Ведьмины розы

      В дверь кабинета постучали. Кагедор (1) Корен Билевар неохотно оторвался от книги и откликнулся:       - Войдите!       В кабинет вошел Лирен, старый слуга замка. Поклонившись хозяину, он доложил:       - Акори (2) Корен, кто-то едет к замку. Большая карета и десяток всадников охраны.       Кагедор оглянулся на окно – на улице мело, снег летел почти параллельно земле. Кого могли в их захолустье принести демоны в такую отвратительную погоду? Впрочем, если бы слуги узнали, кто едет, Лирен бы это сообщил.       Не было никакого сомнения, что это не случайный проезжий – замок Тодлан стоял в стороне от больших торговых трактов, и до ближайшего города тоже было далеко. Кто-то ехал именно в Тодлан.       - Приготовьтесь встречать гостей, - вздохнул Корен. – И сообщите акоре (2), что к нам едут гости.       - Слушаюсь, акори, - поклонился слуга и выскользнул за дверь.       Слуги едва успели подготовиться к встрече, а сами кагедор и кагетана (3) Билевар едва успели переодеться к тому моменту, как богато украшенные сани вкатились во двор. Корен с интересом отметил, что сопровождающие карету стражники облачены в доспехи имперской армии. С запяток кареты соскочил слуга, и распахнул дверцу кареты. Наружу выбрался средних лет мужчина в добротной шубе и шапке из волчьего меха, поверх шубы он был опоясан мечом.       - Приветствую вас в замке Тодлан, акори, - вежливо поприветствовал незнакомца Корен.       Вперед выступила Олнада, красивая молодая служанка, держа в руках поднос, на котором источала ароматный пар кружка горячего вина с пряностями. Гость улыбнулся девушке, взял кружку, с видимым наслаждением отпил глоток, и поклонился хозяину:       - Приветствую вас, акори Корен. Я болелер (4) Ринис Ковамар Волад Портерон Ганис Делион Чилидон Торемон, новый здешний губернатор. Я недавно приехал, и сейчас объезжаю провинцию, чтобы самому познакомиться с тем, как идут дела.       - Добро пожаловать под мой кров, ироби (5) Ринис! – поклонился Корен. – Благодаренье Творцу, в моем имении все благополучно.       - Да, я наслышан, - кивнул Торемон. – Надеюсь, вы не откажетесь поделиться своим опытом, чтобы впредь процветали и все прочие жители нашей провинции, а не только счастливые обитатели ваших владений.       - Конечно, ироби, - согласился Корен. - Прошу вас, проходите в дом, и там, в тепле, мы сможем поговорить. Мои слуги позаботятся о ваших спутниках, и о ваших лошадях.       Болелер согласно кивнул, и стал подниматься на крыльцо вслед за хозяевами. Холл замка был ярко освещен масляными лампами, явно зажженными в таком количестве в честь гостя. Слуги приняли у господ теплую одежду, и губернатор стал подниматься за хозяевами по нарядной лестнице.       Повсюду в замке в красивых вазах стояли свежие розы, и их аромат наполнял воздух благоуханием. Торемон смотрел на это с удивлением, но от вопросов вежливо воздерживался. Сотни и сотни цветов: белых, алых, розовых, желтых – здесь были розы на любой вкус; впрочем, больше всего было белых. Некоторые явно были срезаны только сегодня, на других уже были видны следы увядания. Совершенно очевидно, что все эти цветы были поставлены не в честь его приезда.       Корен провел гостя в свой кабинет. В отличие от прочих помещений замка – по крайней мере, от прочих господских покоев, что успел увидеть гость, - здесь все было более традиционно: на стенах висело оружие, диваны и кресла покрывали звериные шкуры, и никаких роз. Массивная мебель была богато украшена резьбой и инкрустацией, но и их орнаменты розами не изобиловали.       - Итак, ироби, что вы хотели бы узнать? – вежливо поинтересовался хозяин, когда они уселись в удобные кресла и взяли по бокалу превосходного вина.       - Все, - улыбнулся Торемон. – Расскажите, пожалуйста, акори Корин, как вы управляете своим поместьем, что ваши крестьяне сыты, спокойны и довольны жизнью?       - О, в этом нет никакого особого секрета, - усмехнулся кагедор.       Разговор затянулся на несколько часов. За окном уже стало совсем темно, когда разговор о делах завершился. Оба мужчины сидели в креслах перед камином, наслаждаясь его теплом.       В дверь постучали. Кагедор Корен с улыбкой обернулся к двери. Пару секунд спустя, не дожидаясь ответа, в кабинет вошла кагетана Билевар:       - Ироби, акори, вы скоро закончите с делами?       - Мы уже закончили, дорогая, - ласково улыбнулся жене Корен.       - Прекрасно! – кивнула женщина. – Обед будет готов через полчаса.       Оделив мужа нежной улыбкой, она выплыла из кабинета. Когда дверь за ней закрылась, Ринис позволил себе сделать хозяину комплимент:       - У вас чудесная жена, акори Корен.       - Моя жена - самая чудесная женщина на свете, о да, - лицо кагедора расплылось в улыбке. – Мне просто невероятно повезло с женой.       - Я обратил внимание, что у вас в доме повсюду стоят розы, - осторожно заметил гость. – Не так просто раздобыть их посреди зимы. Очевидно, вы так стараетесь ради своей супруги. Она должна ценить это.       - О да, она очень любит розы. Ей нравится, когда они стоят в доме круглый год. Поэтому я сделал все, чтобы доставить ей это небольшое удовольствие. Летом с этим, конечно, проще, но и сейчас это не так сложно, - усмехнулся Корен, - у нас в замке большая оранжерея, где круглый год растут розы. Вот достать для нее первые розы... да, будь я тогда постарше да поумнее, я бы никогда на такое не решился! Впрочем, если бы я тогда не решился сделать несколько глупостей, я бы мог так никогда и не стать счастливым.       - И что это за «глупости»? – полюбопытствовал болелер, предчувствуя интересную историю.       - Это было... ох, да уже почти сорок лет назад! - Корен покачал головой. – Как летит время... казалось бы, это было только вчера!       