Обитель, укрытая в облаках.

—Декарабиан… — выдохнул Барбатос — Действительно, давно не виделись… —Нуууууу, будь я в своей настоящей форме эти жалкие сотня лет пролетели бы незаметно… Но учитывая то, что эту самую блядскую сотню лет я был запечатан, это ахуеть как долго! — под конец выкрикнул тот, кого Барбатос уже не мечтал увидеть даже во снах. Кончики пальцев Анемо Архонта похолодели, словно смерть ещё не сбросила свои ледяные объятия, и их полупрозрачные ленты оплетают руки. Он невольно затаил дыхание, сжимая и разжимая ладони, под конец впиваясь ровными ногтями в ещё более бледную чем обычно кожу, а голову заполнял один вопрос, вертясь прямо перед глазами как грязное пятно на идеальной, уже давно написанной картине: Как?.. Как он выжил? Как он вернулся? Как это произошло? А затем: почему он вернулся?.. —Т-Ты… — дыхание не желало подчинятся — Как ты?.. —Оу, что же с тобой случилось? — так несвойственно игриво и насмешливо протянул Декарабиан — А точнее что случилось с твоим бойким язычком? Помню, ты был весьма остёр на слово… Неужели повзрослел?.. — последнее Архонт произнёс так, будто от ответа зависело, начнется ли новая Война Архонтов. —Нет, просто… Просто обескуражен… — на простой ответ Барбатосу понадобилось собрать немало духовных сил. —Фух! — облегченно выдохнул Декарабиан, хотя его грудная клетка не сдвинулась ни на дюйм — Я аж испугался на минуточку. Ну, для тебя это нормально, в конце концов, чтобы заставить вас думать, нужно было приложить немало сил. Весёлый, по-солнечному тёплый и задористый голос Архонта категорически не сочетался с холодящим душу от одного взгляда на него облика того. Барбатос не знал, что и думать. Его даже не друг, а самое близкое, родное и любимое существо, которое он со скрипом, с раздирающим горло воем, криками, до последнего не желая отпускать охладевшее тело из рук, но похоронил, совсем тихо простившись, как он тогда думал, навсегда, вернулся. Не просто вернулся а парит сейчас перед ним, смотрит на него, говорит… Барбатос отчаянно вглядывался в малейшие движения Декарабиана, в яростной надежде отчаявшегося отыскивая малейшие несоответствия, нестыковки в чужом поведении, хоть что-то, что могло бы опровергнуть воскрешение друга. Но как назло, всё подходило. Как назло отзывалось калящими шипами прямо в сердце узнавание. Вспышками мелькали перед глазами столь знакомые, въевшиеся в душу за долгие годы вместе. А ведь Анемо Архонт думал, что смог похоронить эти воспоминания, думал, что перестал с ноющей болью и тоской ждать этих резких, отрывистых взмахов руками с мелькающими острыми изгибами пальцев, словно маленькая буря носится по комнате, пока Декарабиан расхаживает по помещению. А как Барбатосу не хватало тех моментов, когда они с Андриусом выводили старшего Архонта из себя, тот, понимая это, лишь широко ухмылялся, так и говоря, что все их усилия бесполезны, правда дружеская улыбка не спасала их двоих от подлого удара книгой по головам. Декарабиан так и говорил, что это единственный способ вбить знания в их пустые головы! Эти счастливые годы жизни втроём Барбатос хранил в сердце как самое ценное сокровище. Но сейчас, почему он так не хочет узнавать идеально подходящие движения? Почему не хочет признавать в создание перед собой того самого Декарабиана?.. Почему не хочет верить в возвращение любимого друга?.. —Эй, что происходит? — тихо, так знакомо позвал Декарабиан — Ты что, не рад мне? — проницательность Архонта, которая так часто помогала Барбатосу с Андриусом в сложные моменты сейчас беспощадно резало по первому, что не мог подобрать слов. —Барбатос, почему ты мне не отвечаешь? — чистое недоумение и обида в голосе любимого друга ощущались столь же ярко, сколько свои. —Я-Я же сказал, я просто ошеломлен твоим возращением и… Почему ты появился именно здесь и сейчас?.. Вопрос на отвлеченную тему вырвался своевольно, вместе с нежеланием Барбатоса отвечать так выжидающе смотрящему Декарабиану. —К чему такой странный вопрос? —Просто мы тебя видели в последний раз на поле… Том самом, которое ты любишь, оно кстати только начало цвести, впервые за много лет… — уже совсем шепотом добавил Анемо Архонт, вспоминая широкое море цветов, которое лишь недавно действительно зацвело, спустя сотню лет после того случае, Барбатос случайно это заметил, решившись впервые за годы навестить его после встречи с Итэром. —Впервые за много лет, что это значит? — удивился Декарабиан, потом между его белесыми бровями залегла складка и вокруг заплясали маленькие вихри — Вы что… Умудрились угробить мою любимую поляну? Да как вы вообще умудрились, там цветы неубиваемые! —Может быть они по тебе скорбели? — невольно вздрогнул Барбатос, вспоминая о том, как страшен любимый друг в гневе. —Я всегда знал, что вы талантливые, но не тогда, когда нужно… — прикрыв ладонью лицо тяжело выдохнул Декарабиан, посмотрев сквозь пальцы на Барбатоса, он уже более спокойно и тихо спросил — Я впервые вижу тебя таким подавленным, что случилось? —Ничего, совершенно ничего… — прикосновение к лицу обожгло как ледяной ветерок в жаркий день, парящие создание повернуло голову Барбатоса на себя и тот не выдержал — Я уже и не надеялся, что увижу тебя… — вырвалось сиплое — Я, и даже Андриус, потеряли всякую надежду и… Теперь видеть тебя перед собой это… —Ну, теперь всё в порядке, ведь я здесь, с тобой! — Декарабиан широко раскинул руки, словно так и призывая упасть ему в объятия — Давай, иди сюда. Так внезапно? Внутри себя удивился Барбатос, первая нестыковка в поведении была очевидна — его любимый друг не столько не был охоч до нежностей, но почти никогда не делал первый шаг, лишь отвечая на инициативу от других. —Не веришь? — чуть расстроено Декарабиан опустил руки, поразмышляв, он вдруг схватил Барбатоса за запястье и притянул к себе. Он положил руку прямо на то место, где красивые, кипенно-белые, с голубыми лентами и турмалиновыми вставками одежды расходились как река, столкнувшаяся с камнем. Ткани были словно разодраны полностью одичавшим зверем, рванная дыра, чьи края жалобно, словно жалуясь всему миру на свою незавидную судьбу и на то, что больше никогда не сольются в единый, прекрасный узор, трепетали на ветру, а сам просвет, размером с ладонь. Туда Декарабиан положил руку Барбатоса, прижав к слишком светлой коже — Чувствуешь? Бьётся. Как раньше билось, так и сейчас продолжает. — ласково сказал Архонт. Барбатос застыл у парящего друга, протянув вверх руку, он на пробу двинул пальцами, чуть заходя под траурно танцующие по прекрасному одеянию края, кожа всё также была гладкой, без единого изъяна, даже и мысль невозможно было допустить, что когда-то отсюда вырвалось с сопровождением жалобного хруста костей окровавленное лезвие копья. Барбатос осмотрел друга, невольно сопоставляя его с образом, который стоял перед его глазами ещё сотню с чем-то лет назад. Как и тогда, Декарабиан был высоким, выше Барбатоса на голову, и чуть-чуть ниже Андриуса, его тонкая и изящная фигура подчеркивалась общей подтянутостью тела, в конце концов Декарабиан не был сторонником мирного решения конфликтов и владел большинством видов оружий от длинного лука до фламберга и алебарды с кинжалами, что оставило ему витки тугих мышц по всему телу. Однако это едва оставалось