I
Зелёные цифры быстро меняются на электронных часах, отсчитывая время с начала эксперимента. Белые стены, холодный свет ламп, даже белый стол с округленными углами — всё излишне давит на человека, сидящего на белом стуле и прожигающего взглядом горшок с землёй. Позади стоит учёный в белом халате с папкой бумаг и ручкой в руке. Он наблюдает и готовится записывать результаты эксперимента. — Не умею я эту хуйню выращивать! — сдаётся Антон, уже заметно утомившийся. — Попробуйте ещё раз. — будничным тоном отвечает ему учёный. — Если вам надо, то просто полейте, блять, и подождите, пока оно вырастет. — желчно говорит парень, вставая со стула. — Я закончил. Учёный вздыхает и ставит на паузу часы. — Спасибо за ваши попытки. — с опозданием отчеканивает работник, когда Шастун уже скрылся за дверью. Антон спускается по такой же белой, как и всё остальное здесь, лестнице и легонько устало улыбается, увидев Арсения. Арс стоит здесь уже минут двадцать, ожидая его, потому что со своим экспериментом справился быстро: вырастить цветок у него так же не получилось, но вышло вывести крошечный росточек из семечка. — Представляешь, Арс, меня заставили выращивать какое-то растение силой мысли! — начинает делиться впечатлениями Антон. — Я им что, волшебный дачник какой-то, не пойму?! Арсений смеётся и предлагает сходить на завтрак. Они добираются до столовой и едят овсяную кашу с чаем. — Как в школьной столовке, ей богу. — комментирует Антон. Он тут находится месяца три, но всё ещё не до конца привык ко всему и не знает точно, где что находится, в отличие от Арса, который здесь уже третий год и знает всё, как свои пять пальцев. Арсений иногда говорит, что это место стало для него уже домом. Странное у него, правда, восприятие того, каким должен быть дом. — Антон, осторожно, не разбей! — обеспокоенно говорит Арсений, пристально следя за своим пустым стеклянным стаканом, парящим в воздухе. Антон сосредотачивается, как только может. Стакан медленно улетает от стола, а затем успешно летит обратно, но всё же падает рядом со столом и разбивается, мелкие осколки рассыпав по белой кафельной плитке. — Вот блин.. — он расстраивается, потому что правда старался. — Ладно, ты хотя бы пытался.. — произносит Арсений, поднимаясь со стола и аккуратно обходя осколки. — Это нормально, Шаст, для начала очень даже хорошо. Скоро получится. — Да вот я даже стакан удержать не могу нормально, а они хотят, чтобы я им тут вырастил дерево, ага. — закатывает глаза Антон, тоже поднимаясь со стола и относя тарелку со своим стаканом в мойку. В холле тихо и никого нет в это время: остальные проходят свои испытания. Только невесомый шарик для настольного тенниса постукивает по тёмно-зелёному столу, сохраняя ритм раз за разом и создавая эхо. Ракеток нет никаких, да и никто ими здесь не пользуется даже. Арсений сидит на стуле и своим холодным взглядом отбивает шар, когда тот прилетает. Так играть он научился давно, в отличие от Антона. — Тебе не надоело ещё? — спрашивает Арс, надеясь, что второму игроку надоело, потому что ему уже скучновато. — Не дождёшься. — отвечает Антон, ещё больше сосредотачиваясь. Он любит выигрывать и любит, когда всё получается. Способности в себе открыл относительно недавно, но уже попал в группу людей с мощными способностями, и его поселили с Арсением — самым сильным из всех участвующих в эксперименте. Как-то психологи рассчитали, что эти двое хорошо поладят, а вместе с этим и дадут крутые результаты и прогресс в экспериментах. И не ошиблись ведь. Арсений с Антоном действительно быстро нашли общий язык, и у Шастуна со способностями огромный прогресс. Попов хорошо на него влияет. — Да ладно тебе, я всё равно выигрываю. — подзадоривает парня Арсений, чтобы тот поднажал. И у него получается. Не так хорошо, конечно, как должно быть, чтобы обыграть Попова по-настоящему, но всё же. Арсений поддаётся, но совсем незаметно. — Хаа, съел?? Я победил! — громко радуется Шастун, вскакивая со стула и весело подпрыгивая. — Молодец! — улыбаясь, искренне хвалит