мимолётно. и легко?

вечер выдаётся… плодотворным? полезным? интересным? невозможным? да, верно. именно «невозможный» — идеальное описание сегодняшнего банкета. огромнейшие скопления людей в одном месте; взгляды дворян, наполненные осуждением и взгляды слуг, наполненные страхом; марафет на каждом из присутствующих, совершенно не скрывающий настоящие отвратительные натуры. для чего весь этот парад? людям пора перестать обманывать самих себя и под приглашением на мероприятие, писать маленькими буковками (как предупреждение), что на самом деле «всё проводится в целях извлечения собственной выгоды и перемываний чужих косточек, а всем несогласным этикету бы поучиться». совсем не этого лилиан ожидала, приезжая во дворец (и не какой-то дворец, а императорский!). на самом деле, она рассматривала эту поездку, как возможность завести новые знакомства. в конце концов, становясь главой семейства — от обязанностей никак не отвертишься. их род не богат, да и влияния как такового нет, с этим и помогли бы связи. загвоздка в том, что как раз таки «помогли бы». лили искренне старалась терпеть до последнего, дабы не навлечь на себя лишних бед, но что-то явно пошло не так. в первую очередь, её по-настоящему разгневало отношение других дворян к своей особе. её попросту не воспринимают всерьёз, словно она букашка, лишь мельтешащая перед глазами. и ладно если бы это были те, кто выше по статусу, но нет же! посмеиваются над ней те, с кем они в примерно одинаковом положении. раздражает. то, что она юна ещё ничего не значит, ясно? матушка с отцом лично обучали её, а они люди мудрые, благородные. что возмутило девушку ещё больше — так это нескончаемые предложения различного характера от джентельменов (если их ещё можно так назвать). все они смотрят на неё дикими, голодными глазами, надеясь откусить кусочек побольше. ей не нравится, как мужчины подходят к ней ближе, чем положено по этикету; не нравится, как они сжимают её руку, когда оставляют поцелуй на тыльной стороне ладони; не нравится, как от каждого их слова так и несёт очевидным подтекстом и определёнными намерениями. вишенка на тортике — это дворянин, который не только грубо схватил лилиан за талию, так ещё и пролил на её платье вино. он даже не пытался извиниться за содеянное, лишь усмехнулся, махнув рукой, будто это пустяк. служанки налетели быстро, стараясь поскорее помочь девушке, уводя её в другое помещение. но лили остановила их, лишь мягко улыбнувшись, несмотря на то, что глаза её потемнели раза в три. в фамильном поместье таких платьев — полно, да и сшить новое никогда не было проблемой. обидно ей далеко не из-за этого (только если немного). весь вечер и так шёл под откос, а этой ситуации просто повезло стать спусковым крючком. она бегло просит прощения у господ, отмахиваясь от лишних вопросов, направляясь прямиком наружу. подышать воздухом в дворцовом саду. он хорошо известен своей растительностью. блуждают слухи о том, что император лично сажал и следил за цветами, что были привезены из экзотических государств. все только и перекидывались фразами о том, как он очень трепетно готовится ради своей таинственной избранницы. вот только от неё самой ни слуху, ни духу. на все расспросы, приближенные правителя лишь пожимают плечами, а сам он угрожает казнью. впрочем, это вполне в его стиле. выбравшись наружу, лилиан как будто обрела второе дыхание. мысли стали легче, голова свободней. сковывающая тяжесть в груди ослабла, но всё же, полностью не исчезла. прическа растрепалась, утеряв свою изящность, а макияж в каких-то местах слегка размазался. девушку это совершенно не интересовало, всё, что имеет значение сейчас это — небольшое укрытие, желательно подальше от чужих голодных глаз. на улице давно стемнело и единственными источниками света являлись бледные звёзды, парящие в небе, и свет, проливающийся из окон бального зала. лили направляется в глубь сада, трава тихо шелестит под её туфлями. в этом зелёном лабиринте из кустов, клумб и деревьев — жизнь словно замерла. в саду ни звука. лишь