Я рисую Солнце

Лань Чжань смотрел в окно цзинши на медленно падающий снег. Хлопья неспешно опускались на землю, и это умиротворяло его ничуть не хуже утренней медитации, которой он обычно предавался, пока его муж ещё спал. Но красота этого утра захватила его так сильно, что он не мог оторваться от созерцания. Он взглянул на солнце. Было ещё рано и оно светило совсем не ярко, едва показав миру свой лик, но уже заставляя сердце Лань Чжаня восхищаться этой прекрасной картиной. В такие моменты Ванцзи жалел, что он не так талантлив в рисовании как брат, и не может так же легко передать ту красоту, которую видит. К тому же раньше он не ощущал в этом никакой потребности, хотя его, как Второго молодого господина клана, обучали всему наравне с Сиченем. Ведомый порывом, Лань Чжань, поднялся со своего места и подошел к столу. Одну его половину занимали разбросанные черновики и наброски талисманов, оставленные здесь с вечера Вэй Ином. Ванцзи не стал их убирать и разрушать порядок, оставленный мужем, а просто занял другую половину и взял в руку кисть для каллиграфии. В цзинши не было принадлежностей для рисования, но Лань Чжань решил, что важнее нарисовать то, что он видит сейчас, а не идти за ними. В конце концов, однажды, Вэй Ин нарисовал его портрет всего лишь тушью для письма. Ванцзи обмакнул кисть в тушечницу, окрасив её кончик в чёрный, и принялся аккуратно выводить первые линии поверх чистого пергамента. Временами он отвлекался и с наслаждением смотрел, как утренние лучи проникают в комнату, освещая её и преображая хмурую утреннюю серость в уютную красоту зимнего, морозного дня. Рука перемещалась над пергаментом. Нужно было успеть запечатлеть то, что так согревало его сердце. Время летело стремительно. Вот уже свет достиг кровати и невесомо коснулся спящего на ней мужчины. Лань Чжань услышал изменившееся дыхание и сонное шевеление просыпающегося человека, но не отвлекся от своей работы. Вскоре он ощутил, что на него внимательно смотрят и тогда, наконец, поднял взгляд, встречаясь глазами с ещё сонным взором мужа. Тот лежал, положив под голову локоть, а распущенные волосы шелковым покрывалом раскинулись по светлым простыням. Лань Чжань нанес ещё пару мазков на рисунок. — Доброе утро, Лань Чжань! — Вэй Ин тепло улыбнулся ему, потягиваясь. — Доброе утро, Вэй Ин, — все существо Ванцзи дрогнуло в желании прикоснуться к мужу, ещё теплому и сонному, но он остался на месте, снова проводя кистью по пергаменту. — Ох, Лань Чжань, неужели с самого утра ты уже завалил себя работой? — спросил Вэй Ин, двигаясь ближе к краю и продолжая с улыбкой наблюдать за мужчиной. — Нет, — последовал лаконичный ответ. Лань Чжань в очередной раз обмакнул кисть в тушь, любуясь тем, как свет играет в волосах лежащего на кровати человека. Сердце Второго нефрита сладко сжималось, глядя на такого солнечного Вэй Ина. — Чем же ты тогда занимаешься? — любопытство тут же зажглось в серых глазах. — Я рисую. — Рисуешь? Лань Чжань, я никогда не видел, чтобы ты таким занимался, — Вэй Ин принялся водить пальцем по простыни, неосознанно копируя движения руки мужа, — И что же ты рисуешь? — Солнце. Вэй Ин проследил за взглядом Ванцзи и обернулся, посмотрев в окно. — Утро действительно такое чудесное, — согласился Вэй Ин, — Даже снег идет! — Мгм, — отозвался мужчина продолжив рисовать. — Все равно, Лань Чжань, одного слова не достаточно.Ты обязан мне показать, что у тебя получается. С этими словами Вэй Усянь решительно поднялся с кровати, кутаясь в одеяло, и подошел к столу. Он опустился рядом с Лань Чжанем и, прежде чем посмотреть на рисунок, легко развернул лицо мужчины к себе за подбородок, нежно целуя. Ванцзи нисколько этому не сопротивлялся, невесомо лаская свободной рукой в ответ теплую кожу юноши. Наконец Вэй Ин взглянул на пергамент и восхищенно воскликнул: — Лань Чжань, как красиво! — он перевел взгляд на невозмутимое лицо мужа, улыбаясь при этом немного лукаво. — Но ты же сказал… Ванцзи промолчал, наблюдая за сменой эмоций в глазах любимого и, наконец, откладывая кисть в сторону, притянул Усяня ближе к себе. — Ты же рисуешь меня, — прошептал Вэй Ин, усаживаясь на колени к мужчине и обнимая его за шею, не обращая никакого внимания на упавшее одеяло. — Мгм, — согласился Лань Чжань, — Я рисую Солнце.