~*~
Примерно неделю спустя Эндрю зашел в пекарню Рене после работы, одетый в одну из немногих вещей другого цвета, кроме черного, которые у него были: красную шапочку, которую он украл у Аарона. Они с Нилом договорились встретиться там, потому что, во-первых, это была знакомая территория для них обоих. Эндрю дружил с Рене, Нил когда-то был… почти-друзьями с ней. А во-вторых, она делает вкусные маффины, и Эндрю хотел, по крайней мере, штук пять. — Привет, Эндрю, — радостно поздоровалась она. В это время пекарня была довольно пуста, что идеально подошло бы для допроса возможного соседа по комнате. — Я чувствую себя так, словно иду на свидание вслепую, — пробормотал Эндрю. У Рене хватило наглости рассмеяться, но она начала накладывать несколько кексов на тарелку и передала ее после того, как Эндрю заплатил за нее. — Я знаю Нила, — сказала она, когда деньги были убраны в кассу: — Я думаю, вы двое поладите. Ну, в прошлом этот парень угрожал кому-то ножницами, так что это не успокаивало нервы Эндрю. Он не хотел, чтобы этот парень начал преступную жизнь, как и не хотел приглашать возможного серийного убийцу переехать к нему. Чтобы не отвечать, Эндрю сунул в рот маффин, нашел столик, за которым он мог бы сидеть так, чтобы Рене было видно из-за кассы, и стал ждать, когда появится Нил. Кевин не передал номер Нила, как и говорил, поэтому Эндрю не мог отправить сообщение, чтобы узнать, где он находится. Через несколько минут появился Нил. Они оделись в специальную одежду, чтобы легко найти друг друга, именно поэтому Эндрю в первую очередь надел красную шапочку, но даже если бы они не обсуждали это, он чувствовал, что узнал бы этого парня. На Ниле был огромный серый свитер, который был изношен и испачкан, какие-то мешковатые джинсы и ярко-оранжевые кроксы. Это должно было пометить его как Нила, но в нем было так много такого, что сразу привлекло внимание Эндрю. Во-первых, несмотря на его состояние одежды, он был пиздецки сексуален, а Эндрю очень гей. Его рыжие волосы были немного длинноваты, они вились вокруг лба и спускались по шее, как будто он пытался отрастить маллет. Его кожа была немного покрыта пятнами, особенно вокруг носа, но в остальном она была загорелой. На одной щеке был довольно заметный ожог, который зажил, но выглядел не менее грубым, и когда Нил повернул голову, чтобы оглядеть пекарню, он обнаружил несколько тонких шрамов на другой щеке. Но не это привлекло внимание Эндрю (ладно, они привлекли, но довольно быстро наскучили), зато его глаза – да. Они были голубыми, но немного теплого синего цвета, если в этом был какой-то смысл, и они были яркими. Бдительными. Эндрю смотрел на Нила все время, пока тот не нашел Эндрю и не подошел к столу. Нил дважды оглянулся через плечо, прежде чем покачать головой, засунуть руки в карманы и остановиться в нескольких шагах от него. — Эндрю? — он спросил. — Нил, — заявил Эндрю. — Можно мне присесть? — спросил Нил, кивая на пустое место. Эндрю пнул ногой в его сторону и потянулся за другим маффином. Нил сел и поддерживал зрительный контакт, как будто он был сосредоточен на этом взаимодействии и ничто не могло отвлечь его внимание. Или, может быть, он просто понимал Эндрю. Кто знает. — Кевин сказал мне, что тебе нужен сосед? — спросил Нил. — Да, — сказал Эндрю: — Тебе нужен сосед, после того, как от тебя сбежал тот, которому ты угрожал ножницами? Нил закатил глаза, и его плечи слегка расслабились: — Я ему не угрожал. Я был в середине процесса, и он встал у меня на пути. — Что это был за процесс? — Я зашивал рубашку. Дело в том, что я не угрожал ему ножницами. Если бы я собирался кому-то угрожать, я бы использовал что-нибудь другое. Он был горячим и интересным. — У тебя есть аллергия на кошек? — спросил Эндрю. — Нет. — Тебе нужна дополнительная комната? — Не то чтобы. Эндрю протянул