"Падаешь - ловлю. Падаю - Love me"

он и она в любом городе, штате, стране, даже если беда, грозы, войны, чума, если рушится всё, везде замирает планета, когда он прижимает ее к себе.

Утром они приехали в Реставрацию, предупредив заранее Сашу и Космоса, что они должны серьёзно поговорить. Поэтому, когда Маша и Витя переступили порог кабинета Белова, Кос и Саша ждали их уже там. Когда они вошли, Космос громко хмыкнул, но Маша этот "выпад" проигнорировала. — Ты только глянь, какая парочка. Гусь, да гагарочка! Ехидство Холмогорова, впервые, за долго время не было ядовитым. В нём снова прослушивались нотки старого-доброго Космоса, по которому они все, безусловно, скучали. Пчёлкин и Веснянина переглянулись. Они оба были одеты в чёрные пальто, глаза скрывали солнечные очки, потому что день был очень ясным. Витя был одет в свою любимую чёрную рубашку и брюки, а Маша облачилась в чёрное платье, которое удачно подчёркивало изгибы её фигуры. Саша слегка улыбнулся, глядя на них, но промолчал, видимо решив, что комментария Космоса достаточно. Люда принесла всем кофе, и как только она удалилась, прикрывая за собой дверь, Маша начала свой рассказ, слово в слово, как и вчера, рассказывала всё Вите. Мужчины слушали внимательно, Пчёлкин периодически хмурился или ехидно хмыкал, Маша старалась это игнорировать. — И я так понимаю, тебе нужно наше согласие? – спросил Саша, когда она закончила. — Или не согласие. – кивнула Маша. – В любом случае, я теперь не могу решать такое одна. Вы всё знаете, кто я, откуда пришла, с чем ушла. Скрывать что-то от вас мне теперь бессмысленно. – Саша кивнул, а Пчёлкин снова хмыкнул. Это начинало раздражать Машу, но она продолжала игнорировать его молчаливое недовольство. — А какие гарантии, что это по нам не долбанёт потом? – спросил Космос. Маша молчала, обдумывая ответ. – Этот вопрос я буду решать, непосредственно с Введенским. И если его условия мне не подойдут, я откажусь. В независимости от нашего сегодняшнего решения. — Пчёлкин, а ты что думаешь? – Саша, Космос и Маша выжидающе взглянули на него. Пчёла затушил сигарету и вздохнул. — Я соглашусь только при одном условии. – Маша приподняла бровь, в немом вопросе. Он проигнорировал её взгляд, разминая челюсть. Витя тянул время, выжимая интригу из своей паузы. Он знал, что она ненавидит ждать и специально тянул, смакуя свой ответ. Маша нервно скрипнула ногтями по столешнице. Он дёрнул уголком губ, на это её действие и произнёс: — Я дам согласие, если перед этим мы поженимся. И сделаем это в ближайшее время. – Маша нахмурилась. — Вить! – начала она. Космос хохотнул за её спиной. Веснянина стрельнула колким взглядом в сторону брата. Холмогоров же продолжал хихикать. — Я уже двадцать восемь лет Витя! – повторил он фразу, сказанную ещё вчера вечером. — Ты всю жизнь всё сама решаешь! Ни разу меня не спросила. В школу милиции сама решила поступать, в КГБ тоже сама, работать сама, дела вести сама. Самостоятельная! – Маша опустила взгляд. – Только не всегда твоя самостоятельность к тебе лицом становится. Пчёлкин был прав. Всю свою жизнь она всё делала в обход ему. В обход всем. Все решения принимала сама, никогда ничего не спрашивала. Постоянно скрывала что-то, оберегая его или думая, что оберегает. А Пчёла, будучи сильным и волевым мужчиной, авторитетным бандитом, от упоминания имени которого многие смирно утихали, с ней был будто бы бессильным. Будто бы неспособным справиться, совладать с сильным, строптивым характером. — В общем, если ты согласна. Восстановишься в своей должности под моей фамилией, будучи моей женой. И тогда согласен я. – кивнул Пчёлкин в завершении своей речи. — Это опасно. – тихо проговорила она. — А жизнь, вообще опасная штука, если ты не заметила ещё! Фил в коме, меня вчера чуть пулями не накормили. – он бросил быстрый взгляд в сторону Белова, тот никак не