Паранойи Ричарда Окделла

Валентин ждал его в центре станции метро, с книгой, как обычно, в простом-черном — но невероятно изящном. Волосы свободно лежат по плечам, при этом не взлохмачены. Аккуратный. Ну, как всегда. И приехал наверняка заранее — минут за десять, может быть, за пятнадцать. Ух черт. Дик перешел с бега на шаг, благо эскалатор закончился, пригладил чуть вспотевшей от волнения и бега ладонью волосы. Не помогло. Бросил быстрый взгляд на часы над тоннелем — свои где-то потерял давно. Двадцать пять минут! Двадцать пять минут, твоюжкавалерию, почему, почему, когда надо, поезда тащатся так медленно, да еще стоят в тоннелях, а еще все дороги и светофоры словно в три раза длиннее? Кажется, Придд ждет его уже минут сорок. Если догадки верны и он действительно приехал заранее. Подходить было страшно. Метров пятнадцать, десять, Валентин читал, не отрываясь. Лицо спокойное, смотрел в книгу, сидел расслабленно — никаких следов нетерпения или злости. Выражение лица — такое же, как всегда, ничем не отличалось от обычного. «Что он думает там себе?» - мысли метались, как сумасшедшие белки. Дик остановился шагах в десяти, внезапно поймав себя на мысли, что боится подойти, не выяснив, что творится в русой, чуть в рыжий, приддовской голове. По лицу — не видно, по позе — тоже, ни одной укоряющей смски, да что там, укоряющей, вообще никакой — доехал, не доехал, неизвестно. Может, он уже там зол дико, а может, сам приехал пять минут назад, только не палится?.. «Заметь меня, ну же, заметь меня, пожалуйста, боги, все, какие есть, сделайте, пожалуйста, чтоб он меня первым заметил, ну, что вам стоит-то, а!» ...Когда так прошло две минуты, а Валентин не то что в его сторону не посмотрел, а вообще позы не изменил (как, как люди ухитряются сидеть настолько неподвижно!), только странички электронной книги перелистывал, Ричард понял, что дальше тянуть резину и играть в игру «кто кого первый заметил» бесполезно. Они же встречаются или где, почему тогда ему так страшно подходить? Шаг, шаг, еще один, и понимание пришло само, накрыло, несформулированное еще, но четкое, осознанное, как никогда раньше. Ричард замер еще на секунду, разглядывая красивое неподвижное лицо. «Просто отзыв. Просто малейшие эмоции. Хоть что-нибудь, хоть изредка ты бы поднимал голову, показывал, что ждешь меня. Что я тебе нужен, понимаешь, холодильник ты мой северный! Не верю я тому, чего не вижу, я вообще уже ничему не верю, пожалуйста, дай мне понять, почему я с тобой, что же привязывает тебя ко мне, если ты ждешь меня, не видя ничего вокруг, если ты смотришь на меня серьезно серыми своими глазищами и молчишь, так же, как и остальным друзьям-приятелям!..» Да что там, даже с Валме Валентин общался куда многословнее, как казалось Ричарду, Валме он улыбался, позволял себя обнимать, охотно проводил с ним много времени. Про многих других вообще говорить не приходилось. А Алва, почему они так адекватно общались с Алвой... Шло бы оно все к кошкам, все страхи и мысли, ну его к черту. Ричард обнял его сзади, обнял порывисто, без слов, без предупреждений, наплевав на людей рядом, наплевав на выражение лица Валентина («Ва-алечки», только пусть никто никогда не узнает, как Дик его называет про себя!), тот аж вздрогнул от неожиданности. Обнял и молчал, вдыхал запах, встреча будет не такой уж долгой, а значит — каждый момент, каждое прикосновение. Особенно пока он еще позволяет. - Ты чего? - удивленно и тихо спросил Придд. Нет, ему никогда не понять эмоциональности Окделла, его неадекватности. Ну вот чего он вцепился будто в последний раз его видит? Опоздал, прибежал, вон как шумно дышит, не выпускает. Лицо прячет. - Ты чего? - ну конечно, господи, что Валечка мог еще спросить, а не спросить он не мог, он же адекватный, нормальный, в отличие от Окделла, который опять вот придумал себе кучу проблем на пустом месте. Любитель позагоняться тот еще. Дик прижался крепче — на мгновение. Потом поднял лицо — глаза Валентина совсем рядом, непроницаемые, по-прежнему, такие же непроницаемые. Впрочем, в голосе, кажется, можно было расслышать что-то вроде беспокойства, что Дика обрадовало. Хоть что-то. - Ничего, - шепотом, еле сдерживая счастливую улыбку. На лице Придда явно читалось недоумение, оно неумолимо гасило безумное, вырывающееся желание Дика рассказать о том, как скучал, как по-дурацки влюблен, да, несмотря на полтора месяца, все еще влюблен по уши, как рад каждой новой встрече, как... как хочет хоть какого-нибудь отзыва в ответ. Валентин задумчиво и внимательно оглядел лицо Окделла, потом чуть слышно вздохнул, еле заметно покачал головой. Заметил. Понял. Дик почувствовал, как краска бросается в лицо, создатель, ну почему он настолько читаем, как открытая книга! Внезапно тонкие сильные пальцы решительно сжали ладонь Окделла. Уверенно, по-хозяйски, переплелись, крепко так — не отпустить, не разжать, не вырваться. И — тепло, тепло!.. Нужен, создатель, твоюжкавалерию, черт возьми, как же здорово, один маленький жест — а все страхи далеко, снова все легко и понятно, и плевать на тяжелый учебный день позади, счастье есть и лето будет. Ричард Окделл негромко и счастливо рассмеялся, не обращая внимания на угрюмые и недоуменные лица пассажиров, плотным бурым потоком обтекающих их с Валентином. Тот удивленно приподнял бровь, впрочем, догадался мгновенно, что это так, эмоция, смех без причины. На лице явственно отобразилось выражение фейспалма-без-руки, вторая рука у Придда вообще была занята зонтиком. А Дик смотрел на этот фейспалм, ловил малейшую улыбку — уголками губ, снисходительную, но ласковую, впрочем, улыбка — черт с ней, главное, взгляд, усталый чуть, но совсем не закрытый сейчас, заботливый и нежный взгляд старшего и того, кто всегда рядом. Эскалатор наверх, у них только сорок минут, побродить вокруг метро, потом ехать обратно, обоим, там такие жизненные обстоятельства, у-у. Дик встал на ступеньку ниже, ткнулся подбородком куда-то в фиолетовый валентинов шарфик, носом — в теплую шею. И плевать на людей, плевать вообще на весь мир, просто обнять, тепло и знать — нужен. Дик снова облегченно улыбается в шарфик Валечке, когда тот обнимает в ответ, так же плюнув на людей и весь мир.