его Попов. Ему нравится видеть радость на лице мальчишки, нравится наблюдать за его эмоциями, которые тот всегда так ярко проживает. Мимика такая живая, а вместе с искренней интонацией — просто невероятно. Арс подходит ближе и даёт ему пять. Это секундное касание, но такое нужное и точно что-то значащее для Арсения. Каждый день он ждал этого момента, чтобы просто прикоснуться таким образом к парнишке. Арсений никогда не был особенно тактильным, но Шаста ему хотелось касаться-касаться-касаться. Быть может, это просто проявление появившейся за это время ощутимой привязанности, а может и проявление тактильного голода. Ведь Арс ни с кем не был близок за эти три года, пока участвует в эксперименте. На самом деле ему уже много раз хотелось закончить и выйти на свободу, но никто бы так просто ему этого не позволил, поэтому он и просить не пытается. Шастун почти по-детски восхищается Арсом и его способностями, что отточены практически до совершенства. И ему хотелось бы уметь так же безошибочно рассчитывать свои силы, уметь поднимать и переворачивать любой тяжести предметы. Арсений сильный даже морально: находиться в этой "клетке" в качестве "птицы" целых три года не каждый выдержит. Антон бы точно не выдержал так долго, особенно если бы был абсолютно один. И он рад, что его поселили к кому-то, и особенно рад тому, что поселили именно к Арсению. С другими участниками у него не получается никак даже заговорить: все такие хмурые, занятые, уставшие, либо просто неадекватные и глупые под препаратами, которые им дают учёные. Арсений — интересный собеседник, хороший наставник и, возможно, даже друг. Хотя вряд ли это хорошее место для поиска друзей. Но Антону нравится Арсово спокойствие и его ум, нравится с ним вместе проводить время, разговаривать и играть в настольный теннис. И он правда надеется, что Арсению тоже. Возможно, Антону хочется быть даже ближе, чем позволено, но это желание он прячет поглубже в душу, чтобы не замечать его, чтобы глаза не мозолило.II
Звоночек громко звенит, будя всех участников эксперимента. Арсений открывает глаза, тянется, садится на кровати и изумляется, увидев пустую расправленную кровать соседа: тот обычно легко не встаёт, и Арсу приходилось каждый день отдельно будить его, зовя по имени много-много раз. В этот раз точно что-то пошло не так, и Арс это чувствует. Он одевается и спускается в столовую. Вскоре к нему подходит работница и оповещает, что его эксперимент сегодня будет проходить вечером. — Вы случайно не знаете, где сейчас Антон Шастун, мой сосед по комнате? — спрашивает Попов. — Ах, да, он.. с ним всё хорошо, так нужно. Вы вечером узнаете. — отвечает она, жутко натянуто улыбнувшись, и, не намереваясь больше ничего говорить, уходит. Арс доедает последний оладушек и уходит обратно к себе в комнату. Чувствует себя самым драматичным человеком, когда садится на пол рядом со своей кроватью и стеклянным застывшим взглядом смотрит на кровать напротив, на так же смятую простынь, одеяло, в комочек неаккуратно свёрнутое. Ему одиноко так в этот момент от резкого осознания того, что без Шаста и его разговоров очень непривычно, что он уже даже не может понять, каким образом почти три года один справлялся. Вспоминает, как они впервые увиделись, как Арс подумал, что это новый работник и послал его к учёным. Позже ему уж сказали, что Шаст — новый участник эксперимента и что жить они будут вместе. Поначалу Арсению было некомфортно постоянно находиться в одной комнате с кем-то, но вскоре он даже и не заметил, как привык к Антону и его шуткам, всегда помогающим разрядить обстановку. Вспоминает, как учил его играть в настольный теннис и как Шастун удивительно быстро научился. Арсений сейчас действительно волнуется за Антона и не может себя унять. Он закрывает глаза, опускает голову и прячет в руках своё лицо. Мозг тут же проецирует странные картинки: учёные ругаются, среди них и главный, который занимается успехами Попова и Шастуна. Он говорит что-то о том, что это необходимо, что всё получится, пока второй