цикады мирно стрекочут, да листья мирно перешептываются между собой. казалось, чем дальше она идёт, тем больше зарослей встречается на пути. стоит ли намекнуть камергерам о том, что императорские садовники, очевидно, халтурят? как всегда это и происходит — всё в этом мире делается лишь для вида, а для кого этот вид строится уже другой разговор. лилиан, укрываясь за зелёными щитами, наконец отпускает себя, позволяя хрусталикам капать на землю из бирюзовых глаз. когда ты находишься в светском обществе, то слёз показывать нельзя. для этих дикарей, слёзы — развлечение для низших слоёв, а низший слой равняется слабости. как раздражает. иронично, что те, кто считается интеллигенцией и опорой общества, в итоге оказываются наиглупейшими существами. где-то в углу высокого забора возвышается большое дерево, превосходя этот самый забор по росту. интересно, взобравшись на дерево, можно ли ненароком ускользнуть из дворца? или по периметру сторожат рыцари, ловящие прокаженных? в любом случае, у йорк вряд ли получилось бы без проблем сбежать отсюда: уж очень раздражающе побаливают ноги из-за узких туфель. одни неприятности на этом приёме. куда только смотрит его величество? точно, ему же совершенно нет дела до тех, кто в иерархии на ступеньку ниже, ведь он яркое солнце империи, невидящее дальше своего носа. с такими выражениями надо бы поосторожней быть, да вот только эмоции вверх над разумом берут. приближаясь к дереву, лили замечает чью-то тёмную фигуру. как назло! нигде нельзя обрести покой, даже в самом дальнем краю дворца. тёмный силуэт кажется угрожающим, — словно шаг влево и шаг вправо, и останешься навек без головы, — пока не слышится чей-то нежный смех. не верится, что кто-то может смеяться так вблизи бального зала: все вокруг умеют лишь наигранно выдавливать звуки, а здесь, у дерева, слышно целое собрание, ласкающих слух, сонат. лили даже подумала, что ей почудилось. люди уж точно не могут так смеяться. — вот же проказник! — раздаётся голос, вкупе со смехом. вроде и родительское причитание, а вроде и фраза, сказанная с невероятным теплом. — прошу прощения? — в ответ слышно тихое «ой!» и возня, а потом из тени доносится дружелюбное: — здравствуйте! наконец-то лилиан смогла разглядеть лицо незнакомки. очаровательное лицо незнакомки, если говорить точнее. златые локоны, спадающие по плечам и переливающиеся звёздным светом; глаза, подобные драгоценным розовым сапфирам, светящимся в темноте и милейшая улыбка на лице, расцветающая на пухлых, изящных губах. — моя леди? — лили как током прошибло. она осознала, что невольно пялилась на лицо незнакомки. какой же стыд! — я могу вам чем-то помочь? — брюнетка слишком долго молчала, что заставило прелестную девушку забеспокоится за неё. ох, а как же ещё! — а? да.. — очень неловкий ответ для неловкой тишины, так держать, лилиан йорк. — то есть нет! — она машет руками и выглядит так, словно провинилась, хотя если внезапная встреча с ангелом считается грехом, то тогда лили самая главная преступница. — хорошо, — хихикает девушка. боже, как повезло, что в темноте румянец не так заметен. светловолосая хлопает по траве рядом с собой, приглашая присесть. — какими судьбами вы здесь, миледи? — прерывает тишь девушка, перебивая шелест листьев. — захотелось подышать свежим воздухом, — она делает глубокий вдох. — а вы? — скажем так, это моя зона отдыха. — они вместе легонько смеются. комфортно. вдруг раздаётся маленький звон, как будто монетки попадали друг на друга, и только тогда йорк понимает, что эта милая незнакомка наряжена в красочные одежды. на ней множество украшений: начиная с длинных серёжек в ушах, заканчивая блестящими браслетами на щиколотках. да и сам наряд далеко не каждый день встретишь, только на особенные дни или только у влиятельных семей. розовая ткань будто было подобрана специально для неё, ведь так идеально сочеталась с сапфирами в глазах. девушка, очевидно, танцовщица, специально приглашённая на это мероприятие. брюнетке любопытно, как именно танцует красавица; как все