Под солнцем Кабула...

В ординаторской было тихо. Большинство сотрудников разбежались по отделению, занимаясь, кто чем. Поэтому, сидевшие в ординаторской Хромов, Лазарев и Покровская были освобождены от уместных или неуместных шуток Олега Михайловича, ворчания Сергея Анатольевича, вечных историй от громкой Анны Викторовны и могли спокойно общаться между собой, попивая горячий чай, заваренный Иваном Николаевичем. — Так, ребят, свадьба у вас точно в среду? — Да, — кивнул в подтверждение Константин и Саша хихикнула. — Мы, правда, сами не успеваем ничего, но у нас есть волшебный Александр. Так что, через две недели мы уже будем официально расписаны, — на лице у Александры появилась искренняя и счастливая улыбка. Она этого момента ждала. И пусть женщина пыталась отмахнуться от затеи Кости устроить торжество, но это был скорее банальный страх делиться своим счастьем еще с кем-то. Но потом Александра успокоилась, подумав, что на свадьбе у них будут люди, которые рады за них и уж точно не желают им зла. — Кстати, спасибо, что взяли маму на себя и убедили нам не помогать, — со смехом поблагодарил отчима Лазарев. Хромов улыбнулся, понимая желание детей несколько отстраниться от чересчур активной Маши, и построить свою свадьбу самостоятельно. Но поскольку говорить ей об этом сами они не хотели, быть миротворцем в этом конфликте пришлось самому Хромову. И ему это удалось. Маша, конечно, возмущалась, но через пару минут успокоилась и приняла позицию сына и будущей невестки. — Ребят, там мужчину с ножевым сейчас привезут. Иван Николаевич, Павлова просила Вас взять. — Да, Нин, конечно, — Хромов сразу встал со стула и накинул на себя белоснежный халат. — Ребят, ассистировать кто-нибудь хочет или дальше будете о свадьбе говорить? — усмехнулся Иван Николаевич. — Да нет, пойдемте, мы же на работе, как-никак, — весело хмыкнул Костя. Ординаторскую они покинули все втроем. Выйдя в приемное, хирурги увидели, как бригада скорой уже завозила очередного пациента. Врач сразу начал доклад, отдавая попутно сопроводительный лист Хромову. — Шутов Георгий Васильевич, семьдесят лет. Проникающее колото-резаное ранение живота. Геморрагический шок. На улице уроды какие-то пырнули ножом, ограбить хотели. Гормонов сто, капельница, ХС струйно, давление: шестьдесят пять на сорок. Костя обыденно кивнул и поднял голову, ожидая распоряжения от Хромова. Лазарев заметил, как резко поменялся мужчина: он подобрался, стал вдруг напряженным, но через пару секунд пришел в себя. — Давайте сразу в операционную, — дал команду Хромов. Каталку повезли в хорошо знакомом направлении. Хромов шел спереди, Саша с Костей — сзади, переглядываясь. Костя вопросительно взглянул на женщину, и та кивнула, видимо, тоже заметив такую неожиданную перемену и нервозность со стороны всегда невозмутимого Ивана Николаевича. В операционной шла тяжелая, кропотливая работа. Хромов не проронил ни единого лишнего слова, коллеги, уловив настроение хирурга, тоже говорили исключительно по делу. — Так, давление он не держит. — Мы кровотечение остановить не можем. Как через сито. Черт, — выругался Лазарев. — Это аорта, — выдал заключение Хромов. — Зажим, Таня. — Он протянул руку, и Третьякова в одно мгновение вложила в ладонь хирурга инструмент. — Тань, еще один. Иван Николаевич, тут еще подвздошная. — Коллеги, устойчивая гипотония. Кровопотеря два литра уже. — Уже больше, — покачала головой Третьякова.  — Алён, постарайтесь повысить, — на секунду подняла голову Александра. — Асистолия, — снова прозвучал голос анестезиолога, который заставил хирургов убрать руки от пациента и отойти на два шага от стола. Анестезиолог начала проводить реанимационные мероприятия. Лазарев глянул на пациента и потом перевел взгляд на Ивана Николаевича, который прикрыл глаза и испустил тяжелый вздох, наблюдая за действиями анестезиолога. — Нет, — тяжело дыша, она убрала руки от пациента. — С такой кровопотерей я не заведу. Хромов понимающе кивнул головой, опуская руки. Он поднял глаза и посмотрел на настенные часы. — Время смерти: двадцать пятнадцать. Спасибо, что попытались. — Мы зашьем, Иван Николаевич, идите, — сказала ему Саша. Костя, соглашаясь с ней, кивнул в подтверждение. — Спасибо, — Хромов поблагодарил их и вышел в предоперационную, стянув с себя перчатки, маску и одноразовый хирургический халат. Когда хирург покинул операционную, Лазарев с Покровской снова одарили друг друга негодующими взглядами. — Мне не показалось? — Что он его знает? Он его знает, — подтвердила догадку мужчины Александра. Выйдя из операционной, Хромов направился в приемное. Подойдя к стойке регистрации, он обратился к Нине. — Нин, родственники Шутова здесь? — Да, вот жена сидит, — ответила ему Дубровская, указав на женщину напротив, которая смотрела в пол и нервно теребила в руках свой платок. Хромов подошел к ней. Подняв голову на врача, женщина поднялась со скамейки и выжидающего на него посмотрела. — Здравствуйте, меня зовут Хромов Иван Николаевич, — представился хирург. — Я оперировал Вашего мужа. К сожалению, травмы были несовместимы с жизнью. Мне очень жаль. — Простите, можно еще раз? — женщина покачала головой, не веря словам хирурга. — Что произошло с мужем? Он вечером вышел в магазин, его не было больше часа, а потом мне позвонили и сказали, что он здесь. — Мне очень жаль, но Ваш муж скончался во время операции. Травмы были несовместимы с жизнью. Его ограбили на улице, к нам привезли с ножевым ранением. Простите. — Ограбили? Зачем? Он ветеран, мы пенсионеры, у нас нечего брать. Как же так… — растерянно посмотрела на Хромова его собеседница. — Сожалею. Простите, мне нужно идти работать или… давайте я Вам успокоительное дам? — Хромов сделал было пару шагов сторону, но его окликнули. — Простите, можно еще раз, как Ваша фамилия? У мужа просто друг в молодости был, вместе служили… Вы были в армии? — Моя фамилия Хромов. Хромов Иван Николаевич. Да, я служил, — грустно улыбнулся мужчина. — Иван Николаевич… Друга Гоши тоже звали Иван… — она задумалась. — Это не могли быть Вы? — Да, я знал вашего мужа, — вздохнул Иван Николаевич, но отрицать не стал. — Мне, правда, очень жаль. — Знаете, он так много рассказывал о Вас… — лицо женщины просияло. — Это же Вы его тогда спасли, да? — Я Вам очень сочувствую. Георгий был замечательным человеком. Мне очень жаль, что так вышло, правда. Вы меня извините, мне нужно идти работать, — Хромов неловко развернулся и пошел в направлении ординаторской. На душе было тяжело. И от осознания того, что человеку он помочь не смог, и от того, что он вот так сбежал от этой несчастной женщины. В буквальном смысле сбежал. Закончив, Константин с Александрой вышли из операционной. Девушка сразу ушла, сославшись на то, что ей нужно проверить пациентку, а он решил пойти поискать отчима. Выйдя в приемное и увидев, что Иван Николаевич говорит с какой-то женщиной, он решил постоять за углом и не мешать. До него долетели обрывки диалога. — Да, я знал Вашего мужа, — ответил Хромов женщине. — Знаете, он так много рассказывал о Вас… Это же Вы его тогда спасли, да? Лазарев заинтересованно хмыкнул и пришел к определенному выводу: значит, Иван Николаевич его знал. И знал весьма хорошо. Только почему не сказал никому… Через некоторое время, когда Лазарев проверил своих послеоперационных больных, он вернулся в ординаторскую, где и застал Хромова, который в одиночестве сидел с кружкой кофе в руках.  — Жалко мужика. Вот так раз — и все, и нет человека. Причём, из-за какой-то мелочи, — как бы обратился в пустоту Лазарев, но на самом деле этим он пытался привлечь внимание Хромова. Иван Николаевич не отреагировал, продолжая сидеть молча. — Иван Николаевич, все хорошо? — Лазарев подошел к дивану и заглянул ему в лицо. Мужчина по-прежнему не отвечал, а его взгляд был направлен в никуда. «Что это с ним?» — подумал Константин и хлопнул его по плечу. Иван Николаевич вздрогнул, поставил кружку на стол, и с недоумением посмотрел на пасынка. — Кость, ты чего? — Вы не отвечали. Я спросил, все ли с Вами хорошо. Вы какой-то странный просто, — ответил Лазарев. — Все хорошо, Кость. Задумался крепко, ничего особенного, — абсолютно не меняя выражения лица, отрезал Хромов и снова взял кружку в руки, отхлебнув из неё ещё горячий кофе. — Иван Николаевич, это же Вы из-за пациента, да? Только не надо искать отговорки, пожалуйста. — Нет, не из-за него. — Хромов опять отставил чашку и встал. — Кость, тебе кофе сделать? — Да, от кофе бы я не отказался, — вздохнул Лазарев. Хромов кивнул и, встав с дивана, подошел к кухонной тумбе, достал из полки две кружки, кофе и опять застыл. — Иван Николаевич, а чайник? — улыбнулся Константин. — А, да, точно. Сейчас, — очнулся от мыслей Хромов. — Прости Кость, опять задумался. А Саша же тоже будет? А то я две кружки достал. — Да, наверное. Она к пациентке пошла, сейчас вернется, — ответил Лазарев. Взяв кружку, он подсел к Хромову, уже вернувшемуся назад на диван. — А все-таки… Вы же явно из-за пациента расстроились. Лазарев пронзил отчима внимательным взглядом и отчетливо заметил, что тот начал нервничать еще больше, хоть и старался это тщательно скрыть. — Кость, нет. Ну, устал просто. Не обращай внимания, — вздохнул Иван Николаевич и снова замолчал. В этот момент в ординаторскую вернулась Александра, не давшая Лазареву продолжить свой импровизированный допрос с пристрастием. К огромному, но недолгому счастью самого Хромова. — Саш, вон кофе, бери и иди к нам. Покровская благодарно улыбнулась мужчинам и не без радости взяла чашку с крепким кофе, который дожидался её на столе. — Ребят, я тут посижу, а то у вас там тесно, — хихикнула она, с наслаждением опускаясь на барный стул. О том, чтобы сесть и попить кофе, она мечтала уже пару часов. Глянув на заинтересованного Костю и усталого Хромова, Саша тоже задумалась, откуда же Иван Николаевич знает их пациента. Почему он так отреагировал? В том, что они знакомы, Александра даже не сомневалась. Из мыслей её выдернул голос Кости. — Но Вы же с ним точно были знакомы… — вдруг настойчиво произнес Костя, чем заставил Хромова уже не устало, а раздраженно выдохнуть. С момента входа Саши в ординаторскую они молчали, поэтому вопрос прозвучал резко. Но, судя по реакции Хромова, задавал его Костя уже не первый раз. — Кость, ну что ты пристал опять? — вздохнул Хромов. — Кость, ну правда, что ты… — тут в разговор уже вмешалась Саша. — Погода на улице отвратительная, операция тяжелая была, устали все. — Оставив кружку в сторону, она подошла к мужу и обняла его, а потом шепотом добавила. — Ты же знаешь Ивана