твердит о том, что это опасно. — Послушай, любая наша работа опасна. — говорит главный учёный. — Но нельзя так подвергать опасности наших пациентов. — не соглашается работник. Слышатся хлопок двери и ключ в замочной скважине. Он чувствует себя неуютно. Ему страшно, почти панически страшно. Арсений резко открывает глаза и пытается понять, что такое он сейчас увидел. Он чётко ощущал чужой страх, эмоции потерянности и слабости. Антон? У него боязнь закрытых пространств? Очень странно было увидеть такое. И Арс не знал о существовании у себя такой способности, раньше она никак не проявляла себя. Ему показалось это жутким: что он, оказывается, может влезть в сознание другого человека и увидеть то, что тот видит, почувствовать то, что тот ощущает. А если это просто галлюцинации от волнения? Зачем им подвергать Антона какой-то опасности, это ведь действительно не очень логично, правда? Антон должен быть в порядке. Всё в порядке, Арс зря переживает. Но перестать не может и закрывает глаза вновь. На этот раз он видит Антоновы руки. Просто их. То, как Шастун ногтями стучит по полу, видимо пытаясь таким образом снять напряжение. Пальцы у него длинные такие, красивые невероятно. — И ведь Арсению не сказал ничего.. не успел. — шепчет Антон, после чего Арс открывает глаза и рот в изумлении. Сейчас он почувствовал такое сильное отчаяние, как никогда раньше. И вместе с этим.. что-то? Что-то под кожей двинулось и больно потянуло, когда Шаст упомянул Арсения, и он не понял: это у Антона или у него самого. [Видимо, у обоих.] Арсений почувствовал странные колкости в груди, будто шипами роз кто-то трогал изнутри. Да что же за ахинея происходит? Если он действительно видит Антона, то.. это может быть хорошо для них обоих сейчас. — Ты только держись, Шаст, я тебя прошу. — произносит Арс и ещё не знает, что Шаст его здесь слышит. Мягкий голос прозвучал в его голове, и стало действительно немного спокойнее. Арсений думает о том, что если бы был сейчас там, рядом с Антоном, то точно обнял бы его крепко-крепко и успокаивал бы, гладя по волосам. Когда в нём проснулась такая тяга у тактильностям? Они ведь не обнимались раньше ни разу, но Арс уверен, что объятия с Шастом ощущаются очень хорошо, что они мягкие, тёплые и уютные, как дом. [У Арса всё ещё очень странные представления о понятии дома.] Но он даже не догадывается, как сильно Шасту сейчас хочется ощутить эти прикосновения, просто уткнуться в чужое плечо и дышать, дышать, дышать им. [Потому что дышать тобой мне бесконечно хочется.] Антон обнимает сам себя и старается не думать о плохом, но мысли всё равно закрадываются жуткие и коварно заполняют собой всё. Он ещё не знает, какое испытание будет проходить Арсений вечером, но уже чувствует приближающийся пиздец. Если бы Арсений был сейчас рядом с Антоном, то защитил бы его любой ценой, он бы пожертвовал собой ради парнишки. "Ради него мне и жизни своей не жалко" — на такой мысли он ловит себя и поражается, как много стал для него значить простой сосед по комнате. Психологи молодцы, очень точно рассчитали. И теперь учёные хотят из этого извлечь выгоду. Арсению мерзко от осознания того, что его чувства — результат ещё одного эксперимента. И здесь они явно переходят границу дозволенного. Эксперименты над людьми жестоки в любом случае, но когда задевают человеческие чувства — это самое худшее и менее гуманное из всего, что могло быть. Он мог бы сколько угодно ещё пытаться вырастить им ебанный цветочек и даже, возможно, вырастил бы его. Но подвергать опасности Антона, чтобы выяснить, действует ли Арсова привязанность на способности — это уже слишком. Они сильно переступили за черту, а Арс и не заметил. Он не замечал этого вовсе, и за это ему даже стыдно. И ему хочется отомстить за это, потому что позволил им слишком далеко зайти. Но сначала нужно справиться с экспериментом и спасти Антона. Лишь бы силы и способности не подвели. Он закрывает глаза и уже не видит ничего, но теперь это его расстраивает. — Пожалуйста, Антон, просто будь в порядке. — умоляет Арсений.III