руку: — Телефон, — сказал он. Нил передал его. Это был потрепанный айфон в черном чехле, и у него уже было открыто приложение “контакты”. Эндрю добавил себя и вернул его обратно: — Ты можешь приехать и посмотреть это место через несколько дней, — объяснил он, добавив мысленную пометку убрать всю квартиру. — Что? — спросил Нил: — Мы закончили? Мы не можем закончить. — Мы не закончили, — согласился Эндрю: — Мы собираемся узнать друг друга получше. Соседям стоило бы. Из-за прилавка Рене подавила смех, довольно громко кашлянув. Нил, казалось, ничего не заметил: — Хорошо, — легко сказал он: — Где ты работаешь?~*~
Три недели спустя Нил переехал в эту квартиру. Единственными вещами, которые он взял с собой, были два чемодана и три коробки, кроме кровати, что было определенно странно. Эндрю, однако, умудрился не прокомментировать это и заказал им ужин на вечер. Нил потратил около часа на то, чтобы убрать свои вещи, а затем они поели на кухне, пока кошки Эндрю пытались встать у них на пути. За последние три недели они узнали друг друга получше. Нил был профессиональным игроком экси и большую часть дня отсутствовал в квартире, возвращаясь к пяти часам вечера. Эндрю уходил в “Черные чернила” около десяти утра и обычно возвращался домой к семи, поэтому они виделись только по вечерам или в выходные. В какой-то момент они договорились, ничего не обсуждая вслух, ужинать вместе и беседовать. Иногда они смотрели телевизор, а иногда проводили несколько часов в тишине, прежде чем отправиться спать. К несчастью для Эндрю, Нил все еще был привлекательным и с каждым днем становился все интереснее. Кошки любили его, и он позволял им лазить по себе. С ним было легко разговаривать, и он уважал границы, установленные Эндрю. Делить с ним квартиру было таким большим удовольствием по сравнению с Роландом. Он становился проблемой, потому что Эндрю начинал влюбляться. Эндрю нахмурился и бросил стилус на кухонную столешницу. У него был внезапный прилив вдохновения, и он схватил свой айпад, чтобы улучшить эскиз, который он делал для одного из своих клиентов, но по какой-то причине Нил снова поглотил его мысли. Названный мужчина ел малину из коробки, которую они купили днем ранее, которая должна была закончиться к концу дня, и наблюдал за Эндрю, как он обычно делал время от времени. — Трудный рисунок? — спросил Нил, бросая малину в рот. Потянувшись за стилусом, Эндрю медленно поднял глаза, чтобы взглянуть на Нила. Светская беседа не была чем-то, что они обычно начинали, и как Эндрю должен был сказать ему, что Нил был причиной того, что ему было трудно рисовать, в любом случае? — Совы идиотские, — решил он, добавляя немного к линии, которую он уже провел, просто чтобы было чем заняться. — Нет, это не так. Эндрю только больше нахмурился и продолжил смотреть на свой айпад. Он не собирался смотреть на Нила, хотя и чувствовал на себе его взгляд. В последнее время это происходило все чаще, и это начинало раздражать, потому что тогда Эндрю оглядывался и был поглощен его голубым взглядом: — Пялишься, — проворчал он. Нил ничего не сказал, но Эндрю почувствовал, как он отвел взгляд. У него пробежали мурашки по коже. — Ты бы сделал мне татуировку? — внезапно спросил Нил. Эндрю снова уронил стилус и поднял глаза: — Что? — спросил он. — Ладно, я знаю, что ты собираешься сказать, — сказал Нил, уставившись на стол: — Но я хочу что-нибудь на ноге. — А что, по-твоему, я собирался сказать? — спросил Эндрю. — Ну… — Нил замолчал, намеренно затягивая время: — Я хочу след лапы. Логотип “лис” штата пальметто. — Почему? — спросил Эндрю, прищурив глаза. — Просто потому что, — Нил пожал плечами: — Если ты не хочешь, то все в порядке. Он очень ясно этого хотел. Эндрю взвесил в уме все “за” и “против” и в конце концов решил, что сделает это, если Нил захочет. В прошлом он