заметным под длинными, прямо в пол одеждами, кипенно-белая ткань красовалась яркими вставками лент, проходящими в небольшом отступе от краёв, глубокого голубого цвета с редкими, зато в самых подходящих местах, вставками драгоценных камней. Другой удивительной особенностью Декарабиана были его руки, от острых линий лопаток до мягких изгибов локтя, но наиболее запоминающимися были именно кисти, недлинные пальцы обладали множеством угловатых изгибов, а внутренняя поверхность была очень плотной, даже жесткой, но это компенсировалось сполна тем, как Архонт управлял своими руками, с его постоянной привычкой взмахивать руками, рассуждая о чем-то своем, абсолютно недоступном другим, с рваными поворотами прямо на месте, когда он мог на одной ноге в процессе ходьбы развернуться почти на полный круг. Но не одно лишь тело привлекало взгляд в облике Архонта. Его лицо было заостренным, вытянутым, в отличии от Барбатоса или Андриуса, его черты не были мягкими, как летний ветерок с полей или колкими, как колючие укусы метели, они казались беспорядочными мазками художника по холсту, скулы расположены не высоко, подбородок заострён а линия носа удивительно плавная и чуть размытая. Губы, казалось, так и норовили изогнуться в раздраженном вздохе или выстроить широкий полумесяц улыбки. Но самыми запоминающимися, так, что один раз взглянешь и никогда не забудешь, а каждый раз при встрече будешь словно впервые видишь заглядываться, были глаза. Эти драгоценные голубые турмалины были самыми прекрасными на свете, ну, по личному мнению Барбатоса уж точно, это бесконечное марево тёмно-голубого и древесного, практически чернильного, с едва-едва не переходящими в изумруды бликамт на гранях, с яркими, почти что сверкающими небесного и янтарного цвета вставками, и внутри словно маленький ураган кольца свои вьёт. Вообще весь Декарабиан по своему внешности и характеру был воплощением шторма, неукротимой, непредсказуемой и совершенно невероятной бурей то из вспышек радости или гнева, мгновенно сменявшие друг друга, то из замерзшего озера спокойствия. Барбатос с лёгкой улыбкой в едва заметном изгибе губ вновь перевёл взгляд на вернувшегося любимого друга, он не стал искать нестыковки, они сами попадались на глаза, врезаясь, как порывы бури набрасываются на тысячелетние скалы. Усмехнувшись про себя, Барбатос с горечью, что почти что ощутимо отдавала на языке, подумал, изменился ли его самый драгоценный друг за те сто сорок восемь лет, или ещё тогда давно Декарабиан был прав, ушедшее не воротишь…

***

Тёмные круги расползались перед глазами, тело, казалось, несколько раз скрутили, выворачивая конечности, и перекрошили в пыль. С трудом Итэр опёрся рукой на каменный пол, приподнимаясь и попутно справляясь с головокружением и раздражающим шумом в голове. Когда круги перед глазами разошлись, парень первым делом увидел впереди Барбатоса, обращенного к парящему в воздухе существу. То было несомненно красиво, изящный стан облегали кипенно-белые одежды, лицо даже издалека казалось произведением искусства с его тонкими аристократическими чертами, а струящиеся ниже бёдер прямые локоны искрились словно первый выпавший снег на свету. Само создание было олицетворением чего-то эфемерного и воздушного, как Барбатос, оно источало невесомость и изящество, недоступное даже королевским особам. Из-за шума в голове парень с трудом разобрал разговор между Барбатосом и его собеседником и судя по общению, излишне фамильярному и отсутствию наглости и Анемо Архонта, тот был знаком с внеземным созданием. —Итэр, Итэр! — восторженно кричал в его сознании Дурин, перебивая спадающий гул —Это он, он! Это его силу я почувствовал в той штуке у тебя на шее! Итак, подумал парень, этот некто перед Барбатосом явно его друг и очень хороший, к тому же его силу давно узнал Дурин. И этот кто-то возможно. владеет Анемо стихией раз держится в воздухе, может ли это быть… —Дурин, а перед нами случаем не Декарабиан? —Именно он! — довольно отозвался дракон. Я так и знал, что он не умрет просто от удара копьём в сердце! С толикой гордости за себя подумал Итэр, но что значит это запечатан, и почему он вообще вернулся в мир живых, или, учитывая что он и не умирал, решил появится во плоти прямо сейчас, это может быть связано с ритуалом, который проводил Барбатос? И почему, а точнее каким образом, если Декарабиан до этого момента был где-то заточен, а по мнению всех вообще умер, его сила оказалась в печати на моей шее? —О, а что это за создание там пытается встать? — дымкой обогнув Барбатоса, Декарабиан подлетел к Итэру, он аккуратно приподнял его голову за подбородок холодными пальцами — Надо же, это человек! Бедняжка, не повезло тебе оказаться здесь во время ритуала моего освобождения. — голос Декарабиана был ласковым, с толикой обеспокоенности, но в то же время он был волевым и легким, как порывы бури носятся средь скалы выпирающих из моря — И как тебя угораздило оказаться здесь? Итэр вместо слов перевёл взгляд на Барбатоса, что смотрел на них с Декарабианом, увидев, что его в него впились взором, он ободряюще улыбнулся Итэру, однако в этом жесте змейкой скользила нервозность, конечно, понял парень, не каждый день у тебя воскресает Архонт, с которым вы вместе управляли страной. В это же время Декарабиан так же перевёл взгляд на Анемо Архонта и недовольно фыркнул. —Ну и почему я не удивлён, что он успел натворить глупостей. Их с раньше-то с Андриусом на секунду нельзя было оставить, а тут сто сорок восемь лет, есть где разгуляться! Декарабиан жаловался Итэру на двух Архонтов как на малых детей, и судя по голосу, он успел заскучать по этому занятию. Внезапно он провёл ледяным пальцем от правой скулы до линии подбородка, заставив Итера чуть вздрогнуть. —Оу, это… — он замялся, вспоминая нужное слово — Кровь… Ох, какой несчастный смертный, вполне естественно, что тебя задело вихрем другим… А ты вообще не умеешь заботиться о гостях, которых сам же привёл! Указывая Барбатосу на его оплошность, Декарабиан взмахнул тонкими длинными пальцами. Едва заметно вспыхнул голубой турмалин вокруг, и Итэра окутало вихрями чуть холодного ветра, тот аккуратно подхватил его с пола в воздух, а затем отнёс парня вслед за идущим Декарабианом. Ещё один взмах и Итэра мягко опустило на чудом уцелевшую колонну, и парень смог опереться на неё. —В тебе есть что-то знакомое, как то, что витает в воздухе… Сила моего убийцы… — пробормотал Декарабиан, смотря на грязные темные ленты, всё ещё оставшиеся в воздухе, почему-то вокруг стало нагнетать — Так глубоко она не могла попасть во время ритуала. Убить убила бы, но не успела впитаться так глубоко за столь короткий срок и засесть внутри, так как отрицает всё живое и счастливое… Скажи, ты знаком с одним весьма известным Адептом по имени Алатус? Его ещё называют Сяо. Сразу задаёт вопросы, это плохо, думал Итэр, а с его изменившимся тоном он явно не рад самой мысли о Сяо, что будет если он узнает о нашей связи как супругов? Вероятно я разлечусь на кучу меленьких кусочков, кто знает на что способен только вернувшийся Архонт да ещё и в ярости. Лучше всего будет обставить всё с той стороны, где я фактически и не принимал решения, а учитывая дурную репутацию моего супруга в обществе… Прости Сяо, но