***
— Держи, — Донателло забрался на водительское сидение, захлопнул дверь панцеробуса и протянул брату бутылку с охлажденным зеленым чаем. — Спасибо, — он все еще был бледен, но озноб, кажется, отступил. Заметив обеспокоенный взгляд Донни, Лео слабо улыбнулся: — Не переживай, Дон. Я в норме. — Очень сомневаюсь, — буркнул Донателло, угрюмо отпив из своего стаканчика с кофе. — Если это так тяжело, зачем ты вообще… — Это, — Лео опустил голову, пряча глаза за отросшей челкой, — мое искупление. За все то, что я сделал. — Искупление, в котором нуждаешься лишь ты один, — Дон устало вздохнул. — Если уж на то пошло, я виноват не меньше, знаешь ли, и… — Ты не понимаешь, — Лео покачал головой. — Я все еще чувствую их — наноботов — в моей крови. Даже если Бишоп говорит, что они «спят», я не могу быть уверен на сто процентов, что не опасен. А я ведь поклялся, что уничтожу все, что может причинить боль моей семье. «Снова здорово», — Донни едва не стукнулся лбом об руль. Эти слова о защите семьи уже в печенках сидели. Как и вся эта ситуация, если быть честным. Не только Раф, но и Сплинтер перешел в режим тотального игнора. Нет, разумеется, сразу после возвращения из «клиники» Бишопа, он прочитал им — ему и Лео — мораль о важности доверия и благоразумии. Но потом прекратил тренировки, сославшись на свои травмы, и целыми днями проводил в медитациях и молитвах. И Донни прекрасно знал, в чем тут дело. «Караи», — он вновь отхлебнул свой кофе. Разумеется, сенсей беспокоился о её состоянии и даже не подсознательно винил в этом их. Особенно Лео, который стал похож на бледную тень самого себя. И дело даже не в том, что он потерял форму — похудел и побледнел, а в самом его поведении. Почти не разговаривал, а на вопросы о его состоянии отвечал заученным «я в порядке». Но Дон видел — ничего было не в порядке. Он допил остатки кофе и, разместив бумажный стаканчик в подставке на двери фургона, завел мотор. Лео меланхолично смотрел в окно. Бутылку с чаем он даже не открыл. Мысленно вздохнув, Донателло вырулил с заправки и направил панцеробус в сторону додзё. В салоне висела напряженная тишина, и Дон в очередной раз пожалел, что оставил Майки дома. Он, пожалуй, был единственным, кто никак не изменился после битвы в башне Аси. Просто радовался, что все они вернулись целыми и почти невредимыми. Без него угрюмое молчание во время совместных трапез было бы совсем уж невыносимым. Но останется ли это так же, когда он — Донни — вновь уедет в Нью-Йорк? — Когда у тебя самолет? — внезапно спросил Лео, словно прочитав его мысли. — Послезавтра, — Донателло остановился на светофоре. — Ясно, — коротко ответил Лео, а потом снова погрузился в свои мысли. Донни нервно сжал оплетку руля. С одной стороны, он смертельно устал от всего этого. Напряжение, что царило в доме, давило на него словно стотонный груз. Не помогала даже работа в лаборатории — мысли нет-нет и возвращались к тому, что вместо защиты и сплочения семьи их действия привели к её развалу. Особенно это было заметно в отношениях Рафа и Лео. Нет, они никогда не были образцовыми братьями, но теперь градус их отношений достиг отметки абсолютного нуля. Они изо всех сил старались сделать вид, что не знают друг друга. При вынужденном общении обращались друг к другу подчеркнуто вежливо. Дон бы предложил им поговорить, но что-то ему подсказывало, что разговор уже состоялся, и все, что можно было сказать, уже сказано. Потому что иначе Рафаэль бы не попросил его о том, о чем попросил. — Ты не будешь заезжать в гараж? — спросил Лео, когда Дон остановился рядом с додзё и поставил авто на ручник. — Нет, — он слегка замялся. — Мне сегодня еще кое-куда надо. Раф попросил помочь с переездом. В серых глазах Лео словно бы что-то блеснуло, но потом радужка вновь подернулась дымкой. — Понятно, — сухо произнес он и выбрался из салона. — Раф, какой же ты придурок, — пробормотал Донни, провожая глазами сгорбленную фигуру брата.***