Вечером за Арсением заходит работник и ведёт того вниз: в огромный подвал научной лаборатории. Они не разговаривают, но оба понимают, что каждый из них сильно волнуется. Арсений — почти до трясучки. Но старается держать себя в руках. В лифте Арсений закрывает глаза и отчётливо чувствует чужую панику. Тяжело дышать, будто бы в груди образовался какой-то плотный ватный комок. — Удачи, Арс. — шепчет Антон, тяжело сглатывая слюну. Попов пугается от неожиданности такого контакта и резко открывает глаза. Видит, что они уже приехали и что пора выходить из лифта. — Арсений, здравствуй! — приглашает его главный учёный, показывая на стул. — Присаживайся. Арс садится за стол прямо напротив учёного и оглядывается по сторонам. Здесь так темно. Даже стены окрашены в чёрный. Он был здесь как-то, но ему совсем не понравилось. Сильный контраст создаётся с той частью здания, что выше, в которой всё вплоть до мебели белое и светлое. А здесь темно и тревожно. Ничего хорошего здесь обычно не происходит — он знает по собственному опыту. — Тебе сегодня предстоит очень интересное и быстрое испытание. Ты, наверняка, заметил, что Антона не было с тобой в комнате сегодня, и, скорее всего, уже догадался, что он будет помогать нам всем проводить этот эксперимент. — медленно говорит он, пока работник подключает к голове Арсения сеть проводов. — Говорите точнее. — резко ответил Арс, пугая учёного своим самым холодным взглядом. — Точнее хочешь? У тебя семь минут и двенадцать ящиков, в одном из которых находится твой Антон, — прищуривает глаза учёный и шуршит листочками для исследования в руках. — Ты должен угадать и вытащить его из ящика, разумеется, не дотрагиваясь ни до чего. Всё способностью. А чтобы тебя слегка поторопить, хочется сказать, что из ящиков медленно будет выходить кислород. И за семь минут он выйдет весь. — Что?.. — глаза Арсения испуганно бегают по лицу учёного в надежде заметить хотя бы намёк на то, что всё это просто плохая шутка, но не получается. — Если с ним что-то случится... — То это будет на твоей совести, ведь всё здесь зависит только от тебя, Арсений. — холодно заявляет он, перебивая. — Если что-то пойдёт не так, то его смерть будет лежать на тебе. Руки холодеют и почти трясутся. Нельзя, нельзя. Сейчас нужно быть как можно более собранным и стабильным. Но Арсений, кажется, разваливается по кусочкам от всего происходящего. А кому его потом собирать? — Ах вы... — говорит Арсений, но договаривать не собирается, явно подразумевая под продолжением множество нецензурных слов. Глаза закрывает и ощущает чужую захватывающую слабость. Нет, нет, нет. Мне без тебя не справиться. Арсений выдыхает, открывает глаза и резко встаёт из-за стола, когда работник заканчивает с установлением проводов. Его примеру следует и учёный. Они подходят к белой черте, проведённой мелом. — Заходить за черту запрещено. Можно лишь когда освободишь его. Понял? — оповещает учёный. — Понял. — отвечает Арсений и разглядывает железные ящики, которые расположены специально далеко. Он прикидывает, насколько тяжело их будет двигать. А потом думает о том, что, наверное, внутри них очень холодно сидеть. Арсений закрывает глаза и не видит ничего, даже не чувствует ничего инородного. Чувствует только присутствие Антона где-то рядом. И его бросает в дрожь от осознания, что Шастун может погибнуть от его глупой ошибки, либо от недостатка сил у Арсения. Нужно быть предельно внимательным и точным. Действовать решительно, но тщательно продумывать каждый шаг. Каждая неверная попытка понесёт за собой немалое количество сил. Арс не может себе позволить ошибиться и оступиться даже два раза. Нельзя так рисковать. Попов не простит себе никогда, если сейчас из-за него Антон задохнётся. Никогда. — Время пошло. — громко говорит учёный и отходит подальше, пристально наблюдая. Камеры включены, приборы тоже. Огромный таймер на стене издаёт писк и начинает отсчитывать назад от семи минут, противно тикая.6:59 ; 6:58 ; 6:57
