***
− Это ты в этом виноват. − В чём? − Я... я... пьян, − Шерлок говорит медленно и осторожно. Он взвешивает свои слова для максимального воздействия. Увы, «пьян» звучит, ну, пьяно, и Джон только хихикает в ответ. Джон поднимает пустую бутылку из-под вина, а затем бросает её на край кровати. Он понятия не имеет, как они добрались до кровати Шерлока, но он рад этому, потому что: а) это ближе к ванной на случай, если его вырвет; и б) мысль о том, что ему придётся куда-то идти, прежде чем он отключится, отвратительна. Или была бы, если бы он действительно мог произнести слово «отвратительно» прямо сейчас. − Я бы не выпил эту бутылку в одиночку, Шерлок, − в имени Шерлока появился странный дополнительный слог. − Или те две. − Если бы ты не напился до такой степени, я бы и близко не дошёл до такого состояния. Печально то, что для Джона это действительно имеет смысл. − Это ты настоял на вине. − Как будто это всё объясняет. Но оно объясняет. − Считай это расплатой. − За что? − За то, что ты такой как есть. Шерлок надувает губы. Впечатляюще. Джон хихикает, протягивает руку и тычет в экстравагантно нахмуренную, надутую нижнюю губу Шерлока и хихикает ещё немного. Шерлок поворачивается, раздражённо пыхтя и подставляя Джону спину. − Бедный, надутый Шерлок, − дразнит Джон, следуя за ним и прижимаясь к спине Шерлока. Джон излучает веселье и привязанность, как маяк. Шерлок ворчит и неловко скрещивает руки на груди, но не отстраняется от Джона, потому что рядом с ним ему тепло и радостно. − Большая ложка! − Джон хмыкает, прежде чем погрузиться в молчание. Тишина − это хорошо. Это неясное, счастливое чувство приятно. Всё хорошо прямо в эту самую секунду. Отключиться звучит неплохо. Он как раз всерьёз подумывает о том, чтобы отключиться, когда Шерлок снова заговаривает. − Джон? − Х-м-м? − Со сколькими людьми у тебя был секс? Что ж, это его будит. Джон немного откидывается назад и смотрит на спину Шерлока, как будто в ней могут содержаться ответы на вопрос, почему, чёрт возьми, начался этот разговор. Затем он смотрит ещё минуту, пытаясь осознать чувство... не любопытства, на самом деле, а... духа исследования? Это не совсем понятно. На спине Шерлока не написано никаких ответов, нет никаких намёков в положении его плеч или изгибе шеи. − Почему? − Джон довольствуется простым вопросом, одним длинным протяжным слогом, который звучит более пьяно, чем всё, что он сказал до сих пор этой ночью, вместо того, чтобы полагаться на их эмпатическую связь. От вина в голове Джона всё немного перепуталось; сейчас он не может точно определить разницу между своими собственными эмоциями и эмоциями Шерлока. Это то, что ему придётся обдумать, когда он протрезвеет. Если он вспомнит. Он почти надеется, что нет, потому что, похоже, это что-то значит, что-то, в чём он не уверен и о чём не хочет думать. − Мне дали понять, что это то, что друзья обсуждают, когда они пьяны. Сексуальные подвиги. Да? − Шерлок приподнимает одно плечо, пожимая им, но он тоже немного напрягся, выдавая небрежность жеста за ложь, которой та является. − О, Боже. − Джон перекатывается на спину и потирает лицо руками. − Ты серьёзно? − Конечно, серьёзно. − Шерлок поворачивается и смотрит на него. Он поднимает бровь, и снова это плечо. Джон прикрывает глаза и накрывает их рукой. Это трудно понять сквозь винный туман, но Шерлок, кажется, действительно любопытно, как и кое-что ещё. Шерлок почти нервничает. − Ты же не делаешь мне предложение, не так ли? − Нет. − Хорошо. И тебя действительно волнует, со сколькими людьми я переспал? Или ты на самом деле спрашиваешь меня о чём-то другом? Шерлок не отвечает. Что является достаточным ответом. Джон думает. − Со сколькими людьми у тебя был секс? − спрашивает он сам через мгновение. Не то чтобы ему самому было до этого дело. − С двумя, − быстро отвечает Шерлок. Джон кивает в знак согласия. Он не особенно удивлён. − И тебе это не особенно понравилось, не так ли? − Не совсем. Секс − это странно. И грязно. Джон ухмыляется, потому что он не ошибается. − Так оно и есть. У меня был секс с шестью людьми. Четыре женщины и двое мужчин, потому что я знаю, что ты собираешься спросить. Шерлок на мгновение замолкает. Затем: − Твоя репутация... − Только потому, что Билл Мюррей говорит что-то, это не делает это правдой, Шерлок. − Очевидно, нет, − Но Шерлок смягчает сухость своего ответа смешком. Джон закатывает глаза. − Я эмпат, Шерлок. Я умею заставлять людей чувствовать себя хорошо, с сексом или без него. Люди говорят, что в итоге у меня появляется репутация. Секс... труден для меня. Мне он нравится, но совсем немного, мне так трудно сблизиться