник принца, начал разгребать дела с двойным упорством. Все-таки, такой шанс выпадал редко, но от этого время, проведенное в обществе друг друга, казалось лишь ценнее. Цюань Ичжень нехотя оторвался от блокнота, на листы которого угольно-черными росчерками ложился набросок небольшого кулона грубой работы. Изображение полумесяца было старательно высечено на холодном металле, а от края изделия отходила тонкая цепочка. Воображение само дорисовывало хищный отблеск гладкой поверхности, будто сам месяц хитро, как лихой разбойник, улыбался наблюдателю. Он рисовал этот кулон в течение всей недели и все, что ему удалось разузнать, так это то, что у него огромные проблемы с памятью. Цюань Ичжень видел этот знак, он уверен. Однако, как бы он ни пытался вспомнить, голова его оставалась пуста. С тихим вздохом он отложил перо и огляделся. Его подданные танцевали и развлекались, вовлекая друг друга в разговоры о политике и повседневных заботах. Отлично. С минуты на минуту должна быть церемониальная часть, а дальше он может идти на все четыре стороны. И дело вовсе не в том, что он не любил людей, живущих в его государстве, нет, он поддерживал с ними дружеские отношения и часто выбирался из дворца — для него жизнь в мирских хлопотах была высшей наградой, официоз он не любил. С подобного рода «мероприятиями» прекрасно справлялся его брат-Император, но банкет был организован в его, Цюань Ичженя, честь, хотя ему ничего не препятствовало просто уйти отсюда. Краем глаза уловив движения за ширмой позади трона, Цюань Ичжень понял, что до начала осталось не так много времени. Сейчас он толкнет речь, а пламя из кубка выплюнет бумажку с аккуратно написанным именем будущей супруги. Телом и сознанием оставаясь здесь, а душой уже будучи между торговых лавок за пределами дворца, он встал с мягкого диванчика для отдыха, расправив плечи, уверенно прошествовал прямиком в центр зала. Сяо Хо проводил его долгим взглядом, догадываясь о желаниях своего господина. Вдруг слева к Цюань Ичженю подбежала дворцовая служанка и, поклонившись, начала что-то быстро тараторить: говоря начистоту, прислуга немного боялась Второго принца из-за взрывного темперамента. В их памяти еще был свеж случай, когда он, будучи чуть младше, пропал на месяц, а вернулся хамоватый, наглый и уже побывавший в другой стране вместе с командой пиратов. Тогда он еще долго пугал всех фокусами, на скорую руку выученными у преступников. Право слово, юному принцу были законы не писаны. Цюань Ичжень, слушая слегка сбивчивую речь служанки, внезапно нахмурился, потянувшись рукой к ножнам на поясе, однако девушка, широко раскрыв глаза от ужаса, замахала руками в разные стороны и начала всячески сменять его гнев на милость. Сяо Хо бы посмеялся, увидев подобную пантомиму будучи простым наблюдателем издалека, но он им не был. От выражения лица Циина у него невольно поползли мурашки по коже. Все знали, если Второй принц брался за меч, то произошло что-то ужасное. Даже в монаршей семье не любили бездельников, поэтому бывший Император назначил его командиром дворцовой гвардии, с чем тот неплохо справлялся, если не считать его спонтанных отлучек. Ичжень был поистине баловнем судьбы, ведь, будь на его месте обычный военнослужащий, тот бы уже лишился и чести, и головы. Однако, будь это что-то, связанное с общественной безопасностью, то докладывать пришел бы заместитель, на крайний случай, офицер низшего ранга, но никак не обычная служанка, правда? Сяо Хо успел только открыть рот, чтобы окликнуть Второго принца, но тот оказался быстрее и уже растворился в толпе, уйдя в неизвестном направлении. Мужчина не знал, плакать ему или смеяться.

