Ты не спасал меня, герой

— Это плохая идея, — справедливо заметила Франческа, скрестив руки на груди. От неосторожного движения волосы немного открыли шею, и Франческа угрожающе клацнула зубами, когда яркие голубые глаза довольно блеснули при виде метки, которая, кажется, останется с ней до конца жизни. — У тебя было много плохих идей, но вот эта — лидер. — Ну что тебе не нравится, дитя ночи? — с елейной улыбкой поинтересовался он. Брови Франчески взлетели вверх — она надеялась, что ее дорогой друг снова придуривается… но нет, он, похоже, правда ничего не понимал. И стоит такой, довольный, как будто на прогулку вышли… — Хотя, признаться, второй вампир в мой план не входил. — Думаешь, вампир? — на секунду переключившись, переспросила Франческа. Рядом с их целью действительно объявился некий молодой человек. С такой высоты сложно было определить его расовую принадлежность, но… — Мне кажется, человек. Слишком иронично, если рядом с проклятой вдруг оказался вампир. — Какая ты вредная, подруга, — досадливо заметил Ванитас. — Аж зубы сводит. — Про тебя могу сказать то же, — парировала Франческа, ненавязчиво лишний раз блеснув клыками. — Но, возвращаясь к изначальной теме нашего разговора… как ты думаешь, что мне не нравится в твоем плане, чтобы я швырнула тебя в окно к вампирше, которая в любую секунду может сойти с ума? А если тот юноша тоже не человек, то ты, весь изрезавшийся осколками, будешь один на один с двумя не знающими тебя вампирами, одна из которых скоро будет хотеть сожрать всех вокруг. Действительно, что мне не нравится? — Пф-ф-ф, — только и сказал ей в ответ Ванитас, и Франческа в очередной раз поразилась — откуда в этом тщедушном тельце столько вредности и отчаянного желания стать вампирским героем? — Либо ты меня подкинешь, либо я сам прыгну и точно убьюсь. Собачиться все равно времени нет. Действительно, судя по тому, как неизвестный в белом отшатнулся от девушки, первые симптомы уже начали проявляться. Да и, прав, трикстер проклятый, у него гораздо больше шансов остаться целым, если Франческа его швырнет, чем если Ванитас решит сам сделать свой прыжок веры. Глубоко вздохнув, Франческа подошла к нему со спины и, не удержавшись, попросила напоследок — хотя и знала, что все равно отшутится, не в его стиле иное: — Только будь осторожен, ладно? Я не хочу потерять еще и тебя. Легкий такой. И правда, в чем только жизнь держится? На упрямстве одном? Полетел красиво и, вроде бы, даже сильно не порезался. Но вот незадача — белый парень успел увести проклятую с линии огня, видимо, решив немного поиграть в героя. Ванитас промахнулся. И хотя изначально Франческа рассчитывала максимально держаться в стороне, чтобы не мешаться великому и ужасному вампирскому герою, теперь к ней пришло вполне ясное понимание того, что надо бы вмешаться, потому что двое на одного, даже при условии неясного отношения юноши в белом к проклятой — это уже чересчур, так что Франческа прыгнула следом. Она аккуратно приземлилась рядом как раз тогда, когда Ванитас почти философски протянул: — Хм… я думал, попалась. Что ты за создание? — Могу спросить тебя о том же, — бесстрашно огрызнулся юноша в белом. Вампир, да. Очень быстро убрал девушку с линии огня. И слишком бесстрашный для человека. На руках ее держит. Просто знакомый или их связывают более близкие отношения? В информации от Данте ничего не упоминалось о спутнике девушки, но Франческа не исключала, что плешивый дампир мог легко об этом умолчать. Это же «не так уж и важно», правильно? Так, мелочи. — Прошу, месье, — голос Франчески был очень мягким, хотя на самом деле ей хотелось как можно скорее разобраться с проклятой — хотя бы пока она совсем не осатанеет, а этот вампир в белом нагло ломал все планы, — поставьте девушку и уходите. Мне, право слово, не хотелось бы, чтобы вы пострадали. — Исчезни, — вторил ей Ванитас с не менее милой улыбкой. — Пострада-а-аешь… Пока вроде не кидается, но ее уже лихорадит. Хорошо так лихорадится. Когда бросится — первым