Арсений думает. Как обострить чувство присутствия Антона рядом? Как точнее почувствовать его? В голове всплывают недавние воспоминания. Их вчерашняя игра в настольный теннис. Радостный Антон подпрыгивает, и его волнистые волосы путаются. Шаст одет в белую плотную рубашку, как и все участники эксперимента, но на нём она сидит по-особенному. Да и сам Шаст очень особенный, но, кажется, такой далёкий и недосягаемый. Арсению бы зарыться ладонью в его кудрявые волосы, погладить и похвалить, как маленького. Ведь успехам его радуется, словно своим. Антон носит три кольца всё время, но на экспериментах, конечно, ему приходится их снимать. Арсению честно хотелось бы узнать, что для парнишки значат эти кольца. Хотелось бы рассмотреть их поближе. Одно широкое, серебряное, другое поу́же, с каким-то небольшим узором, а третье ему огромное, из-за чего Шастун носит его на большом пальце. Наверное, оно самое важное.5:59; 5:58; 5:57
Арсений чувствует что-то жгучее в груди и, кажется, его тянет к ящику в дальнем правом углу, но не к тому, что в самом углу, а прямо рядом. На нём написано чёрным вверху "11". Он проверяет ещё раз свои ощущения на предмет того, действительно ли это тот ящик, в котором должен быть Антон. Приходится лишь слепо доверять чувствам. Арсений поднимает руку и нацеливается на ящик, сосредотачиваясь. Ящик двигается ближе, но он настолько тяжёлый, что Арс не выдерживает, продвинув его всего на метр. Думает, что лучше всего будет его открыть так, издалека, не двигая ближе. Ведь если это ошибка, то сил назад не вернёшь. Рука опускается ниже, содрогаясь. Арсений намеренно ей трясёт, пытаясь разобраться, как выкрутить болты. Вскоре у него получается выкрутить один, второй, третий и четвёртый. Железная дверца падает с невыносимым грохотом на пол, позволяя посмотреть, что внутри ящика. Такое ощущение, будто бы в этот момент у Арсения упало сердце. Внутри ничего и никого. Как ты мог? Как мог ошибиться?4:59; 4:58; 4:57
Неужели Антон так похож на пустое место, Арс? Ты же не выдумал его, чтобы так и было? Ты ведь не настолько сошёл с ума ещё. Хоть и было дико одиноко, но на такое он точно не способен. Арсений разочарованно опускает взгляд, стараясь унять подкатившую к горлу агрессию. Не было бы так много на кону, он бы рассмеялся злобно, поднял бы эту проклятую отвинченную дверцу и запустил бы ей в чёрную стену. Он бы закричал и послал здесь всех, камеры бы разбил к чертям вместе с этим ебанным таймером. Но он молчит. Сил на это тратить нельзя, нужно пробовать дальше. Антона необходимо спасти. Слишком большая ответственность. Слишком многое сейчас от Арсения зависит. Он бы расплакался прямо сейчас, но нужно собраться и делать следующую попытку, ведь время идёт. Секунды летят так быстро.3:59; 3:58; 3;57
Нужно вспомнить что-то важное, что позволит почувствовать больше. Подключить органы чувств? Обоняние. Чем пахнет Антон? Арсению не удавалось подойти так близко и так надолго, чтобы чётко что-то утверждать на этот счёт. Кажется, одеколоном с морским запахом. Антон прочно ассоциируется с морем и Свободой. Ему не место здесь, в этой глупой лаборатории. И ему точно не стоит здесь умирать. Ему нельзя. Он особенный, он яркий, словно краски, всё вокруг раскрашивает. [Всё очень просто, ты — краски, а я — вода.] И пусть даже здесь всё вокруг белое, рядом с Шастом даже сам свет становится ярче. А здесь всё чёрное, и Антон никак не может сделать этот цвет ярче. Хотя бы потому что он сейчас без сознания лежит в одном из холодных ящиков, а кислород медленно уходит и не остановится, пока не убьёт его. Арс пока не видел здесь Антона [только чувствовал], но он так предполагает. Возможно ли вообще сделать чёрный ярким? Очень вряд ли, но если ты жив, то попытаться можно. Где же ты? Осязание. Сейчас каждая отбитая им "пять" после тенниса отдаёт в ладони приятным теплом. Эти касания действительно были чем-то важным и нужным. Жест радости и поддержки. Чуть ли не единственная возможность быть ближе. Если бы только всё это происходило в других условиях. Он не может быть спокойным. Поднимает взгляд. Вариантов всё так же нет.2:59; 2:58; 2:57