Николаевича, он если не захочет что-то рассказывать, то просить бесполезно. — Да, Саш, так и есть. Но просто… — ответил он ей тоже шёпотом и громче добавил. — Просто я был в приемном, когда Вы, по всей видимости, общались с его женой. Такая информированность со стороны Кости заинтересовала Хромова. Он вопросительно взглянул на пасынка, и тот несмело продолжил. — Я искал Вас, зашёл в приёмное, и услышал, как Вы ей ответили, что знаете его и Вам очень жаль, что так вышло, — продолжил Лазарев. — И ещё кое-что. Покровская удивленно на него посмотрела. — Кость, ты знаешь, что подслушивать плохо? — нервно усмехнулся Иван Николаевич. Помолчав несколько секунд, он вздохнул, и все же сдался под напором Кости. — Да, я его знал. Это мой хороший знакомый. Был. Мы вместе служили в армии и давно не виделись. Ну вот и увиделись… Костя с Сашей переглянулись, отмечая про себя, что их догадка оказалась абсолютно точной и верной. Вот теперь это полностью объясняло состояние Ивана Николаевича. Но вот зачем Хромов скрывал это… — Иван Николаевич, а почему Вы нам про это сразу не сказали? — спросила Александра. — Мы бы Вас поняли. — Ребят, ну это ничего бы не изменило. Зачем мне вас лишний раз дергать? — пожимая плечами, слабо улыбнулся им Хромов, отвлекаясь на шум, доносящий из приемного покоя. — Иван Николаевич, а зачем нам наврали, что расстроились не из-за него? Мы бы все равно догадались, у Вас все на лице написано. А? — Лазарев улыбнулся и по-дружески хлопнул Хромова по ноге. Мужчина неожиданно поморщился и стал растирать бедро. — Ой, я Вас по больной ноге ударил? — прищурившись, виновато спросил Лазарев. — Простите. — Да, ничего, Кость. Не переживай, — ободряюще улыбнулся ему отчим, игнорируя боль. Глянув на наручные часы, он присвистнул. — Ребят, а у нас смена закончилась. — Вот и прекрасно, — обрадовался Константин. — Поехали, мы Вас подвезем? — Не надо, ребят. Я мальчик взрослый, сам домой доберусь, — вежливо отмахнулся от предложения Хромов. Костя неодобрительно покачал головой. Саша же поняла, что такая шутливая отмашка со стороны Ивана Николаевича означала лишь то, что он не хотел дальше продолжать этот разговор. Здесь Саша его понимала. — Иван Николаевич, обещаем, что не будем Вас больше допрашивать, — смеясь, заверила его Александра и пихнула Лазарева в бок. Тот недовольно покосился на девушку, но все же кивнул. — Да, не будем, Иван Николаевич. — Хорошо, — сдался Хромов и улыбнулся. — Спасибо. До дома родителей, как и пообещала Александра, они ехали в полной тишине. Иван Николаевич отрешенно смотрел в окно машины, Саша наслаждалась спокойной атмосферой после работы. А вот Костю буквально распирало от любопытства. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида на отчима и еле сдерживался, чтобы не заговорить о сегодняшнем случае снова. Но терпеть оставалось недолго. Через десять минут они подъехали к нужному дому, и машина плавно затормозила возле подъезда. — Спасибо, ребят, — улыбнулся Хромов. — Точно не зайдете? — Иван Николаевич, мы зайдем — это час, не меньше. А с нашей мамой — так вообще все два, — посмеялся Константин и Иван Николаевич согласно хмыкнул. Поскольку стоило детям только появиться на пороге дома, как они будут сразу схвачены в плен Машей. И домой она их, пока не накормит и не даст что-нибудь вкусное с собой, не отпустит. — Так что, сами, Иван Николаевич, сами. — Хорошо, — согласился мужчина. — До завтра тогда. Еще раз спасибо. — До свидания, Иван Николаевич, — Саша попрощалась с Хромовым и проводила взглядом