пострадает белый. С одной стороны, если проклятая отвлечется на него, исцелить ее будет проще, с другой — лишние жертвы будут неуместны и гораздо лучше обойтись без них. Самый лучший вариант — если уйдет. Но белый, конечно же, благородный, гад. Белый выдал ожидаемое: — Я отказываюсь. В руке Ванитаса блеснул нож. Быстрее, чем Франческа успела возмутиться очередным его безрассудством, лезвие мелькнуло в опасной близости от горла белого, но он, несмотря на то, что держал девушку на руках, увернулся. Франческа рыкнула и тоже бросилась вперед. Какого-то глобального плана у нее не было — она хотела просто сбить белого с ног, заставив его выпустить проклятую из рук, и у нее бы получилось, потому что белый оказался слишком ошарашен нападением Ванитаса… но этому балбесу приспичило же взяться за цепь! — Ческа! — окликнул ее Ванитас, и девушке пришлось поменять траекторию в самый последний момент. А белый на нее посмотрел, как будто призрака увидел, и эхом повторил: — Ческа?.. — И ты туда же? — шикнула на него Франческа, которая это сокращение имени не переваривала. Но белый ее как будто и не услышал — продолжая ловко уворачиваться от ударов Ванитаса, несмотря на ношу в руках, он воскликнул: — Франческа де Мартель?! Кожа смуглая — это первое, что бросилось в глаза. Белокожая Франческа впервые видела кого-то настолько загорелого, и с легкостью окрестила мальчика угольком. Сам смуглый, а глаза фиолетовые на лице как будто светятся. И волосы белые. Он весь, как казалось Франческе, был соткан из противоречий, и произвел тогда на детское сознание неизгладимое впечатление. А еще он всегда был в белом. Он сам говорил, что это так, совпадение, но Франческа еще долго не могла ассоциировать этот цвет с кем-то другим. Мальчик в белом, мальчик в белом, мальчик в белом и со всегда горящими восторгом фиолетовыми глазами, мальчик в белом… Секунда замешательства. По ощущениям — целая вечность. Этого белому хватило, чтобы выпустить проклятую из рук… успеть врезать Ванитасу так, что он улетел к другой стене, снова поймать девушку и умчаться в другой зал. — Ванитас! — вскинулась Франческа, за пару секунд преодолев разделяющее их расстояние. К счастью, целый. Только кровь из носа хлещет. На всякий случай, Франческа отступила на несколько шагов назад — хорошо знала, как Ванитас может отнестись к ее внезапному желанию испить его крови. — Черт, ты в порядке? Ничего не сломал? — Пойдем на охоту за твоим дружком? — с довольной улыбкой спросил Ванитас, словно и не услышав ее вопросы. Белая рубашка была испачкана кровью, но Ванитас был почти счастливым. Франческа хорошо знала это его состояние — он вошел в азарт, как хищник, который идет по кровавому следу. — Он мне не друг, — шикнула на него Франческа под драматичное «Уля-ля» от Ванитаса. — Пошли, пока она не начала никого жрать. Мальчик в белом, мальчик в белом, мальчик в белом… и еще один. Волосы черные, а глаза желтые, как солнышки — как-то так солнце Франческа раньше и рисовала. Он иногда был вредный, колючий, но ей нравилось смотреть, как все колючки отваливаются, когда она поднималась на носочки и целовала его в щеку. Вредный мальчик, на самом деле, был очень ранимым и нежным. Был… Франческа скривилась, нервно потерев метку на шее. Был, да. Был… думала, что метка со временем исчезнет, но она так и горит на бледной коже, как реальное клеймо… не вспоминать, не вспоминать, не вспоминать… не вспоминать. Раздался истошный женский визг. В нос ударил пока еще тонкий запах свежей вампирской крови. Франческа бросилась вперед, Ванитас со своей бесценной книгой — за ней. Задержались. Девчонка уже присосалась к своему глупому спасителю. Когда она отстранилась, в ней не было уже и намека на ту милую мадемуазель, которой она была совсем недавно. А если задержаться еще ненадолго, обратное превращение уже будет невозможным. Тьма от нее расходилась щупальцами. Одно обхватило шею орущего мужчины. Не спасти. Признаться честно, Франческа и не хотела. Не в полной мере осознавая, что