***

Цюань Ичжень несся по пустым широким коридорам, погруженный в свои мысли. Он хмурился, вероятно, сильно раздраженный появившейся из ниоткуда проблемой. Бесшумно шагая по дорогой плитке, что даже в темное время суток сияла белизной, он сжал ладонь, покоящуюся на рукояти меча, в кулак, готовый с секунды на секунду достать широкое лезвие, кованое из лучшей огненной стали. Он пролетал поворот за поворотом, все больше приближаясь к покоям императорской семьи, пока не замедлил шаг, напав на след. Чуткий слух воина уловил негромкое копошение за дверью его комнаты. Цюань Ичжень насторожился и тихо проскользнул в приоткрытую им же щелку. Либо юному принцу недоставало мастерства, либо человек, поспешно перерывающий важные документы из ящиков его стола (исключительно закрытых на замок, между прочим!), был очень осторожен, так как его приход сразу заметили. Перед Цюань Ичженем стоял человек в темно-синем плаще, а на его лице красовалась маска с демоническим лицом. Они оба были примерно одного роста и телосложения, что делало их полными противоположностями: один был светлым и теплым, в кремовом официальном костюме с красными вставками и такого же цвета парадной мантией, закрывающей плечо, а второй — мрачный, скрывающий личину под слоями одежды, предпочитающий носить плотные кожаные наручи. Они были старательно натянуты по самые ладони, явно что-то прикрывая. Кстати о ладонях. Принц и глазом моргнуть не успел, как они ловко подхватили нужные бумаги тонкими пальцами и засунули в- …стоп, куда они исчезли? Циин был так ошарашен, что даже не сразу заметил, как преступник уже собирался покинуть комнату, но его тело двигалось быстрее. Он успел схватить того за руку и крепко сжать. Незнакомец дернулся, но из захвата вырваться не смог, зато его резкие движения привели к тому, что из-за плотной ткани плаща показался металлический кулон. Цюань Ичжень сразу его узнал. Это была та самая вещица, на которую он угробил так много чернил и ценной бумаги! А следом, как первый снег, свалилось осознание: он видел этого человека еще неделю назад, когда шел на встречу со старыми друзьями-пиратами. Цюань Ичжень вперил испытующий взгляд на мужчину напротив, отчего тот почувствовал себя неуютно. — Я тебя знаю? — все же решил уточнить Циин. В ответ ему вторила только тишина, разбавляемая тихим недовольным сопением. Незнакомцу явно не нравилось, что его задерживают. Однако Цюань Ичженю было плевать. — Я спросил, мы встречались раньше? — в вопросах, сильно интересующих его, Второй принц был очень напорист и отпускать свою «жертву» так просто не собирался. В Империи верили в судьбу и знаки. Если человека посещала навязчивая мысль, то она обязательно к чему-либо его приведет. И, на самом деле, это Императрица настояла на том, чтобы провести этот глупый обряд с кубком и женитьбой, как только услышала о непрекращающихся рисунках. Даже пригласила известного художника, прославившегося за счет своего умения передать тончайшие эмоции изящным взмахом кисти, чтобы сразу запечатлеть новоиспеченную пару. Да только не учла, что одежды у будущей невесты будут такие мрачные и незаметные. Да и что она окажется мужчиной, в принципе, тоже. Терпение Циина стремительно заканчивалось, а человек все молчал. В конце концов, не вытерпев, он попытался сдернуть капюшон, однако, ухватил лишь пустоту. Хоть физически Цюань Ичжень был сильнее, вор — ловчее. Это превратилось в какое-то жалкое подобие салочек, в которые любят играть малые дети, где один пытается поймать второго за шкирку, пока тот ни в какую не собирается сдаваться, потому что придется угощать всех остальных сладкой танхулу. Но пусть человек и уворачивался, вырвать руку он так и не смог, чем и воспользовался принц. Резко притянув ее к себе при очередном маневре, он прижал его к своей груди и, наконец, сдернул капюшон и маску. Играясь в салочки, они не заметили, как из-за туч выглянула луна. Она безразлично оглядела комнату, заливая светом мебель и стены, но, остановившись на лице умелого вора, загадочно блеснула и скрылась на дне радужки его глаз. Их слегка прикрывали иссиня-черные волосы, выпавшие из хвоста. Но ни мягкие черты лица, ни сказочный вид полуночного расхитителя драгоценных бумаг не умаляли паники в его глазах. Ох, Инь Юй тоже его узнал — того парня, что повстречался ему в городе. Ладно, он не местный, ему можно не знать в лицо представителей императорских кровей, но его работодатель точно знал! И поэтому тот, насмешливо глядя из-под ровных бровей за мелькающими искрами в юношеских взглядах, подозвал Инь Юя к себе. Поручил задание и пообещал, что оно станет последним, после чего он простит долг. Инь Юй заскрежетал зубами: пусть он еще хоть раз поведется у таких людей, как он, на поводу! Но за прощенный долг было все равно приятно, как никак, смотрелся он весьма некрасиво, обхватывая запястье узкими черными кольцами проклятия. Он молился всем богам, которых когда-либо знал, пускай они никогда его не слышали, чтобы мальчишка напротив не узнал его — что, впрочем, было не по силам даже им: мужчины стояли вплотную, почти соприкасаясь носами. Не узнать было невозможно. Несмотря на снедающую тревогу, Инь Юй жадно разглядывал Цюань Ичженя. Его вьющиеся каштановые волосы были собраны в высокий хвост, а кудряшки мягко переплетались с лучами лунного света и спускались по плечам, отливали холодным серебром. Ему не подходит. Он слишком теплый для этой