методы воспитания

Сэм метался из угла в угол, как бешеный тигр, рычал так же и разве что на стены не кидался от безнадёги — уже второй час пошёл, а Нейта всё нет. В голову против воли начинали лезть всякие нехорошие мысли. Что, если попался? Или повредил себе что-нибудь и теперь чисто физически не может добраться до их квартиры? Что, если, того хуже, расшибся насмерть? Дело-то было самое обычное, плёвое, даже Салливан так сказал, хоть к его словам Сэм всегда относился с долей здравого скептицизма — всего-то зайти, взять кое-чего и выйти. Музей не государственного уровня важности, замки на бездарной реплике сейфа хоть пальцем вышибай, настолько хлипкие. И рисков никаких: Занзибар не мог похвастать какими-то передовыми системами охраны. А поди ж ты, и по старинке справились, наставив на них пистолеты в тот момент, когда Сэм возился с отмычками, перелопачивая штифты замка, а Нейт что-то заинтересованно разглядывал на стене. Вообще-то он должен был прикрывать брату спину, так что Сэм сейчас злился наравне с беспокойством ещё и поэтому. Попытка заговорить сторожам зубы удалась лишь наполовину — Сэм смог подойти к тому, который был ближе, и выбить из его руки оружие, а потом и сознание; второй, только-только вызвавший полицию, начал палить во все стороны, как будто его окружала армия головорезов, а не два пацана-домушника. Кинувшись в укрытие поближе к Нейту, Сэм заметил только, что тот успел схватить какую-то вазу. Судя по тому, что выстрелы тут же прекратились, Нейт кинул и попал в яблочко. Им бы уйти вместе, но они разделились. Нейт, завидев мажущие по стенам сине-красные сполохи, сиганул в окно, не успел Сэм даже рта раскрыть — а лететь там было высоко, восьмой этаж и гладкий, без всяких зацепов, фасад... Спустившись по технической лестнице на задворки, младшего Сэм нигде не увидел. Не были бы на подходе копы, он всю округу бы перевернул в его поисках, но ему оставалось только шмыгнуть по тесному коридору подворотен в гущу теней, подальше от мигалок и от случайных поздних прохожих, которые потом могли бы его опознать. Так что теперь Сэм сидел на продавленной кровати в съёмной хате — Салливан постарался, нашёл на редкость всратую комнатушку в каких-то настолько диких дебрях, что от места неудавшегося ограбления пришлось пилить битый час, но выбора-то не было, — и пытался успокоить самого себя. С его Нейтом ничего не случится. Не должно. Но пусть только заявится живым, и Сэм сначала его обнимет, а потом такую трёпку задаст, что младший неделю стоя жрать будет. Словно в ответ на его мысли, со стороны выходящего на пожарную лестницу окна раздался скрип, и в комнату ввалился Нейт — запыхавшийся, взъерошенный, чумазый настолько, что не отличишь от аборигенов. Сэм вперил в него горящий праведным гневом взгляд, но результата это не возымело. — О, ты уже здесь, — младший не удивился даже, просто констатировал факт; как ни в чём не бывало, он махнул Сэму рукой в знак приветствия и тут же принялся старательно стягивать с себя провонявшие землёй и пылью тряпки. — Видел бы ты, по какой заднице пробираться пришлось — жуть. Я весь в грязи извалялся. Сэм не мог понять: Нейт издевается или всерьёз не чует, какая угроза над ним нависла? Поднявшись с матраса, он всего за пару шагов оказался за спиной брата — тот уже справился с маскировочной хенли и, откинув её в сторону, прыгал на одной ноге, пытаясь стащить штанину, — чтобы уверенным захватом скрутить обе его руки за спиной. — Эй! Пусти! — возмущённо всхрапнул Нейт, но Сэм даже внимания не обратил — кинул младшего на жалобно скрипнувшую от такого зверского обращения кровать и сам сел сверху, для пущей надёжности. — Ты мог разбиться. Каким вообще местом