Причина чаще открывать окно

На столе красуется чистый разворот блокнота. В голову ничего не лезет, стихи не вяжутся, рифма вообще пропала куда-то. Ремингтон ещё немного порассматривал пустой лист, начиркал непонятный значок в углу, да и надел наушники. Музыка обычно помогает вдохновению вылезти из могилы, но сейчас… Что-то опять пошло не так. Везде полная глушь, даже намека на хороший стих нет. Ранее любимая песня уже не вызвала такого потока идей. Странно всё это. Для полного комфорта парень ещё и окно нараспашку открыл, дал летней ночной прохладе ворваться и окатить комнату свежестью. Да что тут говорить, Лейт даже свечки зажёг. Никогда не видел смысла в этих штуках, но в интернете говорили, что это хороший способ улучшить атмосферу. Нихрена подобного. Так хочется написать что-то эдакое, а в голове полный ноль, ко всему плохому, наушники начали шипеть, задний фон песни издавал какие-то шёпоты, удары, крики, так, стоп, крики? Их там точно не было. — Чел, ты уснул? — нет, это не текст песни, за спиной правда кто-то разговаривает. Какое же было удивление у Ремингтона, когда тот обернулся и увидел неизвестного парня, залезающего к нему через недавно открытое окно. Чего, блять? Адреналин ударил по венам, слишком быстро в руках оказалась бита, лежащая ранее под столом. — Ты хули тут забыл?! — произошёл рефлекторный замах, ещё мгновение, и Лейт пробьёт по чьей-то голове с такой силой, что грех ей не отвалиться будет. Таинственный гость остановил попытки влезть в квартиру, оставшись висеть на оконной раме. — О, можно биту быстренько? Я скоро верну! Что за смешной акцент, он из Англии? Только там люди способны абсолютно все гласные заменять лишь на одну букву «о». Скопленная мощь мёртвой хватки в биту утекла к уже более забавному чувству, типа умиления. Кажется, юноша и на секунду не напугался. Он протянул руки, более того, даже жестами поторопил Лейта. — Ты, блять, залез в моё окно и просишь биту? — Да, всё верно, давай быстрее! Настолько сумбурная ситуация, которую ну никак не ожидал Ремингтон, немного сломала мозг, парень молча протянул своеобразное оружие, в ответ увидел счастливую улыбку, и таинственный незнакомец молнией слетел вниз, волноваться не стоит, первый этаж — не двадцатый. Лейт с опаской выглянул в окно, увидел, как этот парень бежит к чужому дому, лишь пятками светит. Слишком комично всё выглядит, интерес к происходящему прямо зажёг изнутри. По двору разлетелся звон битых стекол. — ТЫ ЧТО, БЛЯТЬ, ТВОРИШЬ?! — как-то само вырвалось. Послышался яркий смех, кажется, этот юноша неплохо развлекается, разбивая окна несчастного жильца. Проснулись неизвестные чувства ностальгии, Рем точно также развлекался, года три-четыре назад. Он будто на себя из прошлого смотрит: такой же безбашенный, потерянный и весёлый. Плохое время выбрал этот пизданутый англичанин, соседи со всех домов повключали свет. Пропал человечек, сейчас загребут. Лейт хотел уже закрыть окно, но биту жалко, да и этого парня тоже. Сочувствие, чтоб его. Стыдно всё оставлять вот так вот. Когда можно помочь избежать полицию, то лучше воспользоваться шансом. Рем уж точно знает, сам не раз попадался за подобным. Нормально ему тогда прилетало от родителей. К счастью или несчастью, с приходом жизни, отдельной от предков, сам этот жар и страсть к опасности как-то приутихли. — Идиот, давай, лезь обратно, на тебя сейчас копов натравят. — Хехе, спасибо! Этот подлец-англичанин словно ожидал, что его позовут «в гости», ага, ещё и чай нальют, постельку расстелят. Что ещё он придумал? Тем не менее, юноша ловко вскарабкался обратно, Рем даже руку протянул. Теперь можно рассмотреть подробнее эту катастрофу: красные волосы во все стороны, отросшие черные корни, слишком нелепо. Свитер весь грязный, рваный, непонятно, специально или нет. На джинсах тоже имеются и дырки, и пятна. Ну прямо вылитый подросток в самый разгар пубертата. Словно сбежал из мультика