если ты хочешь, чтобы твой муж к тебе вернулся… —Скажем так, это довольно сложная история. — туманно начал Итэр. —Ну, я не вижу кого-то, кто торопил бы нас. Итэр прикусил губу, сдерживая стон боли, когда широкая рана на спине по длине лопаток соприкоснулась с обжигающе холодным камнем колонны. —Итэр… Как ты? — прошептал Барбатос подходя к ним с Архонтом, он явно чувствовал вину за каждую рану на теле парня, куда падал его взгляд. —Итэр значит, уж прости, но ввиду своего состояния не могу залечить твои раны, по-моему для смертного они достаточно серьезные… —Я помогу! — уже подбежав, Барбатос присел рядом с Итэром, на его ладонях заплясали маленькие бирюзовые вихри, что были совсем теплыми по сравнению с руками Декарабиана и камнем колонны. Пальцы Анемо Архонта аккуратно ложились на темные алые полосы, где-то едва заметные нити, а кое-где глубокие, истекающие обжигающими каплями по коже. Прямо на глазах Итэра края становились более аккуратными, а полосы понемногу истончались. —Что же, думаю теперь мы, я точно, готовы выслушать твою историю. Всё равно лечение займёт немало времени. Тогда для меня главное потянуть время до момента полного, или наиболее близкого к нему, восстановления, подумал Итэр. —Всё началось с того, что меня когда-то выбросила во время шторма на берега Иназумы. Волей Электро Архонта я выжил и с тех пор был поставлен на службу к великой Райден Сёгун. — говорил Итэр, посетовав, что до сих пор не избавился от привычки уважительного обращения к Архонту — Я был верным солдатом госпожи Наруками Огёсе, но однажды, во время дипломатической поездки в Ли Юэ, куда она неожиданно взяла меня, выяснилось, что Электро Архонт заключила договор с Властелином Камня, где я выступал платой. Но это ещё не самое плохое, оказалось что меня так же выдают замуж за, как я понял известного вам Адепта Сяо. Не знаю как, но я пережил ритуал бракосочетания и… Уж не знаю, намеренно ли Сёгун отдала меня Властелину Камня, зная о том, что никто из невест Сяо не выживал, или ей не было об этом известно… — Итэр никогда бы не позволил себе проявить слабость перед неизвестным, тем более он навсегда, казалось, закрыл сердце для самих воспоминаний об Электро Архотне до тех пор, пока не сможет их безболезненно принять, но раз он отыгрывает жертву обстоятельств, это отличное дополнение — Таким образом, да, я знаком с Сяо, пусть и в… Несколько сложных обстоятельствах, хотя признаю, мне не было известно о его ином имени. Второе было чистой правдой, надо бы спросить у Сяо про это, подумал Итэр. Он, стараясь как можно спокойнее, чтобы не выдать и намека на нервозность, смотрел на Декарабиана. —Хм, вот как. — задумался Архонт — Действительно, отвратительная история, да даже если бы от этого зависело бы отношения между нашей и другими странами, мы бы никогда не отдали своих жителей в услужении другому Архонту! — вскинулся возмущенный Декарабиан — Тут совсем не удивляют твои слова о том, что история сложная. Знаешь, услышав, что вы с Сяо супруги я поначалу разозлился и даже хотел тебя убить… Но получается, что тут совсем нет твоей вины, хах, несчастная жертва обстоятельств. Декарабиан положил ладонь на щеку Итэра, тот дёрнулся от холодного прикосновения и отвёл взгляд, чтобы не выдать своей радости от того, что в ближайшее время его не собираются убить. Однако теперь он как никогда понял, что был на краю иглы от смерти, то, как Декарабиан так угрожающе и холодно произнес фразу о том, что готов убить Итэра за то, что они с Сяо супруги и то, каким безмятежным и сочувствующим стал его голос после хорошо показывает, как стремительно меряются настроения у Архонта. Пугала неизвестность того, что в следующий раз выкинет характер Декарабиана, то ли бурю гнева, то ли мирное зимнее утро спокойствия. —Тогда позволь спросить, — Архонт не столько спрашивал, сколько задавал вопрос, ожидая на него ответ — если ты оказался у Моракса в услужении, прости если тебе неприятно от одного упоминании, но это важно! Так вот, если проще, то какой Бездной тебя занесло сюда? Знаешь, несколько далековато от Ли Юэ, только если не лететь, там всего-то час понадобится. —Ну, он меня похитил и грозился убить, потом грозился убить, но уже выслав на арену, там едва не убили, и он держал меня у себя, а потом перенес сюда, задавая всякие непонятные вопросы. — с едва скрываемым наслаждением жаловался Итэр, попутно решив, что в данный момент Декарабиану не стоит знать подробностей по типу того, что на той самой арене вылез из-под земли дракон, который теперь сидит внутри его сознания. —Меня всего-то сто сорок восемь лет не было! — обвинительно перевел взгляд на удивленного Барбатоса Архонт — А ты уже похитил человека против его воли, да еще из другой страны! Странно, подумал Итэр, будто бы человека можно похитить с его прямого соглашения, но главное, что теперь всё внимание приковано не ко мне. —Да там всё было не так! —Ты не забыл, что я умею отличать ложь от правды? Тут Итэр подумал, очень хорошо, что я не врал а лишь по другому преподносил историю, искажая факты, но не меняя их на другие. Либо это относится именно к Барбатосу и возможно к Андриусу, так как Декарабиан долго был с ними, он наверное отлично знает их. —Да и пусть всё так, как ты говоришь, тогда получается, что он, — не глядя, Декарабиан указал кивком головы на Итэра — сам проделал весь путь прямо из дворца Моракса, который на минуточку в облаках, а ни в Иназуме ни в Ли Юэ смертные пока летать не научились, пришёл через всю нашу с тобой большую и горячо любимую страну прямо в этот дворец, каким-то чудом взобраться сюда, несмотря на то, что зайти можно только с моего, Андриуса и твоего разрешений! Да он бы ещё на земле был бы остановлен ветрами! Так получается? — несмотря на то, что Декарабиан был явно возмущён, он не кричал, его голос оставался таким же, лишь менялась интонация, хотя менее угрожающим он от этого не стал. —Нет, но… —Кстати, а что значит держал у себя? — внезапно достаточно тихим, хотя это больше напоминало затишье перед бурей, спросил Декарабиан — Я надеюсь, что он просто не давал тебе выйти наружу… Он ведь не делал ничего, ну, странного? — пусть Декарабиан и избегал точного описания странных действий со стороны Барбатоса, словно разговаривал с ребенком, но подтекст был виден как молния в облаках. —Да за кого ты меня принимаешь?! —Зная тебя, хорошо если бы всё ограничилось только непристойными предложениями. — совершенно невозмутимо, даже не обернувшись ответил Декарабиан. А Итэр в это время замялся, с одной стороны, тут ему даже обманывать не придётся и приукрашать, просто нужно ответить «да» на вопрос Архонта. Только вот при одной мысли в признании о том, что к нему кто-то приставал, особенно если этот кто-то стоит здесь рядом, становилось так стыдно, словно бы это именно Итэр совершил нечто ужасное. Одно дело он с трудом, но рассказал Сяо о произошедшем, потому что это его супруг, он имеет право знать, он беспокоиться о нём, хотя должен полностью сосредоточиться на обучении, Итэр просто доверяет Сяо, но вот про воскресшего Декарабиана он такого сказать не может… Да и может он вообще ошибся и Архонт имел что-то другое под словом «странное»? А вдруг он всё не так понял и сейчас соврёт, пусть и ненамеренно, а