Как же хреново от осознания ситуации. Всё это, словно страшный сон. Его разбудят скоро, правда? Зрение. Антон вчера утром улыбнулся ему, когда они в ванной чистили зубы. И посмотрел прямо в глаза. От зрительного контакта ноги подкосились. У Антона зелёные глаза, как дикие джунгли. Ему совсем не место здесь, что он вообще здесь забыл? Ему место на свободе. Ему нельзя здесь оставаться. И пусть улыбка вышла неловкой, с щёткой и пеной в зубах, Попов поймал себя на мысли, что это всё выглядит так искренне и по-настоящему. Поймал себя на мысли, что хотел бы видеть эту картину каждый день. С Антоном жизнь кажется проще. С Антоном спокойнее. Антон, наверное, спас Арсения от одиночества, протянул руку помощи, позволив почувствовать что-то, хоть и сам этого не знает. А теперь спасать нужно Шаста прямо сейчас. Арсений теряется. Ему страшно, так страшно. Он не может потерять Антона. Не может позволить ему умереть здесь. Он бы умер за него, но... тут, скорее, вместе с ним только получится. Как романтично.1:59; 1:58; 1:57
Арсений, блять, по уши влюблён в Антона, и ему очень жаль, что полное осознание происходит в этот момент. Он всё бегает глазами по ящикам, стараясь угадать, почувствовать, где же Шастун. И чувствует себя самым глупым, бездарным и беспомощным в мире сейчас. Арсений, твоя любовь задыхается. Ты её в себе душил и не замечал. Вот, держи, ты сам сделал это. Нет, нет. Всё не так. Он обязательно угадает, где Антон, и освободит его. Дайте подумать. Дайте ещё пару секунд. Ему бы сейчас обнять Шаста, почувствовать тепло его тела и души. В груди стало тяжело и жарко. Будто огонь пылал внутри него и тянул ближе. Ближе к Антону. Ближе к ящику, стоящему в первом ряду прямо перед тем, который Арс уже открыл. Этот. Т о ч н о этот.0:59; 0:58; 0:57
Арсений спешит открыть его и замечает, что болты выкручивать в этот раз получается сложнее. Один, второй, третий..0:29; 0:28; 0:27
Четвёртый. Таймер останавливается с мерзким писком. Стенка громко падает, и Арсений видит длинные ноги, выпавшие из ящика. Дыши, дыши, только дыши. Он бежит к ящику и вытаскивает Антона, после чего садится прямо на пол и кладёт голову парня себе на бёдра. Милый, милый. И я тоже. Умру с тобой? Наклоняется прямо к его лицу и сосредоточенно прислушивается. Дышит. Он дышит. Они оба живы. — Господи, как же ты меня напугал.. — облегчённо выдыхает Арс, проверяя пульс на шее Шастуна и замечая, что редкие биения учащаются. Руки Арсения ложатся на щёки Антона и нежно оглаживают их, а потом аккуратно хлопают в попытке разбудить. — Да всё с ним нормально, помочь тебе? — слышится голос учёного где-то рядом, и Арс резко машет рукой, после чего появляется окружность из пламени, отгораживая их с Антоном от всего остального мира. Чтобы никто больше не посмел подойти ближе, чем позволено. — Не подходите! — кричит Попов, сняв в себя провода и кинув их к столу. — Уходите. Просто уйдите. Когда шаги перестали слышаться, он заставил пламя погаснуть. Больше Арсений не видел и не хотел замечать никого, кроме глубоко спящего парнишки. Никто их и не тревожил больше. Он не знает, сколько просидел вот так, смотря в одну точку, в ожидании того момента, когда Антон проснётся. И, когда Шаст проснулся, Арсений даже не сразу это заметил. Он почувствовал, как длинные холодные пальцы Антона дотронулись до его щеки и вытерли слёзы. — Обними меня, пожалуйста. — обессиленно говорит Антон, почти шепчет. Арс помогает ему сесть и тянется ближе, заключает его в свои долгожданные объятия. Антон на секунду давится воздухом, но потом выравнивает дыхание. В руках Арсения удобно и так хорошо. Он здесь мечтал оказаться почти с момента их знакомства. Если бы только всё это происходило при других обстоятельствах. Антону страшно от того, что пришлось пережить. Он старается отвлечься на что-то другое и концентрируется на физических ощущениях этого момента. Неужели Арсений действительно обнимает его? Он так нежно прижимает его к себе, позволив положить голову себе