Я тогда был еще восемнадцатилетним юнцом. И вот на одном из приемов я увидел ее – Вайну. Ей тогда только исполнилось четырнадцать, это был один из ее первых выходов в свет. Она была очаровательной девушкой, самой красивой девушкой на свете. Я влюбился в нее с первого взгляда. И в этом я был не одинок, все молодые парни Оритаса были у ее ног. Да что там «парни», все мужчины были очарованы ею!       Вайна знала силу своей красоты, и играла со всеми нами – то улыбнется, то отвернется. Не знаю, как другие, но я буквально сходил по ней с ума, готов был на все, лишь бы она стала моей. Через некоторое время мне стало казаться, что Вайна все же выделяет меня из толпы прочих поклонников. Я был весь в романтичных грезах, забывая о том, кем был я и кем была она. Вайна была кагекатой (6), а я... А я был всего лишь нетитулованным тисме, пусть и из состоятельной семьи – мой отец был удачливым купцом и купил себе звание тисме. Причем я не был даже наследником, у меня было три старших брата.       И вот однажды до меня донесся слух, что марекат (7) Дорестин попросил у акори Гимелода руки Вайны. Я пришел в ужас, и сделал тогда первую глупость – я примчался к ним в дом, бросился к ногам Вайны, и в присутствии ее родителей попросил ее выйти за меня замуж. Бедная Вайна, как же она была смущена! Она вся покраснела, и не знала, что сказать. Ее отец, кагедор Гимелод, тоже весь покраснел, только, боюсь, не от смущения, а от ярости, - Корен с усмешкой покачал головой. – А вот ее матушка побледнела, как снег за окном. И главное, они ничего не могли поделать – ведь я просил ее руки не у них, а у самой Вайны. Они были слишком хорошо воспитаны, чтобы просто выставить юного наглеца за дверь. Не знаю уж, что было бы, скажи тогда Вайна «да».       Но она не сказала «да», она сказала, что, если я люблю ее, я должен ей это доказать. Будь я поумнее, я бы насторожился, но я был влюбленным юным глупцом, и я заявил, что ради нее я готов на все! И тогда Вайна сказала, что очень любит розы, и что выйдет за меня замуж, если на следующем балу, который должен был давать ее отец, я подарю ей тысячу роз.       - Это не выглядит таким уж суровым испытанием, - осторожно заметил Ринис. – Тем более, вы говорите, акори, что вы были из состоятельной семьи.       - Летом – нет, - усмехнулся Корен. – Но дело-то было в конце инируна (8), буквально за несколько дней до Длинной Ночи (9). И до следующего бала у меня было всего чуть больше полумесяца.       - Да уж, - хмыкнул болелер. – Прямо как в сказке – чтобы получить руку прекрасной принцессы, надо всего лишь совершить невозможное.       - Именно, - кивнул хозяин дома. – Вайна не только очень красива, но и очень умна. Вежливый отказ без отказа, все сохраняют лицо, а я, вдобавок, сохранял теоретическую возможность ухаживать за ней и впредь, ибо ее слова слышали только ее родители. Ее отец явно испытывал огромное облегчение, и когда я обратился к нему, то он сказал, что я же слышал, о чем попросила меня его дочь, и что если я исполню ее пожелание, то он согласится выдать Вайну за меня замуж.       - Мои соболезнования, - вежливо поклонился Ринис. – Но, как я вижу, у вас все же получилось исполнить невозможное, акори Корен. Как вам удалось сделать это?       - Я же сказал, что я был влюбленным молодым безумцем, - усмехнулся Корен. – Я поклялся достать для нее эту тысячу роз. Я помчался на рынок, но торговцы лишь посмеялись надо мной. Я предлагал за цветы любые деньги, но без толку, никто не мог достать для меня розы посреди зимы, тем более за столь малый срок.       Я был в отчаянии. Я совершенно не знал, что мне делать. Достать розы было совершенно невозможно, и, не исполнив просьбу Вайны, я не посмел бы вновь предстать перед ней. Три дня я метался по городу в безуспешных попытках найти цветы. Три дня из восемнадцати... Все мои усилия были совершенно бесполезны, у меня оставалось всего пятнадцать дней, полмесяца жизни, ибо я твердо решил, что, если до дня бала не достану эти проклятые розы, я просто брошусь на свой меч и покончу со всем разом.       На исходе третьего дня я сидел в какой-то дешевой таверне и в отчаянии пил бренди, чтобы утопить в нем свое горе и свою неудавшуюся жизнь. Я был уже изрядно пьян, когда ко мне подсел какой-то мужичок. Таких немало трется в дешевых пивных, там они находят таких вот пьяных горемык, или наоборот тех, кто бурно празднует свой успех, и пьют за их счет. Он посочувствовал мне, и ловко выудил из меня, с чего это такой молодой и явно небедный парень пьет горькую в плохом кабаке. Хотя какое там «ловко», боюсь, мне только дай повод, и я был бы готов часами говорить о прекрасной, но жестокосердной Вайне, давшей мне невыполнимое задание.       Но судьба бывает милостива к дуракам и влюбленным, и в этот раз она послала мне спасение в лице этого любителя выпить на дармовщинку. Терпеливо выслушав мой пьяный бред, он сказал, что где-то в лесах живет ведьма, могущественная колдунья, которая может помочь мне, если я сумею добраться до нее и убедить ее помочь мне в моей беде.       Подробностей того вечера я совершенно не помню, уверен, даже на следующее утро я не узнал бы своего собутыльника, и единственное, что сохранилось в моей голове – это то, что где-то есть ведьма, способная мне помочь. Едва я стал способен двигаться, я бросился выяснять, где живет эта ведьма и как до нее добраться. Но люди, как вы знаете, ироби, колдунов, мягко говоря, не любят, стараются держаться от них подальше и вообще как можно меньше о них знать. А даже если что-то и знают, то не хотят об этом говорить. Никто не желал обсуждать со мной столь щекотливую тему, хотя кто-то – я видел это – что-то знал.       