***
— Ах, твои домашние навыки только увеличились в своем мастерстве, Широ-кун. Воистину, ты мог бы стать прекрасным домохозяином. О, прости, ты уже встал на этот путь! Илия изо всех сил старалась не дать седовласой потаскушке удовлетворения от ответа… и мгновенно потерпела неудачу, набросившись на ее, по общему признанию, восхитительное жаркое стир-фрай, как будто оно оскорбляло ее самим своим существованием. — Позвольте мне вас поправить, Гортензия-сан… Я, без сомнения, намного старше вас, а Онии-чан — мой младший брат, а не мой папа. Вместо того, чтобы отказаться от своего заявления, Карен просто поднесла руку к щеке, изображая жалость, и заявила: — О боже, ты говоришь, что Широ-кун — твой младший брат, но называешь его «Онии-чан»? Тебе придется простить я ошибаюсь в вашем возрасте, учитывая, твои познания в культурных нюансах, что совсем не соответствуют твоей внешности. Край обеденного стола заскрипел под убийственной хваткой Ильи, пока она сохраняла вежливую улыбку, мысленно перебирая различные способы убийства девушки максимально унизительным способом. Подавиться собственным языком казалось безумно подходящей для нее кончиной… — Карен? — Да, Широ-кун? — Заткнись. Илия чуть не задохнулась под впечатлением от этой космической кармы, удивленная от столь холодных и враждебных слов брата, и недоумевая, как новоприбывшая вызвала у него такой отклик. — Такие враждебные слова по отношению к дочери Господа нашего? Широ-кун, я ожидала от тебя большего, особенно когда ты вырос с такими амбициозными образцами для подражания… Последующий взгляд юноши мог бы пронзить даже сталь, отчего Илия еще раз осознала, как мало она знала о прошлом своего сводного брата. Здесь была история, с которой она все еще была незнакома. — Мамочка, а Мистер и Другая Мамочка не нравятся друг другу? Илья переключила свое внимание на Мато и ее непостоянного Слугу, последняя с энтузиазмом уничтожала тарелку за тарелкой с выражением блаженного восторга. — Да, Джек. Широ-сама и Карен-сама действительно не любят друг друга. Они также очень близки, именно потому что не любят друг друга. — …Это сбивает с толку, мама. — Это потому, что они сложные люди, Джек. — Мы вообще-то вас слышим. Одновременный ответ обоих спорящих заставил их мельком взглянуть друг на друга, прежде чем замолчать, и Илия почувствовал себя чужой. Сначала они спорили, потом вели себя так, как будто они друзья, а потом снова спорили? Тут явно был упущен какой-то скрытый подтекст. — Они-чан говорит, что знал тебя с юных лет, Мато. Это правда? Айнцберны не знали о кончине главы вашей семьи, как это произошло?» Она проигнорировала странные взгляды, которые Карен и Широ послали ей, когда Сакура спокойно объяснила: = Я была рождена Тосакой, леди Айнцберн. Однако из нас двоих именно моя сестра была выбрана как наследница рода Тосака. А так как линия Мато исчерпала себя, не имея должного преемника, меня передали в их семью. Выражение ее лица стало более мрачным и задумчивым после этих слов. — Меня засунули в эту яму Червей, когда мне было… пять? Шесть? Честно говоря я уже и не вспомню, да и это неважно… Большую часть времени я провела в этой яме, и формирование моего тела стало ключевой частью планов Мато. Но однажды Широ-сама наткнулся на меня во время одной из тех редких передышек, которые у меня были вне ямы, забрав меня к себе домой, где я встретил его отца и отца Карен-сама. Котомине Кирей и Эмия Кирицугу не одобряли то, на что Зокен Мато надеялся достичь с моим телом и объединили усилия, чтобы уничтожить Мато Зокена и его «труды» навсегда. Они преуспели. После этого я присоединилась к Широ-сама и Карен-сама на некоторое время под его опекой, прежде чем меня отправили в Церковь вместе с Карен-сама для подготовки к этому дню из-за моего уникального состояния. Илия все еще пыталась переварить сказанное, но все же рискнула спросить: — Уникального состояния…? — Да, мне были