с другим человеком, чтобы ничего не мешало. Ты понимаешь? Шерлок не отвечает, и Джон протягивает руку и хватает его за руку, на мгновение бомбардируя образами и эмоциями. Шерлок ахает и отдёргивает руку. Он должен был бы привыкнуть к этому, учитывая, как часто они используют свою связь как средство общения и утешения, но Джон редко намеренно перегружает его. С того самого первого раза, когда он схватил Джона в состоянии паники и страха на их кухне и был ошеломлён всей жизнью Джона − и Джона с ним − это было более контролируемым, менее агрессивным. − Понимаешь, что я имею в виду? − добавляет Джон. − Да, − выдыхает Шерлок. Затем: − Мне очень жаль, Джон. − Не стоит. Мне не жаль. На самом деле, это спасло меня от секса с некоторыми ужасными людьми. Представь, что ты целуешься с девушкой и узнаёшь, что она в некотором роде заядлая лгунья. − Он делает паузу, а затем добавляет: − Хотя она хорошо целовалась. Шерлок деликатно морщит нос, и Джон смеётся. Для верности он добавляет: − Я всё ещё не заинтересован в сексе с тобой, Шерлок. − Я и не думал, что ты заинтересован. − Хорошо. Я просто хотел прояснить это. − Тебе не стоило беспокоиться, Джон. Я мог бы это тебе сказать. − Да, и я тоже тебя люблю, мерзавец. Шерлок издаёт утвердительный звук. − Вообще-то... − бормочет Джон почти про себя. Однако он больше ничего не говорит, пока Шерлок не подскажет ему. − Вообще-то что, Джон? Не будь неточным. Джон не отвечает, эта мысль, кажется, покидает его разум, и теперь он излучает удовлетворение; Шерлок может почувствовать это даже без эмпатической связи. Это притягивает его, как пламя. Он собирает это, своё собственное чувство необходимости, заботы, всё то, что ему трудно сформулировать, даже с их связью, и он подталкивает, продолжает подталкивать, пока всё это не переходит из его разума в разум Джона. Погружаясь в сон, неумолимо соскальзывая в бессознательное состояние благодаря вину и теплу от того, что Джон свернулся калачиком в постели с Шерлоком, тот бормочет что-то неразборчивое, но определённо довольное. Шерлок чувствует его удовольствие, как дрожь по собственному позвоночнику. То, что Шерлок получает в ответ, ощущается как ласка, как безопасность и тепло, посылая по нему настоящую дрожь, наполняя его взрывом удовольствия. Его руки на мгновение сжимаются вокруг Джона в ответ, прежде чем он заставляет себя расслабиться. Он делает глубокий вдох. Джон снова бормочет его имя и неясный, сонный вопрос. − Ш-ш-ш... − успокаивает его Шерлок. Тот упрямится; желание. Джон издаёт довольные звуки; любовь. Шерлок прижимается губами к затылку Джона, укрепляя связь между ними. Это всегда сильнее всего при контакте кожи с кожей. Желание. Он позволяет ему просочиться, этому желанию, которое он никогда не мог измерить количественно, потому что он знает, что это не то, чего хотят другие люди. Но это есть, это желание, эта потребность, и он просто хочет, чтобы Джон понял. − Ох, − бормочет Джон. − Джон, − выдыхает Шерлок, уткнувшись ему в шею, снова сжимая его руки. Джон поворачивается к нему, в кругу его рук, и крепко обнимает Шерлока, переплетает их ноги вместе, прижимается лбом ко лбу и закрывает глаза; да. После этого всё становится туманным в течение бесконечного времени, когда они изливают удовольствие туда и обратно между ними, оно медленно нарастает, наполняя их обоих, стоны и тихие вздохи, негромкие выдохи и низкое гудение, которые, кажется, эхом отдаются в их головах. Пока, в конце концов, всё не становится белым и усыпанным блёстками по краям, всё сразу, неожиданно, всплески цвета вспыхивают, как звёзды. Он может выдохнуть имя Джона; он совершенно уверен, что слышит, как Джон подавился его именем.***
Шерлок просыпается один. Одинокий и смутно... беспокойный. Ему требуется несколько мгновений, чтобы осознать, что он чувствует не своё беспокойство, а беспокойство Джона, и что Джон пытается скрыть это от него как можно лучше (то есть не очень хорошо, и вряд ли было бы лучше, даже если бы они не были эмоционально связаны так, как сейчас). После... как бы то ни было, прошлой ночи, когда они были пьяны, всё кажется ближе. Джон чувствует себя ближе, несмотря на то, что его нет в комнате. Шерлок не находит это неприятным. Ни капельки. С другой стороны, что ему действительно неприятно, так это отсутствие Джона. Что Джон находится не на расстоянии вытянутой руки. Это ужасно. Поэтому он встаёт с постели, надевает халат (синий) и выходит в гостиную, зевая и потягиваясь на ходу. Джон стоит у одного из окон, глядя вниз на улицу внизу. На нём клетчатый халат Шерлока, и вместо того, чтобы быть выведенным из себя, как, по его