на плечо. Арсений гладит его по кудрявым волосам, будто говоря этими касаниями, что всё позади, что больше этого не повторится, что он не позволит им больше этого. Что Арсений рядом, живой и невредимый. Шастун измученно улыбается, чувствуя, как по всему телу раздаются тёплые отголоски аккуратных Арсовых прикосновений. [Сгорать дотла в твоих руках мне нравится.] Он решает, что больше ему нечего терять, и поднимает свою голову с чужого плеча, чтобы мельком посмотреть в спокойные глаза и, наклонив набок голову, просто поцеловать Арсения в губы. Антон на секундочку невесомо касается его губ своими и отстраняется на несколько сантиметров. Он смотрит в глаза напротив, в которых, кажется, бушуют океаны любви, а затем на его розовые губы, ожидая действий от Арса. Антон хочет, чтобы тот сам его поцеловал в ответ, если захочет. Он так сильно надеется на это, что почти что знает, что это произойдёт. И это происходит. Арсений тянется ближе и накрывает его губы своими, целуя очень трепетно и аккуратно, медленно и долго. Но недостаточно долго для того, чтобы начать задыхаться. Арс разрывает поцелуй, когда чувствует, что воздух заканчивается, потому что не хочет, чтобы Антон снова задыхался. Антон, не открывая глаза, тонет в объятиях Попова. — Мы справились, Шаст, всё хорошо, я рядом. — шепчет Арсений ему почти в ухо. Психологи молодцы, хорошо рассчитали. Но ожидали ли они, что связь между участниками эксперимента окажется настолько сильной? Очень вряд ли. Но Антон не жалеет ни о чём, как и Арсений. — Спасибо. — говорит Антон. [Океанами стали, мне это нравится, нравится.] Вскоре они поднимаются и обнаруживают, что в одиннадцатом ящике лежит кольцо Антона. Вот почему Арсений подумал на него. Его хотели запутать.IV
— Так ты видел меня тогда? — спрашивает Антон и, полулёжа на кровати, щекочет ладонь Арсения своей. — Нет, я видел всё, как от твоего лица.. — отвечает Арсений и переплетает их пальцы. — Это было так жутко. Ты не говорил, что у тебя клаустрофобия. — Её и не было. Ну, то есть. Не всегда мне так страшно. Но в тот момент накрыло. — опускает голову Шастун. — Но я слышал твой голос, как ты пытался меня поддержать, и становилось немного легче. — Правда? — Правда. — Мне было так страшно тебя потерять, — признаётся Арс. — За это время я очень к тебе привязался. — Да и я так же. — вздыхает Шастун. — Вообще, я уже около двух недель мечтал тебя поцеловать, но так боялся. Но после этого эксперимента мне показалось, что ничего страшнее точно не случится в моей жизни, так что.. да. — Ты серьёзно? О господи... — Арсений поражается. Он действительно нравится парнишке, и это более, чем взаимно. Он смотрит в Антоновы глаза и, кажется, окружающий мир для него гаснет. Их руки сплетены, и это ощущается так, чёрт возьми, правильно. Пиздец. — Мне нужно кое-что сказать тебе. — начинает говорить Арсений, заметно волнуясь. — Когда-то в начале я участвовал в эксперименте вместе с одним человеком. Мы, держась за руки, пытались поднять предметы. И тогда у нас обоих получалось лучше, чем по отдельности. Силы будто росли, но позже, скорее всего, оказалось, что это опасно, поэтому эксперимент прекратили. Мы с ним почти не общались и не были близки. Но, Шаст, мы с тобой можем буквально всё, я уверен. Давай проверим? Шаст загорелся от этой идеи, сел поудобнее и сжал руку Арсения крепче. А у Арсения сердце сжалось. Да еб ты ж, как это работает? Почему т а к хорошо и т а к хочется быть рядом? — Смотри, давай попробуем сдвинуть шкаф. Только аккуратно! — предлагает Арс и, увидев сосредоточенный кивок в ответ, поворачивается к шкафу. Свободные ладони они направляют в сторону шкафа, и тот сразу же двигается так неожиданно быстро, что громко врезается в стену напротив, и им очень очень повезло, что он не сломался. — Охренеть.. — поражается Антон. — Да, я хорошо знаю, как это работает. И, возможно, сейчас скажу откровенный бред, но.. — здесь он наклоняется ближе и начинает говорить тише. — С помощью этого мы могли бы вместе сбежать. Реакция Антона не заставила