имплантированы остатки Святого Грааля времен Четвертой войны, без сомнения, чтобы я могла действовать как второй сосуд. Хотя сам артефакт и был уничтожен, некоторые его останки были найдены Мато Зокеном и извлечены. Благодаря этому я способна ощущать его местонахождение и состояние, а также частично черпать из него энергию. Илия снова задумчиво потерла переносицу, переваривая все новые и новые факты… вот только в этот раз ее рука сильно дрожала. Черви, второй Сосуд, осколки… Что за безумие творилось на той войне и после нее? Почему артефакт, суть которого исполнить желания, не нес ничего, кроме разрушений и страдания? Ее малиновые глаза встретились с апатичными глазами Сакуры, чувствуя, как дрожь, которую она не могла контролировать, отразилась на ее лице. Да, ее детство после четвертой Войны Грааля было каким угодно, но только не приятным… но, по крайней мере, она никогда не подвергалась такой жестокости. Черви… ребенок более или менее ежедневно подвергался изнасилованию и пыткам, и все ради какой-то извращенной надежды выиграть войну. А ее брат? Созданный как оружие для искупления преступлений ее отца, который сам же неумолимо искал и заполучил эту проклятую чашу? Откровенно говоря, Илию никогда особо не волновала война. Вся предпосылка достижения победы для Айнцбернов была просто удобным предлогом для ее истинной цели, выследить ее оставшуюся семью и делать с ними все, что ей заблагорассудится. Это желание было перевернуто с ног на голову, когда вместо невежественного молодого человека она нашла инструмент в человеческом обличье, последнюю попытку ее отца спасти ей жизнь. Она обещала жить, и вовсе не была против этой мысли, но теперь? Услышав обо всем, что случилось с другими, такими же, как она, чьи жизни были разрушены черствостью и стремлением к славе… Она была в ярости! Уничтожение Грааля теперь было личным. Айнцберны вызвали эту катастрофу из-за своей гордыни, пытаясь обойти установленные ими же правила? Что ж, она будет той, кто покончит с этим. — Кто еще участвует в этой войне? — резкий вопрос ее брата вырвал Илию из раздумий. — Ну… Рин Тосака, которая предположительно вызвала слугу класса Арчер. Базетт Фрага Маккремитц, Запечатывающий Охотник из Ассоциации, мастер Лансера. Лувиагелита Эдельфельт со слугой класса Сэйбер. Как ни странно последняя прибыла сама, видимо их двойной призыв в Третьей Войне и поражение заставили их иначе отнестись к этой войне. Эти слова заставили Илию задуматься. Берсеркер без сомнения был сильным слугой, даже лучшим из возможных. Но Охотник из Ассоциации и слуга Лансер явно были не теми, к кому следовало относиться легкомысленно. Это же касалось и других рыцарских классов, что противостояли им. — Атриум Галлиаста… Да смилуется Господь над его несчастной душой. — К чему ты это? — несмотря на пренебрежение к дочери Котомине, сейчас Илия была готова наступить на гордость. — Он был убит своим же Слугой, Кастером, который впоследствии тоже исчез. Кажется, одна Героическая Душа уже была отправлена в Грааль, не самое лучшее начало, если мы хотим предотвратить еще один инцидент, подобный десятилетней давности. Илия нахмурилась, поняв, что она даже не заметила такого происшествия, что впрочем неудивительно учитывая безумный поток событий последних часов. — Относительно мастера Райдера… Тут мне сказать особо нечего. Он никак не объявил о своем присутствии и не пытался связаться с нами или кем-либо еще. Я могу лишь сказать что слуга класса Райдер был призван, но ничего более. — …Как информативно. Саркастический комментарий гомункула остался никем незамеченным. Широ, очевидно, погрузился в свои мысли, пока Сакура и Джек продолжали есть в своем темпе, казалось бы, не заботясь о том, что происходит вокруг них. — Берсеркер, что о нас говорит то, что мы, наверное, самые нормальные из всех присутствующих? В ответ она получила лишь мысленное пожимание плечами. — Хорошо, если это все, то мы