Так как насчет лапши?

2005 год Чифую Мацуно любит лапшу, кошек, Тосву и Кейске Баджи. Естественно, законное первое место в этом списке занимает Кейске. Ведь все остальное - лишь последствия от общения с ним. Баджи наглым вихрем ворвался в его жизнь, душу и сердце, а вылезать, зараза, не хочет. Именно Баджи пригласил парня в Тосву, именно с Баджи они после уроков или после очередного собрания идут кормить уличных кошек, не забывая заскочить в их любимую лапшичную. Делить лапшу напополам стало их личной традицией, своеобразным ритуалом, сильнее укрепляющим их дружбу. Поэтому когда Чифую в свой четырнадцатый день рождения увидел на правом предплечье фразу, которую он слышит изо дня в день, он чуть не сорвал голос от радости. Наконец-то его чувства получат более важную причину быть услышанными их объектом, а возможно, еще и будут приняты. Мацуно сгорал от нетерпения, ведь уже завтра он снова встретиться с Баджи. Его друзья, которые уже встретили своих соулмейтов, описывают начало связи так: сначала тебя будто прошибает током, потом по телу проходит приятная волна умиротворения, кажется будто твой соулмейт - теперь твоя Вселенная. По правде говоря, Мацуно чувствует подобное после каждой встречи с Баджи, исключая "ток". Интересно, что чувствует Кейске по отношению к Чифую? Теплый весенний ветерок треплет тёмные распущенные волосы. Его угольные глаза взирают на Чифую с озорной искринкой, а широкая улыбка источает свет. Мацуно про себя называет Кейске своим личным солнцем. — Ну че, поедим лапши? Чифую дергается. Но не от ощущения "тока" по всему телу. Точнее говоря, ощущений вообще никаких не было. Мацуно поднял голубые глаза на своего друга: — Можешь повторить, — парень не узнал свой голос, настолько хриплым и севшим он был. Баджи почесал затылок, недоуменно покосив взгляд: — Эм... поедим лапши? — Кейске повторил вопрос, надеясь, что это сложное выражение лица Мацуно пропадет. Чифую не чувствовал ничего. От понимания происходящего, у него перехватило дыхание, и разум вдруг помутнел. Он воспринимал происходящее как в вакууме, не слыша ничего вокруг себя, лишь стук сердца, будто крылья раненой бабочки, отдавался в голове. — Эй, ты в порядке? — обеспокоенный голос друга вернул его в реальность. — Не волнуйтесь, Баджи-сан, все хорошо, — Мацуно быстро сказал то, что первое пришло в голову. Не может же он выложить все как есть своему командиру и лучшему другу. — Ты какой-то странный сегодня. Растерянный и невнимательный. Приболел? — Спасибо за беспокойство, Баджи-сан, я в полном порядке. — Так что на счет лапши? — Кейке решил быстро сменить тему. — Я не против. Зайдя в лапшичную, парни заняли свое свободное место и заказали одну порцию лапши. — И мы как обычно поделим на пополам, — Баджи весело подмигнул заместителю. — Без этого никак, — улыбнулся Чифую одним уголком губ. Пока несли заказ, Баджи стянул с запястья резинку, чтоб завязать ей волосы. Рукава свободной легкой ветровки скользнули вниз, обножив светлую кожу, на которой прямым чётким почерком было что-то написано. Чифую вперил взгляд в руку друга, жадно вчитываясь в текст: "А я тебя никогда и не винил, Кейске" Баджи, заметив на себе пристальный взгляд, поспешил опустить съезавший рукав ветровки. — Когда и кто? — тоном не требующем возражений спросил Чифую. На самом деле прозвучало грубее, чем он рассчитывал. — Майки. Сказал, что не винит меня в смерти Шиничиро, — последнее слово далось ему с трудом. — Почему ты не рассказал мне? "Не хотел ранить, ведь мне ясны твои чувства ко мне"— думал Баджи. Для него сохранить теплые отношения и эту крепкую дружбу было гораздо важнее, чем делится этой информацией с тем, кто к нему неровно дышит. Даже если для этого приходится притворяться глухим и слепым. — Посчитал это неважным. Да и тем более, мы с Майки пока не хотим говорить на эту тему. — Вы с Майки? — парень неожиданно повысил голос, — Точно ли ты уверен, что он не хочет? Майки именно тот человек, которому как никому нужна поддержка! Ты у него спросил? Мне кажется, ты что-то мне не договариваешь. Я тебя знаю, по-любому ты просто решил пустить все на самотек! К концу парень совсем сорвался на крик. В уголках его глаз собрались слезы, которые он сразу смахнул. — Чифую... Баджи хотел успокоить друга, но Мацуно уже встал со стола, направляясь в сторону выход. — Пожалуйста, оставь меня ненадолго. И Мацуно выбежал из лапшичной. 