отреагировал, хотя Маша заметила, как напряглось его лицо. – Да и у нас в принципе жизнь не на альпийских лугах. Мы в суровой реальности живём! В суровой России. – подытожил он. Закончив это, Витя встал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Маша потёрла виски. — Ну что скажешь, Пчёлкина? – хмыкнул Космос. Веснянина одарила его тяжёлым взглядом. – Пчёла дело говорит, кстати. – продолжил он. – Ты ж не баба с яйцами, всю жизнь его мурыжишь, как пацана малолетнего. — Кос, за языком следи. – буркнула Маша. — Правда глаза колет? – Маша не ответила. — Остынь, Кос. – Саша закурил, глядя в окно. – Но Пчёла прав. Если ты уладишь все конфликты и шероховатости между нами и федералами, то это одна малина. А так параллельно, в каком кабинете ты будешь сидеть. Но ты сначала с Пчёлой разберись. Из кабинета они с Космос вышли вместе. Маша направилась в сторону кабинета Пчёлкина, но брат остановил её за руку. — Я с Пчёлой с яслей дружу. – проговорил он. – И тебя всю жизнь знаю. Так как вы другу друга любите, даже Белый с Ольгой рядом не стоят. Не души его. Он весь измучился уже твоими яйцами. Дай ему быть мужиком. – с этими словами он удалился, оставляя Машу осмыслять сказанное. Веснянина вошла в кабинет к Вите. Тот сидел в кресле лицом к окну, отвернувшись от входа. Девушка подошла ближе, положив руки ему на плечи. — Вить. – позвала она тихо. – Прости. — М? – он обернулся, внимательно смотря на неё. Мужчина ждал, когда она продолжит. — Я никогда не думала о том, какого это было для тебя. Я всё привыкла сама решать, со всем сама справляться. Как бабушка. – Витя вздохнул, беря девушку за руки. – Она всегда была главной, а дед так её любил, что во всем ей всегда уступал, шёл на поводу. Он в жизни был бравый командир, а дома любящий муж. — Я тоже могу быть дома любящим мужем, но в жизни я хочу быть твоей стеной. А не ты моей. – он стал целовать её пальцы, нежно касаясь их губами. Маша кивнула. — Хорошо. Пусть будет по-твоему. Я согласна. – Пчёлкин просиял, потянув девушку на себя и целуя. – Когда-то ведь это должно было произойти. — Я всё же надеялся сделать это лет пять назад. — Но я так люблю всё испортить. – с улыбкой проговорила Маша. Витя засмеялся, снова целуя будущую жену. Теперь уже точно будущую. Встреча с Введенским была назначена через четыре дня. На встречу её привёз Витя, который настоял на этом. Маша спорить не стала, хотя ей это не совсем нравилось. Но, что поделать, она пообещала давать ему возможность самостоятельно принимать решения. Введенский, увидев, с кем она приехала, лишь усмехнулся. — Ты по-прежнему продолжаешь играть с огнём. – кивнул он в сторону машины. — У нас свадьба через неделю. – повела плечиком девушка, поправляя шёлковый платок на голове. Подполковник был удивлён, услышав это, и даже не сумел этого скрыть. Маша эффектом была удовлетворена. Нужно было сразу дать ему понять, что её восстановление в органах гладко для него не пройдёт. Раз он хочет с ней снова работать, придётся смириться с некоторыми обстоятельствами. — Смело. – он огляделся по сторонам, приглашая девушку пройти вперёд, дабы не быть услышанными. – Я так полагаю, ты принимаешь предложение? – Маша кивнула, поправляя кожаную перчатку на тонкой руке. — Но у меня есть условие. – Введенский удивлённо вскинул брови, но позволил ей продолжать. – Я буду продолжать вести своё собственное расследование, и вы пообещаете, что не будете мне мешать и как-то в это влезать. Игорь Леонидович внимательно смотрел за неё, пытаясь, видимо, понять, что за игру она затеяла. Маша же стояла твёрдо, зная, что у неё есть в рукавах уже достаточно козырей, а её возвращение в Москву и возвращение в должность и звание, давало ей право использовать эти козыри максимально грамотно и аккуратно. — Всё ещё «копаешь» под Карельских? – Маша не ответила, тогда он продолжил. – Ты затеяла крупную