По витринам улиц, по асфальтовым тропинкам Прогремело небо фиолетовым дождем И со стороны город стал как сумасшедший Как один водой залитый дом
Дни спешили друг за другом, всё ближе подгоняя друг друга к последнему звонку и, конечно же, выпускным экзаменам. Но десятиклассники будто бы об этом совсем позабыли, и даже не думали вспоминать, ведь их, практически взрослых и самостоятельных дурманила первая любовь. Весна вступала в свои права, не щадя никого, особенно десятиклассников. Майские праздники закружили практически студентов вереницей веселья и беззаботности. Но и они, закончились, приближая всё ближе последний звонок и выпускные экзамены. Хотя Мария много тренировалась, что бы удачно сдать нормативы для поступления в школу МВД, всё своё свободное время она проводила с Пчёлкиным. В выходной Пчёлкин потащил её на дискотеку. Такие развлечения девушка не особенно любила, но отпустить Пчёлу одного теперь не могла, зная, сколько за ним увивается до сих пор девок. И пусть, он старательно игнорировал их теперь или попросту не замечал, Маша нет-нет, но беспокойно оглядывалась на ту или иную «охотницу» за Пчёлиным сердцем тяжёлым взглядом. Пчёлкина это умиляло, но он не возражал. Ленка с Беловым с ними на дискотеку не пошли. Накануне влюблённые поругались из-за самой актуальной сейчас темы о том, что Белов собрался после школы отдать долг Родине, пока ещё в Советской армии. Филатов уехал на соревнования в Ленинград, поэтому на дискотеку они пошли втроем: Витя, Маша и Космос. Маша откровенно скучала, пока Космос цеплял из толпы девчонок, а Витя тихонько накидывался пивом. Маша упустила момент, когда время уже подвалило к десяти вечера, а Пчёлкин окосел до достаточно критической точки. Он потащил её на танцпол, танцевать медленный танец, дыша на девушку перегаром. Маша сморщилась. — Не нравится? – пролепетал он, ловя её недовольный взгляд. Маша не ответила. – Не нравится. – ответил он за неё. – Ну, а что в этом такого? — Ничего. – спокойно ответила Маша. – Всё в порядке. — Ну да, я вижу. – Пчёлкин наступил ей на ногу, и, казалось, не заметил этого. – Маш, если что-то тебя не устраивает, скажи сразу. – он резко остановился. Музыка продолжала играть, но ни теперь стояли. — Не нравится. – по-прежнему спокойно ответила девушка, хотя внутри у неё всё закипало от злости. – Не нравится, что мой парень пьёт пиво чаще чем чай. — Ну и катись тогда. – произнёс он. – Думаешь, ты такая одна тут? Незаменимая такая? – Маша смерила Пчёлу холодным взглядом и, молча развернувшись на каблуках, направилась к выходу. – Ну и вали, тоже мне королева! – заорал он ей вслед. Маша вышла на улицу. Было прохладно, но эта прохлада не приносила сильного дискомфорта, а после дискотечной духоты была даже приятной. Она сделала пару вдохов, что бы успокоиться. Нужно найти Космоса, может он соизволит проводить её домой. Но Космоса нигде не было видно. За спиной послышался свист. Маша обернулась и застыла. К ней направлялся внушительного размера парень, типичный представитель того времени. Спортивная куртка, кепка, дешёвая цепь, из кармана торчал кастет. — Проводить, красавица? – спросил он. — Сама дойду. – спокойно ответила девушка, сглатывая ком в горле. — Да ладно, чё такая несговорчивая? – он подошёл к ней, приобнимая за талию. Липкий страх подобрался к горлу. — Пошли, я тебя, провожу. Развлечёмся. А то вон, грустная какая. — Я сказала, нет. – она попыталась вырваться, но держащий её за талию, сжал её сильнее. Маша пискнула. — Да чё ты там сказала. Не рыпайся лучше. – Маша снова попыталась вырваться, но безуспешно. Закричать было страшно вдвойне. – Будешь дёргаться, язык