прихрамывающего мужчину, который скрылся за дверью подъезда. Костя снял машину с ручника и тронулся с места, выезжая со двора. — Кость, а что у Ивана Николаевича с ногой? — поинтересовалась Покровская. Сначала она хотела не спрашивать, так как это казалось ей неприличным, но все же любопытство взяло верх над чувством такта. Тем более, что они уже не чужие люди. Костя, к её удивлению, неоднозначно пожал плечами и перестроился в левый ряд, включая поворотник. — Слушай, я сам до конца не знаю, но Хромов говорил, что в армии на учениях какой-то несчастный случай был и недалеко от него граната взорвалась. Осколки в ногу попали. С тех пор беспокоит периодически, как он говорит. А ты не видела, что он иногда хромает? — Нет, — честно призналась Покровская. — Сегодня вот увидела, а так… — Действительно, за все время она ни разу не замечала такого за Хромовым, или просто не обращала внимания, что более вероятно. Но теперь, обратив на это внимание, она вдруг вспомнила пару моментов, когда видела, как Иван Николаевич прихрамывал на левую ногу. Но тогда Саша списала это на что-то временное. — А зачем ты по ноге-то больной его ударил тогда? — Да забыл я про это, — усмехнулся Костя. — Слушай, как думаешь, кто этот мужик, которого мы оперировали сегодня? Я слышал, что он его знал… и если я не ошибся, то даже спас когда-то. Саша вздохнула. — Кость, и не спрашивай. Если человек не хочет рассказывать — значит, у него есть причина на это. — Может он не просто знакомый? — продолжал выдвигать версии Костя, но Саша одарила его строгим взглядом. — Кость! Не лезь! — Я все равно узнаю. — Ты неисправимый… — Маша, привет, — громко сказал Хромов, когда вошел в квартиру. В нос ему сразу ударил запах специй и запеченного мяса. Из кухни тут же выскочила его супруга и, подойдя к нему, быстро поцеловала. — Привет, привет, — она ласково ему улыбнулась и тут же ойкнула, убежав обратно в кухню со словами «нужно мясо доставать». Хромов, ухмыльнувшись, разулся и прошел в ванную комнату, чтобы вымыть руки. — Вань, у меня идея есть. — Прокричала из кухни женщина. — Какая? — зайдя на кухню, он увидел, как Маша достала мясо из духовки и улыбнулась, но, глянув на него, тут же нахмурилась. — Что такое, Маш? — Нога болит? — с сочувствием спросила Мария, но в ответ увидела, как мужчина просто махнул рукой, показывая, что это не стоит того, чтобы даже обсуждать, но она считала иначе. — Вань, ну что ты рукой машешь? — Ну, а что поделать, у нас вон погода какая. Дождь только сегодня не шел. Так, а у тебя что за идея была? — Что? А, — вспомнила Мария и теперь она уже махнула рукой. Но мужчина вопросительно вскинул брови. — Да я просто хотела предложить завтра сходить куда-нибудь. У тебя же выходной завтра. — Так пойдем, — тут же поддержал инициативу жены Иван, но женщина отрицательно покачала головой. Дергать Ваню и тащить куда-то она теперь не хотела, а хотела, чтобы муж в выходной, коих у него и так было немного, просто отдохнул. — Нет, мы все-таки лучше дома отдохнем, — хихикнула она, тем самым закрывая тему. Хромов пожал плечами и согласился, мысленно поблагодарив супругу за понимание. Конечно, он бы с радостью пошел с Машей куда угодно, но нога сейчас действительно беспокоила и он бы вряд ли завтра был хорошим спутником для своей активной супруги. — Машенька, а позволь спросить, ты кому это все наготовила? У нас же дома не рота солдат живет, — Хромов с улыбкой обвел рукой стол, где помимо мяса еще была запеченная картошка, несколько салатов, бутерброды. Женщина