игру. Не боишься? — Нет. – повела она плечиком. – Я за эти годы отлично научилась балансировать. – Введенский кивнул. – Да и тем более, в школе КГБ учат не бояться. – эти слова снова вызвали у мужчины улыбку. — Завтра в восемь жду на Лубянке. – он достал из кармана её старое удостоверение сотрудника КГБ и протянул его Маше. Веснянина едва заметно кивнула, принимая ксиву и, аккуратно убрав её в сумочку, спросила. — До завтра? – мужчина кивнул. Маша плавной походкой направилась к машине, в которой ждал её Витя. Сердце стучало чуть быстрее обычного, но Маша внешне была спокойна. — Ну что? – спросил он, когда она села на пассажирское сидение. — Поехали. – кивнула она. Витя вскинул брови, но возражать не стал. Когда машина отъехала на приличное расстояние, Маша быстро достала из сумочки удостоверение, проверяя его на предмет жучков и маячков. Так же она проверила карманы. — Завтра в восемь на Лубянку. – сказала она, когда удостоверилась, что никаких элементов слежки у неё не наблюдается. Витя кивнул, боковым зрением проследив, как она прячет ксиву обратно в сумку. — Получается всё? Ты снова в звании? – Маша задумалась. — Ну не совсем. Формально – да, думаю, завтра, всё решится точно. – Она чуть ослабила платок и сняла перчатки. – Не всё так просто и легко. КГБ, ну теперь уже ФСБ, это не просто органы внутренних дел, эта организация в разы серьёзнее. — Поверь, я сам догадался об этом. – подавляя раздражение, проговорил Витя. — Хорошо, если с погон звёзды не срежут. – продолжила Маша. – Тогда будет точно всё. Маша и Витя поехали в Бирюлёво, нужно было наконец-то сообщить родителям и деду, что они решили пожениться. А то уже даже подполковник Введенский был в курсе, а ближайшие родственники до сих пор нет. Когда они вышли из машины, направляясь к подъезду, Маша вдруг остановила Пчёлкина за руку, и, серьёзно глядя в глаза, произнесла. — Вить, я пообещала, что буду всегда давать тебе возможность быть главенствующим в нашей будущей семье, но… — Но? – он в усмешке приподнял бровь. — Если моя работа будет подразумевать моё лишь самостоятельное, пусть и рискованное принятие решений, я буду решать сама. – Витя сморгнул, Маша видела, как до него доходит смысл сказанных ею слов. Наконец, он кивнул. — Хорошо. Это честно, ты же не лезешь в мою работу. – Маша кивнула, позволяя ему поцеловать себя. – Но не думай, что я позволю держать себя в неведении. И тем более не позволю тебе лезть под пули без раздумий. – пришла Машина очередь кивнуть. — Неужели, ты думаешь провести опытную КГБшницу? – хмыкнула она, входя в подъезд. — У меня есть пара запрещённых приёмов. – Витя легонько ущипнул её за ягодицу, отчего Маша, ту же среагировав, хлопнула его по руке. Витя засмеялся. Родители Вити, да и Пётр Степанович новости о свадьбе приняли очень хорошо. Витина мама вообще растрогалась, что начала плакать. — Ну, ма! – Витя обнял женщину за плечи, поймав Машин взгляд. Девушка улыбалась. Сейчас она чувствовала себя очень счастливой. Будучи дома, в окружении любимого деда, любимого мужчины и его прекрасных родителей, которые ей так же всегда были семьёй. После ужина в доме Пчёлкиных Маша, Витя и Пётр Степанович отправились домой к Весняниным. Маше нужно было взять кое-какие вещи. Витя расположился на её кровати, закинув на неё ноги и, облокотившись, на спинку кровати, наблюдала за своей, теперь уже полноправной невестой. Маша перекладывала вещи, раскладывая что-то по полкам, что-то наоборот доставая из шкафа и, складывая в чемодан. — Блин, я как будто только вчера отсюда ушёл. – Витя поднялся со своего лежбища, подходя к ней, перехватывая её руки и целуя пальцы. – О! Я его помню! Витя достал из шкафа висевшее на вешалке ярко-розовое короткое платье. Маша перевела на него вопросительный взгляд. – Чего смотришь? Ты в этом платье припёрлась на дискотеку в конце лета в 86-ом. — Ты