отрежу. – проговорил первый. В полумраке блеснул нож. — Слыш, ушлёпок! – голос, который она узнала бы из миллиарда. Её нежеланные спутники синхронно обернулись, не выпуская Машу из хватки. Витя стоял на ступенях, держа в зубах незажжённую сигарету. – Девушку отпустил и пошёл куда шёл. — Дружище, сам лучше иди, а то ненароком зубы поплюёшь. – Витя засмеялся. — Страшно, аж жуть. – он вальяжно и медленно спускался к ним, закуривая. Но его лицо тут же снова стало собранным, серьёзным. – Я сказал девчонку отпустил быстро, животное. — А то что? – рассмеялся он. — Ударишь меня? – Витя оскалился как-то безумно, глаза его затуманенные алкоголем, стали, будто безумными, загораясь каким-то страшным огнём. — Ударю. – тон его голоса тоже изменился. — Ну рискни, клоун. – хмыкнул амбал. Витя не сказал больше не слова, в один прыжок, достигая их и ударяя парня в челюсть. Тот пошатнулся, а Витя, воспользовавшись замешательством, тут же наскочил на него, отбрасывая Машу в сторону. Удар с ноги в живот, в грудь. Маша завизжала, падая на асфальт. Из глаз непроизвольно брызнули слёзы. Витя продолжал лупить парня, и откуда в нём столько силы? Вдруг откуда-то выскочил Космос, ещё несколько человек, кого-то она знала, кого-то нет. — Пчёла, Пчёла, всё! Брек! – орал Космос. Но Витя будто бы не слышал. Маша беззвучно всхлипывала, ужасаясь от того, что видела перед собой. Их, наконец растащили. Точнее по большей части оттащили Пчёлу. Космос и несколько одноклассников. Обычный с виду не такой уж и одарённый крепостью парень, отметелил со злостью и жестокостью, которую Маша прежде не видела никогда в жизни. Её трясло. Космос подхватил её под руки, резко дёргая вверх и ставя на ноги. — Ты как? – Маша будто бы плохо слышит, но кивает, подтверждая, что она в порядке. Вдалеке ещё слышны крики, которые пытаются привести пьяного, озверевшего Пчёлкина в сознание. Маша замечает краем глаза, как Пчёла ещё пытается ринуться в драку, но его не пускают. Космос усадил её на каменную клумбу, кинувшись обратно в Витину сторону. — Пчёла, мать твою, угомонись! – заорал он на друга, хватая его за плечи. – Успокойся, всё! В ментовку захотел? – будто бы в подтверждение его слов вдалеке послышались милицейские сирены. – Сука! – выругался Холмогоров. Они с Витей переглянулись, быстро ринувшись в сторону Маши, хватая её под руки и уволакивая со двора. Они бежали какими-то дворами, закоулками, Маше показалось невероятно долго. Наконец они остановились. Девушка огляделась, до дома было минут десять ходьбы. Витя и Космос тяжело дышали. Пчёлкин поднял на неё глаза, быстро осматривая девушку. Он подошёл ближе, но Маша непроизвольно отступила. Пчёла дёрнул щекой, но ничего не сказал. — Ты как? – снова спросил у неё Космос. — В порядке. – кивнула Маша. Она пристально смотрела на Пчёлу. Тот курил, глядя в сторону. — Пчёл? – обратился Космос к другу. Витя приподнял бровь, ожидая продолжения. Он снова посмотрел на Машу, а не на Космоса, который к нему обращался. – Нахер ты в драку полез? — А я должен был стоять и смотреть, как он мою девушку уводит? Или надо было ждать, пока он с неё трусы снимет? – он всё ещё смотрел на Машу. Девушка отвернулась, обхватив себя руками. Стало холодно. Витя сделал шаг к ней, накидывая на её плечи свою куртку. В этот раз она не отступила. Космос почесал затылок, прикуривая от Пчёлиной сигареты. Больше они не говорила на эту тему. Они проводили Космоса до метро и вдвоём пошли в сторону дома. Окончательно успокоившись, Маша наконец смогла оценить разбитые Пчёлины кулаки, синяк не щеке, ссадину на переносице. Они остановились у Машиного дома. — Вить? – тихо позвала она, беря его за руку. Пчёла поднял на неё тяжёлый взгляд. – Прости. — Тебе не за что извиняться. – спокойно проговорил он. – Я сам виноват. Херни тебе наговорил. Маша дотронулась до синяка на его скуле. Он чуть сморщился. — Обработать нужно. – Витя кивнул. — Дома сейчас обработаю. — А мама? — Они с отцом оба в ночную. – разговор не клеился. — Может лучше я? – Витя кивнул. Они оба знали, что так лучше. Витя взял её за руку и уверенно повёл к своему подъезду.***