Лишь уже поздно вечером, когда я, измотанный и разочарованный, тащился домой, мне попалась навстречу какая-то старуха. Не знаю уж, что заставило меня обратиться к ней. По ее реакции на мой вопрос я понял, что она что-то знает. Мне было нечего терять, и я предложил ей выбор: либо мой кошелек в обмен на сведения о том, как найти ведьму, либо мой меч, которым я буду рубить ее на кусочки, пока она не расскажет все, что я хочу знать. Это было безумие, но я был отчаявшимся влюбленным юным дураком. Мы были одни на пустынной улице, на окраине Оритаса, и никто бы не пришел ей на помощь. Старуха сделала правильный выбор, и мы скоро расстались – я со сведениями о местонахождении ведьмы, а старуха – с моим кошельком, набитым золотом.       На следующий день я отправился в путь. Зимой любая дорога нелегка, а в этих краях это так и вовсе очень трудная задача. Пять дней ушло на то, чтобы добраться до леса, где, как сказала старуха, жила ведьма. В пути я загнал коня и мне пришлось купить нового. Я заночевал в деревне на окраине леса. Хозяева дома, услышав, зачем я тут, стали отговаривать меня от этой затеи, но все было бесполезно. Наутро, когда я уходил в лес, они прощались со мной, как с приговоренным к смерти.       Я с огромным трудом нашел правильную дорогу, чуть не замерз, едва не утонул в болоте, просто чудом не сломал себе шею, когда далекий волчий вой испугал моего коня... Не буду рассказывать обо всех опасностях, что мне пришлось преодолеть по пути. Зимний лес - это уже само по себе тяжкое испытание, а ведьма особо постаралась, чтобы до нее было добраться не так-то просто. Когда лес расступился, и на поляне я увидел небольшой домик, почти по самую крышу занесенный снегом, я едва не заплакал от облегчения. Из трубы поднимался дым, так что ведьма, вопреки моим опасениям, никуда не исчезла.       Я привязал коня к деревцу рядом с домом и постучал в дверь. Но никто долго не открывал. Я постучал еще раз, и снова долго ждал. Мне стало страшно, не отказывается ли таким образом ведьма вообще иметь со мной дело. Я уже собрался с духом, чтобы постучать в третий раз, уже занес руку, когда дверь вдруг распахнулась, и на пороге появилась ОНА!       Да, это несомненно была ведьма – высокая, тощая, с большим крючковатым носом. Одежда на ней была старая, истрепанная и даже грязная – я, помнится, еще удивился, что женщина, пусть даже она и колдунья, настолько не следит за собой.       - Чего тебе надобно? – резко спросила ведьма. – Зачем ты явился сюда?       Я начал было рассказывать, но ведьма вдруг отступила внутрь и сказала, чтобы я тоже зашел, мол, холодно стоять в дверях.       Хотя снаружи дом выглядел маленьким, изнутри он оказался довольно просторным. В нем пахло травами и какой-то едой. Ведьма налила из большого чайника кипятка в две чашки, сыпанула туда какой-то травы, и поставила их на стол вместе с маленьким горшочком. Потом сказала мне сесть за стол, придвинула одну чашку ко мне, и велела рассказывать, какая нелегкая меня принесла. В горшочке, кстати, оказался мед.       Всю дорогу я раз за разом проигрывал в голове то, что и как я должен говорить ведьме, подбирал самые лучшие, самые убедительные слова, зазубрил их наизусть, но, оказавшись под суровым взглядом ее черных глаз, я растерялся, и говорил сбивчиво. Тем не менее, ведьма поняла, что мне от нее нужно.       - Розы посреди зимы? – насмешливо фыркнула она. – Подумай хорошенько, мальчик, нужна ли тебе такая жена, которая в качестве условия женитьбы дает тебе невыполнимое поручение.       Я самым убедительным образом постарался объяснить, что да, нужна, очень, что я не могу жить без Вайны, что без нее мне белый свет не мил. Ведьма лишь покачала головой и пробормотала что-то вроде «Молодость-молодость, наивная и глупая». Тогда я прямо спросил, может ли она помочь мне. Ведьма вздохнула и сказала:       - Да, я могу помочь тебе достать живые розы. Но это сложное волшебство, и оно обойдется тебе дорого.       Я заверил ее, что ради любви Вайны готов на любую цену. Ведьма лишь презрительно фыркнула, и назвала меня молодым дураком, раз я готов «на любую цену», а потом объяснила мне, какую «любую цену» могла бы потребовать от меня настоящая черная колдунья. Я сейчас лучше не буду пересказывать вам этого, ироби, а то потом вас несколько дней будут мучить кошмары. Потом ведьма сказала, что она не практикует черную магию без крайней нужды, и что с меня возьмет плату самым банальным образом – золотом. Правда, золота она запросила много – три тысячи нератов (10).       - Ничего себе! – присвистнул болелер. – Однако скромностью она не страдала!       - О да, - хмыкнул Корен. – Разумеется, у меня были с собой деньги, и немалые, но все же в несколько раз меньше, чем запросила она. Но я был не в том положении, чтобы торговаться. Я согласился.       Ведьма засмеялась, снова назвала меня влюбленным молодым дураком, и велела убираться прочь, сказав, чтобы я не мешал ей колдовать, и возвращался через три дня, с золотом и на санях, в которых я смогу увезти столько цветов. Чтобы облегчить мне обратный путь, она наколдовала волшебный огонек, который должен был указывать мне дорогу и освещать путь.       Я очень устал от целого дня трудного пути, конь мой тоже, но мне не оставалось ничего, кроме как покинуть дом ведьмы. И хотя до цели было еще далеко, и предстояло решить еще немало проблем, моя душа пела, ибо у меня появилась уверенность, что я смогу достать цветы для моей возлюбленной.       Я снова влез на своего усталого коня и поехал обратно, к людям. Созданный ведьмой огонек облегчил мой путь, но все же было уже почти утро, когда я выбрался из леса. Едва я оказался на опушке, как огонек тотчас погас. Но впереди я уже видел деревенские дома, так что теперь без него я мог обойтись.       Хозяева того дома, где я провел прошлую ночь, очень удивились, вновь увидев меня, да еще и ранним утром. То, что я был жив, немного успокоило их. Я сказал, что мне срочно надо в город, чтобы кое-что сделать. Я оставил у них своего коня, взял их – обычного крестьянского конягу, не в пример хуже моего, зато не измученного, и, едва рассвело, поскакал в город. Ближайшим оказался Умут. Городишко был хоть и довольно небольшой, но я сумел найти там ростовщика, у которого, пользуясь своим именем, точнее, именем своего отца, смог занять денег. Правда, на то, чтобы собрать такую сумму, и ему потребовался целый день, и лишь к вечеру следующего дня я покинул Умут, и направился обратно в деревню.       