мнению, ему, вероятно, следовало бы − Шерлок на самом деле не любит делиться − Шерлок находит утешение. Утешение. Это шокирует, как сильно он нуждается в утешении Джона. В его присутствии, в его уважении, в том, что он никуда не денется. Шерлок стоит и смотрит на Джона несколько долгих мгновений. Находясь в поиске... чего? Сожаления? Паники? Отвращения? Он не знает, есть ли подходящее слово для того, что произошло между ними ночью (Секс? Считается ли это таковым, если не было обмена жидкостями организма? Если они даже не поцеловались? У него не так много опыта в сексе, но он экстраполировал, что обычно тот связан с поцелуями), но он знает, что ему это понравилось − очень понравилось − и что он хочет, чтобы Джон чувствовал себя... не так, как сейчас. Не волновался. Не боялся. Счастье. Уют. Он хочет, чтобы Джон почувствовал всё это. Джон поворачивает голову, чтобы посмотреть через комнату на Шерлока, и на мгновение между ними вспыхивает паника, пока Джон безжалостно не подавляет её. Шерлок хмурится. Он пересекает комнату несколькими широкими шагами, натыкаясь на Джона, который почти съёживается, и смотрит на него сверху вниз. − Почему ты всё это чувствуешь? − требует он ответа. Джон краснеет и снова отводит взгляд. Он не думает, Шерлок может сказать, что это не так, что в его голове мешанина вины, беспокойства и страха − страха перед чем? Перед Шерлоком? − Это?.. − начинает он, но не знает, как закончить. Ему приходит в голову нечто ужасное: они оба были пьяны, и Шерлок не спрашивал разрешения. − Разве я?.. − Этот страх Джона множится в его собственной голове. − Нет! − Глаза Джона расширяются, он не верит. − Нет. Боже, нет. − Тогда что? Почему? Я не понимаю, Джон. − Это просто... − Джон снова отводит взгляд. − Тебе не нравится секс. − У нас не было секса. − Шерлок достаточно уверен в этом. Он никогда не слышал, чтобы кто-то занимался сексом только эмоциями и разумом. Это ведь не то, что на самом деле означает «мозг», не так ли? Неужели Шерлоку чего-то не хватало все эти годы? − Да, мы сделали это. − Джон вздыхает. Его голос звучит так печально, будто всё разрушено. И, как полагает Шерлок, это каким-то образом меняет характер их отношений. Что-то невысказанное, но в основном признанное, что было почти с самого начала, эта глубинная связь между ними двумя, эта привязанность, эта связь. Но если он может дать это Джону, эти ментальные оргазмы, тогда Джону не нужно тосковать по физической близости так, как Шерлок не может обеспечить. Джон не будет разочаровываться в нем, в том, чего ему не хватает, в том, насколько он плохой друг на самом деле, и уйдёт. − Я не знал, что это произойдёт, Джон. − Я тоже не знал. − Это было... хорошо, не так ли? − Ох, определённо хорошо. Определённо. − Джон снова краснеет. Кончики его ушей розовые. Это так мило. И тревожно. − Тогда я не вижу проблемы. − Я не уверен, что смогу это объяснить, Шерлок! В отчаянии Шерлок делает шаг не назад, а вперёд, оглядывая Джона и хватая его за руку. Эмоции, которые Джон посылает через него, обжигают его позвоночник и проникают прямо в центр удовольствия его мозга. Джон не уверен, но, возможно, он охает и стонет. Джон высвобождается из его объятий, прежде чем Шерлок успевает вернуть ему это удовольствие. Когда Шерлок открывает глаза − он их закрыл? − Джон смотрит на него с удивлением и благоговением. − Почему ты удивлён, Джон? − Тебе не нравится секс, − озадаченно шепчет Джон. − Почему ты так смущён? − Шерлок снова подходит ближе. − Тебе не нравится секс, − снова говорит Джон. Он пытается убедить себя или Шерлока? − Это лучше, чем секс, Джон, − резонно отвечает Шерлок. Он пришёл в себя за несколько мгновений до этого. Теперь он понимает. Понимает беспокойство Джона, его страх. Он улыбается. − Нейрохимические вещества, никакого беспорядка. Джон фыркает от смеха, ухмыляется. − Ну, ты не ошибаешься. − Конечно, нет; я редко ошибаюсь, Джон. − Да, да, да. − Джон заметно расслабляется, и Шерлок тоже позволяет себе расслабиться. − Как ты думаешь, теперь так будет всегда? − спрашивает Шерлок, протягивая руку, чтобы обхватить Джона за шею, заставляя их обоих вздрогнуть. − Будут ли теперь все разделяемые эмоции ощущаться так же? Джон пожимает плечами. − Не знаю. Я так же новичок в этом, как и ты, Шерлок. − Не то чтобы я возражал, уверяю тебя. Только это может немного отвлекать на местах преступлений. Джон снова смеётся. − Хорошо, хорошо. Позволь мне позавтракать, прежде чем мы начнём экспериментировать, пожалуйста. − Превосходно. − Шерлок выскакивает из комнаты, чтобы достать всё нужное для завтрака, а Джон идёт на кухню, чтобы как следует всё поджарить.