Драка вскоре забыла, хотя Маша долго ещё осознавала, что её Витя может быть таким. Злым, жестоким, неуправляемым. А вот выпускные экзамены неумолимо близились и, конечно, ответственная Маша, наверное, единственная из всей параллели, если не считать Захарову, пыталась готовиться к экзаменам. Маша, уже привычно, засиделась допоздна в школьной библиотеке, в которой библиотекарь Клавдия Павловна позволила ей остаться в одиночестве. Маша штудировала справочник по истории, делая пометки в тетради. Она была так увлечена, что не услышала, как тихо приоткрылась дверь, и кто-то вошёл. Возможно, она бы так и ничего не заметила, если бы вскоре не почувствовала сладкий аромат сирени, который заполнил помещение. И, не успев поднять голову, она уже увидела влажный ароматный букет перед своим лицом. — Вить! Ну аккуратно! – но строгость в голосе сохранять не получилось. От моросящего дождика его волосы стали ещё курчавее, глаза в полумраке настольной лампы блестели каким-то волшебным светом, в сумме с дурманящей сиренью всё казалось сценой из любовного романа. — Тебе не надоело ещё чахнуть над учебниками? Четвёртый час тут сидишь. – Витя присел на край стола и захлопнул книгу, лежащую перед ней. Маша взглянула на часики на руке. — Ой, уже почти десять. — Да. И нам с тобой остался всего час для прогулок и поцелуев. – Пчёлкин надул губы, от чего Маша захихикала. Она поднялась со своего места и перехватила из его рук справочник, намереваясь отнести его на место. Пчёлкин пошёл за ней, насвистывая какую-то песню. Букет сирени Маша так же продолжала держать в руках. Когда справочник стоял на месте Витя перехватил тонкую девичью руку и резко потянул Машу на себя. Она охнула, а Пчёла уже накрыл её губы нежным поцелуем. Его руки в беспорядке «забродили» по её спине, сминая под собой тонкую ткань лёгкого сарафанчика. Ночи майские были уже по-летнему тёплыми, позволяя одеваться совсем легко. Каждый его поцелуй отзывался невероятным горячим чувством, завязывая тугой узел внизу живота. Его губы переметнулись на шею и ключицы. Маша не смогла сдержать тихий стон, сирень упала к их ногам, обрызгав их дождевыми каплями, оставшимися на листьях и цветах. Витя тем временем подхватил её под бёдра, усаживая на полку с книгами. Казалось, что воздух накаляется вокруг с каждой секундой. Маша хватала ртом его остатки, а Пчёлкин продолжал покрывать её шею и ключицы сладкими поцелуями. — Останови меня сейчас, потом будет поздно. – прохрипел он ей в губы, слегка покусывая. Маша сглотнула, но промолчала, целуя его вместо ответа. Пчёлкина не нужно было просить дважды. Он быстро стянул с себя футболку, позволяя её нежным губам и рукам исследовать свою шею, грудь и торс. Сам же он спустил бретели тонкого сарафана, оголяя небольшую, но от этого не менее красивую девичью грудь, как только он добрался до неё губами, она застонала, казалось так громко, что у самой Маши от этого стона заложило уши. И вот его рука уже стягивает с неё тонкие трусики, а другой он, не без её помощи, трясущимися руками расстёгивает ширинку. Маша распахнула глаза от неожиданности, когда всё произошло, хотя Пчёлкин был аккуратным, но ей не с чем было сравнить. Вскоре она снова их