«Щас спою!»

— Гори, МяснИК… — Лютик икнул и завыл во всю силу легких: — ГОРИ-И-И… Геральт глубоко вздохнул и обреченно на него уставился. — Ну и что мы будем делать? Ламберт хмыкнул: — Мы? — Они переглянулись. — Твой бард, ты и делай. — Ты, как всегда, очень мил. — Пожалуйста. Нам еще за «Леди Предназначение» убирать. Оставь его, если идти не хочет. Лютик барахтался в снегу и ловил языком снежинки, как собака. — Да он же тут замерзнет нахрен. Лютик? — склонившись, Геральт пощелкал у его носа пальцами, фокусируя внимание. — Ты где успел так нажраться? Пьяный в жопу бард ответил мутным взглядом. — Я? Я не пил, — замотал он головой. — Если ток вчера. — И, нахмурившись, выкрикнул Геральту в лицо: — Один! Геральт пропустил мимо ушей выделенное слово. — Тогда что ты сделал? — А-а-а... Ну, я что-то съел, — хихикнул Лютик и снова уткнулся мордой в снег. Ламберт хрюкнул в кулак. Осуждающе на него глянув, Геральт вновь обратился к Лютику, с той интонаций, с какой обычно говорят с маленькими детьми: — Хорошо, Лютик, уже теплее. Что именно ты съел и где? — В лабо... Лобар… — Язык барда явно с ним не сотрудничал. — Крч, у вас там внизу какие-то сухарики. — Ламберт, что он мог там сожрать? — Да хер его знает, там никто не убирался со времен первого Сопряжения. Весемира спроси. — Ладно, Лютик, пойдем... — Геральт в очередной раз попытался вытащить друга из сугроба, но тот в яром протесте истерично залупил его руками. — Для тебя я Юлиан Альф… И грохнулся обратно в мятый снег. Ламберт слегка пнул барда в бок, на что Геральт злобно рыкнул, уже прилично раздраженный. И побитый. — Гори, мяфф… — бардовский рот оказался набит снегом. Лютик принялся его жевать. — А ты не слышал эту его модную песню? — спросил Ламберт. — Много потерял. Там о каком-то мудаке поется. — Мяснике! — поправил Лютик, расправившись с едой. Ламберт пожал плечами: — Мудак, мясник, ведьмак — какая разница? — Я все еще здесь так-то, — напомнил Геральт. Песню он слышал, а как же. Урывками, правда. Хоть и не с первого раза, но смысл был понятен. — Щасспою! — важным тоном донеслось из сугроба. Геральт не имел никакого желания слушать эту песню от самого ее автора, особенно здесь, в Каэр Морхене, перед всеми. Особенно после сражения с Волет Меир, когда ну просто не до того. Он сложил на груди руки и нахмурился. — Лютик, подъем! Все яйца себе отморозишь. — ГОРИ, МЯСНИ-и-ик, гори-И-И! — завопил тот неровным после поедания снега голосом. — Лютик, блядь, заткнись, — зашипел Геральт, — не позорь меня. — Надо чтобы все слышали! — Лютик распахнул руки и, не удержав равновесие, завалился набок. Теперь он был в снегу с головы до пят, но так пьян, что не замечал холода. Его состояние все больше вызывало беспокойство. Геральт присел рядом с ним на корточки. Ламберт заржал не хуже лошади. — Как снежок, принцесса? — У тебя мания всех принцессами называть? — спросил Геральт. Бард, казалось, их не услышал и восторженно заорал, выдрав невесть откуда взявшийся пучок синих цветов: — ГЕРАЛЬТ! ЦВЕТЫ ЗИМОЙ РАСТУТ, ТЫ ВИДЕЛ?! — А потом резко обернулся к Ламберту и выдал оскорбленно: — Сам ты принцесса! Тот похотливо оскалился: — Ты себя видел вообще? Если бы не твой ведьмак, я бы сам тебя трахнул. — Руки прочь, извращенец! — на высокой ноте парировал Лютик, кинув в него цветами, и обнял Геральта за ногу. Геральт только глаза закрыл, опустил голову и тихо выругался: — Зар-раза. Лютик не первый раз был в Каэр Морхене. Как-то Геральт взял его с собой на зиму, о чем потом триста раз пожалел: Лютик от скуки достал всех, а особенно Ламберта. Но кто ж знал, что назойливый бард настолько доведет рыжего придурка? А рыжий придурок все никак не унимался: — Раньше ты не был прот… — Ты не помогаешь! — рыкнул на него Геральт. — Собирался идти? Так иди. Ламберт поднял ладони в примирительном жесте и, улыбаясь, потопал к замку. — Гори-и-и-и-и!.. — орал ему вслед Лютик. «Да понял я уже, понял, был не прав. Вставай и пошли», — пронеслись усталые мысли в голове Геральта. Но лучше бы он сказал это вслух, потому что: — А ты... — Лютик сделал сложное лицо. — Знаком с Йеннифэр? Потому что Лютик сменил тему на очень неприятную. Геральт терпеливо выдохнул. Он и так с трудом подавлял стремительно рвущееся наружу раздражение. Смерть как хотелось взвалить на плечо этого невменяемого дурака, от души надавать ему по жопе и утащить в замок. В других обстоятельствах все могло закончиться даже