про романтизированных американских школьников. Но, как не странно, парень не выглядит, будто ему меньше двадцати. Лейта позабавила столь сюрреалистичная картина, появилась некая белая зависть тому, как же весело человек время проводит. — Меня Доминик зовут! — Я Ремингтон. — Какой-то ты скучный! Веселиться не умеешь? По твоей роже явно видно, что ты недоволен! Да как он смеет так общаться с человеком, который буквально спас его зад? — Ты думаешь, что человек, у которого под столом бита лежит, веселиться не умеет? Время ты хуёвое выбрал. В субботу половины в городе нет — вот тогда можно много чего сделать, а сейчас… Я буду требовать проявления максимального уважения, я тебя сейчас от ментов прикрыл. И тем более, если хочешь побить окна — лучше делать это чем-то твердым, обмотанным тканью, чтобы звуков меньше было, да и просто не пораниться. — А ты, оказывается, шаришь! — Было дело. Доминик прошагал по комнате, осмотрел вещи, аккуратно поставил биту, конечно, не на то место, но хоть куда-то. — Бля, мне не хватило, может ещё чё-то сделаем? — Исключено. — Ну и ладно, о! — парень уставился на стену, где расклеены партитуры для фортепиано, — Музыкой увлекаешься? Я тоже! — Рад за тебя. Во всем нужно находить свои плюсы, кажется, Лейт даже джекпот словил. Раз уж этот парень разбирается в музыке, может поможет с написанием текста? Идей у него полно, судя по тому, как он звонко и задорно расхерачивал чужие окна. — Кстати, зачем ты это сделал? — Что? — Окна разбил. — А, да это квартира одного уёбка, который наебал меня на много-много денег! Даже уважение появилось, теперь парень кажется не каким-то неприятным хулиганом. Нет, конечно, от его ответа он прямо джентльменом не стал, но немного повысил планку в глазах Лейта. — Так чё не отпиздил его просто? — Мне нравится ход твоих мыслей, но этот уёбок уехал. Вот в чём дело. Всё становится куда понятней. Доминик выглядит очень… Странно. Прикольно-странно. Кажется, у него размазана тушь на глазах. Да и губы подкрашены, кстати, тоже смазались. Парень уселся на пол, опрокинув голову. Его чем-то зацепили партитуры. Но всё-таки, неизвестная черта в его образе выглядит слишком несчастно, тушь добавляет к картине ещё больше драмы. Будто парень на пределе, будто всё, что он делал — лишь попытки выместить эмоции. Настолько сумбурный образ не идёт от супер счастливых людей. В любом случае, у Ремингтона нет сейчас желания устраивать сеанс психологии, но кое-что спросить интересно. — Не хочу, конечно, лезть не в своё дело… Ты плакал? — Ага! А ещё сосался с неизвестным мне челом из бара, помада не смазалась ещё? — Смазалась. Доминик перекатился к зеркалу, — Ой, правда. Жесть. Я такой растрепанный! Я, честно говоря, всегда так выгляжу, но каждый раз удивляюсь, снова вижу своё отражение впервые, прикинь? Всё больше и больше удивляет этот человек. Сначала плакал, потом целовался с незнакомцем в баре, затем вообще погром устроил. Спасать его надо. Лейт никак не может перестать наблюдать за Домиником, будто в одну секунду он снова что-то придумает и устроит погром уже в квартире. Но тот, кажется, успокоился, разлегся в позе звезды на полу, глаза закрыл. — Эй, не спи, ты тут не надолго, — на самом деле, неприятно говорить такое. Вообще не хочется выпускать этого парня. Сто процентов опять натворит что-то. Он вызывает кучу не особо негативных, но и не позитивных эмоций. Таких людей, кажется, называют эмоциональными вампирами - та ещё фанатская херня, но Доминик действительно напоминает что-то эдакое. Лишь от взгляда на него устаешь до ужаса, будто переживаешь с ним все те ситуации, которые прожил и он, и его разодранная одежда. — Да я не сплю! Давай прогуляемся? — Только без биты и алкоголя! — нет, Лейта не остановило, что сейчас почти час ночи. Доминик смог пробудить в нём давно забытый азарт, не сказать, что это хорошо. Это опасно, мать твою! К сожалению, не пропишет он сегодня текстов.