Декарабиан это почувствует, и тогда в Бездну летит весь спектакль с невинной жертвой обстоятельств! Да ещё и неясно, что выкинет Архонт, он ведь совсем недавно говорил, что хочет убить Итэра, так что ему помешает сделать это сейчас?! От волнения парень перевёл взгляд на виновника его переживаний. Барбатос смотрел с беспокойством, а после обвинительного, даже несколько обиженного взгляда Итэра, его волнение стало практически ощутимым, пробегаясь ворохом мурашек по коже. —Значит что-то было… — понял Декарабиан — А ты вообще отвернись, а ещё лучше уйди! Совсем испугал нашего смертного, видишь, он уже дрожит. —Я что, правда пугаю тебя? — спросил тихо Барбатос, когда он не получив ответа, выражение его лица стало более серьёзным, и он сам встал с колен и отдалился на несколько шагов назад. —С чего ты вообще решил столь извращенно поразвлечься со смертным? — внезапно склонил голова Декарабиан, заставив Итэра перевести взгляд на него — С другими у тебя раньше не возникало таких… Специфичных желаний. Получается, понял Итэр, что Барбатос был, да и скорее всего и сейчас любителем краткосрочных отношений, и скорее всего любовники у него менялись как тренировочные мечи у новичков. На душе у юношм стало погано оттого, что его сейчас приняли за одного из любовников Барбатоса, за очередную игрушку на поразвлечься, которую выкинут в тот же момент, когда станет скучно, если не сломают окончательно… —Уж извини, но это не очередная моя, как ты любишь выражаться любовная прихоть. — так несвойственно для него твердым и не терпящим несогласия голосом сказал Барбатос, выпрямившись и сложив руки на груди, его облик словно стал совсем иным, и эти изменения ощущались в воздухе, словно глашатые оповещая всех, что перед вами стоит Анемо Архонт. Итэр даже на один момент воспринял того без раздражения, но лишь на мгновение. —Тогда будь добр, просвети меня, зачем ты притащил сюда этого смертного? — Итэру показалось, или у ладони, легшей на его плечо, удлинились когти, а сам голос беззаботно улыбнувшегося Декарабиана стал чуть тише? —Я влюбился в него... Нет, даже не так... Я уже его люблю. — Барбатос чуть обернулся на Итэра, тёплым дуновением летнего ветерка проходясь по тому взглядом, в котором читалась гордая уверенность в своих словах и готовность ответить за них. Тем временем Декарабиан с Итэром выпали из Дворца, мыслями пребывая где-то очень далеко. —М-мне же это н-не послышалось? — сбивчиво прошептал Итэр, с надеждой впившись взглядом в Архонта Бурь, в ожидании ответа, надеясь, что тот образумит старого, вероятно сошедшего с ума друга. —Ты тоже это слышал? — также тихо ответил удивленный Декарабиан, чьи тонкие брови одновременно поднялись на концах и нахмурились, кидая тень на глаза, однако его прервали. —Нет, это чистая правда и вам не послышалось! — гордо ответил Барбатос — А если вы не разобрали, то я готов специально повторить на весь Тейват, что я его люблю! Тебя сейчас в Бездну закинули и достали обратно?! Кричал внутри себя Итэр, да ты же меня еще недавно убить грозился и кинул на арену, что не лучшая альтернатива, а затем чуть не взял силой и устроил недельную нервотрёпку! Это у вас в стране ветров такие понятия о любви? Что дальше, в меня ласково кинжалы начнут метать или любовно скинут с какой-нибудь башни?! И вообще, чего ты такой счастливый, выдал какой-то бред и довольный стоит улыбается, бесстыжая сволочь, вот ты кто! —Пха-ха-хаха! — грозовым раскатом разнёсся словно у обезумевшего кривой, почти что издевательский смех Декарабиана —Нет, ну вы посмотрите на него! Любит! Аха-ха-хха! —Я не шучу... — начал было Барбатос, но его прервали очередным порывом смеха, что сразу взлетел ввысь по башне, наполняя совершенно несуразным весельем скорбные кипенно-белые, словно на похороны стены дворца. —Да да! Мы поняли... Пхах! Нет, ну ты это слышал? Декарабиан рвано повернулся к Итэру, в глазах Архонта, вопреки внешнему веселью, он не увидел и намека на него, словно Архонт уже вынес какой-то свой приговор, в то время как на бледной, казалось, совершенно не живой кожей, расползлась широкая, с высоко поднятыми углами, улыбка, приобнажив ряд подозрительно тонких и многочисленных белых, но с со странноватым серым оттенком зубов, а щеки, несмотря на веселье, не припорошил столь свойственный настроению румянец, словно пожухлую стыдливую траву и обнаженные ветви деревьев не торопится укрыть спасительным светлым одеянием снег. —Декарабиан, я серьёзно. — сказал твердо Барбатос, и его слова унеслись прямо ввысь башни, словно клятву закрепляя, правдивость слов не давая поставить под сомнение. —Ха... Ха... — уголки губ Архонта опустились, однако ещё оставались обнаженными ряды, теперь Итэр это отчётливо видел, нечеловеческих клыков — Ох, бедный, совершенно несчастный смертный... — не обращая внимание на легкое, но явное сопротивление Итэра, Архонт прижал его к себе, поглаживая по волосам и тихо, почти что нашептывая как самую сокровенную тайну говорил — Ты даже не представляешь, насколько отвратительно лживы его слова... Позволь просветить тебя и спасти ни в чём не повинную душу от этой терни той ловушки, что раздерёт её-то в клочья, стоит лишь попасться... Видишь ли, Барбатос, обладая в человеческом облике весьма приглядной внешностью, при помощи пары сладких слов и жестов мог влюбить в себя любого, даже самого неприступного человека, будь то юноша или дева. Для него это всегда была уморительная забава, влюбить в себя до беспамятства заинтересовавшего его человека, а потом незаметно исчезнуть, оставив несчастную влюбленную душу страдать от горя... Ты ведь замечал это, да? Эти мимолетные касания, шутки, любишь читать? Вечера с книгой, шутки, намёки... —Итэр, всё не так, я!... —Ах да, — оторвался Декарабиан, а потом опять мягко положил боком голову на волосы Итэра, слегка поглаживая затылок и приподнимая за плечи, даря, к сожалению явно ненастоящие, безопасность и ласку — как же я мог забыть? Ведь Барбатос у нас просто не может любить, ты не знал? Он просто на это не способен! Да, он может сымитировать чувства как сейчас, но надолго его игры не хватает... Ужас, не правда ли? И как тебе, Барбатос, не стыдно обманывать такую чистую, невинную душу?... —Хватит. — твёрдо, не прося, а приказывая, прервал Барбатос, он перевёл взгляд на парня и уже более мягко продолжил — Итэр, прошу, давай спокойно поговорим, и я всё тебе объясню, отвечу на любые вопросы. —И ты хочешь ему поверить, он ведь постоянно тебе лжёт. Вот ответь, говорил ли он тебе о том, зачем привёл сюда, а приходил ли в плохом расположении духа? Конечно нет, ведь если ты увидишь его не ласковым и нежным как обычно, а рассерженным и грубым, весь труд пойдёт насмарку и завоевать цель будет сложнее... С этим Декарабианом явно что-то не так, понял Итэр. Сначала он дружелюбно общался с Барбатосом, а теперь всячески настраивает против него, словно бы сам ненавидит. Может это вообще не он, а какой-то демон с его обликом, в конце концов не зря же тело словно совсем недавно умерло, а вокруг до сих пор витает эта странная энергия. Пусть и немного, но Итэр понимал из обучения по владению духовной энергией и разговорам с Сяо во дворце Моракса, а затем во снах, что эту темную силу нужно использовать, и тогда она будет