эти национальные украшения звенят на её стройном теле; как во взгляде у неё загорятся огоньки, когда она войдёт во вкус; как будет смотреть на зрителей… хотелось узнать всё и сразу, прямо сейчас. — могу ли я задать вопрос, с кем до меня вы беседовали здесь? ведь здесь больше никого нет. — она задаёт сдержанный вопрос. — ох! — небольшое удивление проскакивает в её чертах лицо, и, черт возьми, какая же она чудесная. — до этого я играла с котёнком, пробравшегося сюда, но, к сожалению, — небольшая печаль просвечивается в её голосе. — он убежал. — я искренне прошу прощения. — разворачиваясь к девушке, произносит лили. она склоняет голову, в сожалеющем жесте, как будто этого самого котёнка собственными руками вышвырнула и придавила каблуком. — за что вы извиняетесь? — незнакомка в недоумении выпучивает глаза. — котёнок.. он ведь сбежал из-за меня. очередное весёлое хихиканье, словно лилиан рассказала забавный анекдот. что это вообще значит? — моя леди, — она по-прежнему улыбается, — сказали так сказали. — что-то не так? — ещё бы! как вы посмели обвинить себя в том, что было не в вашей власти? — возмущается девушка. её светлые брови по-невинному нахмуриваются. лили сначала не понимает, но потом, осознав, мягко смеётся. от души отлегло, а заодно и полегчало. — если котёнок захочет, то вернётся сам. вам не за что извиняться, — она слегка наклоняется к лили, заправляя тёмную, выбившуюся прядь за ухо. та теряется, задерживая дыхание, словно под водой. смотрит в глаза блондинки: они не те самые омуты, что затягивают в свою таинственную пучину, совсем нет, они как то самое окошко, благодаря которому ты вспорхнёшь навстречу чистому небу и свободе, расправляя виниловые крылья. хотя, лили была бы не против затеряться в этом розовом кварце. губы незнакомки напоминают яркую лакрицу.. интересно, какие они на вкус?.. впрочем, об этом пока ещё рано думать. девушка напевает что-то себе под нос, расслабленно прикрыв глаза. такая лелеянная мелодия, усыпанная сапфирами. аж на душе приятней стало. — что это за песня? — спрашивает йорк. — нравится? — кивок. — называется «снегурочка». — честно говоря, никогда не слышала о подобной, — признаётся лили. необычное название для их округа. — увлекаетесь музыкой? — почти, — мило прищуривается девушка. — я танцовщица. — танцовщица? вообще, было не сложно догадаться, что эта девушка явно здесь не просто так. имперская аристократия на банкеты в таких одеждах не приходит уж точно, а значит намечается нечто особенное. блондинка решает не рассказывать в красках о своей работе, а решает продемонстрировать эти краски. она поднимается с места, отряхиваясь. а затем начинает плавно двигаться, а вместе с тем.. сиять? лилиан не знает, как так вышло, но в её глазах незнакомка превзошла все огни, которые она когда-либо видела в своей жизни. её хрустальное тело, укрытое золотом — неловко переливается в звёздном свете. движения мягкие, умеренные, но порой они переходят в какие-то резкие всплески, подобно хлещущей реке. лили замирает, засматриваясь на незнакомку. честно? о ней ни в сказке сказать, ни пером описать. разве что находить в каких-то прекрасных мелочах — отблески этой таинственной девушки. лили уверена, после этой ночи она будет находить в позолоченных вещах — отражения блондинки и её нежную улыбку. по девушке видно: она наслаждается своим делом. в глазах искры ласкового пламени, а в теле лишь водянистая гармония. её душистые локоны так чудесно развеваются в воздухе.. танцовщица что-то параллельно напевает, скорее всего, ту же «снегурочку». бархатное пение всё равно что услада для ушей, пусть и незнакомая услада. заканчивает девушка также неожиданно, как и начинает. что-то в этом есть. такие мелкие детали кричат о её личности. она — это мгновение. мимолётное, но самое запоминающееся. отпечатывающееся толстым следом в памяти. навеки. лилиан неосознанно начинает тихо хлопать. это не аплодисменты после речи императора, но зато в них восхищения и тепла кроется больше. девушка по-детски приземляется на землю, бурча