— Это все? — Дон нахмурился, окинув взглядом пару спортивных сумок и картонную коробку. — Я думал, ты зажиточнее, Раф. — Предлагаешь мне тащить гантели и штангу? — Рафаэль хохотнул. — Сомневаюсь, что в этой квартирке хватит места. Но если заскучаю, обязательно навещу их. — Не волнуйся, Раффи, — Майки проказливо улыбнулся. — Я буду читать твоему боксерскому мешку сказки, чтоб он не грустил без хозяина. — Самый умный, что ли? — Раф дернулся в сторону младшего брата, но тот отскочил в сторону, довольно рассмеявшись, а потом он бросился к нему, обхватив его, словно коала. — Я тоже буду скучать, Раф! Заезжай почаще, хорошо? — Постараюсь, Майки, — Рафаэль потрепал его по светлой шевелюре, а потом обратился к Дону: — Ну что, погнали? Со стариком я уже простился. — Хорошо, — Донателло кивнул, а потом повернул голову. Ему показалось, что перегородка, что вела в сад, немного сдвинулась. — Пока, Майки! — Раф махнул ему рукой и забрался на пассажирское сиденье, хлопнув дверью. Как-то слишком уж сильно. — Удачи, Донни! Не опаздывай к ужину, — Майки показал ему знак мира. — Хорошо, я скоро вернусь, — Донни вздохнул и занял водительское кресло. Пристегнул ремень и завел мотор. Раф тем временем уже успел запалить сигарету и затянулся. Сизый дымок скользнул по стеклу, улетучиваясь в приоткрытую щель. Зеленые глаза смотрели в окно без всякого выражения, невольно напомнив Дону о пассажире, что сидел на этом месте пару часов назад. — Значит, съезжаешь? — Ага, — Раф снова затянулся. — Давно пора. — Думаешь справишься? — Дон вывернул руль, выезжая на шоссе. — После пятнадцати лет жизни с парнями ужиться с девушкой не так-то просто. — Ты ведь ужился, — Раф усмехнулся. — И к тому же, Джой такой же парень. Только красивее и в юбке. — Скажи это ей, когда она начнет пилить тебя за разбросанные носки, — рассмеялся Дон. — Но если серьезно, ты, на самом деле, настроен жить с ней? Совместный быт, досуг и все такое прочее? — Сомневаюсь, что мы будем часто видеться, — Раф мастерски стряхнул пепел в окно. — Она днюет и ночует в мастерской, у меня тоже появилась работа. По факту мы будем делить лишь постель. В сущности ничего не изменится, разве что, я перестану тратиться на отели. — Изменится, — Дон нервно дернул углом рта. — Например, ты перестанешь появляться дома. Видеться с сенсеем, Майки и Лео. Серьезно, Раф, ты можешь обмануть кого угодно, но не меня. Ты просто бросил его, признай это. — Веди молча, умник, — огрызнулся Раф. — Пока я тебя отсюда не выкинул. — Я это не одобряю. — А мне поебать на твое мнение, Дон. После твоих выкрутасов ты вообще должен молчать в тряпочку, — Рафаэль бросил на брата полный злости взгляд. — Слушай, — Донателло тяжело вздохнул. — Я понимаю, что ты зол, и ты в своем праве, но твоя тонкая душевная организация… — А ты не оху… — Дай досказать! — оборвал его Дон, напряженно смотря на дорогу. — Ты всегда был таким — обидчивым и злопамятным, но сейчас не тот случай, когда нужно показывать характер. Он травмирован, Раф. И я сейчас не про его тело. Уже в который раз в салоне панцеробуса повисло напряженное молчание. Донни сосредоточенно вел фургон, Раф нервно затянулся, а потом яростно затушил окурок о пепельницу. — Он это заслужил. Гнев был подобен электрическому импульсу, и Дон едва сдержался, чтобы не пустить машину в дрифт. Встряхнуть, да посильнее. Но это немного