пребывать в почти недвижимом состоянии дымки, и если эта сила парит так высоко и в таких количествах... Значит перед нами явно не тот Декарабиан, что был до смерти. —Итэр, я не могу заставить тебя, — Барбатос протянул руку, смотря прямо в глаза своей согревающей бирюзой взора — но прошу, дай мне всё объяснить... —Не слушай его... Ты же, сделаешь правильный выбор? — посмотрел на парня Декарабиан —Давай, позволь меня избавить тебя от этих страданий, позволь освободить тебя... Да да, прямо сейчас обниму в ответ и позволю с улыбкой свернуть себе шею! Про себя сказал Итэр. —То есть ты не согласен с этим не Декарабианом? — спросил в сознании парня Дурин. —Ни в коем случае. — тихо приподнял уголки губ Итэр. —Вот и правильно, а то я ему совсем не верю! Вообще, внезапно понял парень, странно, что этому Декарабиану требуется именно уговаривать меня, возможно он и умер от копья Сяо, но не до конца, в конце концов, если бы это был просто демон с его обликом, Барбатос заметил бы несоответствия в поведении друга, к тому же он пережил Войну Архонтов, что ему мешает прямо сейчас убить меня? Неужели он чего-то опасается или не обладает всеми своими силами, или порядочно ослаблен ритуалом? В любом случае, лучше уж Барбатос, чем этот воскресший Декарабиан, решил Итэр. Только парень намеревался встать, как понял, что на вид легкие и нежные объятия удерживают крепче стальных цепей. Пара резких рывков были впустую, наоборот, хватка на плечах стала сильнее и отчетливо чувствовались вписывающиеся сквозь легкую одежду в кожу когти. Итэр покорно расслабился, чуть прижимаясь, словно принимая сторону Декарабиана, в то же время пронзительно смотря в глаза Барбатоса, тот нахмурился, но едва кивнул, понимая намёк. Действовать требовалось быстро, Итэр опустил локоть одной свободной руки вниз, расправляя её в одну линию с прямой ладонью, в то же время уложив вторую на волосы Декарабиана, отвлекая от себя. Парень прицелился и резко всадил прямую ладонь в горло противника в то место, где у людей находится кадык. Когда Архонт содрогнулся, он, пользуясь движением корпуса, резко оттянул Декарабиана за волосы в ту же сторону и почти что оттолкнул от себя. Освободившись от смертельных объятий, Итэр вскочил и один широким шагом ринулся к готовому Барбатосу. —Ах ты!... Дрянной, мерзкий смертный! Итэр практически чувствовал, как когтистая рука несётся к нему, готовясь схватить и разорвать на куски, сердце Итэра замедлило своё биение, страх стремительно окутывал сознание, а мгновение растянулось, казалось, на годы. Спину парня уже холодили обуянные ветром когти, а дыхание сперло от мучительного ожидания своего исхода... Рывок и... Итэр почти что с болью вдыхает, ещё не до конца веря, что жив. —Всё, всё, я рядом, всё хорошо... — тихо шептал Барбатос, пусть это было и унизительно, но от пережитого страха Итэр не успел возмутится, лишь сильнее утыкаясь в одежду Архонта, что в последнее мгновение успел выхватить его из-под приближающихся когтей Декарабиана и прижал к себе, незаметно окутывая покрывалом из ветерка. Тихо, едва-едва заметно кивнув куда-то в плечо Барбатосу, Итэр наконец-то обернулся. Первым делом он увидел в паре чжаней от себя когти, длиной в средний палец взрослого человека, темные, с закручивающимися от начала до самых кончиков вихрями нежного голубого цвета с так отвратительно смотрящимися среди них грязными чернильными вкраплениями, словно демоническая кровь окропила чистые родниковые воды. Невероятная близость изогнутых тонких кинжалов на посеревших пальцах, где кожа, казалось, была скручена этими же вихрями, словно бы те не узнали своего хозяина, заставила Итэра вздрогнуть, заметив это, Барбатос ободряюще провёл ладонью по его спине. И только тогда парень обратил внимание на то, что не позволяло смертоносным когтям впиться в его горло. Барбатос другой рукой удерживал Декарабиана за запястье, при этом его ладонь не дрожала и казалось, что он удерживает нечто не тяжелее легкого романа. Такая сила заставила Итэра испугаться уже не Декарабиана, а так беззаботно улыбающегося и одной рукой удерживая взбесившегося Архонта Барбатоса, парень мельком подумал, что если бы тот захотел убить его, то ему это не составило труда. —Ты... Да как ты смеешь так себя вести со мной?! —Вполне легко и свободно, ведь ты не Декарабиан. Вот гений! Дошло наконец-то, всего-то когда он попытался кого-то убить! Возмутился про себя Итэр. —Спрячься, хорошо, я быстро разберусь. — тихо с улыбкой шепнул Барбатос, за одну руку откидывая одновременно возмутившегося и удивившегося Декарабиана в сторону, затем он опустил Итэра, удивительно мягко подтолкнув в другую сторону. —Не будь столь самонадеян, не забыл, как я вас обоих в грязи на тренировках валял?! —Ну, примерно через несколько подобных схваток валяли уже тебя. И я с радостью напомню тебе... Хотя нет, познакомлю с этим, чтобы сбавил наглости. — Улыбка пропала с лица Барбатоса так, словно бы её там и не бывало, а руках закружились ослепительно яркие, сияющие бирюзовые вихри. Ну, спрятаться так спрятаться, Итэр боковым шагом продвигался вдоль отдаленной стены замка в сторону выхода, стараясь не задерживаться надолго на одном месте, когда прямо перед ним скрученный в непрозрачный болт вихрь оставлял глубокие трещины в светлом камне, и не сильно вздрагивать от грохочущих отголосков разразившейся схватки. Мельком парню удавалось ухватить момент, когда Барбатос, сильно пригнувшись к полу, пролетал над ним, попутно целясь в беспрерывно метавшегося по воздуху Декарабиана, и судя по нередким раздраженным выкрикам того, успешно попадал в цель. Выйдя на улицу, Итэр не позволил себе расслабиться, наоборот, ему представился отличный шанс сбежать из этого сумасшедшего места, и эта возможность будоражила его, заставляла кровь бурлящую носится по стремительней от сердца, а молнии, готовые вот-вот пучками собраться на кончиках пальцев так и призывали к действию. Итэр взглянул вниз, обзор на землю закрывали облака, лишь парящие скалы давали возможность забежать на них по таким же парящим камням куда подальше от дворца, где бушевало сражение. Однако прятаться не входило в планы Итэра, он хотел провернуть нечто действительно сумашедшее. —Дурин, скажи, если я сильно обожгу ступни, ну, примерно до мышц и костей, сколько понадобится времени, чтобы их заживить? —Ну, если полностью то... — неуверенно сказал дракон — Неделю две... А что ты собрался сделать?! —Ничего, просто немного побегаю... По Иназуме многие годы, даже века ходили рассказы о подвигах Электро Архонта, его восхваляли, превосходства носили до небес, люди поговаривали, что Сёгун могла бежать по небесам с помощью вспышек молний наравне с птицами. Сейчас, Итэр собирался сотворить нечто подобное... Безумие, но кто назовет происходящее нормальным? Он с радостью и зудящим по коже волнениеи отпустил молнии наружу в облака, сосредоточившись, юноша почувствовал как Электро элемент пропитывает их, распространяясь со стремительной скоростью. Прождав минуту, Итэр понял, что первый этап пройден, Электро элемент не рассеялся и остался в воздухе, осталось сосредоточить его в одном месте... Потрескивания в нескольких чи становились всё громче, пока пучок не перестал разлетаться, это значило, что Электро