/and this is not the end for us/

      «Тик-так, тик-так, тик», — гулко раздавалось тиканье часов из соседней комнаты. Близилась долгожданная полночь. Фрэнк растерянно взглянул на родителей и, когда те посмотрели на него, отвернулся, теребя мочку уха. Его взгляд устремился в окно, за которым уже завтра будут радостно бегать наряженные в костюмы дети и своими жёлтыми огоньками гореть тыквы. Парень заметно нервничал: через несколько минут он должен был на год приблизиться к тому дню, когда его бренное тело погрузят в гроб и закопают глубоко под землю. И нет, в какой-то степени Фрэнк любил свой день рождения, ведь это был тот день, который он мог спокойно провести в компании своей собаки Молли и музыки, включенной так громко, насколько того пожелает сам именинник, не боясь получить нагоняй как от соседей, так и от родителей: те целый день проводили на работе и обычно возвращались ближе к вечеру, — так что весь дом какое-то время был в его власти. Однако то, что он получит свой подарок именно в ночь с тридцатое на тридцать первое октября, а не, как это обычно бывало, за семейным ужином, было достаточно странным, но не страшным. Единственное, что пугало младшего из семейства Айеро, — неизвестность, страх перед будущим. Что ждёт его в дальнейшем? Какие люди придут в его жизнь, а каким суждено в очередной раз покинуть? На эти вопросы Фрэнк пока что не мог найти ответ. Погруженный в раздумья, он не заметил, как тёмная кухня опустела. Где-то возле холодильника наверняка лежала Молли, свернувшись в клубок, а родители, должно быть, решили оставить подростка наедине с его тяжкими думами. Экран лежавшего рядом телефона показывал ровно полночь. Парень выдохнул, и тут за его спиной раздались шаги, на которые он мигом обернулся. — С днём рождения тебя, с днём рождения тебя, — мелодично зазвучали тихие голоса вернувшихся мамы и папы. В руках миссис Айеро держала торт с семнадцатью свечами (и где она столько нашла?!) — именно столько лет исполнялось юному Фрэнку Айеро той прелестной ночью. Фрэнк благодарно взглянул на родителей, ощущая лёгкую влагу в глазах, и уже было собирался подняться, чтобы помочь маме, как та негромко приказала ему сидеть. Парню ничего не оставалось, кроме как отвернуться и сесть более-менее ровно, положа дрожащие руки на колени. Наконец, торт оказался на столе, прямо под носом с трудом сдерживающего восхищение Фрэнка, а родители встали по обе стороны от сына. — Теперь можешь задуть свечи. — мягко произнесла миссис Айеро, погладив сына по голове, отчего тот поёжился и слегка вжал голову в плечи, прищурившись. — Не забудь загадать желание, — добавил мистер Айеро, хлопнув Фрэнка по плечу. Семнадцать ярких искорок отражались в тёмных из-за отсутствия света глазах парня. «Ради таких моментов однозначно стоит жить, — подумал Фрэнк, задержав дыхание. — Хочу, чтобы в моей жизни и жизни близких мне людей наступила длительная белая полоса и чтобы все мечты и желания сбывались.» С этими мыслями парень закрыл глаза и задул, пускай и не с первого раза, все подтаявшие свечки. — С твоим днём, Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший! — после небольшой паузы начал свою речь отец семейства. — Если ты думаешь, что это все, что мы с твоей матерью подготовили, то ты ошибаешься. Я покажу тебе кое-что, только давай для начала съедим праздничный торт. Кажется, Фрэнк никогда в своей жизни так быстро не ел — с праздничным угощением было покончено в два счёта, так что теперь семья перебралась в гостиную. Теперь парень, медленно попивая вишнёвый сок из своего стакана и сидя возле матери, наблюдал за тем, как отец с очень недовольным сосредоточенным лицом разбирает какие-то коробки. — Линда, дорогая, ты не помнишь, куда я его положил? — не оборачиваясь, поинтересовался у жены мистер Айеро. — Мне кажется, ты давным-давно его выложил с остальными вещами и просто не видишь, где он, — зевнула она. Мужчина внимательно осмотрел всё, что он выложил на диван, шёпотом прочитал названия с нескольких картонок, коими оказались несколько пустых пакетов из-под кокосового молока, коробки, в том числе и от новенького телевизора, какие-то из которых остались после посылок, и много всякого хлама. А потом он с радостным «нашёл!» взял в руки средних размеров коробочку, сильно помятую и изломанную в некоторых местах. — Что ж, думаю, дальше именинник посмотрит свой подарок сам, — с этими словами отец протянул сыну его долгожданный подарок. Фрэнк удивлённо нахмурился, не понимая, что такое особенное могло лежать в таком картонном сооружении, как тут его взгляд зацепился за кое-что, из-за чего Фрэнк некоторое время находился в ступоре и не верил увиденному. Итак, перед парнем лежала коробка с нарисованным спереди фотоаппаратом, где-то сбоку на ней были написаны характеристики устройства и модель. В предвкушении Фрэнк снял крышку. Последний, наверное, год парень грезил о таком подарке, летом пытался откладывать деньги и даже подрабатывал, раздавая листовки. Если Фрэнк как-нибудь попытается найти свои сбережения в одной из книг, куда он, вероятнее всего, мог спрятать накопленные средства… — На самом деле это устаревшая модель, но, кажется, ретро- или около того вещи сейчас в тренде, ведь так? — Фрэнк утвердительно кивнул. — Вот. Я, к слову, сам раньше им пользовался, — отец поспешно добавил: — Не волнуйся, мои снимки ты не увидишь, они на другой карте памяти. — Да ладно тебе, пап, я не думаю, что они такие уж и ужасные, — пожал плечами Айеро-младший. — Вау, — тихо произнёс он, осторожно поглаживая чёрный пластик. Фрэнк встал, по-прежнему сжимая в руках новое устройство. Он счастливо улыбался, казалось, что его лицо сейчас потрескается на мелкие кусочки, словно зеркало. Парень поцеловал в щёку маму, потом обнял папу и вместе с фотоаппаратом направился к выходу. Уже на пороге он обернулся. — Спасибо вам. Правда. Это лучший подарок на день рождения, который я когда-либо получал, — с этими словами Фрэнк вышел, закрыв за собой дверь. Линда Айеро подошла к мужу, встав возле него, улыбнулась: — Какой у нас с тобой всё-таки чудесный сын, дорогой. — Не могу не согласиться, — поддакнул мужчина, приобнимая любимую женщину за плечи.