делает, она бросилась вперед. Ее удар ногой едва ли причинил проклятой серьезный вред, но пары секунд хватило, чтобы обнять белого и оттолкнуть его подальше от «прекрасной» мадемуазель. — Не рыпайся, идиот, — прошипела Франческа. Белый снова пялился на нее во все глаза, положение было почти интимное — она нависла над ним, но Франческа не испытывала смущения. Тем более, между ними и проклятой уже появился Ванитас, и это значительно прибавляло девушке спокойствия. — Не рыпайся, кому говорю! — громче повторила Франческа, когда белый, как завороженный, медленно — из-за укуса проклятой — поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. Прикосновения без разрешения она не любила так же сильно, как и сокращение Ческа. Ческой звал ее он, тот черный мальчик с желтыми глазами. Уже давно мертвый. — Это ты… — почти восхищенно протянул белый. Шея вся разодрана, укус проклятой бесследно не пройдет, а он весь аж светится от счастья. — Это правда ты… представляешь, как обрадуется Луи!.. Он так долго тебя искал… — Я вас не знаю, месье. Впервые вижу. Пожалуйста, просто ничего не делайте сейчас. Блефовать получается легко. Франческа даже не стала вникать в смысл его слов — просто пропустила мимо ушей. Самое главное — не вспоминать. Она специально эти воспоминания заперла под сотней замков. Не вспоминать… Убедившись, что белый больше не предпринимает попыток воспротивиться, Франческа поднялась на ноги. Белый не встал. Скоро, наверное, попытается — упрямый больно. А Ванитас с азартом исследователя смотрел на замершую в ожидании неизвестно чего проклятую. — Зловещее имя — Эглантина. Тюрьма из колючек, — объявил Ванитас. Тут еще понятно — проклятую окружали колючие тени, а так Франческе всегда было интересно, каким образом Ванитас определяет искаженные имена и всегда попадает в точку. Интересно, как ее зовут на самом деле? — Зловещее имя? — Белый уже начал пытаться подняться. Неугомонный. С детства такой. — Так он называет то, что осталось от истинных имен проклятых, — пояснила Франческа. — Надеюсь, ты в курсе, что такое истинное имя? Должен быть в курсе, конечно же. Маловероятно, что учитель в его обучении упустил столь важную деталь. Воспоминания становились все более настойчивыми, и Франческа в очередной раз чертыхнулась, пытаясь максимально сосредоточиться на Ванитасе. Сейчас должно стать очень интересно. А Ной все не успокаивался — то в церковные служители Ванитаса записал, то в палачи. Ванитаса это ужасно рассмешило, и тогда он традиционно представился вампирским доктором, который сейчас исцелит проклятую… и который ни одному клыкастому даже помереть спокойно не даст — так закончился про себя Франческа, и только потом обратила внимание на одну весьма важную деталь. Хоть и в мыслях, но она назвала белого по имени, хотя буквально пару минут назад обещала себе не открывать ни одного замка на воспоминаниях из своего дурного детства. На пару секунд стало трудно дышать. Франческа опасно пошатнулась, как если бы сейчас могла упасть в обморок. Благородный Ной, конечно, тут же готов был предложить свою помощь в качестве крепкого мужского плеча, но Франческа отшатнулась от него, как будто бы он был одним из проклятых. И против воли с губ сорвалось бесконечно обреченное: «Зачем ты тут появился?..», но Ной ее уже не услышал, потому что Ванитас достал книгу, и Франческа готова была поставить что угодно на то, что Ной сразу же узнал этот… замечательный артефакт. Франческа уже это видела — достаточно много раз для того, чтобы перестать удивляться. Зато Ной смотрел, едва дыша. Франческа в душе чуть не взвыла — она хорошо помнила, как бы не пыталась это отрицать, его вечно восторженный взгляд, который могла вызвать любая мелочь… даже дурацкие шишки. Шишки! Обычные лесные шишки, которых под ногами сотни валяется, но он и в них ухитрялся увидеть какую-то красоту. Глупый, глупый, бестолковый, всегда восторженный, счастливый… живой мальчишка. Не в правилах Франчески было убивать — не столько из-за законов, запрещающих