стихия приняла волю парня и создала точку, из которой испускаются молнии и возвращаются, пробежавшись несколько чи по облакам, не найдя врага, которого можно было бы поразить. Хорошо, думал Итэр, теперь, не теряя концентрацию на этом, создаём новый пучок... Потрескивания повторились, эта точка далась уже чуть быстрее. На десятом пучке Итэр вспотел, едва держась на ногах, когда он вызывал маленький раскат грома в небе, за неимением других оповестительных знаков, костер в дождливом Ватацуми не разведешь, в родной Иназуме было полегче, там и концентрирация не требовалась, только силы побольше бахнуть. Сейчас, конечно, контроль над другими точками требовался порядочный, перед его закрытыми глазами в сознании предстали уже с два десятка сверкающий пурпуром точек, за которыми требовалось следить, особенно когда одна теряла в яркости свечения, это значило, что молнии начинают понемногу расходиться дальше положенного круга, или когда пучок стоял сильнее остальных, это значило, что Электро элемента становится всё больше, его забирают из молний других точек, что ослабляет их и делает пучок нестабильным. Пять точек, семь, тринадцать. Голова Итэра закипала, перед глазами мелькали круги, но он ясно чувствовал, желаемый результат совсем близко, а потому настойчиво продолжал создавать точки концентрации стихии, этакие крохотные артерии земли, любой умелый владелец Глаза Бога может создать каждый. Битва должна отвлечь внимание Архонтов, до того момента, пока Итэр не создаст шар из множества пурпурных точек. Эта конструкция, опустит его на землю без самоубийственного прыжка, только по ногам скорее всего будет бить, да и спуск будет медленным, но и Итэр не Электро Архонт! Но на двадцать седьмой точке, когда шар почти закончен, Итэр слышит шёпот, сначала он отмахивается от него, мало ли что привидеться от искрящихся молний и недомогания, но шепот продолжается пока не... —Ты хочешь силу? — заманчиво шепчет голос то ли женский, то ли мужской. Ничего себе, удивился юноша, у меня галлюцинации теперь и разговаривают. —Обидно. — как-то безэмоционально отвечает голос — И дракона своего не зови. Бесит. А вообще, мы не представились друг другу, какое упущение. — в странной, будто сошедшей с книжных страниц речи не слышится не то что и толики раскаяния, но и любых эмоций — Макото, точнее её осколок. Как это сейчас называют? А, копия. —У меня даже видения бред несут. — жалуется в пустоту Итэр, не прекращая работы. —Какое из слов, я не галлюцинация ты не понял? —Ладно, ладно, Макото так Макото. — смиренно бурчит юноша — Только вот что значит копия? —Это значит оригинал — полная дура, захотела силы и разделила своё, ну назовем это телом, на куски, а в следствии первого замечания, получилось плохо. —Обидно даже, за оригинал стало. — усмехнулся Итэр, радуясь, что шар почти закончен — Ты же Электро Дух, так ещё и сильный, как тебя занесло в Анемо регион? —Второй кретин по имени Декарабиан решил взять так беспечно брошенный без присмотра осколок, да и оригинал не возражала, и изучить, хорошо повторять не стал. —Как детально. — усмехнулся Итэр, ценящий краткость — Так что у нас там насчет силы? — ему стала интересно послушать, что предложит Электро Дух, да еще и осколок некой Макото. —Всё просто, — проскользнувшие в голосе эмоции едва не заставили юношу подскочить — ты же хотел прогуляться как Электро Архонт, хотел убить этих глупых враждующих Архонтов, что так беспечно сняли природную защиту с тебя, я помогу, только дай знак... —Нет, спасибо, мне это не... —Знаешь, какой самый важный завет на поле боя? — внезапно спросили его, и, не дожидаясь, ответили — Не болтай с врагом пока он захватывает твоё тело. Итэра резко передернуло и повернуло в сторону, словно что-то иное двигало им. Собственное тело сделало шаг, неловкий, аккуратный, но это пугало, пугало осознанием того, как он теряет контроль над собой, как словно витает рядом одновременно видя происходящее своими глазами. Он сам, неестественно, всё ещё привыкая улыбнулся, криво, отвратительно. Всплеснув руками, с которых сорвались молнии, чужие, не его, родной пурпур он не спутает ни с чем иным, оно закружилось, что-то восторожненно выкрикивая. А Итэру было страшно, страшно не чувствовать ничего, ни рук ни ног, не слышать, как шумно бьётся сердце, не ощущать внезапно такое до смерти нужное касание ветра голой кожи, ничего, кроме страха. Он пытался кричать, пробиться к себе, а сам, его тело, откинув волосы уже более уверенным движением посмотрел на него. Весь мир казалось не видел Итэра, даже вездесущий ветер не мог его найти, но такая злая, жестокая насмешка скрытая в мимолетном движении губ нашла стрелою метко пущенной. Кто-нибудь, кто-нибудь, молил Итэр, помогите, вытащите меня обратно, я не давал согласия! Столько лет, копил он себя, столько лет тренировок, нервов сести и ресурсов коана было вложено, чтобы вбить простые истины в его голову, а он забыл одну из самых важных, ночью мог проснуться и оттарабанить четко правила, но сейчас... Итэр упорно гнал от себя мысли, что всё кончено, пусть он и стал, скорее всего, призраком, но он не может, права не имеет сдаться! Юноша рвался, учился двигаться заново, изо всех сил тянулся к, словно в насмешку, медленно, прогулочным шагом идущей фигуре, он знал, чувствовал, что тело, что сила элементов в нем, которая всегда была козырем армии Сегуната в войне с Ватацуми, Электро стихия, не принимала чужака, так же как истинный хозяин, она не узнавала душу, текла по коже, сбиваясь с чужеродной энергией, взрывалась крохотными вспышками. И чем ближе Итэр был к ней, тем сильнее, сопротивлялась стихия. Вот, что-то золотистое вспыхнуло под ногами тела изумлённо вздохнувшего, заключая в ванной изгибающуюся клетку из янтаря, и сколько бы по нему не были чужие молнии, слетая прямо с небес, а он вырастал, снова и снова. Не знаю что это, подумал Итэр, но оно мне помогает. Каждый чи, что приближал его к остановившейся, запертой фигуре давался с боем, но юноша выигрывал раз за разом. Когда до руки, ожесточённо схватившей прутья в надежде, пропустив сквозь них Электро элемент сломать, оставалось меньше пальца в толщину, стихии словно взбесились, янтарь всё нарастал и нарастал, спуская на нет все старания чужеземца, что-то чернильное, с такими знакомыми пурпурными всполохами коконом неровным, рваным, с множеством окружило клетку, не давая особенно сильным молниям сломить клетку извне. Дурин, с теплотой догадался Итэр. В конце словно сам воздух взбесился против наглого, не знающего меры чужака, рваный вздох, необходимый живому телу, неконтролируемый прошелся чистой стихийной энергией по сосудам, раздувая обе Электро стихии, только янтарь впитался в кожу, золотая её, проникая в органы, защищая, поддерживая форму. А потом его тело взорвалось. Итэр успел почувствовать отголоски той ужасной боли, что испытал бы, если бы хоть на мгновение раньше добрался до цели. Шепот исчез, словно это было сном, и только многочисленный ожоги напоминали о кратком, но кошмаре. Итэр едва смог поднять ладони, их сожгло, не обуглило, спасло то золотое сияние янтаря, что пылью мерцало на коже, впитываясь в неё и постепенно исчезая, до плеч некоторве сосуды словно лопнули внутри, оставив прорехи, которые заделал