Whatever happened to the teenage dream?

—... И мы потеряли вещей стоимостью, по крайней мере, 20 долларов только потому, что у него не было сумки… Я киваю, но не вникаю. Не думаю, что это что-то важное. Хисоке просто нравится слушать собственную болтовню. — В любом случае, как прошла твоя неделя, Лулу? — Ох моя? — Я смотрю вниз, —Без происшествий. Хисока смотрит, но не давит на меня. — Ты собираешься надеть это сегодня вечером? — Возможно, — отвечаю я. Тот факт, что он вообще спросил, заставляет чувствовать себя немного глупо. Это была просто куртка и спортивные штаны, ведь скоро зима. —Ты обязан пойти и взять что-нибудь из моего шкафа, чтобы мы выглядели одинаково. Я вздыхаю и встаю, чтобы выполнить очередное поручение. — Всё равно не понимаю зачем ты наряжаешься. Цель — не попасться. —Я делаю это для себя. Поэтому я буду выглядеть очень сексуально, если на меня наденут наручники. Ловлю его за попыткой подсмотреть, как я снимаю рубашку, сердито прищуриваюсь на него. — Извини, — шепчет он. — В любом случае, я делаю это и для тебя, и для Куроро. Я возвращаюсь в ванную в джинсовых шортах и мешковатой полосатой рубашке. Он улыбается мне. — Ты такой милый. — Спасибо. Хисока снова поворачивается к зеркалу и проводит большим пальцем по щеке. В одной — звезда, в другой еще пусто. — У меня закончилась помада. Возможно, сегодня придется использовать тушь для ресниц… Я вздыхаю снова, удобно устраиваюсь на полу в ванной. Куроро лучше поспешить сюда. ***** Почти засыпаю с головой Хисоки на коленях, когда его телефон гудит. «Я снаружи. Выходите скорее, мне холодно.» Хисока отвечает четырьмя смайликами с поднятыми большими пальцами и поднимает глаза, чтобы посмотреть, наблюдаю ли я. Я наблюдал. Руки Хисоки холоднее моих, но я позволяю ему провести своими пальцами по моим и потащить нас вниз по лестнице. Его юбка подпрыгивает, когда он идёт, когда он распахивает дверь и когда вытаскивает меня наружу. Куроро в пальто и сапогах. Единственный, кто одет по случаю. — Привет, детка, — здоровается Хисока, целуя его в щеку и на мгновение отпуская мои пальцы. Я оттягиваю их назад. —Вы готовы?— спрашивает Куроро. — Дай мне взять биту. Хисока отпускает меня и убегает в гараж, оставив меня ненадолго в тишине с Куроро. Я тоже целую его. Без Хисоки рядом с ним всегда странно. Тем не менее, он улыбается мне, а я ласково подталкиваю его локтем. Когда Хисока возвращается, его улыбка такая широкая, что можно подумать, что он выиграл в лотерею. Он всегда так выглядит. Иногда это жутко, но всегда заразно, и Куроро улыбается в ответ. — Хорошо. Пошли в фургон.— говорит Куроро. Хисока мчится по лужайке так быстро, что я рад, что больше не держу его за руку. Он дергает дверную ручку до тех пор, пока Куроро не догоняет его и не залезает с дробовиком. Хисока суетится, протягивает нам руку, чтобы мы взяли её. Я беру. Куроро еще не умеет держаться за руки, ведя машину. — Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера, — говорит Морроу и улыбается мне через плечо. —Почему сегодня вечером? — спрашивает Куроро. — Просто предчувствие. — Это жевательная резинка. В магазине есть жевательная резинка, которая очень нравится Хисоке, — бормочу я, и он хихикает. — Это тоже. ***** — Вот куда мы идем, — указывает Куроро, и Хисока прижимается носом к окну, присматриваясь. Мы раньше были здесь пару раз, —Я припаркуюсь на несколько кварталов дальше. Когда мы выходим из машины, я жалею, что Хисока не разрешил мне надеть шорты. Но он не дрожит, хотя одет даже меньше меня. Куроро и Хисока протягивают мне руки, становится немного теплее. В поле зрения нет ни одной машины, так что никто не затыкает Хисоку, когда он мычит или царапает ботинками по тротуару. Если бы он не излучал энергию, это место было бы больше похоже на город-призрак. — Мы попытаемся открыть дверь , прежде чем ты разобьешь окно, — говорит Куроро Хисоке, опускающему биту. Затем поворачивается ко мне. — Ты принес свои вещи? Упс. — Нет. Куроро пожимает плечами и достает из кармана невидимку. Он возится с замком несколько секунд, прежде чем невидимка ломается. Невидимые заколки никогда не работают, но это нормально, потому что разбить окно — половина удовольствия. Все это знают. Хисока держит свою биту и смотрит на Куроро, ожидая разрешения. Он вздыхает и встает. —Хорошо. Однако мы должны быть очень быстрыми. ДРЕБЕЗГ! Не проходит и трех секунд, как вместо исчезнувшего окна появляемся мы. Прыгайте высоко, не хватайтесь за раму. Стекло острое. Мы делали это уже миллион раз. Куроро бежит за напитками, Хисока — за едой. Я выбиваю камеру слежения, потому что больше никто этого не делает. Они, наверное, не работают — ни один из этих дерьмовеньких магазинов никогда не утруждает себя настоящими камерами. Но приятно думать, что я помогаю. Начинает звучать сигнал тревоги, и я смотрю, как Куроро вытаскивает из кармана мешки для мусора, чтобы запихнуть в них напитки. Смотрю, как Хисока стоит в ларьке с фаст-фудом просто так, черт возьми! Мне приходит в голову, что я люблю их. Совсем немного. Куроро кричит, что нам пора уходить, и я оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чтобы схватить. Когда мой взгляд останавливается на этом, я даже не уверен, было ли это продано или оставлено сотрудником. Я забираю это, в любом случае. Запихиваю в карман, пока мы втроем вылетаем из окна в ночь. ***** — Вот еще одна… и нас не арестовали! —Куроро кричит и поднимает банку в руке. —Да-да! — Хисока смеется. Он немного пьян. Я поднимаю свой стакан с водой, и мы втроем выпиваем. Куроро вырубается через двадцать минут с энергетическим напитком в руке. Каким-то образом, я почти уверен, это помогает ему заснуть. — Я принес тебе это, — бормочу, лёжа на коленях Хисоки, и вручаю ему свою добычу из круглосуточного магазина. Розовая помада. —Лулу! —Хисока задыхается, —Ты не должен был! Он уже держал меня, но прижимает крепче. Я слегка улыбаюсь. — В следующий раз мне придется купить тебе что-нибудь приятное. Знаешь, ты бы выглядел очень симпатично с помадой на твоих губах. — Ммм… Нет, спасибо. — Почему? —Хисока хихикает, — Злобный папа увидит? Я морщу нос. — Я больше думал о том, как трудно будет её смыть. Хисока наклоняется и целует меня в губы, уже просясь запачкаться.