лишь вздохнула, подперев рукой подбородок. — Вань, мне нечего делать. У меня слишком много свободного времени. Я и так уже почти год сижу у тебя на шее и не работаю. Вот я и решила больше домом заниматься. После этой фразы Хромов чуть не поперхнулся водой, которую только что так не кстати отпил из стакана, и с изумлением уставился на супругу. — Где ты сидишь? — переспросил он. — Что это значит вообще? Маш, ты ерунду-то не говори. — Хромов покачал головой, поражаясь, как Машу вообще могли посетить такие мысли в принципе. Но потом он вспомнил, что речь идет о его Маше и перестал удивляться чему-либо. Поскольку супруга у него была своенравным человеком. В самом лучшем смысле этого слова. — Помнится мне, когда ты был временно без работы, тебя это угнетало. — Маш, я мужчина. Я должен работать, пока могу хорошо выполнять свою работу, я обязан обеспечивать семью, — твердо сказал мужчина, но потом его голос смягчился. — Машенька, я понимаю, что без работы можно с ума сойти, что тебе скучно дома и ты привыкла целый день что-то делать. Но, Машенька, если работа твоя, то она будет. Ну, будет же. — Он ласково улыбнулся супруге, и та кивнула, соглашаясь с ним. — Будет. Обязательно. — И, кстати, через неделю Брагин с Ханиной подрядили всех на день медика на шашлыки поехать. Всем вместе, с женами, с мужьями. С детьми, если кто захочет. Поехали? — Со мной? Хромов прыснул от смеха. — Маш, у меня только одна жена. Подумав, Мария согласилась. Пусть коллектив Вани был ей не совсем знакомым, поскольку туда пришли много новых людей, но те, кого она знала, производили на нее хорошее впечатление, и идея провести день на природе вместе с ними не казалась плохой идей. — Ну, так как? — Можно. Заодно и выберемся. — Ну и хорошо, — улыбнулся мужчина. — Спасибо, Маш, все вкусно очень. На лице у Марии тоже появилась радостная улыбка, что её старания на кухне не были напрасны. — А я еще пирог испекла, — вдруг вспоминал женщину. Хромов с улыбкой покачал головой и вздохнул. — Ну, Маша… Ночью Хромову не спалось. При всем желании закрыть глаза и окунуться в царство Морфея у него это не получалось, сон не шел. Мужчина подумал насчет того, чтобы пройтись квартире и размяться, но тревожить Машу, которая мирно спала, положив голову ему на плечо, он не хотел. Поэтому, мужчина просто в очередной раз закрыл глаза, пытаясь уснуть, но все равно предался воспоминаниям… Хромов сидел на улице и курил. С недавних пор он пристрастился к этой пагубной привычке — курить. Это создавало мнимое чувство успокоения. Позволяло ощутить, что выкурив сигарету, ты снимаешь стресс. Хотя, конечно, это всего лишь ложное чувство. Он почувствовал, как его хлопнул по плечу подошедший коллега. Хромов выпустил сигаретный дым и поднял голову. Возле него стоял Шутов. Тоже, как и он сам, усталый и с покрасневшими от недосыпа глазами. — Сигаретой угостишь? — Да, конечно, — Хромов протянул пачку и зажигалку севшему возле него коллеге. Тот благодарно кивнул, выудил из пачки сигарету, вставил её в рот, подпалил и сразу сделал глубокую затяжку. — Летальный? — Угу… Рядовой Канаев, восемнадцать лет. Мальчик еще совсем… А у тебя? — Рядовой Шимко, девятнадцать, — он выдохнул едкий дым. — Страшно это все… — Это неправильно. — Что? — Шутов повернул голову в его сторону. Хромов, вздохнув, объяснил. — Знаешь, когда дети хоронят родителей — это страшно, грустно, но…естественно. Но вот когда родители детей хоронят, это…неправильно. Не должно так быть. — Не должно, — согласился Шутов. — Не должно…