янтарь, не давая крови вылиться. Он обернулся и увидел, что шар, над которым он так старался, что мог спустить его вниз без помощи Анемо Архонта, если он вообще еще жив, бесследно исчез. Взвыть в голос не дало то знакомое копошение в груди, оно словно зверь пушистый, ласково трущийся о стенки внутри, его стихии радовались ему так просто и искреннее, впрочем и дракон не отставал, его переливающийся голос Итэр слышал через раз, но всё это вызвало короткую, мимолётно, но улыбку. Парень закашлялся, оседая на платформу, он не обманул Дурина, говоря, что не будет ранить ноги... Потому что ему пробило гребанными молниями всё тело! Каждую косточку казалось раскрошили на кусочки и сейчас склеивают обратно, ввинчивая прямо в кожу, повторно разрывая её. Может быть проще было пойти на острова и спрятаться там? Размышлял парень, с кряхтеньем вставая на ноги, и с этой гребенной Макото не встретился бы, сидел бы себе и ждал, пока эти двое сумасшедших набьют друг другу морду... Итэр с невыразимым наслаждением оперся на относительно целые каменные колонны ворот, заходить внутрь он не рискнул, ожидая когда битва утихнет. Он с ужасом взглянул на руки, где вены вздулись, темные жгуты чуть ли не рвали кожу, а сетка из полопавшихся сосудов мерзким узором плелась по коже. Архонты, я наверное отвратительно со стороны смотрюсь, усмехнулся Итэр, проводя рукой по лицу, с раздражением откидывая спутавшийся пряди волос, а он был уверен, что заплёл крепкую косу! И почему герои из книг издательского дома Яэ выходят красивыми и ухоженными из битв? Но ему было интересно иное. Что задумал Барбатос, его бред про любовь не мог быть настоящим, либо всё действительно так, как говорит этот странный Декарабиан, в прочем, ни одному из этих двоих Итэр особо не верил. Я слишком расслабился... Понял парень, обессиленно сползая по безжалостно холодному, не греющемуся от человеческого тепла камню. Доверился всем, особенно этому гребанному Барбатосу, ослабил бдительность и к чему это привело? Как же хочется домой... Итэр, чувствуя как в глазах болезненно защипало, ткнулся лицом в поджатые колени, он обнял их руками, каждый раз вздрагивая, как совсем рядом раздавался грохот. Итэр банально заплакал, едва слышно всхлипывая, хотя этот момент жалости к себе надежно скрывал шум битвы. Он просто очень хотел домой и плевать на настоящего Электро Архонта! Итэр просто хотел проснуться сейчас в своей кровати и с ненавистью смотреть на пробивающееся в окно солнце, жалуясь на то, что оно не может встать чуть позже. Итэр хотел выйти в коридор любимого дома и повстречать там такую же усталую, растрепанную Сару, и Камадзи, чьи мешки под глазами скоро бы достигли пола, ведь наверняка он опять сидел за документами до самого утра, и отец наверняка бы упомянул об этом на коротком завтраке, попросив старшего сына прекратить засиживаться в бумагах и позволить ему помочь, а Камадзи бы, вечно упрямый, не согласился бы, ещё усерднее занимаясь делами, а Сара, еще не проснувшаяся до конца, ворчала бы на всех... Бездна, Итэр всё бы отдал, что на один день вернуться домой, к семье, хотя бы ненадолго, но он бы сумел обнять их, оказаться в безопасности и просто быть собой не пытаясь быть для всех лучшей в их глазах версией себя! Итэр сжал одежду едва ли не до рвущейся ткани, когда очередная стрела с легкостью пробила крепкий камень совсем рядом. Звуки битвы понемногу утихали, стоит глянуть, что умер ли кто-то или нет? Желательно чтобы оба, Итэр лучше сам найдёт способ спуститься, чем обратиться к выжившему за помощью. Итэр стирает слезы с глаз, пока те не начинают печь, он вспоминает о зеркале, его окутывает страх, как бы то не треснуло, не разбилось, парень достаёт его, едва ли не разрыдавшись снова, когда то отказывается целехоньким, словно только взяли со стола, холодный свет целого металла ободряет, а отражающая поверхность показывает, как темные сосуды постепенно сходят с кожи, глаза красные, чуть опухшие, но с первого взгляда сойдёт за раздражение от летающей всюду пыли. Итэр с ужасом сжимает зеркало, когда оно едва не падает из внезапно сведённых судорогами ладоней, что за Бездна? Недоумевает парень, может последствия странной одержимости духом? Итэр заходит в полуразрушенный дворец, оба Архонта целехонькие, только дышат более шумно. А ведь когда я с ним дрался он был потрепанным! Возмущается парень, желая сжечь глазами опрятненького Декарабиана. Внезапно он слышит шум позади себя, напоминающий треск льда и еле успевает дернуться, когда сзади в него несется ледяной шпиль. Тот царапает ему бок, а последующий порыв холодного, колючего ветра, откидывает его как тренировочный мешок к колонне. —Андриус! Наконец-то явился! — восторженно вскрикнул Декарабиан — Иди сюда, помоги мне прикончить Барбатоса и этого смертного... Да что же я так всем понадобился?! Думает Итэр, ладно бы друг друга хотели прикончить, так зачем про меня вспомнили, не так уж я и сильно успел подействовать этому придурку недо Декарабиану на нервы, или его задела такая откровенная ложь Барбатоса про любовь? —Да захлопнись ты! — Анемо Архонт схватил сзади обернувшегося к Андриусу Декарабиана за волосы и впечатал того в пол — Ты припозднился. —Что. Мать вашу. Здесь. За Бездна. Происходит?! Грубый, глубокий, как завывания метели, голос явно принадлежал высокому, хорошо накаченному, что отнюдь не скрывали легкие одежды с мехом, мужчине с резкими чертами вытянутого лица, обрамленному светлыми, с лазурными кончиками неряшливыми волосами до плеч, с яркими глубокими, как древние льды глазами, с безднами вытянутых зрачков. —Хватит болтовни, иди сюда и убей этого предателя и жалкого смертного!... —Да захлопнись уже! — Барбатос сильнее припечатал Архонта к полу — Сколько раз мне заткнуть тебе рот об пол, чтобы ты замолчал? Андриус, ты же не такой идиот, знаешь, что это не Декарабиан, а демон, принявший его облик, но не более. —Я слышу... — тихо ответил Андриус, было ясно, что ему приходилось очень быстро осознавать невозможное возвращение друга сердца и то, что заместо него перед ним лишь искореженная память, болезненное воспоминание, не дающее покончить со всем. —Ну, если ты этого не сделаешь, — Декарабиан вырвался из хватки Барбатоса — Тогда я всё закончу! Но далеко он не продвинулся, прямо пол его ногами возникли ледяные пики, не дающие сдвинуться дальше. —Знаешь, когда-то мы хотели убить Адепта Сяо, хоть как-то отомстив за смерть... —Заткнись и выпусти меня! —Но похоже, придется покончить с тем, что порочит саму память о Декарабиане... О нашем Декарабиана. Совместно ринувшись, Андриус и Барбатос пронзили прямыми ладонями, обунными лазурными и бирюзовыми сияющими лентами, насквозь грудь вырвавшегося Архонта. —Нет... Нет... — тот, словно неверя, дрожащими руками, что были протянуты вперёд, он накрыл окровавленные ладони, что при касании резко вырвались из чужого тела, заставив его содрогнуться, а самомого Архонта отступить на шаг назад — Только не снова, прошу! Я не хочу опять умирать!... Декарабиан сломанной куклой осел на пол, подхваченный Барбатосом, что-то шепчущим, словно тщетно пытающимся хоть немного облегчить страдания на мгновение очнувшемуся от безумия Архонту. —Я ведь не успел!... Я ведь не успел... В одно мгновение тело застыло, а