Sweet Morning

      Утренняя тишина. Такая легкая, свободная и не обязывающая. Из приоткрытого окна, через полупрозрачные шторы, слышалось пение птиц. Свежий и слегка прохладный ветерок заполнял еще не проснувшийся дом. Эту идиллию нарушал лишь звон посуды, доносившийся с кухни. Самеми стояла у раковины в широкой футболке, чуть прикрывавшей ее ягодицы; на голых ногах красовались плотные носки — белые с разноцветными широкими полосками по кромке. Слабой струей воды девушка мыла фрукты, а затем выкладывала их в глубокую стеклянную тарелку. Закончив с делом и стряхнув с рук капли, акула подхватила миску мокрыми руками, и, развернувшись к барной стойке, поставила на нее свежие плоды.       Любуясь яркими красными яблоками, так и манящими надкусить их, Самеми не сразу заметила Идате, по взъерошенным волосам которого можно было понять, что он лишь сейчас заставил себя подняться с кровати. Девушка взглянула на мужчину, только когда ее лица коснулся солнечный луч, проскользнувший в дом, стоило косатке раздвинуть шторы.       — Доброе утро, Ида, — акулка улыбнулась, встречаясь глазами с неразговорчивым косаткой; она знала, что по утрам Идате совершенно не настроен разговаривать, поэтому не ждала от него активного участия. — Тебе кофе?       Мужчина угукнул, медленно шагая в сторону девушки. Прихватив яблоко с верхушки фруктовой пирамиды и прислонившись тазом к стойке, косаткин стал осматривать акулу. Девушка резво схватила чайник, чтобы долить в него воды, забавно переместившись легкими шажками от плиты до раковины и обратно.       — А ты все воруешь мои вещи, да? — Идате, ни капли не стыдясь, засматривался на выглядывающие из-под украденной футболки мягкие трусики, что красиво обтягивали попку Самеми.       — Ты ведь ее не носишь, — акулка обернулась на мужчину, ловя его раздевающий взгляд на себе, — Что, жалко тебе? — девушка нарочно приподнимала плечи и вытягивала руки, пока ставила чайник на плиту, чтобы футболка задралась еще выше.       — Нет. Хочешь — носи, — косатка оторвался от кухонной стойки, оставляя на ней яблоко, — в любом случае тебе идет больше, — прошептал Идате, наклонившись к уху девушки и положив ладони на ее талию.       Самеми, не в силах сдерживать смущённую улыбку, опустила голову в ответ на близость косаткина. Мужчина прижался к спине девушки, крепко, но не слишком сильно, обнимая ее. Идате скользил по тонкой талии, поглаживая теплыми ладонями небольшой «женский» животик, пальцами карабкаясь все выше и выше. «Что такое?» — продолжал шептать косаткин, обращая внимания на неловкие смешки акулы и ее нежные руки, крепко цеплявшиеся за мужские запястья.       Девушка томно выдохнула, когда на ее грудь опустились ладони мужчины. Большие пальцы полностью обхватили привлекательные формы Самеми, слегка сжимаясь, вызывая у акулки шквал мурашек.       — Прекрати… — тихо проговорила девушка, чувствуя, как дрожит ее голос от ощущения приливающей пульсации ниже живота; Идате ухмыльнулся и заправил локон акулы за ее ушко, разглядывая покрасневшие скулы девушки.       Схватив Самеми за левую руку, он развернул акулу к себе, заставляя ее посмотреть на него. Слегка наклонившись, Идате подхватил ее под бедра, отрывая от пола, от чего девушка вскрикнула.       — Что ты делаешь? — испугавшись, она крепко обхватила шею мужчины, чтобы удержаться.       Косатка посадил Самеми на столешницу рядом с плитой и продолжил ласки: он стал покрывать ее шею поцелуями, вместе с этим заводя руки уже под футболку и оглаживая пальцами изогнувшийся позвоночник. Идате проходился по выступающим ребрам и вновь касался груди девушки, задевая чувствительные соски.       — Ида… — акула вздрогнула, ощутив мужские руки уже на своих бедрах; легонько царапая нежную кожу, косатка завел ладонь на внутреннюю сторону бедра Самеми, разводя ее ноги в стороны.       — Что, красавица? — своей нежностью Идате заставлял девушку замолкать, прикусывая влажные губы; Самеми только всхлипнула своим нежным голоском, когда косаткин, задрав ее футболку, стал выцеловывать узоры на теле девушки.       Чайник начал закипать. Тихий свист постепенно нарастал, заглушая тяжелые вздохи партнеров. Акула отклонилась назад, упираясь руками в столешницу; девушка выгнулась тазом навстречу поцелуям мужчины, которые спускались все ниже, доходя до краев трусиков. Идате легонько подцепил ткань пальцами и медленно потянул, оголяя желанное место. Громкий свист чайника больно ударил по ушам.       — Выключи уже его, — прошептала Самеми, и косаткин тут же исполнил просьбу, не отрывая взгляд от обнаженной акулы.       Идате поднял глаза, встречаясь своими темными, зверски игривыми с бегающими светлыми глазками Самеми. Мужчина улыбнулся, наклоняя голову в сторону, кокетливо рассматривая красное лицо партнерши. Девушка нетерпеливо поджала губки, взглядом умоляя косатку продолжить начатое. Идате хмыкнул и вновь припал губами — но уже к лобку, нарочно обходя самое «сладкое»; акула с дрожью выдохнула, прикрыв веки.       — Самеми, — мужчина вынудил девушку открыть глаза, — Ты такая красивая.       — Замолчи…       Косатка, удерживая зрительный контакт, медленно и призывно облизнулся, попутно раздвигая половые губы пальцами. Акулка сглотнула и положила правую руку на затылок Идате, прихватывая за волосы. Мужчина приблизился и покрепче взялся за бедра девушки. Запрокинув голову, она задержала дыхание.       И снова тишина. Только размеренное тиканье часов.       

Тик-так. Тик-так

Резкий вдох. С губ Самеми сорвался теплый стон…