прикрыла, подрагивая ресницами, отбрасывающими тень на её щеках. Ленка рассказывала ей, что когда у них всё в первый раз случилось с Сашей, ей было нестерпимо больно. Маша же, отчего-то этой боли почти не почувствовала. Его глаза в полумраке школьной библиотеки казались совсем тёмными, хотя и блестели они невероятным отблеском. Маша непроизвольно впилась ноготками в его спину, оставляя на ней красноватые метки. Её метки. От удовольствия, заполняющего её с головы до ног, протекающего в каждую клеточку, она запрокинула голову назад, позволяя Пчёле покрывать её шею влажными горячими поцелуями. Когда всё закончилось, и Витя снял её с полки, опуская на пол, от чего-то ей стало стыдно. Она подняла с пола свои трусики и быстро надела их, отворачиваясь, пряча взгляд. Нужно было что-то сделать и Маша, не найдя ничего лучше, стала поднимать разбросанную по полу сирень. Витя сел напротив сразу же, даже майку не надел. Его мокрые теперь ещё и от пота кудри прилипли ко лбу, он перехватил её руку, заставляя посмотреть в глаза. Она почувствовала, что краснеет, но глаза всё же подняла. — Не смей сказать, что это была ошибка. – ласково прошептал он. Маша отрицательно мотнула головой. — Не скажу. – Витя мягко поцеловал её в лоб, а когда отстранился, она убрала с его лба прилипшие кудри. Всё убрав за собой, Маша и Витя с букетом сирени, держась за руки, вышли из школы. На улице лил дождь. Он был сильный, но тёплый. Весенний. — Вот те раз. – Витя почесал затылок, видимо, соображая, что им делать. А Маша отчего-то рассмеялась и, потянув его за собой, вытащила под самый дождь. – Ты чего? – изумился он, но видя её сверкающие глаза, вдруг поддался, выходя следом. Маша, звонко хохоча, вела его за собой под проливным дождём. Вскоре Витя тоже начал смеяться, они бежали друг за другом наперегонки, прыгали в лужи, разбрызгивая друг на друга воду, периодически останавливаясь, что бы вновь и вновь целоваться. Дорога от школы до дома никогда ещё не была такой весёлой и счастливой. Казалось, что ещё немного, и она задохнётся в этом беззаботном счастье. Но у Машиного подъезда, к сожалению, пришлось проститься, потому что время уже давно перевалило за одиннадцать вечера. Маша поднялась в квартиру, открывая дверь. Пётр Степанович ещё не спал, как только внучка появилась на пороге, он вышел в прихожу и ахнул. — Батюшки! – всплеснул он руками. – Где же вы так вымокли? Я-то думал, вы дождь где-то пережидаете, вот и опаздываете. – Маша лишь отрицательно покачала головой, счастливо улыбаясь. – Так, а ну ка быстро в душ горячий. Я тебе сейчас чаю с мёдом сделаю. Маша взяла сухую пижаму и врученные делом тёплые носки и прошла в ванную комнату. Там на неё из зеркала смотрела совершенно другая Маша. Какая-то невообразимо счастливая, любимая и любящая Маша. Совсем незнакомая ещё, но отчего-то эта Маша нравилась ей куда больше. Когда все водные процедуры были завершены, тёплые носки надеты, а мокрые волосы завёрнуты в полотенце, она вышла на кухню, где уже был готов ароматный чай с липовым вареньем и лимоном. — Ну вы даёте, молодёжь. А если заболеете? Экзамены на носу. – ворчал Пётр Степанович. — Да ладно тебе, деда. – пожилой мужчина сел напротив, заглядывая внучке в глаза. — Ты никак влюбилась, Марья Ильинична? – Маша секунду подумав лишь кивнула, отпивая чай. – Ох, Маруся. Пётр Степанович ничего больше не сказал и не спросил. И даже, когда внучка попросила дать ей чего-нибудь поесть, что для неё было не особенно характерно, он тоже промолчал. Отогревшись ещё и внутренне, она отправилась спать, моментально провалившись в счастливый радужный сон, лишь только голова её коснулась подушки.