можем… Карен? Заметив, как изменился тон Широ, Илия поняла, что девушка из Церкви слегка вспотела, ее кожа стала тревожно бледной… и на ее боку появилось растущее темное пятно. Ее сводный брат мгновенно оказался рядом с девушкой, сузив глаза, и спросил Мато: — Вы только что вернулись с охоты на демонов, верно? = Да, с нами связались практически сразу после этого, чтобы мы прибыли в Фуюки Раздраженно щелкнув языком, Широ подхватил девушку на руки, ее сознание явно ускользало, поскольку она не сопротивлялась, слабо свесив голову с его рук. — Я сейчас вернусь. Илия, можешь поставить посуду у раковины, когда все закончат? Я потом помою… — Э? О, эм, конечно, Онии-чан. Ты… Она даже не успела закончить свой вопрос, так как он быстро вышел из комнаты, оставив ее наедине с другим Мастером и Слугой. — …Что это черт побери сейчас было?***
— Такой напористый, Широ-кун… Планируешь воспользоваться беззащитной девушкой, которая не может сопротивляться? Господь не прощает проступков греховной похоти, и Плащаница Магдалены тоже не прощает… — Может заткнешься и перестанешь тратить понапрасну дыхание? Тебе нужно столько, сколько сможешь сэкономить, учитывая, как сильно ты сейчас истекаешь кровью. Усадив Карен в одной из гостевых комнат на запасной футон, Широ быстро снял с нее одежду… и мокрые бинты, обмотавшие ее тело, малиновый цвет, просачивающийся сквозь них в таком количестве, что он, по общему признанию, был поражен тем, что она вообще была в сознании. Обычно она хорошо заботилась о себе после охоты на демонов, чтобы травмы, вызванные ее связью с полчищами существ, не усугубили и не покалечили ее… но, очевидно, этот раз оказался исключением. — Мои поздравления, идиотка. Я думаю, тебе удалось полностью разодрать левую сторону живота, не говоря уже о других порезах или рваных ранах. Лихорадочная женщина послала ему слабую улыбку. — Ах, всегда приятно осознавать, что только я могу так вызвать твой гнев, Широ-кун. Воистину, какое же ты чудовище, чтобы так бесстрашно принижать такое набожное создание, как… Кха-кха! Кровавая слюна украсила ее губы, когда Широ закатил глаза, ворча: — Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что тебя с этого прет… — Мне нравится выполнить работу Бога… Широ закрыл ей рот рукой, сняв последние бинты и оставив молодую женщину такой же обнаженной, как в день ее рождения… включая кровь. — Сначала перестань говорить. Расслабься и дай мне сосредоточиться. Закрыв глаза, выпустив спокойное и собранное дыхание, молодой человек пробормотал: Trace on, прежде чем вытянуть руки, словно пытаясь схватить какой-то невидимый объект, магические цепи, пронизывающие его тело, светятся все интенсивнее по мере того, как температура в комнате как будто слегка подскочила… После чего, с приглушенным ветерком успокаивающего воздуха золотой свет наполнил комнату, приняв форму витиеватой оболочки, практически излучавшей силу и концепцию «святилища». Авалон, ножны Экскалибура и врата в страну Фей. — Вот. Надолго его не хватит, но это должно поставить тебя на ноги. Мне нужно, чтобы ты был в состоянии выполнять свои обязанности Надзирателя, а не просто бездельничать. Мягко поместив ножны короля Артура на грудь Карен и обхватив его руками, а затем одеялом, чтобы прикрыть ее наготу, Широ вытер пот, выступивший на его лбу, напряжение проявления Авалона означало, что он не будет полностью боеспособен до конца ночи, такой уж была цена фантазма. Он уже собрался выйти из комнаты… и остановился, когда слабая, но непреклонная хватка схватила его запястье, теперь трепещущие глаза Карен боролись за то, чтобы оставаться открытыми, пока сила Авалона начала постепенно восстанавливать ее здоровье. — Знаешь, а ведь я должна тебя ненавидеть. Отец проводил с тобой больше времени, чем когда-либо со мной, приложив руку к твоему развитию на каждом этапе твоего пути, в то время как я никогда не был так сильно признаваема им. Разве