Хару... А правильно ли я поступил?..

       Мартовский вечер выдался холоднее, нежели обещали в прогнозе. Солнце уже почти спряталось за горизонтом, лишь напоследок даря шумному Токио свои яркие лучи, что не греют, от слова совсем. Лишь дарят иллюзию мнимого тепла. На краю высокого здания, что отводилось на боулинг-клуб стоял невысокий юноша, глядя своими глубокими, тягучими обсидиановыми омутами, что были такими же темными, что и тучи, кучкующиеся на небе, сообщая о скором дожде, что, к слову, также не говорилось в прогнозе, куда-то вниз, где проходило множество людей. Но парнишка совершенно не заострял на них внимания, смотрел сквозь них, погружаясь в свои раздумия. Причем не самые радужные. Днями ранее, хотя Манджиро, коим и являлся стоящий, не уверен, что не потерялся во времени, и на деле не прошло несколько недель, если не месяцев, он бесстыдно избил своих самых близких людей, заставляя ненавидеть его. Все это ради хорошего будущего, где они будут жить спокойно и счастливо, воплощая все свои мечты и задумки в жизнь. В жизнь, где нет Сано Манджиро и быть не должно. Он очень надеялся, что Ханагаки не придет в голову "спасать" его. Он уже все решил и отступать не настроен. Только не после осознания, что в любой момент может быть охвачен своим внутренними бзиками, только не допуская какой-либо возможности навредить его главному сокровищу - друзьям. Жалеть о сделанном уже поздно, прошлого не воротишь. Остается только прикрыть абсолютно пустые и безжизненные глаза, пока ветер обдувает юношеское личико, развивая пшеничные волосы.        На макушку начали падать мелкие капли, повествующие о начинающемся дожде, но младший Сано даже не дрогнул, продолжая твердо стоять на месте, все еще погруженный в раздумья. Со временем мелкие покапывания переросли в ливень. Волосы уже давно намокли и неприятно липли к лицу и шее, но парень продолжал не обращать на это внимания, даже когда одежда полностью пропиталась влагой. Холодные капли стекали по бледной коже блондина, отражая свет от софитов ночного мегаполиса.        Буквально через несколько мгновений вода перестала попадать на и так промокшего до нитки Манджиро, что заставило того лениво с толикой неохоты поднять веки, дабы узнать причину этого. В следующую секунду на плечи была накинута сухая, отдающая теплом куртка, владелец которой стоял в полуметре от Сано, держа над ним зонт. Белые волосы убраны в неаккуратный пучок, пока лазурные, блестящие глаза пристально смотрели на него, причем с такой нежностью и любовью, отчего в глубокой и гниющей темноте его зрачков булькнуло что-то светлое, теплое, но почти сразу же ушло ко дну. Санзу бегло осмотрел своего короля с головы до пят, оценивая его состояние, после вновь встречаясь с его глазами, чей взор направлен куда-то сквозь него, пронзая. Совершенно не было понятно почему тот продолжал следовать за Манджиро, сколько бы он его не отталкивал, сколько бы боли не причинял, как бы сильно не ломал его. Голубоглазый, словно верный пёс, следовал за ним, нелепо связывая слова в поддержке, невесомо касаясь мягких и шелковистых пшеничных волос, пальцами зарываясь в те. - Хару, - негромко окликает низкорослый, отворачивая голову, вновь слепя себя яркими вывесками. Названный только вздрогнул, готовясь внимать, - Ты думаешь... - небольшая пауза, - я правильно поступил?.. - холодно и безнадежно, словно умирающий, спросил тот. - Майки... - сделал глубокий вдох собеседник, после на выдохе продолжая, - Ты знаешь, что я в любом случае буду рядом и, несмотря ни на что, буду на твоей стороне. - ...Спасибо тебе, Хару, - спустя несколько секундное молчание прошептал Сано, вытягивая уголки губ в измученной и отчаянной улыбке. - Не за что, мой король, - также нарочито тихо ответил Харучиё, давя ехидную усмешку, также, с особым вниманием, разглядывая приятные черты лица его бесконечной любви.        Солнце уже давно спряталось за горизонтом, на смену которой пришла одинокая и печальная луна, укрытая черными, как смоль, тучами, окуная большой Токио во мрак, рассеивающийся благодаря его ярким огням. А на крыше боулинг-клуба, скрываясь под зонтом от холодных, пробирающих до мурашек капель, стояли два сломленных парня, где-то глубоко внутри надеясь на хороший финал их истории.