***

Погода прекрасна. Хоть и на улице полная тьма, освещающаяся только фонарями, всё вокруг прямо-таки просит развеселить эту скучную тихую атмосферу. Летние ночи — совсем другие, не такие, как весной, зимой и осенью. Именно летом ощущается та желанная свобода, та великая сила и осознание своих возможностей. В это время года абсолютно всё меняется, всё, до малюсеньких моментов. Вот например! Вспомните простой асфальт зимой. И что это? Заснеженная серая субстанция, смещанная с пеленой грязи и слякоти. А летом? Раскалённый тёмно-серый холст для рисования, присыпанный конфетти счастливых выпускников, которые ещё вчера ночью проливали на него самый дешёвый алкоголь, а сегодня здесь уже рисуют дети! Заметили разницу? И так во всём. Летом абсолютно каждая частичка воздуха пропитана счастьем. Даже сейчас, когда тут царит лишь темнота и тишина — это счастливая темнота и тишина. Она шепчет развеселить её. Зимой такая тишина заставила бы замолчать вместе с ней. — Ну что‐ж, что будем делать, мистер Ремингтон? — парень зажал между зубов сигарету и прошёл дальше, обернувшись лицом к Лейту, соответственно, спиной к тому, куда идёт. — Может, на крышу? В глазах напротив появился огонь. О нет, Рем узнаёт этот огонь, как бы сегодня обойтись без несчастных случаев, — Так, слышь, неугомонный, ты будешь под моим строгим надзором! Не хватало мне с тобой с катушек съехать. — Как скажете, мистер доктор Ремингтон! — Мистер доктор? — Ну да! Звучит интересно, люблю придумывать людям всякие клички. В ответ Лейт лишь хмыкнул и указал кивком головы к дому, где открыт вход на крышу.  — Курить вредно! — выдернул изо рта Доминика сигарету, сам сделал затяжку. — Я куплю тебе ещё. Ночной город необыкновенен своей многогранностью. Если не присматриваться — полнейшая идиллия тишины и спокойствия, но если заглянуть чуть глубже — люди в изредка горящих окнах видны. Кто-то меланхолично докуривает уже сбитую со счета сигарету, кто-то пытается уснуть со включённым светом, ну не дурак, а? Вон та женщина вообще без обуви по улице шпёхает, нет, обувь, всё-таки, есть, но только в её руках. Конечно, на таких шпильках в здравом уме вообще ходить возможно? Палитра ярких люминесцентных вывесок отражается в глазах пёстрыми пятнами, слово по всему району рассыпается гирлянда. Жизнь заметна не только днём, ночь — это немного иное, но такое же волшебное продолжение жизни. — Красиво… — послышалось где-то со спины, кажется, Доминик не собирается подходить ближе к бортику, в то время как Лейт уже вот-вот сорвется с него. Таких планов нет, да и вряд ли будут. Слишком красиво умереть — тоже плохой вариант. — А ты ближе подойди, улицы порассматривай, — тон голоса сам поменялся на более задумчивый. — Не, мне отсюда всё прекрасно видно! Слушай, а ты не хочешь отойти от конца крыши? — пропала куда-то вся уверенность, неужели Харрисон боится высоты? Настал звездный час, самое время ответить обратным испугом, — Это не конец крыши, а вот это… — Рем рывком взлетел на возвышение, которое должно защищать от нежеланных падений, — Вот это конец! Доминик вздрогнул и застыл, вытягивая руку вперед, — Блять! Что ты творишь?! Ремингтон очень хотел увидеть именно это испуганное лицо. Сложно поверить, что Дом действительно такой безрассудный, каким показался сначала. Нет, оказывается, есть ещё в нём капля рассудительности и адекватности. Но цирк заканчивать не хочется. — А что я делаю? — Ремингтон подпрыгнул, сделал в прыжке разворот, открывающий ещё более невероятный вид. Не сказать, что ему совсем безразлично на происходящее, адреналин так и ударят по венам ещё более сильными волнами. Ткань футболки резко потянула Лейта назад, он немного покосился и в итоге чуть было не упал на Доминика, который попытался ухватиться за Ремингтона как можно крепче и снять его с опасного места. Получилась немного неловкая толкучка, где всё равно оба парня упали, зато не с крыши. — Идиот! Ты хоть головой думаешь?! А если бы упал? — Харрисон настолько запереживал, что совсем забыл контролировать свой голос, переходящий на непонятный писк. Кажется, к горлу ком подошёл. — Да ладно тебе! У меня всё под контролем! — Я тоже самое себе утром говорил. И что произошло? Ошиваюсь в другом конце города с размазанным ебалом и прикидом сумасшедшего! Ну да, так оно и есть. Стало немного совестно за случившееся. Тем более, Реми не ожидал, что его поступок вызовет настолько много волнения. Вставать уже как-то не хочется. Удобно просто так лежать на немного тёплой поверхности крыши, смотреть на ночное небо, слушать гул проезжей части. Доминик никогда не отличался особой осторожностью, в его действиях всегда чувствуется динамика и резкость. Оно само так вышло, парень всю жизнь выслушивает морали о его поведении. А