Итэр почувствовал, как от него отделилось крохотное дуновение ветерка. Оно ласково, с такой щемящей любовью коснулось лица Барбатоса, стирая хрусталём окропляющие тело умирающего Архонта такие непрошенные слёзы, Андриуса, чей многовековой лёд спокойствия треснул и он рвано, неловко осел на колени рядом, словно ещё не смирившись с тем, что он опять теряет нечто дорогое. Напоследок ветерок мазнул по лицу Итэра, явно осознавая, что парень его понимает, он мягко проник в его сознание и сказал: —Привет... Ха-ха, немного неловко вот так знакомится, да? Ну, думаю ты уже понял, что я Декарабиан, ну, что от меня осталось. Я знаю, что не имею ни малейшего права требовать, мне так жаль, но прошу, скажи этим двоим чтобы... Чтобы они не плакали, в конце концов, не впервой им видеть меня мертвым, хе-хе... Мне жаль, что всё так обернулось... Что за бред ты несёшь? Возмутился Итэр, реакции не последовало, судя по всему его и не собираются слушать, так что можно спокойно ругаться. Ты только что хотел убить и меня и Барбатоса и вел себя как бешенный, а сейчас такой добренький вдруг стал, может хочет что-то? —Знаешь, а я ведь в последний раз был действительно в сознании тогда давно, едва осели последствия Катастрофы, а монстры не забирали столько наших жителей, потом всё кажется сном, кошмаром затянувшимся... Я помню, как хотел их защитить, всех их, жителей страны ветров и этих двоих... — Декарабиан, или что это с ним разговаривает, под причитания Итэра, как нему вообще относится этот разговор, сказал — Я совершил столько ужасного, а их слезы одно из самых худших моих злодеяний... По залу прокатился крик столь отчаянный, болью исполненный, этот вопль пронесся даже в сознание Итэра, заставляя вздрогнуть от того безграничного сожаления, просьбе о прощении. Это был хрусталь разбившихся об пол слез, его жалобный, предсмертный звон, та бездна, что душу гложет, вырывая безжалостно сердце из груди, это была открытая душа, что жаждет хоть немного, хоть чуть-чуть освободится от этой рвущей боли. Итэр с трудом обернул голову видя, как отбросив всё своё хладнокровие Барбатос прижал к себе остывшее тело, утыкаясь лицом в грудь погибающему Архонту, словно пытается услышать слабое биение живого сердца вновь, хоть на мгновение. Его плечи подрагивали, но всхлипов не было слышно, столь отчаянным был тот крик, столь сильным, что заставил бездушные стены содрогнуться от боли, сокрытой в нем, срывая горло до крови. На едва различимом лице Декарабиана было невыразимое сожаление, брови ломано сошлись на переносице, а губы приоткрылись, словно он хочет тут же взять и подойти, обнять, сказать тихо что всё хорошо, что он жив и стоит тут рядом... Но он не мог позволить себе так безжалостно солгать. Что за спектакль?! Кричал про себя Итэр, нет, тут все точно сумасшедшие! То говорят как старые знакомые, то несут бред про любовь и какие-то особенности друг друга и извращенные увлечения, потом убить пытаются, а сейчас они любят друг друга и оплакивают... Парню стало чуть обидно, что за один день его успели полюбить и разлюбить, может они все действительно не здоровы на голову? Это объяснение казалось всё соблазнительнее и лучше с каждым мгновением этого бездновского спектакля. —Прошу, пожалуйста, выполни одну мою просьбу, ничего непосильного, я знаю, что не заслуживаю этого, но... — сбивчиво говорил Декарабиан, с мольбой смотря на Итэра. Парень с трудом кивнул, понимая, что от него не отвяжутся, вызвав сияющую улыбку на лице Архонта, что и мечтать не мог о согласии. —Спасибо! Я, я даже не знаю, как выразить мою благодарность... О знаю! Я разрушу свою часть узора из печати на твоей шее, или могу дать остатки своих сил, что выберешь? — тут Итэр задумался, решив что принимать странные силы от подозрительных личностей второй раз небезопасно, но где гарантия, что этот дух выполнит обещание и не добавит, наоборот, новые неприятные для Итэра детали в узор. Нет, решил он, лучше уж обращусь с этим к тому же Барбатосу, да и дух очевидно скоро покинет этот мир, а там может и сами силы развеяться без подпитки. Однако не успел парень отказать, как дух продолжил — Отлично! Передай им, чтобы они не сильно расстраивались, не плакали много. О, и что я очень сильно горжусь ими, они ведь смогли так быстро сориентироваться и хорошо справились с ситуацией! И пусть чаще видятся друг с другом, а то совсем отдались, хотя раньше их оторвать друг от друга нельзя было. А ещё скажи им!... Что я их люблю. Люблю обоих очень сильно и любил всегда... Мне так жаль, что я не был мягче, когда следовало, не показывал им... — Архонт всхлипнул — Не показывал им, как они дороги мне... Что они самые лучшие во всём мире. И я никогда не сердился на их шалости, они всегда меня смешили! И что я тоже люблю лёгкие романы, и вовсе они не бесполезные!... Я очень сильно их люблю... Декарабиан исчез, а ветерок впитался в тело Итэра, закрутившись там в свободный вихрь. Ну вот про романы точно был предсмертный бред, про себя подумал Итэр, хотя... Он понимал, что это сказал не столько Декарабиан, сколько воспоминания о нём, но всё же, он хорошо понимал Архонта... Бездна, как же он хотел бы сказать своей семье в тот день, что любит их, хотел бы иметь того, кто передаст им эти слова, Райден Эи вряд ли исполнила бы его желание, но Итэр понимал, что не мог бы мечтать о большей части перед гибелью, чем возможность передать эти слова его семье... Итэр увидел, как рвано вставший Андриус направился к нему, протягивая руку. —Даже не думай!... — почти что прорычал появившийся рядом Барбатос, не сдерживая свою силу, он откинул Андриуса вихрями, спрятав себя с Итэром под ними. Парень видел, что Архонт не контролирует себя от пережитого горя, ярости и страха потерять опять, эти чувства чтоб яркие врезались в сознание, принося боль и отчаяние. Не выдержав, Итэр, собрав последние силы, образовав маленькие, почти невидимые вспышки Электро элемента на кончиках пальцев со всей накопившейся злобой сжал предплечье Барбатоса, впиваясь ногтями в кожу, тот обернулся и застыл. Рывком, что даже заставил Итэра закашляться, оставив на и без того испачканной одежде несколько свежих багряных капель, он остановил беспорядочные вихри и сжал его ладонь в ответ, положив свою руку на рану парня, пытаясь исцелить. —Прости, прости, прости... — шептал он. —Всё закончилось?... — закончилась истерика, едва ли не вслух спросил Итэр, молясь Архонтом, чтобы его уже оставили в покое, а лучше забрали отсюда навсегда! —Всё закончилось, можешь спокойно заснуть. — с тихой, слабой улыбкой Барбатос стёр кровь с его щеки, а Итэр наконец-то упал в сладостные объятия тьмы... Пробуждение во сне сопровождалось отсутствием боли, приветствиями Дурина и легкостью в теле. Парень даже не удивился, когда сзади его обняли за талию и мягко прижали спиной к ставшей чуть крепче груди. Парень лишь выдохнул и с наслаждением откинул голову на чужое плечо, покрывая ладони на талии своими и встречаясь со столь родным золотом глаз и бесконечному морю любви в них, позволяя себе наконец-то расслабиться. —Сяо. —Здравствуй, Итэр. — Адепт ласково поцеловал его в лоб, надежно пряча от всего мира. —Милый, — с любящей улыбкой прошептал парень — ты даже не представляешь, как меня все достали...