нападать на людей или кусать себе подобных без спроса, сколько из-за собственных моральных принципов. Но сейчас на какую-то долю секунды Франческа успела пожалеть, что проклятая Ноя не добила. Прошлое постучалось в двери, когда она его совсем не ждала… ну почему, почему, как он вообще оказался на этом чертовом дирижабле?! Истинным именем проклятой было Флорифель, что значит «та, кто управляет весной». Оно невероятно ей подходило — без следов проклятия она была милой, светлой девушкой… В порыве чувств девушка разрыдалась на груди Ванитаса, а потом и вовсе рухнула в обморок, и это помогло Франческе немного отвлечься. — Пошли отсюда, — буркнула она в итоге. — Твоя работа закончена. — Тем более, ей бы не очень хотелось, если бы сейчас в них признали нарушителей из смотровой будки. Еще и стекол перебили, погром устроили… — Ванитас! — Что это было только что? Что ты с ней сделал? И началось… Франческа устало прикрыла глаза рукой, чтобы не смотреть на то, как два безобразия — не такие уж и противоположности — успешно притягиваются друг к другу. Ной был в восторге, причем не поймешь, больше от того, что это правда «проклятая» книга Ванитаса или от ее работы, а сам Ванитас был в восторге от его реакции. В сущности-то, он был прав, никто еще не смотрел на книгу, как на что-то божественное, но… — Ванитас, — настойчивее позвала его Франческа, начиная закипать от гнева. Он что, нашел себе нового лучшего друга? И обязательно было… именно его? Неясный образ мальчика с желтыми глазами становился все отчетливее, и вот Франческа снова, как будто бы это происходило прямо сейчас, слышала его полную бесконечного отчаяния просьбу убить его… а потом клыки в ее шее. Это был первый раз, когда Франческу укусил другой вампир, и она определенно не хотела повторять этот опыт снова. — Ванитас! — Голос, против воли, сорвался на крик, а эти два голубка как будто бы только сейчас про нее вспомнили. — Кстати, а как вы познакомились? — снова заинтересовался Ванитас, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. — Моя клыкастая леди не упоминала о своих друзьях… — Я тебя сейчас придушу, — предупредила Франческа, уже всерьез задумываясь над тем, как бы ухватить его поудобнее и утащить подальше. — Ну, рискни, — любезно разрешил Ванитас. Даже нож не показал, а Франческа уже все поняла. Наверное, их нельзя было назвать друзьями, по крайней мере, в классическом понимании этого слова. Привязанность была, да. Забота, желание вытаскивать его из разных передряг… Но дружба? Франческа не была уверена, что после травмирующего опыта детства еще способна испытывать такого рода чувства. Любовь туда же. Просто… с Ванитасом было удобно. — Ты правда меня не помнишь?.. — вдруг спросил Ной у нее. И снова этот щенячий взгляд, снова эта очаровательная мордашка, на которую еще в детстве купилась Доминик… Но, несмотря на то, что Франческа хорошо понимала, что давно уже себя выдала, она мрачно отрезала: — Я вас не знаю, месье. А в обморок при вашем виде чуть не упала просто забавы ради. — Значит самое время представиться! Я Ванитас. Я унаследовал эту книгу и имя Вампира Голубой Луны, и я… обычный человек! — Драматичная пауза. Восторженность Ноя не выдерживала такой нагрузки. — Одолжи мне свою силу, «дитя Ковчега»! — Когда Ной уже успел представиться? -… ты будешь отличным «щитом» для меня! — Ванитас! — взвизгнула Франческа, и ее руки действительно потянулись к его шее, но девушка остановила себя в последний момент. Хотя имела полное право, потому что Ной же согласится! И тогда… а что тогда? «… представляешь, как обрадуется Луи?..» Живой?.. — Вот они! — воскликнул человек в форме, потому что дирижабль уже успел приземлиться, и у людей, конечно же, возникло очень много вопросов. Несмотря на то, что, скорее всего, не все выжили, заинтересовать их могло как минимум вторжение на транспортное средство. — Я все-таки тебя придушу, — заверила напоследок Франческа, прежде чем поднять руки вверх под грохот все-таки упавшего в отключке Ноя.