безжалостной луны, думает Инь Юй. На мгновение теряет контроль над своим телом и тянется рукой вперед. Его пальцы осторожно касаются чужой щеки, закрывая лицо от прямых лучей. Чуть осмелев, проходится большим пальцем по скуле, едва ощутимо надавливая, и убирает упавшие пряди за ухо. Только вот Инь Юй не подумал, что из-за столь дерзких посягательств на принцевское лицо он будет схвачен за вторую руку. Маска с громким треском упала на пол, раскалываясь надвое. Ха-ха… Воришка пришел в себя, больно прикусив губу. Где-то в груди завязывался комочек нервного смеха, но Инь Юй насилу попытался успокоиться. Он мазнул взглядом по лицу напротив, но, не совладав со смущением, все же быстро отвернулся так, что Цюань Ичжень мог видеть только его легко краснеющее ухо. Ну в самом деле, он же профессионал! Совершил столько крупных краж и его ни разу не поймали, с него брали пример как неопытные новички, так и вполне себе состоявшиеся разбойники. И он, сам Посланник убывающей луны, робеет перед каким-то самодовольным, эгоистичным мальчишкой! Инь Юй нахмурился и внутренне подобрался, ощущая прилив сил, резко втянул воздух носом и встретился с ним лицом к лицу. Загвоздка как раз была в том, что его не ловили. До этого момента. При взгляде на воинственный профиль Цюань Ичженя, у него как будто выбили воздух из легких. Краска, едва успевшая сойти, с новой силой залила уши и кончик носа краснотой, чуть поблескивая на свету. Цюань Ичжень молчал. Он не был мастером в светских разговорах, да и разговорах в целом, и не обладал подвешенным языком. Он растерялся, ведь думал, что любой человек рад стать спутником жизни члена императорской семьи, но вдруг понял кое-что. Откуда этому человеку вообще знать о намерениях принца? Он пришел сюда, чтобы украсть информацию, да продать подороже. А как сам принц докатился до столь постыдных мыслей о незнакомце, которого видит второй раз в жизни? Его старший брат, ныне почтенное Солнце империи, в детстве заимел привычку: каждый раз, когда Цюань Ичжень сквернословил или предавался неподобающим размышлениям, он легонько бил его ладонью по губам. Позже они выросли, и делать такие вещи больше не казалось уместным, но Цюань Ичжень настолько привык к этому жесту, что вскоре сам начал стукать себя. И в этот раз, следуя привычке, он неумышленно поднял руку и шлепнул себя по губам. Однако он не учел, что все это время держал ладони Инь Юя… Соприкоснувшись с чужими губами, его пальцы словно ошпарило кипятком, а сам Инь Юй крупно вздрогнул. Глаза шокированно распахнулись. Он резко задергался, пытаясь вырваться из цепкой хватки и закрыть пылающее лицо руками, при этом сильно отворачивая голову вбок. Принц, чуть нахмурив брови, отпустил одну руку и обнял Инь Юя за талию, не отнимая от губ ту, что держала вора. Получив цунь, Цюань Ичжень продвинулся на чи. Так они и стояли: Циин, прижимающий к себе Инь Юя, отчего тот еще больше раскраснелся, и сам Инь Юй, закрывающийся от Цюань Ичженя ладонью. В кольце его рук было жарко, либо ото всей ситуации у Посланника уже поплыла голова. Однако он попытался взять себя в руки, надеясь, что самое худшее уже позади. Ох, позор ему на голову! Позор! Если кто-нибудь об этом узнает, ему конец. Потому что вырываться совсем не хочется. Грудь принца теплая и приятно согревает продрогшего на ночном ветру вора, дыхание обжигает пальцы, а крепкая хватка дарует некую надежность. Все желание протестовать с каждой секундой затихает лишь сильнее, поглощенное горячим жаром и настойчивым взглядом Цюань Ичженя. И пусть в этот момент для них обоих существовал лишь человек напротив, время не остановило свое движение; весь остальной мир не стал их ждать. В главном зале затрубили инструменты, и гости со всех уголков замка услышали, как заиграла музыка. Это была самая известная мелодия в Империи, так как фактически являлась ее символом. Каждый гражданин считал своим долгом танцевать этот вальс, а отказ считался страшным оскорблением. Цюань Ичжень, за долгие годы вымуштрованный гувернантками, немедленно встал на изготовку. Инь Юй, растерянный от такой внезапной смены обстановки между ними, не сразу понял, что тот собрался делать. Подсчитав в уме необходимое количество тактов, принц начал движение. Едва не свалившись с ног от неожиданности, Инь Юй отнял руку от лица и посмотрел Циину прямо в глаза, чуть не ляпнув сгоряча чего лишнего. Изнутри распирали одновременно гнев и страх: из-за этого внезапного танца он вдруг осознал себя игрушкой в руках другого человека, но боялся сказать что-то, что может обидеть Ичженя, ведь, кто знает, как взбалмошному принцу придет в голову расправиться с таким вором, как он… Ведь, если сам вор влюбился в него с первого взгляда, то это совсем не значит, что и принц тоже. Но в его глазах читалось другое. Цюань Ичжень смотрел на него, не отрываясь, машинально шепча под нос такты, и выглядел таким завороженным, что Инь Юй понял, что пропал. Вглядываясь в невероятные глаза принца, он постепенно расслабился. Перестал дергаться из стороны в сторону, а на повороте, когда Ичжень чуть приподнял его, кружа, опустил свободную руку тому на плечо. Чувствуя некоторое смущение из-за того, что ему пришлось исполнять женскую партию, Инь Юй все же решил отдаться моменту. Пусть после того, как все закончится, его повяжут и, возможно, казнят, он будет наслаждаться тем, что есть сейчас. Луна освещала их переплетенные фигуры, ярко очерчивая лица.