это не грустно? Желать быть любимым мужчиной, привязанность которого вызывала бы у него улыбку каждый раз, когда мои способности разрывали мое тело, разрывали внутренности и оставляли шрамы на плоти… Широ ровно встретился с ней взглядом, ответив: — И я должен ненавидеть тебя. Я не должен предаваться раздражению, гневу или злости… и все же ты вызываешь оные у меня, причем злостно и постоянно. Я ненавижу, что ты напоминаешь мне, что я все еще человек. Пара продолжала нейтрально смотреть друг на друга… прежде чем оба расслабились, а молодая женщина даже слегка улыбнулась. — Как занятно. Несомненно, пути Господни неисповедимы, раз уж наши пути так часто пересекаются. — Раз в несколько лет более чем достаточно. Вернув ее руку обратно и убрав выбившуюся прядь волос, он выдохнул. — А теперь отдыхай, черт возьми. Не дав ей возможности ответить, он быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, когда сквозь нее просочился лишь слабый свет, Авалон все еще работал и творил свое волшебство. — Тц… Я никогда не пойму эту девушку.***
— Так… Что это за разговоры насчет… ну ты понимаешь… — А, это когда я говорила о Широ-сама, эякулирующем внутри меня и занимающемся анальным сексом с Карен-сама? Покраснев от резких слов Илия торопливо собрала посуду и отнесла ее к раковине, игнорируя при этом подавленное выражение лица Слуги, отвечая: — Д-да, черт подери! Что ты и эта развратная ведьма делали с моим братом?! Одарив Мато испепеляющим взглядом, она была встречена лишь склоненной набок головой и невинным выражением лица, а девушка с фиолетовыми волосами объяснила: — В то Гребневые Черви начали изменять мое тело. Они пожирали мою энергию и заставляли меня входить в состояние вожделения, жаждая тантрического ритуала, который восстановил бы утраченную эрнегию. В течение моего короткого времени с Широ-сама и Карен-сама они часто помогали мне с этим. Илия уже собиралась спросить в каком это смысле, но Сакура не дала ей договорить и продолжила: — Широ-сама поначалу был не очень… креативным и квалифицированным в этом вопросе. Именно Карен-сама настояла на том, чтобы он стал лучше понимать чувства девушки, и научила его, как правильно действовать чтобы удовольствие было обоюдным. Она использовала для этого свою задницу, так как заявляла, что является верной невестой Господа нашего, и желала сохранить свою девственность… Леди Айнцберн, с вами все в порядке? Вы так покраснели… Почти сломав тарелку в своих руках, Илия не могла понять, в ярости ли она или просто смущена всеми этими подробностями… То есть пока она училась магии, подверглась постоянным и болезненным операциям… Ее брат тут трахался с двумя этими потаскухами?! Это… Это… ЭТО.!!! — Илия, у вас тут все нормально? — Кья-я-я-я!!! Подпрыгнув чуть ли не до потолка, когда Широ внезапно оказался прямо позади нее, девочка быстро воскликнула: — В-все нормально! Она почувствовала, как ее тело наполняется приятным теплом, когда она посмотрела в янтарные глаза своего сводного брата, ищущие в ней любые признаки беспокойства или стресса. Это тепло заставило ее потянуться вперед, не обращая внимания на тот факт, что она была почти уверена, что Широ понятия не имеет, что она делает… — Мамочка, маленькая девочка заболела? Она очень красная. — Нет, Джек. Она просто возбуждена, поэтому ее кожа цвета похоти и страсти. — О-о-о, тогда ладно! … Илии очень хотелось, чтобы Берсеркер начал крушить все вокруг, когда она стиснула зубы вместе со слышимым скрипом. Но в типичной для Широ манере он проигнорировал раздражение своей сестры, приковав к Сакуре один из своих механических взглядов, на которые она ответила. — Ты ведь тоже чего-то ждешь от этой войны, верно? Карен спит, так что можешь говорить напрямую. — Да, Широ-сама. Если это не вредит вашим планам… Искра жизни, намек на гнев окрасили то, что было двумя безжизненными пурпурными сферами. — …Я хотела бы иметь возможность убить свою сестру.