что можно сделать с этим? Ничего. Только смириться со своей хаотикой и пытаться жить с ней в благополучии и гармонии, как бы противоречиво не звучало. Кажется, он родился со склонностью к необдуманным, энергичным, глупым поступкам. Честно признать, юноша не впервые оказывается в похожей ситуации. Бывали случаи маниакального состояния и похуже. Маниакальные фазы ощущаются так, словно страх за себя уходит глубоко‐глубоко, оставляет лишь желание, жаждущее приключений, адреналина. Даже в самом непредсказуемом происшествии, неизвестном месте, чувствуется эта рвущаяся наружу энергетика. Мысли, мигом прилетающие в голову, сразу оказываются выполненными без раздумий, правильно ли это или нет. — Больно ударился? — Лейт только сейчас понял, что сам мог как-то толкнуть Дома, пока тот пробовал себя в роли спасителя людских жизней. — Не знаю, вроде нет. А ты? — Рука ноет немного. — Прости? — А ты меня. Я совсем забылся случайно. — Очень понимаю. Ремингтон решил оставить всплывший вопрос от последней фразы. Лучше подумать о нём в голове. Но думать легче, когда можно рассмотреть что-то более интересное, чем еле-еле видные звёзды. — Слушай, может подойдёшь ближе? Не бойся, — Рем встал, вернулся на бортик и слабо постучал по месту около себя, — Садись, тут нет ничего страшного. В крайнем случае, просто кричи! — с шутливой интонацией произнёс Лейт, свешивая ноги в сторону улиц. — Да не боюсь я… — Доминик также ловко залез на возвышение, сел, почти полностью прижимался к Реми. Действительно, парень был прав, такой вид куда красивее. — Ой, смотри! Там в окне кто-то танцует! — Дом указал пальцем на соседнее здание, в то время, как Лейт почувствовал, что вокруг его предплечья быстренько обвилась рука Харрисона. На первый взгляд, можно подумать, что юноша за себя боится, но нет. Он специально слабо тянет Ремингтона назад, возможно, чтобы успокоить волнение за него, и в неприятном случае, просто толкнуть парня обратно. Лейт воспринял такой жест, как что-то до невероятности приятное. В нос ударил запах крепкого алкоголя, смешанный с каким-то клубничным парфюмом. Как Доминик может выглядеть настолько неопрятно, но пахнуть, словно вышел из дорогущего магазина духов? — Ты пьяный, что ли? — А? А, не знаю! — Харрисон не перевёл взгляд на собеседника, продолжил разглядывать город. — Ты пил? — Конечно, а что, это повлияет на что-то? — Да нет. Но теперь куда более понятна причина твоего поведения. — Не думаю, что дело в алкоголе. Хотя, может ты и прав. Но знай, я могу всякие штуки начать делать, ну знаешь, пьяные люди странные! — Дом усмехнулся и совсем немного повернул голову, чтобы кинуть очень многообещающий взгляд, затем снова отвернуться. — Какие штуки? — кажется, Рем понял этот взгляд. — Ну, что-то типа таких, — парень поцеловал Лейта в губы и опять отвернулся, словно не произошло ничего. Ремингтон застыл на несколько секунд, затем прищурился, словно погрузился в раздумья, просчитав все «за» и «против», он пожал плечами и развернул одной рукой голову Доминика, совсем слабо прикасаясь к его скулам. Этот поцелуй был уже более раскрепощенный, кажется, Харрисон специально оставил решение за Лейтом, когда не стал продолжать целовать его в первый раз. А Доминик действительно много выпил, Лейт почувствовал вкус то ли коньяка, то ли виски. Нисколько не пожалел в своём решении. Звук улицы приглушился. Сейчас вся концентрация уходит на осязание, ощущение этих осторожных прикосновений, либо от стеснения, либо от немного неподходящего места для поцелуев, в плане замкнутости действий. Довольно интересное ощущение — соприкосновение с губами человека, которого знаешь даже меньше дня. Лейту понравилось целоваться с этим парнем. Доминик не делает ничего лишнего или, наоборот, слишком нерешительного. Нет, он просто очень умело целуется, без неприятно пошлых намёков на что-то другое. Как с лучшим другом, серьёзно. Харрисон отстранился, уголки его губ приподнялись, — Теперь у тебя тоже помада размазалась. — С кем не бывает, — Ремингтон задержал взгляд на парне, чьё лицо отображало счастливое умиротворение, даже непривычно видеть его таким. Оба одновременно вернулись к лицезрению города, который словно засветился более приглушённо. Хотя, может так показалось только им двоим. Доминик положил голову на плечо Лейта и снова засмеялся также легко и просто. Хорошая непринуждённость. Её часто не хватает в жизни. — А ведь ещё час назад ты замахивался на меня с битой! — А нехер было лезть в мою квартиру! — А нехер было окно открывать нараспашку! Хотя, на твоём месте я бы был благодарен. Уверен, никого круче меня ты не целовал! — Пхах, идиот, — послышалось от Реми, который мысленно уже согласился с немного самовлюбленной, но абсолютно правдивой фразой.