Правда, мой путь едва не закончился в паре риг (11) от стен города – разбойники как-то пронюхали, что у меня с собой куча золота, но мне повезло – вместо того, чтобы пустить стрелу мне в спину и без лишних хлопот забрать все деньги, они остановили меня и потребовали просто отдать золото им. Я был молод, горяч, недурно владел мечом, и будь их трое-четверо, наверняка стал бы биться с ними, однако их было полтора десятка, а я не настолько сошел с ума, чтобы считать себя каким-то героем из легенд. Но я сказал им, что это золото не мое, а золото лесной ведьмы, и если они отнимут его у меня, то будут иметь дело с ней. Не знаю уж, какие россказни о ней они слышали, но связываться с колдуньей бандиты не решились, и позволили мне проехать.       Кое-как я вернулся в деревню возле ведьминого леса, купил там сани, и на следующее утро вновь отправился в лес, к ведьме. Не знаю, было ли то ее колдовство, или я уже просто знал дорогу, но в этот раз я добрался до ее дома гораздо быстрее и без особых приключений.       Ведьма встретила меня не слишком любезно, но меня это мало волновало – меня волновало лишь, удалось ли ей наколдовать розы. Ведьма позвала меня в дом. Едва я вошел, как мне в нос ударил насыщенный аромат тысячи цветов. Их запах перебивал все прочие запахи, что я помнил по прошлому разу. Ведьмин дом был буквально заставлен цветами, ярко-алые розы были везде.       С помощью ведьмы я собрал все розы в предусмотрительно приготовленные ею ящики, а чтобы они не замерзли, в каждый ящик она поставила по паре свечей, велела мне не забывать менять их, подливать цветам воду, и надавала еще целую кучу указаний, как я должен был ухаживать за розами в пути.       Наконец настал миг расплаты. Я втащил в дом сундучок с монетами, поставил его на стол и открыл. Ведьма смотрела на золото, словно не верила своим глазам. Честное слово, я и сам прежде никогда не видел столько денег разом.       - Неужели тебе не жалко отдавать столько золота за какие-то розы? – спросила она меня. – Летом ты мог бы купить все эти цветы всего за несколько монет.       Я выспренно заявил, что ради моей возлюбленной Вайны мне ничего не жаль. Ведьма рассмеялась, запустила в золото обе руки, потом высыпала монеты обратно в сундук – и так несколько раз. Потом вдруг отсыпала на стол пригоршню монет, и захлопнула сундук.       - Я проверяла тебя, мальчик, - сказала она. – Мне не удалось отпугнуть тебя, когда я назвала свою сумасшедшую цену. Но я, хоть и ведьма, честная женщина, мои труды не стоят тысяч нератов. Забирай свое золото, оно тебе еще пригодится. А если твоя совесть требует сделать с этим золотом что-то доброе – подай щедрую милостыню нищим, что попадутся тебе на пути.       В руках ведьмы вдруг откуда-то появилась белая роза. Она протянула ее мне и сказала:       - Ты хороший и добрый юноша, а я не уверена, что девушка, ради которой ты явился ко мне, любит тебя. Другие розы ты можешь передать ее слугам, но эту ты должен вручить ей лично, прямо в руки. Это роза не простая, она зачарована. Если в тот миг, как ты протянешь ей эту розу, она увянет и начнет осыпаться, это будет значить, что девушка совсем тебя не любит, и она не оценит твоих стараний. Тогда беги от нее. Даже если в этот миг она будет улыбаться тебе, даже если она согласится выйти за тебя замуж – беги. Не гонись ни за ее красотой, ни за ее титулом, ни за ее богатством. Под любым предлогом откажись от этого брака, он не будет счастливым. Это мой тебе прощальный дар. Запомни мои слова. Послушайся старой женщины, не пытайся удержать то, что не твое.       Я был очень удивлен такими ее речами, но пообещал выполнить ее наказ. Попрощавшись, я покинул дом ведьмы.       Обратный путь был нелегок, тем более, что времени у меня оставалось совсем мало, и мне надо было спешить, чтобы успеть в срок. Однако, по пути я все же заехал в Умут и отдал ростовщику ненужные мне больше деньги, что я занял у него. Конечно, мне пришлось оставить ему и часть своего собственного золота, но у меня все же оставалось его еще достаточно, чтобы добраться до Оритаса. Послушавшись слов ведьмы, в пути я подавал милостыню всем встречным нищим; полагаю, мало кто дарил им золото и серебро. Я гнал изо всех сил, загнал еще двух коней, но все же, когда я подъехал к Оритасу, был уже вечер дня бала, и я едва успел въехать в город до того, как городские ворота заперли на ночь.       Я помчался прямо к дому Вайны. Я был в простых санях, запряженных плохонькой лошадкой, моя шуба после долгой дороги тоже выглядела не слишком богато, и слуги поначалу приняли меня за какого-то крестьянина, привезшего снедь их господину, и не желали пускать меня даже во двор, ибо в особняке был прием. Тогда я наорал на них, даже, каюсь, пригрозил им мечом, и они все же пустили меня. Когда я потребовал позвать акору Вайну, они чуть не побили меня, хорошо хоть, что, когда я снял шапку, кто-то из них узнал меня. Я назвал свое имя, и лишь тогда кто-то из слуг отправился на поиски моей возлюбленной.       Я стоял в прихожей, ожидая девушку, снег с моей шубы таял, и под ногами у меня натекла целая лужа.       А потом... А потом в прихожую буквально ворвалась Вайна. Она была невыразимо прекрасна в своем нарядном платье, самая прекрасная девушка на свете. Она кинулась ко мне и с воплем, куда я пропал больше чем на полмесяца, влепила мне пощечину, да такую, что у меня в ушах зазвенело! На меня обрушился град обвинений, что она тут с ума сходила, гадая, что со мной случилось и куда я подевался. Я был рад слышать это, и едва она умолкла на мгновенье, чтобы набрать в грудь воздуха для новых обвинений, я сказал, что я отсутствовал, потому что добывал для нее розы.       - Какие розы? – не поняла Вайна.       Тогда я напомнил ей, что она обещала выйти за меня замуж, если я к этому дню добуду для нее тысячу роз. И я, сказав, что я достал их, велел слугам принести ящики, что были в моих санях.       Когда слуги внесли ящики и открыли их, прихожую наполнил аромат роз. Не знаю уж, благодаря ли моей заботе, или благодаря ведьминому колдовству, но все розы были свежи и прекрасны. Увидев их, Вайна завизжала и кинулась мне на шею.       В этот момент вошел ее отец. Я опустился на одно колено, достал белую розу, что дала мне на прощание лесная ведьма, протянул ее Вайне и попросил ее стать моей женой.       - Да! Да! Конечно, да! – воскликнула она. Ее отец был мрачнее тучи, и потребовал объяснить, что тут происходит. Я указал ему на розы, что стояли вокруг, и напомнил о разговоре две декады назад. Ему не оставалось ничего, кроме как согласиться.       Кагедор Корен вздохнул и отпил вина, он устал от долгого рассказа.       - Я так понимаю, белая роза не увяла? – с улыбкой спросил гость.       - Нет, - лицо кагедора расплылось в улыбке. – Наоборот! Она распустилась и заблагоухала.       - Вот как? – приподнял брови Ринис.       - Да, - лицо хозяина дома излучало счастье. – И я понял, что старался не зря.       - Невероятно, - покачал головой гость. Чуть помедлив, он спросил: - И что же было дальше? Неужели ее отец вот так просто сдался?       - О нет, он не «сдался», - засмеялся кагедор. – Он приказал слугам отнести цветы в дом и украсить ими все залы. А потом велел мне снять шубу, и повел нас с Вайной к гостям. Мне было ужасно неловко - я был небрит и грязен, в простой одежде, да и та была заношена и испачкана за эти полмесяца, и я выглядел, словно чучело, рядом с прекрасной Вайной. Но если ее это и смущало, то она не подавала виду. В большом зале акори Гимелод призвал гостей к вниманию, а потом при всех объявил о нашей с Вайной помолвке.       - Полагаю, это был шок, - осторожно заметил Ринис.       - Да еще какой! – Корен отсалютовал гостю кубком. – Никто не ожидал ничего подобного, да еще чтобы и жених выглядел, как я в тот вечер. Половина гостей меня вообще не знала, а большинство из тех, кто знал, смотрели на меня и мою семью, как на наглых выскочек. Среди оритасских тисме (12) друзей у меня почти не было.       - Да уж, - рассмеялся болелер, - представляю себе!       - Не знаю уж, о чем думал в тот момент акори Гимелод, но сделал он это очень демонстративно, - усмехнулся хозяин. – Это был... ну, почти скандал. Но слова были произнесены, и ее отец вложил руку Вайны в мою в присутствии десятков гостей.       - Но неужели никто не поинтересовался, как вам удалось добыть эти цветы? – спросил Ринис.       - В тот вечер – нет, - покачал головой Корен. – А вот потом – конечно, Вайна спросила, как я сумел достать для нее розы посреди зимы.       - И как ваши будущие родственники отнеслись к тому, что услышали?       - Ее матушка, когда узнала, тотчас потребовала, чтобы все розы немедленно были отправлены в печку. Отец... ну, он отнесся к этому известию гораздо спокойнее. А вот Вайна была в полном восторге, что ради нее я осмелился пойти к ведьме. И вот тут мы с ней сделали очередную счастливую глупость, - Корен улыбнулся.       - Это какую же? – весело спросил Ринис.       - Вайна сказала, что надо отблагодарить ведьму за то, что она помогла нам с помолвкой. И я согласился.       Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы поехать к ней вместе – Вайна была еще слишком юной девушкой, а путь был неблизкий и трудный, так что я вновь поехал один. Нам не хотелось опять расставаться на по меньшей мере полмесяца, но мы решили, что сделать это нужно. И я снова отправился в путь.       Мы долго думали, чем отблагодарить ведьму за ее помощь. Вайна купила ей в дар великолепную теплую шаль, а я, помня, какой тощей выглядела ведьма, накупил еды – несколько кругов сыра, несколько больших окороков, несколько бочонков муки, бочонок масла, бочонок меда, еще какую-то снедь, я уже не помню точно, что я набрал. По моим прикидкам, ведьме этого должно было хватить не то что до весны, а на целый год, если не больше.       На этот раз я не так спешил, и дорога заняла времени больше, но зато я на этот раз не загнал ни одной лошади. В деревне очень удивились, снова увидев меня, и узнав, что я опять собираюсь ехать к лесной ведьме. Разумеется, подробностей о том, зачем я ездил к ней в прошлый раз, и какие были результаты моей поездки, а тем более – зачем я приехал снова, никто не знал. Поскольку я вернулся от ведьмы живым и невредимым, а теперь снова ехал к ней, то за меня, с одной стороны, уже не так переживали, а с другой – посматривали с явным подозрением. Но я платил полновесным серебром, не делал больше ничего подозрительного, и люди в деревне закрыли глаза на эти странности.       На следующий по приезде день я отправился в лес. Дорогу я уже знал, но погода поменялась, и тяжело груженые сани пробирались через лес с трудом. Я измучился, пока добрался до ведьминой поляны. Как и в прошлый раз, я опасался, что она могла куда-то исчезнуть, но нет – над крышей ее хижины по-прежнему поднимался дымок. Я подъехал к ее дому и снова постучал в дверь. По опыту прошлого раза, я приготовился долго ждать, пока ведьма соизволит открыть дверь, но на этот раз дверь распахнулась, едва я успел постучаться. Ведьма мгновенно узнала меня, и довольно неприветливо рявкнула:       - Опять ты?! Что тебе надо на этот раз?       Я изрядно струхнул от такой встречи, но начал заготовленную речь. По мере того, как я говорил, лицо ведьма прояснялось. Когда я закончил, она вдруг рассмеялась, неожиданно звонко, совсем не как древняя старуха. Потом позвала меня в дом. Я хотел помочь ей занести в хижину все, что привез, но весь груз в прямом смысле по мановению ее пальца взлетел из саней и поплыл по воздуху в дом. Никогда прежде я не видел столь явного проявления колдовства, и мне, честно говоря, стало даже немного не по себе. Но лицо ведьмы подобрело, и она перестала быть той кошмарной старухой, которую я видел перед собой прежде. А уж когда она завернулась в подаренную Вайной шаль, она стала даже красивой – ведь на самом деле она вовсе не была старой.       