Плевать на оставшийся мир

Дюжина свечей освещала комнату, в которой можно было лицезреть странную, а для многих разумных видов Тамриэля, даже страшную картину. Женщина в черном готическом одеянии стояла над лежащим на кровати мужчиной, делая какие-то пассы руками над его головой, из ее рук исходили едва заметные струйки энергии, искривляя проходящий через них свет. В это же время, вокруг головы мужчины начала проявляться слегка голубоватая аура. Подавляющее большинство жителей Скайрима уже это могло напугать до полусмерти, ведь магию здесь, мягко говоря, недолюбливали. А вот то, что у «автора» заклинания, в темноте глаза тускло светились желтым светом, и вовсе, с большой долей вероятности вогнало бы в шок почти каждого увидевшего такой «ритуал», вряд ли бы кто-то в здравом уме, рискнул прервать магическую сессию вампира. Несмотря на это, мужчина, лежавший на кровати, лежал совсем спокойно, хотя казалось, что не спал. Внезапно девушка остановилась, опустив руки, голубоватая аура пропала, а парень сел на кровать. Она поспешила сесть рядом с ним. – Ну как? – аккуратно спросила она. – Ничего. – с ноткой разочарования в голосе ответил тот. – Извини, я не сильна в магии иллюзии, но я уверена, что мама точно могла бы помочь тебе. Если бы я только подумала об этом раньше. – девушка сокрушенно потерла переносицу. – Да нет, ничего, все хорошо. Я, если честно, даже уже не очень-то и хочу знать. – парень успокоил свою спутницу. – Да? И что же изменилось? В ответ он лишь улыбнулся и тяжело встал с кровати. – Да так, есть тут кое-что. – Ну если не хочешь говорить, то и не надо. У всех должны быть свои секреты – немного по-детски улыбнулась девушка. – В любом случае, тебе пока что нужно отдохнуть, ложись, а я пойду куплю еды в дорогу, да зелья проверю. – Серана, твой отец сейчас наша главная забота и у нас нет времени отдыхать. – отрезал он. – Джейдэн, ты не спал три дня, я беспокоюсь о тебе. – спокойно ответила Серана, стараясь не смотреть ему в глаза. – Спасибо, но… Серана? – удивился парень. Его спутница сейчас источала невероятную печаль, даже не будучи лучшим собеседником, Джейдэн понял это. – Настолько одержим убийством вампиров… Ты так сильно ненавидишь нас? Или это все из-за спасения мира? Мы…мы монстры, я вот… даже заплакать не могу… – девушка закрыла лицо руками. Внезапно, она вздрогнула от неожиданности. Джейдэн стоял возле нее и крепко обнимал. Такого чувства она не испытывала уже много сотен лет. Серана понимала, что не может чувствовать ни холод, ни жару, только боль от огня, но сейчас, она готова была поклясться, что отчетливо слышит тепло его тела. Устала. Она так устала постоянно скрывать эмоции и чувства. Жизнь при вампирском дворе не способствует развитию эмоциональности. Он был первым человеком, который принял её, хотя и ненавидел «кровососов». И хоть дворянка, по её мнению, была лишь его инструментом в достижении цели, она была ему искренне благодарна. Серана заключила своего напарника в не менее крепкие вампирские объятия. Не выпуская девушку из рук Джейдэн сказал: – Я никого не ненавижу, Серана. И мир я тоже спасать не хочу. Все чего я сейчас хочу, это лишь освободить тебя. Освободить тебя от этой участи. Предвосхищая твои вопросы, я ничего не хочу взамен, и не прошу тебя следовать за мной, или помочь мне вернуть память. – парень отстранился от вампирши и посмотрев прямо в янтарно-золотые глаза, добавил, – Ты ничего мне не должна. – Но почему? Я ничего для тебя не сделала, почему ты так стараешься мне помочь? Еще и во вред себе… Ты мой первый и единственный друг, Джейдэн. Я не хочу тебя терять… – А куда ж мне деться то, в мире еще много чего есть посмотреть, не собираюсь я пока помирать. Девушка искренне широко улыбнулась. – Что ж, и какие у нас планы после того, как отправим моего отца в обливион? – положив руку парню на плече спросила вампирша. – Поживем, увидим. – с не менее искренней улыбкой ответил тот. – Пообещай мне кое-что. – немного замялась вампиресса. – И что же? – удивленно посмотрел на неё охотник. – Если я скажу разве будет интересно? – скорчила рожицу почти тысячелетнее создание. – Но так же нечестно. – рассмеялся Джейдэн. – Просто пообещай. – улыбнулась девушка. – Ладно-ладно, обещаю, что бы там ни было. Довольна? – Вполне, а теперь поспи, нам предстоит тяжелый путь, а я пойду под солнышком прогуляюсь. – сказав это дитя ночи вышла из комнаты, и быстро покинула таверну с броским названием "Смеющаяся Крыса", скрывшись в неизвестном направлении. Но сон в планы парня пока не входил, нужно было навестить одного старого знакомого из Коллегии Бардов…