интересно. Еще каких-то года три назад Геральт бы так и сделал, но сейчас это было невозможно. По многим причинам. А теперь Лютик еще и о Йен заговорил. — Так вот. Её волосы... Эй! Геральт, ты меня слушаешь? — Лютик хлопнул его по ноге. — Ты меня никогда не слушаешь! Ты знаешь, как они пахнут? — Кто? — Волосы! — Я не хочу знать, откуда ты это знаешь. Лютик, по-хорошему говорю, вставай. — Что, ты меня спать уложишь и на ночь в лобик поцелуешь? И без того большие голубые глаза стали еще больше, делая барда моложе лет на двадцать. Геральт промолчал. И тут ему в голову пришла отличная идея. — Хорошо, если не хочешь идти, тогда подожди меня здесь. Я скоро вернусь. — Ты меня бросаешь? Опять ты меня бросаешь! — Лютик капризно заерзал жопой в сугробе. — Ты… Ик... Ты меня вынудил! Знаешь, что я тебе скажу? — Нет, не знаю. Лютик, просто подожди... — Да ты можешь хотя бы представить, сколько ночей я не спал?! — Ты либо идешь со мной, либо сидишь здесь. — Не смей мне приказывать! Со стены донеслось ржание Ламберта: — Возьми его на руки, Геральт! Не обращая на крик внимания, Геральт молча направился в сторону крепости. Шел быстро и думал, что сейчас бы не помешал портал до кладовки. Позади истошно вопил брошенный Лютик. Может, и не стоило его там оставлять, но ведьмачье терпение было на исходе. Через пять минут, держа в руках пузырь водки, Геральт возвращался во двор, как в коридоре его перехватила чародейка. — Серьезно? Опять? — И еще на подходе начала читать нотации. — Ламберт мне все рассказал. Дай сюда. Геральт водку не отдал. — Я сама приведу Лютика, — напирала она. Не было настроения еще и с Йеннифэр ругаться. С ней тоже предстояло поговорить, но не сейчас. Возможно, никогда. Хмыкнув, Геральт качнул головой. — Уверен, за тобой он бы пошел. Но оставь этот разговор нам. Ради него, — и посмотрел в сторону двора. Если бы Йеннифэр после всего не чувствовала себя трижды виноватой, она бы сейчас ему устроила. — Ладно, — сдалась она. — Но если ты снова сделаешь ему больно… Геральт уже шел дальше, но вдруг резко обернулся. — У меня есть просьба. — Да? — в голосе Йеннифэр слышалась надежда на примирение. — Если не вернемся сами, то приди за нами… — …через четверть часа? Пауза. — Да. — Хорошо. Геральт продолжил путь, чувствуя себя неопределенно после этой встречи. Чародейка и бард… Что-то все-таки было между этими двумя, но что именно — он выяснит позже. А пока… — Ну вот, теперь можем и поговорить, — он плюхнулся на снег рядом с Лютиком. Лютик к тому времени уже тихо и спокойно лежал на спине, глядя в затянутое тучами небо. Только всхлипывал покрасневшим от холода носом. Так он и молчал, пока Геральт не открыл бутылку и не хлебнул из нее. — «Как твои дела, Лютик?» — подал голос бард, имитируя их диалог: — «Спасибо, что спросил. Ничего так. Лютню вот потерял». «О-о-о, а я и не заметил». «Да ничего, мелочи. Песню вот еще написал. Хочешь послушать?». — Хочу, — отозвался Геральт. Пожалуй, сейчас он был готов, если Лютик так настаивал. Лютик глубоко вздохнул и вполголоса запел, уже почти трезвый. Но надолго его не хватило: песня резко оборвалась на полуслове. Воцарилась вязкая, противная тишина, и водка проблему не решала. — Почему замолчал? — осторожно спросил Геральт. — Я МОГУ ЗАКОНЧ… — начал было орать Ламберт, но кто-то заткнул ему рот и втащил в крепость. Койон, кажется. И хорошо, а то у Геральта после водки как раз зачесались кулаки. Лютик усмехнулся и снова замолчал. Вздохнул и ответил тихо, все так же не глядя на Геральта: — Не могу, слишком жестоко... — и вдруг едва не закричал: — Сиськи Мелитэле, как же, сука, холодно! — Да ладно? — Пойдем внутрь срочно. — Лютик резко повернулся к нему. — Протрезвел уже? Ну, наконец-то. Лютик предпринял попытку встать, однако с координацией движений у него было все еще плохо: едва оказавшись в вертикальном положении, он поскользнулся и упал на одно колено. И только опершись на плечо Геральта, ему удалось окончательно подняться. Он тут же перехватил бутылку и присосался к ней как пиявка. Геральт только и смог, что выдавить из себя кривую улыбку. Чертов бард, пьет не хуже, чем поет. — Да-да, продолжай говорить, люблю тебя слушать, — сказал Лютик с привычным сарказмом. Поднявшись следом, Геральт отобрал водку и, глядя ему в глаза, тоже хлебнул. — О, так мы соревнуемся? — воодушевился Лютик. — Предлагаю продолжить в тепле. И, схватив Геральта за руку, потащил его в замок.