отталкивал людей, которые хотели, чтобы что-нибудь, связанное с экси, было нанесено чернилами на их кожу, но по какой-то причине он не мог отказать Нилу. Ну, была причина – очень ясная причина, которую Эндрю игнорировал – но Эндрю также проигнорировал и это, решив сказать “да”. — У тебя есть время? — спросил Нил: — Я знаю, что ты занят. Эндрю знал, что он занят. Следующая встреча, которую он мог назначить, была через двенадцать недель, но он, вероятно, мог бы пригласить Нила, если бы задержался в один день. Кроме того, на такую татуировку уйдет максимум час: — Ты боишься игл? — Нет, — сказал Нил совершенно серьезно. — Тогда скажи мне, когда ты этого захочешь, — ответил Эндрю.~*~
“Черные чернила” были задуманы как в основном открытое пространство, но у них было ровно три отдельных комнаты для некоторых работников. У Эндрю была своя собственная, на стенах которой висели некоторые его работы. Там был шкаф, полный его игл и чернил, гигиенических салфеток и трансферных листов, а также небольшое пространство, которое он использовал в качестве стола, которое оставалось относительно пустым. Эндрю не был сентиментален, и, даже если бы что-то было бы важным для него, это хранилось бы в его квартире, но Ники не переставал говорить, пока Эндрю не приклеил на стену открытку от своего двоюродного брата. Она была рядом с календарем и просто гласила: “Привет из Гамбурга!” отвратительными желтыми буквами. Эндрю был почти уверен, что Ники выбрал ее именно по этой причине. Как только Нил вошел в комнату, он одарил Эндрю одной из своих маленьких улыбок и спросил по-немецки, был ли Эндрю когда-нибудь там. — Нет, — ответил Эндрю, указывая на стул в центре комнаты. Пока Эндрю выводил изображение, которое он сохранил на своем айпаде, Нил сел на стул, скинул ботинки и закатал штанину. У Эндрю перехватило дыхание, когда он увидел, что Нил побрился. В любом случае, он был почти уверен. — Не говори мне, — фыркнул он: — Что делаешь это ради экси. — Кевин упоминал мне об этом, — объяснил Нил, — Побрей ноги, чтобы сопротивление ветру было меньше. — Вы оба идиоты, — решил Эндрю, — оставайся тут, я распечатаю трансфер. Остальные “Черные чернила” были почти пусты. Единственное, что заполняло тишину, кроме тихого разговора, была музыка, играющая во всем зале на низкой громкости. Эндрю потратил несколько минут на принтер, восстанавливая дыхание и произнося короткую мотивационную речь. Эндрю уже знал, что они с Нилом редко прикасались друг к другу, несмотря на то, что жили вместе. Он помнил, что делал это только тогда, когда передавал что-то: просто касался кончиками пальцев. Но сейчас он будет прикасаться к ноге Нила, и если бы Ники узнал об этом, он бы смеялся и шутил о том, что Эндрю был сдержанной леди из викторианской эпохи или что-то в этом роде. Чтобы выбросить эту картинку из головы, Эндрю схватил трансфер и потопал обратно в свою комнату. Нил сидел на том же месте, оглядывая стены и вывешенные на них картины, но как только Эндрю вернулся, он начал пялиться на него, как всегда. Эндрю распечатал не один трансфер и уставился на то место на ноге Нила, где, как он знал, должна была быть татуировка. Место, на которое указал Нил, прямо над его лодыжкой и снаружи икры. — Помнишь, где это? — спросил Нил. Он уже знал, что Эндрю все помнит, так что это было просто для того, чтобы привлечь его внимание. Хотя Нил, похоже, нервничал не меньше Эндрю. Его голос слегка дрогнул в конце вопроса, и он откашлялся, пытаясь скрыть это, но Эндрю уже услышал. Он знал, насколько большим шагом это было для него, но очевидно, что это был такой же большой шаг для Нила. — Тебе не обязательно это делать, — напомнил ему Эндрю. — Я хочу, — сказал ему Нил. — Хорошо, — Эндрю не сказал ему снова, но он не собирался предполагать, что Нил был готов прямо сейчас: — Могу я прикоснуться