не в его стиле. — Ты ведь смотрел их, да? Те записи? Раф вновь вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил и лишь потом кивнул — едва заметно. На челюсти вздулись желваки. — Значит ты понимаешь, что… — Я понимаю, — выдохнул Раф вместе с дымом, — но… не могу. Не могу простить его даже с учетом всего. За что боролся, на то и напоролся, Донни. Я ему ничего не должен. — Даже после всего, что… — Дон запнулся. — Между вами есть. — Было, — равнодушно бросил Раф, но пальцы, держащие сигарету, слегка подрагивали. — Теперь все в прошлом. «Как же», — хмыкнул Донни, и тут впереди показалась бетонная застройка одного из районов Токио близ Йокогамы. Ему это показалось странным, но Раф объяснил, что отсюда близко до его работы. Что это за работа такая, он никому не рассказывал. Наконец-то зелено-желтый автобус притормозил рядом с невзрачной серой коробкой в два этажа. Примерно в таком доме жил Кейси. — Помочь? — спросил Дон, когда Раф забросил за спину сумки и взял в руки коробку. — Я тебе что, кисейная барышня? — он усмехнулся уголком губ, взял коробку под мышку и протянул брату ладонь. — Бывай, бро. Привет Эйприл, и постарайся не слишком уж ассимилироваться в этом своем Нью-Йорке. — Надо же, Раф, — Донателло пожал его руку. — Читаешь в туалете словарь умных слов? — Иди ты, — Рафаэль несильно врезал ему по плечу. — А то к ужину опоздаешь. — Пока, Раф, — Донни вздохнул. — И я прошу тебя, не ввязывайся в неприятности. Хотя бы ради него. — Ничего не обещаю, — пожал плечами Раф. Последнюю часть фразы он будто бы не услышал.***
Ослепительный квадрат монитора освещал захламленный стол и усталое, изможденное лицо Донателло. Он в который раз запустил проверку системы безопасности додзё. После восстановления он обновил все, что только можно, добавил несколько новых функций, в том числе с элементами искусственного интеллекта. Теперь старое додзё стало напоминать «умный дом», но с упором на безопасность. И прежде, чем он уедет, нужно было удостовериться, что все работает как часы. На экране замелькали строчки данных — пока что ошибок не было, и Донателло устало потянулся — все мышцы, а в особенности плечи, ужасно ныли. Вдруг за дверью послышалось негромкое шарканье, а потом шорох перегородки. — Эм… Дон-ни? — Микеланджело виновато выглянул из-за неё. — Майки? — Дон повернулся на кресле. — Почему ты еще не спишь? — Как-то не хочется, — Майки пожал плечами. — Можно я посижу с тобой? А то в комнате мне неуютно. «Странно, обычно он допоздна играет в приставку или смотрит очередное аниме», — подумал Донни, но вслух произнес: — Конечно, заходи. Майки радостно просиял и подскочил к постели брата. Под мышкой у него была зажата подушка. Скрипнули пружины — он уселся на кровать, скрестив ноги. — Над чем работаешь? — Система безопасности дома, — пояснил Донателло. — Хочу быть уверен, что с вами все в порядке. — Ты что, установил везде камеры?! — Майки выпучил глаза. — И теперь ты будешь следить за нами из Америки? — Именно, — Донателло усмехнулся. — Старший брат бдит. — Это нарушение моих конституционных свобод! — Вы с Рафом, что, читаете один словарь на двоих? — Дон рассмеялся, но Майки, похоже, шутку не оценил. — Глупый ты, Дон-ни, — обиженно пробурчал он и отвернулся к стене, обняв подушку. — Эй, Майки, ну ты чего? — Дон присел на край постели. — Что случилось? — Ничего. — Май… — Ничего, Дон-ни! — резко ответил он, плотнее прижимая к себе подушку. «Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому», — он криво усмехнулся и протянул руку, касаясь осветленных волос. Майки замер, словно кролик, которого только что вытащили из клетки, но в следующий миг