Порисуем китов

— Хэй! Прости, прости, но… — парень, примерно того же возраста и роста, что и другой, выводит перед собой свои руки и, сглатывая, приближается. — Почему ты хочешь это сделать? — у второго начинается слёзная истерика, — Может, сначала расскажешь мне, а потом спрыгнешь? — он смотрит на красивый город с тысячами ночных огней. Именно ночью Сеул просто прекрасен. — Я знаю, ты меня сейчас остановишь, потом сделаешь всё, чтобы я не прыгал, — фыркает, плечом вытирая слезу на подбородке. — Вы все такие… сначала делаете так, чтобы я стоял тут, а потом… потом пытаетесь спасти. От чего Вы такие ужасные? — Я тебе не знаю, но я же говорю: я не стану тебя останавливать. Мне просто интересно, почему ты хочешь это сделать, знаешь? — сглатывая ещё раз, продолжает: — Я тоже стоял так. Прямо здесь. В этом же месте. — И не спрыгнул? — Не спрыгнул. Остановился в последний момент, — парень прикусывает губу с пирсингом, нервно оттягивая кольцо зубами так, что свежий прокол начинает ныть. — Ты уже убил свою душу, почему тебе так хочется избавиться от тела? Тело потом само избавится от твоей души. Тот хлопает глазами. — Я Чонгук, — снова оттягивает кольцо. — Хочу сказать, что ты очень красивый. Ты впервые на этой крыше? — оглядываясь вокруг, он заставляет стоящего у своеобразных перил откашляться, чтобы вернуть осевший голос. Чонгук видит, как тот кивает. — Я хожу сюда каждый день, — незаметно улыбается, всматриваясь в звёздное небо. — Знаешь, какими красивыми бывают звёзды, когда ты их видишь? Мы все потом станем одними из них, но ты заметил, как люди не ценят самих себя, а смотрят на других и ценят наоборот их? Это наша сущность, можно так сказать? Другой парень до сих пор молчит. Чонгук понимает его. Понимает то, почему он ещё не получил ни малейшей информации об имени незнакомца, ведь Чон не знает, как к нему обращаться. Понимает ещё то, что он сейчас здесь стоит и поглядывает на всю красоту города. Понимает, что тот эту красоту ценит и восхищается ей. — Тебе хочется прекратить со мной разговор? Я могу уйти, а ты можешь продолжить своё дело, — Чонгук почёсывает затылок, в карман худи закидывая никотиновый пластырь от курения, который он снял перед тем, как подняться сюда. Кожа немного от него раздражалась. — Скажи только, где именно на небе будешь находиться, хорошо? Чон улыбается и поворачивается, чтобы маленькими шагами выйти из этой площадки. Он ходит сюда каждый день, а это здание считается самым опасным среди всех, потому что множество людей выбирают его для самоубийства. Местные власти не принимают каких-либо мер, что очень раздражает Чонгука. — Подожди! Чон не будет врать: примерно этого он и ожидал. Да, он умеет заигрывать со своими речами, но это всё делает искренне и с состраданием. — Да, я подожду. — Меня зовут Тэхён, — тот всхлипывает. — Спасибо за твои слова, Чонгук, но… Незнакомец Чону чувствуется уже самым близким другом. Он замалчивает после своих слов, вводя Чонгука в ступор. Но он не будет мешать. Кто будет спокойно общаться на грани жизни и смерти? Никто. Люди будут либо бояться за свою жизнь и её наличие, либо будут бояться за смерть и то, что будет, когда она придёт. — Я стал палачом для своих родителей и друзей, — Тэхён продолжает рыдать, глубже и громче. — Я должен сделать это, я ужасный человек для самого себя в первую очередь. — Расскажи мне, — Чонгук выдыхает, — Сначала я помогу тебе спуститься, пожалуйста. Доверься мне, — аккуратно подходя к Тэхёну, Чон хватает его за плечи и с его же помощью перетаскивает его обратно на площадку. Можно ли сказать, что теперь парень в безопасности? Нет никакой гарантии, что Тэхён не сбежит с его рук и не спрыгнет. Чонгук должен держать его крепко, поэтому он и усаживает его, прислоняя спиной к стенке постройки для ступенек. Там же светит на зелёную крышу жёлтая лампочка. Чонгук снова удостоверяется в том, что Тэхён красивый. Это юноша, и действительно примерно того же возраста. У него чёрные прямые волосы, опущенный взгляд и родинка на носу. Его голос тоже грубый. На самом деле, Тэхён красив не своей внешностью, а необъяснимой энергетикой. От него так и «веет» ароматом крика о помощи, что игнорировать Чонгук не может никогда. А насчёт реального аромата: