Атомы

Джаспер — это строгий тяжелый взгляд, молчаливая хмурость и отпечаток душевной боли на лице. Таким его сделали годы военных сражений, когда любой промах карался смертью. Но с тобой… С тобой он забывал о всепоглощающем напряжении, о тягучей тоске и невинно пролитой им крови. Он считал, что сама судьба, игривая дама с весьма своеобразным чувством юмора и, порой, неожиданно жестокая, сжалилась над ним и подарила ему тебя в награду за правильно выбранную в свое время жизненную тропу. Тропу терпения и самоконтроля. Вы встречаетесь уже четыре месяца. Ты никогда не думала, даже в мыслях, что однажды сможешь полюбить кого-то так сильно. Когда доверие во всем, в животе сладкая дрожь и сердце ликует при виде него и тоскует, когда вы не вместе. Джаспер понимает тебя с полуслова, как будто телепатом был он, а не Эдвард. И дело не в опыте и мудрости, даже не в его способности. Просто ваши отношения — то самое, о чем говорил доктор Иэн Грэй: «Наши атомы когда-то были вместе… Мои атомы всегда любили твои атомы…»

***

Сегодня на уроке он постоянно отвлекается на тебя. Незаметно касается твоей руки под партой, украшает поля твоей тетради рисунками цветов и нашептывает правильные ответы, когда чувствует, как ты нервничаешь, глядя в листок с тестом по истории… Больной до своего предмета мистер Нельсон рассаживает вас по разным углам, аргументируя: «Мы все знаем, что Вы очень умный, мистер Хейл, но это не дает Вам право мешать другим ученикам получать знания». Но разве это препятствие к тому, чтобы переглядываться друг с другом? Джаспер снова получает публичный выговор с едкими подколами, но плевать он хотел на это с высокой колокольни. Ты, однако, расстраиваешься, но когда после звонка он поджидает тебя у выхода из кабинета, беспечно улыбаясь, и протягивает руку, ты мгновенно забываешь о том, что несколько минут назад мистер Нельсон уже грозился написать заявление, чтобы Джаспера распределили в другую группу по истории. Почти все уроки у вас совместные, кроме биологии. После нее ты бежишь к Джасперу, чтобы рассказать, как легко получила пятерку, работая в паре с Эдвардом. — Если у тебя трудности с биологией, я могу помочь, — руки Джаспера берут тебя за талию и аккуратно прижимают к стенке твоего шкафчика. Ревностные взгляды до дури влюбленных в него девочек упираются ему в спину. Он прекрасно слышит, о чем они перешептываются, но даже их чересчур бурные фантазии далеки от доступной тебе реальности. — Анатомию мы уже прошли, Джас, — ты ухмыляешься и лукаво приподнимаешь бровь, и он еле сдерживается, чтобы прямо сейчас не сорваться с оставшихся уроков и не освежить в твоей памяти пройденную программу. В который раз… После школы он отвозит тебя домой и дарит совсем легкий, почти неосязаемый поцелуй в щеку. Завтра суббота, и вы договариваетесь о поездке в Порт-Анджелес, чтобы погулять у пролива, сходить в кино и забежать в кафешку, где можно послушать живую музыку. Вы, как всегда, нехотя расстаетесь, хотя и оба уже в предвкушении, ведь завтрашний день будет принадлежать только вам. Ты заходишь в дом и идешь на запах томатного соуса. Твой отец не умел создавать кулинарные изыски, но готовил неплохо. — Сегодня на обед паста, — добрый, чуть хрипловатый из-за сигарет голос отца заставил тебя улыбнуться. Ты достаешь из шкафчика тарелки и разбрасываешь столовые приборы, а потом вы, оба — с голодными глазами, садитесь за стол и после задорного отцовского «налетай» хватаетесь за вилки. Поздно вечером твоего отца неожиданно вызывают на дежурство. Неохотно повинуясь начальству, он откладывает в сторону полупустую пачку острых картофельных чипсов и надевает форму. Он зовет тебя, чтобы предупредить и, перед тем как покинуть дом, обязательно читает пятиминутную лекцию под названием «Если-вдруг-что». — Я тебя закрою. В случае пожара, землетрясения, наводнения… — Па-а-ап… — Ключи лежат здесь. Ты медленно поднимаешься на второй этаж, заходишь в свою маленькую уютную спальню и, прихватив с комода книжку, садишься возле распахнутого настежь окна. Теплый майский воздух колышет тонкие мятные занавески, и ты вдыхаешь запах свежего дождя. Ровную