пальцы Дона скользнули вниз к шее и… — Пха… ха-ха… — Майки сдавленно захихикал и попытался отстраниться, но лишь уперся в стену, в то время как Донни продолжил щекотать его. — Хах… пхах, Ди… ну хватит… — Неа, — Дон ухмыльнулся. — Не перестану, пока ты не скажешь мне, в чем дело. — Ты… ха-ха… пф… — Майки повернул к нему раскрасневшееся лицо. — Садист! — Зато ты теперь не дуешься, правда? — Дон осторожно скользнул пальцами под его футболку — Майки странно вздрогнул и вновь вжался в стенку. Донателло осторожно пощекотал впалый живот, на что брат как-то странно всхлипнул, а потом резко перехватил его руку. — Хватит. — Что? — Донни нахмурился — голос Майки дрожал, словно он вот-вот заплачет. — Где-то болит? — Нет… — он мотнул головой и попытался слезть с кровати. — Я… я пойду к себе. — Майки, ты меня пугаешь, — Донни поспешно схватил его за плечи. — У тебя снова были приступы? — Нет, — глухо пробормотал Микеланджело, а потом внезапно поднял на Дона блестящие от слез глаза. — И даже если да, что это изменит? — Не понял. — Ты все равно уедешь в Нью-Йорк, так ведь. — Майки, — Дон устало вздохнул, а потом крепко обнял его, слегка поглаживая спутанные волосы. — Я понимаю тебя и тоже буду скучать. Но мне нужно возвращаться на учебу. Майки громко всхлипнул, прижавшись лицом к его смятой рубашке. Донни зажмурился — ему самому было противно от такой бессовестной лжи. Учеба была далеко не главной причиной. Ему нужно было вернуться к Эйприл и попытаться восстановить то, что он сам же разрушил, бросив её одну. — Учеба в Токио плохая? Почему ты должен уехать так далеко? — глухо пробормотал Майки. — Мне… страшно, Дон-ни. Раф ушел, а Лео так изменился… мы что, больше не братья? — Не говори глупостей, — Дон осторожно перебирал светлые пряди. — Мы всегда останемся Хамато, что бы ни случилось. Просто сейчас у них… непростой период. Я уверен, что они помирятся, а ты просто не встревай, хорошо? Взрослые, сами разберутся. — Угу… — Майки вновь всхлипнул, а потом крепко обнял брата, обхватив поперек груди. — Можно я побуду вот так? — Конечно, Майки, — Дон улыбнулся. — Сколько угодно. — Хорошо… — слабо прошептал он и прикрыл опухшие глаза. Спустя пару минут Микеланджело уже негромко сопел, основательно придавив брата к постели. «Плакала моя работа сегодня ночью», — подумал он, а потом поймал себя на ответной мысли, что не так уж и переживает по этому поводу. Куда важнее сейчас было слышать дыхание и мерный стук сердца Майки. Ощущать тепло и уютный запах карамели. Он с детства любил яркие ароматы. Один раз даже глотнул шампунь с ароматом апельсина, решив, что на вкус он такой же, как на запах. Потом пришлось делать промывание желудка, однако этот неприятный опыт не отбил у него желание покупать подобные гели для душа и шампуни. «Какой же ты еще ребенок, Майки», — Дон улыбнулся, вновь коснувшись его волос, но тот внезапно вздрогнул и приподнял голову. Голубые глаза были подернуты сонной дымкой, Донни видел это даже в полумраке. — Прости, разбудил, — он улыбнулся, но тут Майки неожиданно подался вперед. Миг спустя Дон ощутил мягкое прикосновение к губам. — Я люблю тебя, Дон-ни, — прошептал Майки и вновь закрыл глаза.***