2015 год Фотография Баджи на полке напомнила о лучших временах, которые, к сожалению, никогда не вернуть. В маленькая съемной квартирке в тихом спальном районе Токио никакого уюта не чувствовалось. На самом деле Чифую перестал ощущать уют с ЕГО уходом. Десять лет прошли для него в бесконечной меланхолии. Мир стал чёрно-белым, а грусть и апатия стали вечными спутниками мужчины. От мыслей его отвлекает звонок. — Чиф, занят? — спрашивает Доракен по ту сторону трубки, — Мне очень неудобно об просить именно тебя, но... Понимаешь, сегодня очень загруженный день, и мы с Сейшу никак не можем, поэтому не мог бы ты... — Ближе к сути, — Мацуно раздраженно прервал Рюгуджи. — Казутора сегодня должен выйти из тюрьмы. Казутора Ханемия. Убийца его безответной любви. Убийца самого Мацуно Чифую, ведь хоть телом он здесь, душа его всегда останется рядом с Кейске. Отчасти Чифую завидовал Майки, ведь тот, несмотря на то, что Казутора убил его соулмейта, смог его простить. А вот ненависть Чифую к этому человеку только росла с каждым днем, кажется он убьет его не раздумывая при встрече. — Во сколько? Сам от себя не ожидал этого вопроса. Какого?.... Он же не хотел в это ввязываться. И вообще, будь его воля, он бы назначил Казуторе пожизненное, а еще лучше - смертную казнь. Заслужил. — Через три часа. Можешь приехать раньше. Я не думал, что ты согласишься, честно говоря, я даже звонить не думал, но Сейш..... — Просто замолчи, пожалуйста, я ведь и отказаться могу, — Чифую медленно вздохнул. — Ты настоящий друг. Пока, — Кен отключился. "И нахуя, спрашивается, я в это ввязался?" Машина остановилась прямо перед выходом из тюрьмы. Чифую взглянул на часы. “Он должен был выйти пять минут назад. Где его носит. Жду еще две минуты и уезжаю". На самом деле за него говорили его эмоции. Он отчаянно не хотел этой встречи. Увидеть человека, убийцу своего капитана, спустя десять лет... Нет, Мацуно явно был к этому не готов. Мысленно посчитав до десяти, парень попытался успокоиться. Вышло так себе. Точнее вообще не вышло. Беспокойство охватило его с головой и это чувство только нарастало с каждой минутой. И вот решетки открываются. Чифую наблюдает как высокий худощавый человек медленно выходит в сопровождении охранника. Огромные пустые глаза с желтой радужкой отстранённо рассматривают все вокруг себя, пока в их поле зрения не попадает автомобиль. Чифую неотрывно смотрит в эти чужие и одновременно родные глаза, и внутри него что-то переворачивается. С удивлением он понимает, что рад видеть Казутору. Ханемия неувернно идет к машине. Каждый его шаг сопровождается давящей тишиной. Он готов был увидеть кого угодно: от Дракена, который часто навещал его в тюрьме до простого таксиста, которому заплатили, лишь бы самим не грузить себя встречей с нежелательным человеком. Казутора себя именно таким и считал. Человек, который не имеет право ни на что, только на смерть. Он думал, что Чифую о нем такого же мнения, но увидев его за рулем машины, начал сомневаться. Чифую молча открыл дверь, Казутора молча зашел. Ехали они тоже в полном молчании. Казутора внимательно следил за дорогой, когда как Мацуно с любопытством поглядывал на бывшего заключенного. Былое безумие в глазах сменилось пустотой, черты лица истончились, а сам парень очень похудел. Отросшие волосы Ханемия завязал в пучок, оставляя две пряди у лица свободными. — Что так и будем молчать? Я бы предпочёл заскочить куда-нибудь по дороге. Наверняка ты голодный. Казутора был озадачен таким вниманием к своей скромной персоне. По правде говоря, он хотел выйти на первой же остановке и уехать куда-нибудь очень далеко. Чтоб о нем забыли и больше не вспоминали. — Нет, спасибо, я предпочту отказаться. — Это был не вопрос. Если ты не волнуешься о себе, дай хотя бы другим эту возможность. Казутора сам не заметил слез, которые ручьем лились по его бледным щекам. Он не моргая уставился на Чифую, его губы дрожжами, не в силах что-либо сказать. Тонкое тело сильно вздрогнуло, по телу прошло тепло, а затем родное ни с чем не сравнимое чувство уюта. — Тогда давай поедим лапши, — до слуха Чифую дошел смысл слов, сказанных тихим неуверенным голосом. Мацуно в ужасе обнажил предплечье. Буквы горели, как и все внутри него. — Что там у тебя? Тора с интересом взглянул на Чифую. Растерявшись, водитель пытался ее прикрыть, но Казутору не обманешь. Ведь он уже почувствовал рождение этой связи. — Я слышал, что фразы на руках соулмейтов - это не то, что они услышат друг от друга после их получения. Это то, что даёт надежду жить дальше. Так сказал мне Баджи. Воспоминания о Баджи заставили парня легко улыбнуться. Он сдвинул рукав толстовки, демонстрируя Чифую свою метку. — Знаешь, а ведь он был прав. Честно говоря, я потерял смысл жизни после его смерти, но знаешь, я буду верить.... — Замолчи, замолчи, замолчи, — Чифую зажмурился, закрыл уши и жалобно пытался остановить этот бурный потом слов Торы. Будто ребёнок, который считает, что так решатся его проблемы. Если ты не волнуешься о себе, дай хотя бы другим эту возможность. Слова отпечатались в сознании, не желая покидать его. Чифую было очень страшно и одиноко. Он боится пустить Казутору к себе в душу, но в то же время понимает, что он может быть прав. Ведь вспоминая улыбку Баджи после прощения Майки, можно было подумать, что тот начал жить заново. Чифую вдруг стало интересно, а что же сказал Баджи. Ведь его слова наверняка послужили мотивацией и поддержкой Майки. — Знаешь, Казутора, я думаю, что нам просто нужно время. Ханемия блаженно улыбнулся, откинув голову на спинку кресла. Шанс есть, и он не собирается его упускать. Ведь спустя двадцать пять лет, он, наконец, обрел смысл своей жизни, и всеми силами попытается дать то же самое Чифую.