мелодию воды разбавляют нарастающие раскаты грома. Сквозняк шумно распахивает дверь твоей комнаты, и ты, отложив чтение, идешь закрывать ее. Дождь неожиданно усиливается, и ты тянешься к круглой золотистой ручке на раме и бросаешь случайный взгляд вниз. Джаспер, улыбаясь, стоит под окном и наблюдает за тобой. В твоих глазах загорается удивленная радость, и ты спешно отходишь подальше, чтобы он мог забраться к тебе. Доля секунды, и Джаспер уже стоит перед тобой. Он плотно закрывает окно, тянется к тебе и смело прижимает за талию. Ты нежно запускаешь тонкие пальцы в его мокрые от дождя волосы, пахнущие лесом, убираешь мягкие пряди за ухо и опускаешь руки ему на плечи. — Папа уехал на дежурство, — ты шепчешь ему в губы. — Я знаю… — он тоже шепчет, чуть поддавшись вперед, чтобы его губы касались твоих. Ты смотришь на его рубашку с вырезом и прикасаешься кончиками пальцев к его бледной груди. Джаспер приподнимает тебя за бедра, ты крепко обхватываешь ногами его поясницу и осыпаешь его лицо-зиму теплыми поцелуями, пока он медленно несет тебя к кровати и улыбается. Он опускает тебя на бежевые простыни и возвышается над тобой. Ты восхищаешься его широкими плечами, за которыми невозможно не чувствовать себя в безопасности. Джаспер медленно расстегивает пуговицы на твоей белой пижамной рубашке с короткими рукавами и с наслаждением наблюдает за тем, как ему открывается доступ к самой нежной и чувствительной части твоего тела. Он знает, что под тонкой хлопковой тканью ничего нет, только покрытая мурашками оголенная грудь, и ему это нравится. Когда ты такая откровенная, раскованная, уязвимая для его морозных поцелуев. Он немного медлит, следит за твоими ощущениями, но не играет с ними. Никогда. Твоя рубашка, наконец, падает на пол, его ладонь плавно скользит по твоему животу, и Джаспер прижимается к твоей разгоряченной груди прохладными влажными волосами и щекочет ее. Ты слегка дергаешься и мило смеешься. Джаспер нависает над тобой и ухмыляется. Ты чувствуешь, как на твоей груди горят следы его мокрых волос и начинаешь дышать глубже. Он любуется твоим дыханием и алыми розами, распустившимися на твоих щеках. Ты ждешь, когда он разденется и продолжит согревать тебя холодом своего тела, и через минуту вздрагиваешь, увидев его обнаженным. От обожания — не от стеснения. Он медленно стягивает с тебя пижамные шорты, и вот — вы одинаково беззащитны. Джаспер встает над тобой, упираясь коленями в мягкий матрас, и притягивает к себе за поясницу. Ты кладешь руки ему на плечи и снова путаешь пальцы в его волосах. Как же они тебе нравятся… Ты запрокидываешь голову, и он припадает губами к твоей шее, ключицам, плечам… Его язык оставляет влажные рисунки на твоей коже. Ледяные ладони гладят твою спину, спускаются ниже и прижимают тебя к себе так близко, что из твоих приоткрытых губ вырывается стон. Он ловит этот стон губами. Ты хочешь прижаться еще ближе, но, кажется, что ближе уже некуда. Там, внизу, между вами разгорается пожар. Джаспер здесь… Он твой… И навечно будет твоим… Комнату периодически освещают фиолетовые блики молний. Вы продолжаете целоваться, и в какой-то момент «нежно» превращается в «неистово». Ты снова ложишься и прикрываешь глаза, чувствуя снежные губы на своей груди и его пальцы там, где нарастает желание. Твое тело извивается и дрожит. Джаспер проводит руками по твоим бархатным бедрам, и твои колени уже так далеко друг от друга… Вы становитесь неотделимыми. Ты шумно дышишь. И он тоже. Рядом с тобой он дышал, чего застывшие легкие вампира совершенно не требовали. Его движения осторожные, но ритмичные. Он знает, как тебе нравится, и стремится доставить удовольствие, хотя и боится сделать больно. Джаспер внимательный во всем, что касается твоего тела. Твои пальцы то хватают его за спину, то впиваются в измятую ткань простыни. Он тихо-тихо рычит и страстно целует тебя. Стоны в унисон и твое сбившееся дыхание обжигают в комнате воздух. Джаспер совершает последнее движение, ложится тебе на грудь и прижимает к себе. Ты перебираешь густые пряди его волос и смотришь в окно, за которым — пелена дождя и вспышки зарниц.