думал, когда в окно сиганул? — его голос не передавал и толики того опасного чего-то, злобного, клокочущего внутри, которое грозилось вот-вот вылиться наружу. — Ещё раз такое увижу, на дело больше не пойдёшь — запру тебя в комнате, будешь наказан. — Не говори со мной как с сопливой малолеткой. — А ты и есть сопливая малолетка — хоть и вымахал дылдой, мозгов-то ничуть не нарастил. Мало тебя монашки в приюте пороли. Ну да ничего, сейчас поправим. Наверное, Нейт решил, что старший его на слабо берёт — по крайней мере, усмехнулся в подушку с именно той бесшабашной наглостью, которая у него прорезалась аккурат на совершеннолетие вместе с осознанием собственной растущей силы. И только спустя пару мгновений, когда попытки выкрутить руки из захвата ничего не дали, до него дошло: — Сэм?! — Смирно лежи, — прикрикнул Сэм, занося руку. Первый удар, с плеча, пришёлся по правой ягодице — Нейт взвизгнул тонко и дёрнулся, но пространства для манёвров у него не было совсем, Сэм держал крепко; поэтому в ответ на следующий удар Сэм почувствовал впечатавшуюся в спину пятку. Младший сопротивлялся до последнего, всеми силами. Зло фыркнув, Сэм сел пониже. Теперь вес его тела давил на ноги Нейта под коленями, мешая двигаться, а на обтянутую тонкой тканью трусов задницу открывался отличный обзор, что Сэму было только на руку — буквально. Шарахнув ладонью с другой стороны, а потом ещё и ещё, крест накрест, Сэм приноровился к движению и вот теперь уже занялся поркой всерьёз. После десятого шлепка Нейт перестал кричать и только крупно вздрагивал всем телом от боли; на двадцатый снизу послышались всхлипы. Войдя в раж, Сэм охаживал его с обеих сторон, и то злое, кипучее внутри радовалось так, что заглушало и въевшийся под кожу инстинкт всегда защищать младшего, и безумную тревогу, не рассыпавшуюся до конца даже сейчас, с живым и здоровым Нейтом перед глазами. Восприятие подёрнулось алым. Сэм едва ли понимал собственные ощущения: да, у него занемели ноги, да, вся ладонь горела огнём, будто её бензином облили и кинули спичку — не глядя, он мог сказать наверняка, что она уже вся красная, а кончики пальцев, куда приходилась основная сила удара, даже немного с синевой, — но это было как будто неважно. Всё в мире оказалось вдруг неважно, кроме них двоих на этой кровати. Вид придавленного к изъеденному молью матрасу Нейта, его бугрящейся от напряжения спины, худоватой для парня его возраста, но с рельефом мышц, и беспомощно уткнувшегося в подушку лица бросал Сэма в жар. Такой, который звонкой, в тон шлепкам, вибрацией завивался вниз по позвоночнику, который собирался неуместным напряжением внизу живота. Сэм не замечал, что младший как-то странно хрипит и, реагируя на удар, подкидывает бёдра вверх — то ли увернуться хочет, то ли навстречу подаётся. И слова до его слуха тоже долетели не сразу: — Стой! Сэ-эм!.. В душном воздухе отзвенели ещё два удара. Запыхавшись, Сэм чуть откинулся назад, освобождая руки Нейта из захвата; но тот почему-то остался лежать, как лежал, только чуть повернул голову в сторону — наверное, чтобы легче было дышать. Дыхание у него, как и у Сэма, оказалось шумным и быстрым, и, приглядевшись повнимательнее, Сэм понял, почему. В уголках глаз Нейта блестели слёзы, они же каплями дрожали на ресницах и щеке, а кончики ушей и скулы порозовели до такого стыдного красного, что Сэму больше ничего объяснять не надо было. — Вали в ванну первый. Нейта сдуло в мгновение ока, только дверь скрипнула защёлкой. Сэм же, выпустив почему-то сдерживаемый до этого в лёгких воздух, подхватил с тумбочки свою пачку и двумя ударами выбил сигарету. Мокрое пятно на одеяле, как и натянувшиеся в паху джинсы, он предпочёл не замечать.