запомнил? – изумилась девушка. Витя кивнул, лукаво улыбаясь. Был тёплый августовский день. Маша всё лето провела на спортивных сборах. Сначала в Подмосковье, потом во Владимире, а потом вообще на две с половиной недели уехала в Ялту с Холмогоровыми. Маша вернулась практически к началу учебного года, когда будущие десятиклассники догуливали последние деньки каникул перед новым учебным годом. Ленка потащила её на дискотеку в местном ДК, апеллируя тем, что они не виделись почти всё лето, а значит хоть последние дни должны оттянуться по полной! Маша напору подруги сопротивляться не стала. Тем более Космос тоже туда собирался. А где Космос, там и остальные. Да и Саша бы Ленку одну не пустил. Пришлось сдаться и согласиться. Как раз по такому случаю Маша и надела новое ярко-розовое платье, которое Юрий Ростиславович привёз любимой племяннице из Югославии в начале лета. Ленка, увидев платье – визжала от восторга. Сейчас же оно очень удачно подчёркивало стройную, округлившуюся в нужных местах фигуру Весняниной, да и ялтинский загар оттеняло невероятно красиво. На плечи она накинула укороченный чёрный жакет, удачно завершающий её яркий образ. Тёмные волосы густой завесой лежали на хрупких плечах, Ленка сделала ей лёгкий макияж и девушки отправились в сердце бирюлёвской тусовки. Когда они переступили порог зала, где уже вовсю шли танцы, Маша тут же упёрлась взглядом в компанию четверых друзей. Пчёлкин уже стоял в компании каких-то девиц, Космос развлекал всех в радиусе трёх метров вокруг себя, а Валера с Сашей что-то спокойно обсуждали. Ленка, конечно, же, потащила подругу туда. Когда они подошли ближе, Пчёлкин уставился на неё, как будто никогда в жизни не видел. Он пристально рассматривал Веснянину с ног до головы, Маша же, старалась игнорировать его «пылкие» взгляды. Хоть это было и сложно, ведь его тяжёлый взгляд, дополнительным грузом отпечатывался на платье и фигуре девушки. — Веснушка! Где ты была всё это время и чем тебя кормили там? – наконец произнёс он, подплывая к ней, и, сдувая невидимые пылинки с её плеча. — На сборах была. – просто ответила Маша, отдёрнув плечо от его «заботливых» рук. Пчёла присвистнул, поднимая руки вверх. — Пиф-паф, я сдаюсь, я убит! – потешался Пчёла. — Не паясничай, чудище. — Слушай, Веснушка! Я тоже хочу на такие сборы. У вас там все такие? Или повезло только тебе? – не унимался Витя. Маша закатила глаза. — Пчёла, отстань, не жужжи над ухом! – сморщила девушка носик, увлекая Ленку танцевать. Куда угодно, лишь бы не рядом с этим заносчивым Пчёлкиным. Маша приложила платье к себе, оглядывая отражение в зеркале. — Я тогда помню, ужасно не хотела идти. – Маша обернулась к Вите, который всё ещё стоял за её спиной, любуясь её отражением в зеркале. – А когда ты стал «сыпать» свои остроты, так вообще… — А я когда тебя увидел, думал я ослеп. – улыбнулся Витя. – Потом думал, что оглох и ослеп. – Пчёлкин сделала шаг к ней, становясь настолько близко, что она практически утыкалась носом в его грудь. – Но я тогда знаешь, что окончательно понял? — Что же? – лукавая улыбка заиграла на девичьих губах. — Что я тебя до одури люблю. – прошептал он ей в ухо, касаясь его губами. У Маши по спине прокатилась волна мурашек. Она судорожно выдохнула, глядя в глаза его отражению. — Раньше думал, что это детское, пройдёт. Да и в какой-то момент прошло. Появилось куча вариантов, согласных на всё, а ты меня в упор не видела. – Витя взял её правую в свою, и стал поглаживать кольцо на безымянном пальце. – А когда увидел тебя, такую красивую, загорелую, фигуристую, в этом чёртовом платье, понял, что нет, в лепёшку расшибусь, а добьюсь. – он поцеловал её в шею, от чего по телу Весняниной волной прокатилась сладкая истома. — И добился. – эхом проговорил она, поймав его губы своими. Витя с готовностью ответил на поцелуй. – А ведь один медленный танец ты