Она вновь пригласила меня за стол, налила своего волшебного – в данном случае в переносном смысле – чаю, и стала расспрашивать меня о том, как прошла моя встреча с Вайной. Я рассказал, и вдруг ведьма, вздохнув, сказала, что хотела бы посмотреть на мою красавицу-невесту и на нашу свадьбу. И тут я сделал еще одну счастливую глупость – совершенно не подумав, я пригласил ее на свадьбу! Ведьма ухмыльнулась, и сказала, что обязательно явится, чтобы поздравить нас и пожелать нам долгой счастливой жизни.       - И как, она явилась? – не удержался Ринис.       - Конечно! – Корен покачал головой. – Когда я, вернувшись в Оритас, признался в этом Вайне, она была напугана, а уж что мне наговорили ее отец и мать... Своей глупостью я едва не расстроил свадьбу, но, благодаренье Творцу, все обошлось.       Ведьма не обманула, и действительно пришла на нашу свадьбу. Но даже я, хоть и встречал ее, не узнал ее, когда она явилась! Это была эффектная и очень красивая женщина, в расшитом золотом роскошном красном платье необычного фасона, с изысканной сложной прической, и украшенная драгоценностями, что сделали бы честь и королеве. Правда, потом игира (13) Девлара призналась, что такие платья носили во времена ее юности, века за полтора до того. Она была истинной королевой праздника, все мужчины вились вокруг нее, а женщины восхищенно ахали – и это безо всякого волшебства. Ее манеры были безупречны...       - Откуда у лесной ведьмы светские манеры? – удивился болелер.       - По рождению Девлара из маре-Дома, - покачал головой кагедор. – Но, когда проявился ее волшебный дар, семья отреклась от нее. От высокого рождения у нее остались лишь память и воспитание. А отречение... оставило много шрамов на ее душе...       - И что же ведьма подарила вам на свадьбу? – поспешил сменить тему гость.       - Мне она подарила великолепный лук для охоты, а Вайне – прекрасные духи, ее собственного изготовления. А еще она благословила наш брак. И ее благословение оказалось весьма действенно – за почти сорок лет семейной жизни мы с женой ни разу серьезно не поссорились, у нас родилось восемь детей и уже почти три десятка внуков, и даже несколько правнуков – и все они живы! И всё и у нас и у наших детей благополучно. Чудо, которым редко кто может похвастаться!       - Я вам искренне завидую! – воскликнул Ринис. Потом помрачнел: - Редко кому удается избежать того, чтобы в большой семье кто-то не умер.       - Увы, - кивнул Корен. Потом улыбнулся и продолжил: - Через год после свадьбы акори Гимелод, как раз к рождению нашего первенца, подарил нам это поместье. Оно было сильно запущено, чтобы привести его в порядок требовалось вложить в него изрядную сумму, и тут на помощь пришел мой отец. Еще через год мы перебрались сюда. За несколько лет мы превратили Тодлан в образцовое имение, а здешний замок – в удобное и уютное жилье.       - Что ж, ваш риск, акори Корен, вполне оправдался, - заметил Ринис. – Те «глупости», что вы сделали в молодости, однозначно пошли вам на пользу, - кагедор ухмыльнулся и кивнул. – А после свадьбы вы больше не встречались с этой ведьмой? Может, еще какие интересные дела бы нарисовались.       - Регулярно! – засмеялся хозяин. – Осенью первого же года после свадьбы я вновь отправился к ведьме, снова с полной телегой провизии – ведь приближалась зима. Но, когда я приехал в ту деревню на краю ее леса, то узнал, что мои приключения привлекли к ведьме внимание Ревнителей Света (14). Большой их отряд заявился в деревню, несколько дней тряс всех ее жителей – правда, слишком наглеть они не решились, в Империи им особой воли не дают, - а потом весь их отряд, довольно большой, кстати, отправился в лес, где и сгинул без вести. Несмотря ни на что, я рискнул снова отправиться в лес, но когда я добрался до хижины ведьмы, ее дом оказался пуст и заброшен. Да и выглядел он так, словно в нем никто не жил уже много лет. Ведьма исчезла без следа.       Можете же представить себе мое удивление, когда, вскоре после того, как мы с женой перебрались в Тодлан, до меня дошли слухи, что в местном лесу объявилась ведьма! Не знаю, с чего я взял, что это была та же самая ведьма, но я решил, что, даже если не та ведьма, а другая, хуже от моего знакомства с ней не будет. И я снова отправился в лес, прихватив подарки.       - И это была она? – с любопытством спросил Ринис. – Та же самая?       - Именно. Она очень удивилась, увидев меня – ну или, по крайней мере, очень искусно разыграла удивление. По ее словам, она понятия не имела, что Тодлан принадлежит мне... хотя тогда, когда она перебралась сюда, это еще и было не так. Мы мило пообщались, и я уехал, пригласив ее в гости. Без повода, просто так. На сей раз Вайна полностью одобрила это, и когда ведьма пришла к нам – как раз на Осеннее Равноденствие – мы приняли ее как почетную гостью. Конечно, никто из слуг и прочих гостей не знал, кем на самом деле была эта наша гостья. Не знал этого даже мой отец, - Корен снова усмехнулся. – Ведьма вновь подарила моей жене флакон духов, и их аромат привел в восторг всех женщин. А мой отец, как я уже говорил, был купцом, и он тотчас оценил те возможности, что это давало. В моем поместье мы построили целую фабрику по производству духов, тем более, что никакая магия для их производства не требуется. Сейчас она выпускает добрых две дюжины разных видов духов - игира Девлара любит создавать новые ароматы, - и приносит очень хорошую прибыль.       - Это предполагает, что вы общаетесь довольно часто, - заметил болелер. – Неужели никто до сих пор не знает, кто она?       - О, разумеется, слухи пошли, и довольно скоро, - покачал головой Корен. – Но так вышло, что присутствие в наших краях ведьмы пошло всем на пользу: неурожаи у нас реже и менее страшны, чем у соседей, и эпидемии тоже нас щадят, да и детишки в моем имении почти не умирают. Игира Девлара говорит, что это не результат ее волшебства – для такого нужен поистине могущественный чародей, но, что бы она ни говорила, до того, как она поселилась в соседнем лесу, жизнь здесь была намного хуже. Крестьяне все видят, и делают выводы. Естественно, ее по-прежнему опасаются, лесной ведьмой пугают непослушных детей, но если серьезно припрет – к ней идут за помощью. Конечно, по пустякам ее не беспокоят – она все же, как-никак, ведьма. Но когда она проходит по улице, ей все кланяются.       - Интересно! – ухмыльнулся Ринис. – А подарки вы ей продолжаете дарить, акори Корен?       - Конечно, - кивнул Корен. – Каждую осень я лично отвожу ей повозку с припасами, хотя теперь в этом никакой необходимости и нет – она легко может купить что угодно в любой окрестной деревне, и крестьяне сочтут за честь снабдить ее самым лучшим. Да и в деньгах у нее нет недостатка – ее духи пользуются большим спросом, и фабрика приносит большую прибыль, половина которой принадлежит самой игире Девларе – такой договор с ней заключил еще мой отец. Так что телега с провизией – это скорее ритуал, чем необходимость.       - Понятно, - кивнул Ринис.       В этот момент в дверь снова постучали, и внутрь влетела молодая служанка:       - Ироби, акори, обед готов. Акора Вайна просит вас к столу.       - Спасибо, Олнада, мы сейчас идем, - хозяин поднялся с кресла. – Прошу вас, ироби Ринис, разделите с нами трапезу. Уж поверьте, искусство моей кухарки стоит того! На свой лад она тоже просто волшебница.       - Благодарю, - Ринис тоже поднялся с кресла и последовал за хозяином.       В просторной гостиной, ярко освещенной в честь гостя, был накрыт богатый стол. Как и почти повсюду в доме, в зале витал аромат роз – несколько букетов из алых, белых, розовых, темно-багровых и желтых цветов стояли в вазах по всей комнате. Больше всего было белых. За столом хозяина дома и его гостя ожидали три женщины – акора Вайна, девочка лет двенадцати, очень похожая на нее и на Корена, и эффектная дама средних лет, красоту которой лишь подчеркивало простое платье из темно-синей шерсти. У дамы были большие черные глаза и крупный, немного крючковатый нос.       Увидев ее, болелер Торемон вздрогнул и замер на месте, но потом взял себя в руки, и вежливо поприветствовал ее. Ведьма столь же вежливо ответила на его приветствие, но в ее глазах плясала веселая искорка.       Девочку звали Тейда, она была младшей дочерью Корена и Вайны. Это был живой ребенок, ей не сиделось на месте, она все время вертелась и то и дело влезала в разговоры взрослых. К удивлению Риниса, к порядку ее призывала даже не столько мать, сколько ведьма, и что удивительно – это, пусть и ненадолго, но помогало. При этом не было никакого даже намека на какие-то угрозы с ее стороны, Тейда ее явно совершенно не боялась.       Наконец, не выдержав, новый губернатор обратился к ведьме:       - Игира Девлара, как вам живется в Тодлане? Ведь люди обычно... э-э... – он замолчал, пытаясь подобрать слова.       - Обычно относятся к таким, как я, не слишком дружелюбно? – договорила ведьма. Торемон с облегчением кивнул.       - Дело ведь, явно, не только в том, что у вас хорошие отношения с кагедором Билеваром, - осторожно заметил он.       - Совершенно верно, - согласилась Девлара. – Разумеется, то, как на все смотрит хозяин этих мест, не может не оказывать влияния на мнение его подданных, но многое зависит и от самих людей. И от самих волшебников. Если они не только не причиняют вреда людям, но и хоть немного помогают им, то и относятся к ним более-менее терпимо.       - Если бы все было столь просто, колдунам повсеместно было бы достаточно просто не мешать людям жить, - не поверил Ринис.       - Это вовсе не «просто», - покачала головой ведьма. – Люди боятся нас, потому что мы можем такое, что выходит за рамки их понимания. Ну и, разумеется, всегда проще свалить вину за собственные ошибки или даже за просто неудачное стечение обстоятельств на тех, кто отличается, кто не такой, как все, тем более - на странных и непонятных чужаков. Ревнители Света как раз на этом и играют, виня колдунов во всех бедах людей, хотя вот уже более двух с половиной тысяч лет волшебное сообщество живет в глубокой тайне от остального мира, и волшебники практически не вмешиваются в дела государств. Да, Черный Потоп (15) был порожден ошибками и даже прямыми преступлениями магов, но это было очень и очень давно, и с тех пор именно обычные люди сами причиняют друг другу все то зло, что мешает им хорошо жить. Могут ли обычные люди сами примириться с волшебниками? Не знаю, боюсь, это очень сложно. Хотя я сама – наглядный пример, что в принципе это вполне возможно.       - Но, - глаза волшебницы устремились куда-то в бесконечность, – грядут иные времена. Это предсказано. Волшебники никогда не смогут жить так же, как обычные люди, но они смогут жить с ними в мире и согласии. И я надеюсь еще дожить до этих времен, - взгляд ведьмы вдруг стал пристальным и буквально пронзил болелера: - Есть знаки, что это может случиться уже скоро. Очень скоро. Быть может, когда Тейда подрастет, она уже будет жить в мире, где волшебникам не нужно будет скрываться. Магия – неотъемлемая часть мира, и попытки избавиться от волшебников делают мир и беднее, и опаснее.       - Но смогут ли простые люди обратиться к волшебникам за помощью в случае беды? – спросил губернатор.       - А это будет зависеть, что будет до того, как людям потребуется помощь волшебников! – хмыкнула ведьма. – Если люди продолжат охотиться на магов, как на бешеных собак, то и самим им будет не с руки обращаться к волшебникам за помощью, и маги согласятся помогать им только в случае крайней опасности для мира в целом. Здесь, в Тодлане, есть как те, кто с улыбкой кланяется мне на улицах, так и те, кто, едва завидев меня, старается перейти на другую сторону да поскорее проскочить мимо. Нет, оскорблять меня, и тем более нападать на меня никто не решается – и за это спасибо в том числе и акори Корену, - но никто из таких ни разу не обращался ко мне за помощью, хотя другие люди не раз приходили ко мне с просьбой о лекарствах или иной помощи, и тогда я делаю все, что в моих силах, чтобы им помочь. Волшебникам не нужно, чтобы к нам относились с таким же обязательным и демонстративным почитанием, как к тисме, но мы мечтаем, чтобы нас не делали изгоями, а ценили и уважали. Разумеется, тех, кто этого реально заслуживает. И вот тогда мы не просто будем согласны помогать, а будем готовы помогать с радостью.       - И акори Корену вы помогли поэтому?       - Когда Корен пришел ко мне в первый раз, он просил о помощи. В его глазах я видела страх перед ужасной лесной ведьмой, но не отвращение. И Корен был безупречно вежлив. Он был еще незрелым мальчишкой, и еще не сделал окончательного выбора, каким ему быть, но мне показалось, что он станет хорошим человеком. Я рада, что не ошиблась в нем, хотя и сама я, наверно, в чем-то помогла ему стать таким, каков он есть. Крестьяне в его поместье живут лучше, чем во владениях его соседей, и во время недавних волнений в Тодлане было тихо и спокойно. За те годы, что я живу здесь под его покровительством, больше полдюжины детей отправились в школу магии – есть и такая, да, - и лишь один мальчик погиб от своей магии прежде, чем я узнала о нем и смогла ему помочь. Поверьте мне, ироби Ринис, это очень хороший результат, обычно бывает наоборот. И есть надежда, что эти молодые волшебники смогут помочь людям, когда над миром разразится очередная гроза – а она тоже грядет. И всем людям – и обычным, и волшебникам – придется объединиться, чтобы выжить.       - Вы прорицательница, игира Девлара? – настороженно спросил Ринис.       - Я – нет, - покачала головой волшебница. – Но мы, волшебники, хоть и рассеяны по миру, все равно общаемся друг с другом, и узнаем главные новости и пророчества, и мы все ждем, что же будет дальше.       - И что будет? – с любопытством спросила Тейда.       - Поживем – увидим, - пожала плечами волшебница. – Мир не бусина на нитке, он может двинуться куда и как угодно. Все будет зависеть от того, что будут делать люди. Пророчества говорят лишь о том, что может быть, но, кроме самых важных вех, не обязательно будет. Тем более что их толкование – дело неблагодарное.       - И все же ты веришь, что все будет хорошо? – спросила Вайна.       - Я на это надеюсь, - сдержанно ответила Девлара. – И буду делать все, что в моих силах, чтобы так и было. Каждый человек сам по себе – лишь крохотная песчинка в этом огромном мире, но иногда склонить весы в нужную сторону может и одна песчинка.       - Что ж, надо постараться, чтобы на стороне Света оказалось как можно больше «песчинок», - подвел итог губернатор Торемон.       Утром, когда Ринис Торемон покидал замок Тодлан, слуги как раз расставляли в холле замка новые букеты свежесрезанных роз. Губернатор с удовольствием вдыхал их аромат, столь приятный зимой. Большая часть роз, как вновь заметил Ринис, были белыми.       - Вы больше любите белые розы, акора Вайна? – поинтересовался он, поправляя шубу перед выходом из дома.       - Конечно, - улыбнулась хозяйка дома. – Белые розы просто чудесны!       - Я же рассказывал о той белой розе, что дала мне при первой встрече игира Девлара, - с Корен с улыбкой обнял жену за плечи. – Это символ нашего семейного счастья.       - Хороший символ, - с чувством легкой зависти согласился Ринис.       - Она до сих пор стоит в нашей спальне, - Вайна с нежностью посмотрела на мужа.       - Вам удалось так засушить ее, что она не осыпалась за столько лет? – удивился Ринис.       - Нет, - улыбнулся Корен, - она до сих пор так свежа, как будто ее только что срезали. И так же благоухает. Что бы ни говорила она сама, игира Девлара – великая чудесница!       - Это совсем несложное колдовство, - улыбнулась ведьма. – Роза поддерживает вашу любовь, но и сама ею подпитывается. Пока она цветет – ваш брак будет счастливым. Любовь – вот истинное волшебство. И оно доступно всем людям, а не только волшебникам. Глоссарий: 1 - Кагедор - глава каге-Дома (2 уровень в иерархии титулованной знати) 2 - "акори" - вежливое обращение к высокопоставленному (или вышестоящему) мужчине, чье положение не требует обращения "ироби", к любому, чей статус неизвестен, а также вежливое обращения к мужчине, к которому хотят подчеркнуть уважение, в том числе занимающему низкое положение, официально не требующему обращения "акори"; "акора" - аналогичное обращение к женщине 3 - кагетана - супруга главы каге-Дома 4 - болелер - не наследующий титула брат главы боле-Дома (4 уровень в иерархии титулованной знати) 5 - "ироби" - обращение к мужчине, принадлежащему к высшей аристократии (3-5 уровни в иерархии титулованной знати), а также к высшим военным или гражданским чинам 6 - -кат/-ката наследник/наследница титула главы титулованного аристократического Дома 7 - марекат - наследник маре-Дома (высший - 5й уровень в иерархии титулованной знати) 8 - инирун - последний месяц года, кончается за день перед Длинной Ночью 9 - Длинная Ночь - самая длинная ночь в году, ночь после зимнего солнцестояния 10 - нерат - золотая монета, имеющая хождение на большей части материка 11 - рига - порядка 5 км 12 - тисме - общее название дворянства 13 - игири/игира - обращение к волшебнику/волшебнице 14 - Ревнители Света - военизированный орден церкви 15 - Черный Потоп - одно из названий грандиозной войны магов, потрясшей мир чуть меньше чем за 3 тысячи лет до описываемых событий, и едва не погубившей все человечество