И вновь бесцветный женский голос сообщил, что на рейс Токио—Нью-Йорк совершается посадка. Донателло чуть сдвинул наушники, прерывая привычную джазовую мелодию, а потом подошел к стойке регистрации. После завершения всех формальностей — сдачи багажа и досмотра — он занял дальнее кресло в зале ожидания. Можно было бы прямо сейчас встать в очередь рядом с выходом, но он хотел еще немного побыть один. Даже сюда, в аэропорт Нарита, он приехал один, убедив Лео и Сплинтера, что сам прекрасно сядет на самолет. И что его не нужно провожать. Ни им, ни Майки. «Майки», — Донателло выкрутил громкость музыки на максимум в надежде, что это поможет ему хоть немного выбросить из головы то, что случилось между ними этой ночью. Потому что по сути, ничего не произошло. Майки очевидно спал, поэтому и ляпнул глупость. Это в его стиле. Равно как и поцелуй. В детстве он часто целовал его в щеку и не стеснялся обнимать. Это был один из способов выразить свою привязанность и любовь. Это абсолютно нормально и… «Нет, черт возьми, это не нормально, — прозвучал в голове язвительный голос. — А знаешь почему? Потому что в ответ на этот совершенно целомудренный жест ты…» «Замолчи, — Дон стиснул зубы. — Не говори это, не надо…» «Возбудился, — злорадно прошипел голос. — Испытал то, что никогда не испытывал к Эйприл или кому-то еще. Позволил себе грязные мысли в отношении своего невинного младшего брата, да ты просто ужасен». Донателло замутило, хотя он пропустил и обед, и завтрак. О сне не могло быть и речи, так что теперь мысли были вязкими и тяжелыми, словно мазут. И точно такие же черные. «Да, я ужасен, но ведь всему можно найти объяснение, — Донни поправил на плече панцерзак и занял место в очереди на посадку. — Это просто физиология, и ничего иного. Может быть, даже реакция на стресс последних месяцев, это просто…» «У тебя встал. На родного брата, — безапелляционно отрубил внутренний голос. — Такого из-за стресса не бывает. Ты просто извращенец, Дон. Признай это». «Нет, — он забрал посадочный талон и стремительно зашагал к выходу. — Я нормальный. И я докажу это». В этот раз перелет прошел совершенно незаметно — спасибо двум таблеткам снотворного, которые он принял, едва пристегнув ремень. Двенадцатичасовое ток-шоу внутри своей головы на тему «Этичности физиологических потребностей в самый неподходящий момент» он бы точно не вынес. Поэтому проснулся лишь тогда, когда стюардесса вежливо попросила его заполнить миграционную карту. Аэропорт имени Джона Кеннеди встретил его полуночной суетой международного транспортного узла. Помятый и уставший Донни вышел в зал прилета, и тут же ему в глаза бросился силуэт в желтой куртке. Рыжие волосы были слегка влажными — снаружи шел дождь, а лицо болезненно бледным, отчего веснушки казались еще ярче. — Давно не виделись, Эйприл, — произнес Донни стандартную фразу, но тут она как-то странно всхлипнула и бросилась к нему. Тонкие руки обвились вокруг шеи, в уголках голубых глаз дрожала влага. «Я абсолютно нормален», — в очередной раз повторил себе Донателло, а потом крепко обхватил Эйприл за талию, чуть приподнял, а после коснулся её губ. В ответ Эйприл вздрогнула, но потом прижалась крепче, отвечая на его поцелуй. Сладкий приторный аромат её духов из-за дождя стал несколько резче чем надо, но Дон все равно осторожно провел ладонью по её влажным волосам и отпустил. Бледные щеки слегка покраснели, но глаза теперь сияли вовсе не от слез. — Ух, — она смущенно улыбнулась. — Кажется, поездка пошла тебе на пользу. — Ты не злишься? — Донни осторожно взял её за руку. — Уже нет, — она переплела их пальцы и слегка сжала его ладонь. — Хотя до полноценного прощения тебе еще очень далеко. — Что ж, — Дон усмехнулся и притянул её к себе, невесомо касаясь губами виска. — Я буду очень стараться. На мгновение перед его внутренним взором вновь промелькнуло воспоминание о теплом карамельном аромате и мягкой улыбке.Я люблю тебя, Дон-ни
— Донни? — Эйприл отстранилась. — Ты в порядке? — Да, конечно, — он поправил на плече рюкзак. — Просто немного устал. — Тогда, — она понимающе улыбнулась. — Идем домой? — Да… идем.