тогда у меня украл. – нежно улыбнулась девушка, разрывая поцелуй. Витя с улыбкой кивнул. Дискотека близилась к концу. Многие уже расползлись кто куда. Кто-то домой, кто-то уединяться в местах менее людных. Маша сидела, высматривая Космоса, который должен был проводить её домой, но долговязая фигура брата никак не хотела находиться в немногочисленной толпе. Машу это обстоятельство невероятно злило, ведь Ленка уже давно ушла с Сашей. Валера с Витей тоже куда-то запропастились. Всё указывало на то, что Весняниной придётся идти домой в одиночестве. Заиграла медленная композиция*. Внезапно из толпы появился Пчёлкин. Он был один. Пчёла «подплыл» к ней, усаживаюсь рядом. — Не хотелось бы тебя огорчать, Веснушка, но Космическое чудовище тебя покинуло в компании Надьки Ланге, а на меня возложена почётная миссия сопроводить тебя домой. Потому что Валерий Константинович отправился в общежитие. У товарища спортсмена комендантский час. – Маша перевела на него усталый взгляд. — Вить, ты можешь хоть иногда не паясничать? – спросила она, после паузы. — Могу, но жизнь скучна, а мы так молоды, что бы быть серьёзными! – Пчёлкин подарил ей одну из своих обаятельных улыбок. Маша устало вздохнула. – Тем более, быть серьёзной – твоя фишка! А я охламоном и помру. Ну, это с батиных слов. – пояснил Пчёлкин. — Ну пошли, раз другой участи мне не избежать. – девушка встала, ожидая, когда Пчёлкин тоже поднимется. Витя оглядел её снизу вверх, «споткнувшись» о девичью грудь взглядом. – Эй! – она щёлкнула пальцами перед его лицом. – Мои глаза выше, Пчёла! – парень усмехнулся, вальяжно поднимаясь. — Ну не будь такой серьёзно, Веснушка! – он взял её за руку. Ладонь у него была мягкой, хотя и мозолистой. – Давай потанцуем? – Маша хотела возразить, но Пчёла не позволил. – Один танец. Веснянина решила, что сопротивляться бесполезно, потому позволила увлечь себя на танцпол. Его руки опустились на тонкую талию, чуть притягивая её к себе. От него пахнуло табаком, пивом и одеколоном. Витя плавно вёл её в танце, пристально смотря в её глаза. Маша же, отчего-то не могла отвести от него взгляд. Она никогда не замечала, насколько глубокие и необъятные у него глаза. Словно два океана, огромных, бескрайних океана. Зрелище завораживало. Но музыка закончилась и Витя, чуть поклонившись, взял её за руку, выводя из ДК. На улице на её плечи опустилась его олимпийка. Маша благодарно кивнула, принимая её. Августовские ночи были холодными. До дома им было идти минут двадцать пешком, поэтому Витя всю дорогу рассказывал, как они коротали лето, пока Веснянина, как он выражался, «прохлаждалась на сборах». Маша слушала его, думая о том, что Пчёлкин никогда не был ещё таким спокойным, открытым и простым. Он обаятельно улыбался, спокойно и задорно рассказывая про их летние приключения. Когда Маша уже поднималась в свою квартиру, она даже пожалела, что нельзя было остаться с ним подольше. — А ты когда поняла, что влюбилась в меня? – спросил Витя. Маша задумалась. — Не знаю. Наверное тогда и поняла. Но ещё не знала, что это и есть влюблённость. А ещё, когда раз за разом обрабатывала твои разбитые в драках кулаки. – Витя засмеялся. – Я вообще не представляю, как можно было столько драться. — Ну мы себе авторитет на районе зарабатывали. — Заработали, блин! – закатила глаза Веснянина, закрывая шкаф. Витя снова засмеялся. Когда они возвращались домой, Маша со сладостной грустью в груди, наблюдая, как он уверенно ведёт машину, внимательно глядя на дорогу. Они так изменились за это время. И время вокруг изменилось, и жизнь стала другой. Иногда она скучала по ним таким: беззаботным, смелым, весёлым, лёгким, мечтающим, думающим, что им всё на свете по плечу. По тем, которых ещё не изранила, не истоптала реальная большая жизнь обстоятельствами, тревогами, бедами и решениями, которые так порой сложно было принимать.