ждать. Он смотрит пристально, будто пытаясь понять, шутит ли Арс. Но Арс не шутит, он изо всех сил надеется, что Шаст согласится на это. Ему слишком хочется на свободу, слишком хочется вместе с ним. Он благодарен лаборатории лишь за временную крышу над головой и встречу с Антоном. И больше ему ничего не нужно. Но просто так его не отпустят. — Давай. — У Антона все тормоза сдали, ему уже ничего не страшно, когда он видит такую решимость в глазах напротив. [Друг для друга с ума сойдём.] Антон улыбается в предвкушении приключений и слушает план Арсения. Попов планировал побег очень долгое время, но один бы ни за что не решился. Но теперь ему повезло, они с Антоном за одно. Психологи молодцы, всё правильно рассчитали. Вот только не учли один важный момент: двое самых сильных участников эксперимента могут объединиться против всего и сравнять с землёй всё это здание и всех работников, если захотят этого. Позволив им познакомиться, работники запустили бомбу замедленного действия. И теперь её таймер идёт на часы. Как только Арс заканчивает рассказывать свой гениальный план, в глазах Шастуна загорается огонь. "Ты настолько красивый." — проносится быстрая мысль в голове Арсения, и он целует Антона, зарывшись рукой ему в волосы. Господь, как же хорошо. [Поцелуй, ведь без тебя мне не справиться.]V
— Подожди, я почти дописал! — произносит Арс, спешно дописывая письмо для главного учёного, в котором содержится очень убедительная просьба отъебаться от них и даже не пытаться найти, а иначе они всё разнесут. Точнее, расскажут всю правду правоохранительным органам, а этого лаборатория боится больше всего. Сейчас четыре часа ночи, никого нет в лаборатории из работников, кроме спящей охраны. Парни по дороге сюда разбили все камеры. — Я уже собрал в рюкзак деньги и нашёл наши документы, всё, как ты сказал. — говорит Антон, пытаясь ускорить Арса. В кабинете учёного на столе остаётся письмо. Они держатся за руки и разбивают каждую камеру на пути. Какое же это наслаждение, знали бы вы. Арсений бежит, не успевая за Антоном. В голове только приятное ощущение приближающейся свободы и осознание их общей силы. При встрече с взволнованным охранником они ничего ему не говорят, сразу усыпляют. Он будет в порядке. Антон хотел бы устроить бóльший погром в здании, но Арс не позволяет ему. С домом нельзя так поступать. У него всё ещё есть странная сильная привязанность к этому месту, но он ни за что не останется здесь больше ни на минуту. Но, вероятно, будет скучать. Ключи из ящика за столом охранника сверкают и легко открывают дверь. Арсений складывает их в рюкзак — на память. В это слабо верится, но их спонтанный побег полностью удался. Теперь Попов надеется, что будет видеть это огромное белое здание только в воспоминаниях. — Нас не догонят, Арс. — утверждает Антон, крепко сжимая его руку в своей, и Арсений ему полностью верит. Эти работники лаборатории больше не посмеют подвергнуть никого из них опасности. Они больше не тронут их никогда. Больше никаких экспериментов. На улице июнь, время 4:37, и рассвет только начинается. Ветер дует, щекоча лицо и руки. Антон тянет Арсения победно прыгнуть в лужу на уже заканчивающемся асфальте, и тот не сопротивляется. Арсений дышит и ощущает в этом воздухе свободу. Он больше не вернётся домой. Антон улыбается и идёт рядом. Они теперь прямо посреди поля и движутся на Восход. Куда глаза глядят. Раньше об этом они могли только тихо мечтать. [Мне нравится дорога-пульс. Мне нравятся твои облака. Не надышаться столько, и ну и пусть. И этот волшебный рассвет.] Где-то рядом бушует океан, и они отчётливо слышат его волны. Или же это внутри них самих? Океан ощущается чем-то родным, к чему оба питают безусловную любовь. Психологи молодцы, хорошие попались специалисты. Всё правильно рассчитали, но не подумали о том, что двоим влюблённым, имеющим безграничную силу на двоих, захочется сбежать. И что вдвоём они на это без колебаний решатся. Могли ли они предсказать это? Арсений не знает. Но он им за всё так честно благодарен.