***

Серебристый клинок пронзил грудь ужасающей твари в том месте, где должно было быть сердце. Израненный воин, с силой довернул остриё своего меча глубже. Истошный вопль протянулся по всему, походящему на заброшенное святилище, помещению. – Серана, я же твой… отец. – хрипло прорычал свои последние слова один из древнейших вампиров Тамриэля. Собор затрясло, а тело бывшего вампира-лорда буквально взорвалось кроваво-красной энергией, нанесшего роковой удар героя же откинуло в ближайшую каменную колонну, по которой от столкновения с его телом, аж пошли трещины. – Джейдэн! – спутница в пол секунды оказалась рядом, облокотив победителя на колонну. – Всё кончено, мы победили. – сказала она с облегчением. – Да, наверное… – прохрипел в ответ тот, держа себя за плече, – Это было легко. – Да на тебе живого места нет, герой. Сердце вон как бьется. Убери пожалуйста руку, дай мне обработать раны. – вампирша вернула себе свой надменно игривый тон, и аккуратно взяла его ладонь в свою. – Давай… просто посидим так, совсем немного. – парень тяжело хрипел, как будто каждое слово давалось ему с большим трудом. – Обязательно посидим, только я сначала посмотрю твои раны, хорошо? – Серана говорила как никогда нежно, чувствуя ответственность за страдания дорогого ей человека. – Нет, я правда в порядке, дай только… - на этом моменте у охотника на вампиров начался кровяной кашель. В срочном порядке дочь убитого лорда зарылась в их походной сумке и достала оттуда большую красную бутыль, и откупорив ее, поднесла ко рту своего напарника. Кое-как сделав небольшой глоток, он отодвинул горлышко сосуда от своих губ. – Пей, пей, станет легче. – снова тыкая ему в лицо бутылкой прошептала она. – Не думаю, – негромко ответив, он опустил руку, что все это время прикрывала его грудную клетку. На его ламеллярных доспехах было видно кучу оторванных пластинок, царапин, и обугливаний, но ключевыми в экспозиции служили пять больших глубоких отверстий в левой части грудной клетки, оставленных, судя по виду, когтями отца его драгоценной спутницы, – Вырвал бы мне… сердце, но я оказался быстрее… – слова давались ему все так же тяжело, не смягчало даже действия сильного лечебного зелья. – О нет, нет, нет… – вырвалось из уст девушки. – Пей, пей сейчас же! – она уже почти кричала, – Пей иначе умрёшь! – Серана я… – Пей, иначе я волью в тебя его силой! – Не поможет… сама же знаешь. – он снова закашлялся, и взяв у вампирессы бутылку сделал несколько глубоких глотков. – Так хоть еще будет время пообщаться. – Я…я превращу тебя, дай руку. – её руки заметно дрожали. – Для превращения, – он спокойно дал ей свою руку, – Я должен быть живым три дня, этот вариант… еще хуже предыдущего. Девушка нежно взяла его ладонь в свои. – Должен же быть способ… любимец богов, не может умереть вот так, верно? Ты ведь всех спас, все не может так кончиться... – Все хорошо, ведь в итоге мы победили. Охотник смотрел прямо в её завораживающе красивые, желтые глаза, каждый раз, когда он смотрел в них, он думал, что нет в мире ничего более прекрасного, раньше он не понимал, это вампирская магия, или он и в правду настолько сильно привязался к одной из тех, кого истреблял более полутора лет. Ответа на этот вопрос он не знал. До недавнего времени. – Какая же это победа… ты же обещал, обещал мне. – она опустила голову на его ладонь, прижав её к себе. – Я рад что ты цела. – свободной рукой он погладил её угольно черные волосы. – Я…я никогда не заслуживала твоей доброты. Ответь мне, почему, почему ты пошел на все это ради меня? – она смотрела на него так, словно старалась запомнить, запечатлеть в памяти каждый сантиметр его лица. – По началу… – ослабший охотник на вампиров снова закашлался, – Мы были похожи… мы оба хотели вернуть свое прошлое, но знаешь, с тобой я понял… нет… не так, я понял, что с тобой, мне не нужно прошлое, ведь у нас есть будущее. Я не знаю, как попал сюда, не знаю кто я, но даже если я умру, прямо здесь… я все равно… все равно вернусь, ведь я буду помнить о тебе и никакие боги… меня… не удержат. Вампирша тихо всхлипывала, хоть и знала, что у нее не могут литься слёзы, ни в один момент своей очень долгой жизни она не чувствовала такой боли. Такой нечеловеческой ужасной боли как сейчас. Процедура становления вампиром, сотни сражений, убийство собственного отца были ничем по сравнению с тем, что древняя аристократка испытывала сейчас. – Джейден… я… я люблю тебя. Но ответа не последовало. Она прошептала эти слова, слова о которых она давно думала, но не понимала их значения. Только сейчас посмотрев в глаза самого важного для нее разумного существа, в глаза, которые только что покинула жизнь, она поняла, что же все-таки они значат.

***

Сидя у большого костра, аккуратно сложенного из больших бревен, ее взгляд приковало письмо, аккуратно обернутое в сверток кожи с подписью «Леди Серане от единственного друга». Оно гласило: «Дорогая Серана, если ты это читаешь, то скорее всего я все-таки не смог одолеть твоего отца, ну или смог, но… ну ты понимаешь. Я так и не нашел смелости сказать тебе все что я чувствую… охотник на вампиров, забавно да? В последние дни я долго думал об этом. Думал о том, что будет если я тебя больше не увижу, и знаешь… я думаю это не конец, мы встретимся вновь, я же всё-таки пообещал. И да, на обратной стороне… мой последний подарок, знаю, как ты любишь эти бардовские штучки, даже взял пару уроков в коллегии. Дождись меня. Весь твой, Джейдэн.» Она перевернула послание. На лист бумаги стали падать капли… Но дождя не было.

Мне плевать на оставшийся мир,

Я хочу спасти лишь тебя,

И если все превратится в пустырь,

Я останусь с тобой до конца.

По призванию мы враги,

И я был должен тебя насытить,

Но люди ведь так глупы,

Что ненавидят то, что не видят,

Мне плевать на оставшийся мир,

Моя жизнь сплошная борьба,

Я никогда ничего не любил,

До того, как узнал тебя.