Тэхён пахнет зелёным чаем с мятой. То ли этот прекрасный запах исходит от его клетчатой лёгкой рубашки, то ли он действительно душится каким-то парфюмом. Чонгук прижимает к себе колени, повторяя сидячую позу нового для него человека. — Палач? — щурится. Тэхён же кивает. — Тебе не стоило меня останавливать, — парень шмыгает носом, вытирая рукавом слёзы. — Нет, ведь меня остановил ты, — пожимая плечами, Чонгук заставляет Тэхёна «виновато» прикусить губу и кивнуть. — Я… учусь в университете, на первом курсе, — парень проникает пятернёй в свои волосы, начиная рассказ. Чонгук внимательно слушает. — Три недели назад меня изнасиловал однокурсник, и мои родители после этого случая выгнали меня из дома, — плачет. А Чон опустошается сразу же. — Мои друзья… они помогли мне? Не помогли… они предали меня, отправили переночевать к тому же однокурснику, сказав, что тоже там тусуются, — Тэхён до боли сжимает костяшки на пальцах. — В течение этих трёх недель я был игрушкой для секса. Молчание. Чонгук тоже ничего не говорит, потому что шок, разразивший его за долю секунды, заставляет в предначертании какой-то жалости избегать глаз Тэхёна. Такое ощущение, что вся боль из этих зрачков передастся ему. Хоть люди и говорят, что не жалеют других. Но они всё равно их жалеют. Чонгук же это чувство пытается заглушить другим чувством. Он ведь просто хочет помочь. Что плохого в этом? Чон понятия не имеет: каково это? Каково просто находиться в этом мире после того, как тебя изнасиловали? После того, как внутри всё стало разрушенным? Когда просто не осталось смысла и желания сделать следующий вдох? В такие моменты хочется просто пропустить те самые следующие вдох или выдох. Но организм делает это автоматически. Для чего? Вот в чём вопрос. — У меня нет дома, я сбежал, — Тэхён тихо произносит. — Мои родители уже не мои. Меня может найти Энди. — Кто такой Энди? — Однокурсник, который меня пытал у себя в квартире все три недели. — Тэхён, — Чонгук оттягивает кольцо. Очень нервно это делает. — Хочешь, сам найду твоего Энди? Почему бы тебе не написать заявление в полицию? Парень усмехается на вопрос Чона. — Отец Энди работает министром внутренних дел… если бы я об этом не знал, то точно бы сдох с рук другого человека. Тэхён истерически качает головой. Такое ощущение, что он пережил психоз. Голова в момент начинает кружиться, руки дрожать, а озноб охватывать всё тело. Это так отражается на состоянии, что Энди во время слёзных (неконтролируемых вообще) истерик Тэхёна просто его избивал и совал свой член в его рот, заставляя сосать. Тэхёну противно от самого себя. Он чувствует грязные руки Энди на себе до сих пор. Уходит ли такое чувство когда-либо? — Почему ты палач? — Я убил их хорошее отношение ко мне, — смеётся. — Я никому не нужен. — Тэхён… — Чонгук сглатывает. — Тебе правда некуда идти? Кстати, ты всё рассказал? Есть ещё то, что тебя гложет? Парень пожимает плечами, от чего Чон задумчиво смотрит в сторону. Он специально не заводит разговор дальше, давая Тэхёну просто высказаться и очиститься от этого бремени отсутствия своего голоса. Почему ему не хочется вставлять своё мнение в эту ситуацию? Просто не хочется. Он не видит в этом смысла. Ничего от мнения не изменится, лучше человека обеспечить спокойствием, чем совать никчёмное мнение и превращать страдания в тему для определённых сплетен. — Я рассказал, другие подробности рассказывать не хочу. — Я понимаю тебя, Тэхён, — Чонгук кивает. — Как я вижу, у тебя с собой ничего нет, да? И правда, у Тэхёна ничего нет. Сбегая с ужасного района Итэвон, он и предположить не мог, что окажется за несколько десятков километров на севере города. Он бегал так, как мог. Не останавливался. С собой ничего тоже не было, только одно лишь отчаянное желание покончить со всем так, чтобы его никто не смог спасти. Увы. — Мой мотоцикл на парковке, мы поедем ко мне домой, — Чонгук встаёт, протягивает руку Тэхёну. С улыбкой. И он очень надеется на то, что Тэхён поймёт сейчас одно: улыбка у Чона искренняя. И говорит он это без злобных намерений. Вообще. — Познакомишься с Диланом, — ладонь Тэхёна помещается на ладони Чонгука. — Это моя собака. А также я научу тебя рисовать китов. Пробовал когда-нибудь? Порисуем китов.