возмущённое «ой», потому посадка оказалась не из приятных. — понравилось? — ещё как, — завороженно произносит йорк. — вы потрясающи. — моя леди мне льстит. — звонко хихикает блондинка. лилиан решает промолчать. не потому что утверждение незнакомки является правдой, а потому что такой драгоценный момент испортить не хочется. брюнетка знает, что говорит от чистого сердца, как и танцовщица, а это самое главное. ни к чему сейчас устраивать сцену, так ведь? вдруг блондинка поворачивается к лили, рассматривая её лицо. изучает взглядом от и до: начиная с заколки в тёмных прядях, заканчивая прелестной родинкой на подбородке. лили в ответ тоже начинает пялиться. не пытается спрятать взор за чёлкой, а просто исследует кристальное личико напротив. в какой-то момент они обе наклоняются, практически соприкоснувшись лбами. волосы припадают к щекам, щекоча кожу. у одной в глазах улыбки, у другой в глазах тепло. блондинка сдаётся первая: подаётся вперёд, встречаясь с губами брюнетки. лили сначала опешила, но не растерялась окончательно, ответив на поцелуй. и губы незнакомки всё же на вкус такие же, как лакрица. малиновая лакрица. кисло-сладкая, оседающая лёгким привкусом на языке. девушка шёлковой ладонью проводит по щеке лилиан, а та с закрытыми глазами умудряется откопать вторую руку блондинки, по родному переплетая с ней пальцы. почему-то именно тогда, когда лили почувствовала себя хорошо, девушка прерывает поцелуй, отстраняясь. брюнетка вопросительно смотрит на неё. — ты не против?.. — обронив формальности, тихо проговаривает блондинка, внимательно глядя в небесные омуты. — против чего? — того что я тебя поцелова.. девушка не успевает договорить, потому что лилиан затыкает её поцелуем, таким образом ответив на вопрос. нет, она не против. она с радостью продолжит, и уж точно не один раз. ей нравится, ей хорошо. они сминают губы друг друга осторожно, аккуратно. нету той ярой пылкости или же горячей страсти. только глупая приторность и ранимая сокровенность в их сердцах, и на губах. в этот самый момент, лилиан чувствует себя спокойно и по истине комфортно. ей нравится это ощущение защищённости рядом с девушкой, дарящей его. она своей жизнерадостностью и невинностью обволакивает её нутро, огорожая от всего жестокого мира. тёмные волосы путаются в пальцах, перебирающих их, а розовые одежды мнутся под чужим напором. они не обращают внимание ни на кого, полностью занявшись друг другом. там, где блондинка прикасается к ней — возникают бабочки, порхающие изумрудными листьями. на улице холодает, но всё, что они ощущают — тепло друг друга. они не знают сколько времени просидели в светлых объятиях друг друга. внезапно, слышно чьи-то крики. судя по всему, они немного задержались. женские голоса будто торопливо зовут кого-то. у лилиан в голове туман не может рассеяться, пока блондинка не прекращает поцелуй. лили выглядит немного поникшей, но отчаянно пытается скрыть это. в конце концов, растрёпанный вид незнакомки — ещё один вид искусства. — это, видимо, за мной, — сладко-горько произносит танцовщица. она уже хочет встать и пойти за своими подругами, как её останавливает вежливая хватка на запястье. — не засиживайтесь здесь долго, не то захвора.. — как вас.. как вас зовут? — перебивает её йорк. — диана. — диана, — пробует имя на вкус. волшебное. — мы ведь ещё встретимся? — кто знает? — загадочно говорит неземная девушка по имени диана. она берёт руки лили в свои, сжимая их. затем она поднимается с травы, последний раз дарит лили солнечную улыбку и, не оборачиваясь, убегает туда, откуда доносился зов. вот так легко и просто сбегает в зелёных лабиринтах, оставляя лили сидеть на земле. лилиан не отводит взгляда от девушки до тех пор, пока та не исчезает из поля зрения. только спустя пару минут она опоминается. разжимает свою ладонь: видит золотой браслетик, очень похожий на те, что свисали с запястий дианы. чудо. по другому не сказать. она — это мгновение. мимолётное, но самое запоминающееся. отпечатывающееся толстым следом в памяти. навеки.