***

Сяо Хо едва ли не рвал на себе волосы от беспокойства. Едва принц скрылся из поля его зрения, как он сразу подозвал стражу. Он четко понимал, что что-то произошло, вот только слабый голосок внутри шептал, то нужно просто плыть по течению. Этот факт тревожил его еще сильнее. Небольшие отряды людей начали рыскать по замку, обходя комнаты и выходя в сады, но пока безрезультатно. Как бы то ни было, Цюань Ичженя не стали бы искать, будь это обычный банкет или что-то подобное, но, нет, нужно ведь исчезнуть именно тогда, когда этот старый бесполезный кубок должен выплюнуть имя его супруги! Но то ли железяка ждала подходящего момента, то ли не захотела делать этого вовсе, а имя так никто и не узнал. До торжественной части времени уже не осталось, задерживать ее еще сильнее равносильно тому, чтобы самовольно поднять буруны волнения в толпе гостей. Сяо Хо был готов махнуть рукой на все это дело. Мысленно извинился перед своей женой, что, он уверен, ждала его дома. Если они не найдут Цюань Ичженя, об отдыхе можно забыть. Наконец, офицер подошел к нему с докладом. Служанку поймали. Поначалу она вырывалась и всячески отрицала свою причастность, но через какое-то время перестала брыкаться. Она легко улыбнулась, услышав музыку, и спокойно призналась, что работает на одного очень влиятельного господина, который сегодня должен был послать кое-какого человека. С невинным видом она сообщила, что принц находится в своих покоях и в скором времени вернется сюда со… своим спутником. В качестве доказательства она сняла с шеи небольшой кулон с изображением полумесяца, принадлежащий одной из местных гильдий. Поток информации никак не хотел укладываться в голове, Сяо Хо просто поверить не мог, что какой-то старик возомнил себя вершителем судеб. Как этот человек может предсказать, понравится ли Его высочеству эта девушка или нет? Он решил выдать за него свою дочь, чтобы укрепить влияние в сфере торгового и экономического влияния? А, может, применял запрещенные техники и колдовство? Как хорошо, что Циин усердно тренируется, и, благодаря подготовке, чары на него не действуют. Внутри Сяо Хо проснулась гордость за Второго принца, сродни отеческой. Все таки хорошего человека он воспитал. Вальс подходил к концу, и пьяные люди уже ни о чем не волновались. Молодые юноши и девушки пили шампанское, лениво покачиваясь, следуя ритму танца. Более смелые выходили в центр, шурша летящими тканями одежд и легко цокая каблуками. Последние минуты бала проходят в аристократичной ленности, изящности и своей полуночной красоте. Глубоко вздохнув, для себя Сяо решил: пусть Ичжень приводит кого хочет, главное, чтобы оба были счастливы быть друг с другом. Последние ноты уже отзвучали, как виновники торжества вошли в бальный зал. Подняв взгляд на пару мужчин, Сяо Хо, на миг вскинувший брови от удивления, снова принял невозмутимый вид. Лишь поджал губы. Рядом с Его высочеством стоял мужчина в плаще, а из-под краев его одежд показывался медальон со знакомым рисунком. Что ж, от своих слов не отказываются, так ведь? Когда пара подошла ближе, дворцовые служащие, услышавшие слова той подручной, сразу все поняли. Они окружили их плотным кольцом, попеременно спрашивая имя человека, стоявшего рядом с их принцем. Вдруг, в самой бесполезной плошке для мытья ног вспыхнул огонь. Поднявшись до уровня человеческих глаз, он резко плюхнулся обратно, а из недр чаши пронеслась бумажка. Она быстро пролетела сквозь толпу людей и врезалась в лицо Циину. Цюань Ичжень, отлепив от себя послание, отодвинул его чуть дальше, чтобы прочесть. Хитро улыбнувшись, он поймал взгляд темных глаз своего спутника. — Его зовут Инь Юй.