к тебе? — Ох.. Да, продолжай. Эндрю вытянул первый палец и ткнул Нила в ногу. Он намеревался пощупать, не осталось ли еще волос, которые нужно сбрить, но Нил проделал хорошую работу, и он не отстранился от тычка. Поэтому Эндрю двинулся дальше, быстро очистив место несколькими гигиеническими салфетками, затем схватил трансфер и осторожно положил его на ногу Нила. Это работало как временная татуировка, которая позволила бы Эндрю повторить за ней с помощью татуировочной машины. Он убедился, что его руки не задерживаются на теле дольше положенного. — Так хорошо? — спросил он, отбрасывая пластик с трафарета. — Да. Эндрю снова почувствовал на себе взгляд Нила, пока готовил татуировочную машину, натягивал черные перчатки и клал полотенце на бедро, чтобы вытереть все текущие чернила. Он поднял глаза, когда был готов: — Что? — Я не знаю, каково это будет, — сказал Нил. У него их было немного, но у Эндрю самого было несколько татуировок. В какой-то момент своей жизни он подумывал о том, чтобы избавиться от черных повязок, которые он носил каждый день, путем забитых рукавов, но в конце концов он не сделал этого. На его запястье была только одна татуировка: маленькая пчела со следом за ней. — У тебя когда-нибудь немели десны у дантиста? — спросил Эндрю. Нил кивнул, нахмурившись и уставившись на трафарет на своей икре. — Это так же, но на ноге. — Я не беспокоюсь о том, что это больно, — медленно объяснил Нил. — Я просто не хочу дергаться, когда чувствую это. Ну, это не могло быть хуже, чем в тот раз, когда студентка колледжа хотела что-то набить на ногу и отпрыгнула, когда почувствовала иглу. Это было неприятно для всех, кто был в этом замешан. — Я буду удерживать тебя, — заверил Эндрю. Он протянул руку, в которой не было татуировочной машины, нависая над самой широкой частью икры Нила. — Да? — Да, — ответил Нил. В тот момент, когда Эндрю прикоснулся к нему, Нил, казалось, расслабился, но Эндрю постарался крепко надавить. Он поднял татуировочную машину, о которой шла речь, подождал еще одного кивка и приступил к работе. Несмотря на то, что он беспокоился о том, чтобы не дернуться, Нил, казалось, только больше расслабился. — Ох, — сказал он. — Ох? — повторил Эндрю. Жужжание тату-машинки заполнило тишину, пока Нил собирался с мыслями. — Да, онемение, — в конце концов сказал он, фыркнув. Они почти не разговаривали, пока Эндрю работал над татуировкой. Эндрю просто сосредоточился на том, что он делал, продолжая одной рукой крепко сжимать ногу Нила. Но сидеть в тишине было совсем не неудобно, потому что они оба уже привыкли к этому. Время от времени они переговаривались о чем-то, но за час, который потребовался, чтобы закончить татуировку, они почти не беседовали. Закончив, Эндрю убрал свои принадлежности и вытер все чернила, оставшиеся на ноге Нила, а затем наложил повязку. — Держи это на ноге, по крайней мере, в течение часа, — проинструктировал Эндрю. — Затем не забывай использовать лосьон. Нил поерзал на сиденье, потянувшись за повязкой, но остановился прямо перед тем, как прикоснуться к ней. Вместо этого он постучал кончиками пальцев по своей ноге. — зачем лосьон? — Технически татуировка — это открытая рана, — объяснил Эндрю. — Она покроется корочкой. Не ковыряй ее. Они оба знали, о чем он говорит. У Нила была привычка ковырять любые коросты, которые были у него на теле. Ему повезло, что рядом был Эндрю, чтобы убедиться, что он этого не сделает. — Хорошо, — сказал Нил, вставая. Он оставил штанину как есть и натянул ботинки, пока Эндрю продолжал убирать. — Ты возвращаешься домой? — Да, — сказал Эндрю: — Просто дай мне прибраться. И Нил ждал его прямо за дверью гостиной. У девушки, сидевшей за стойкой регистрации, была заостренная ухмылка на лице, когда Эндрю вышел, поэтому он решил проигнорировать ее, когда присоединился к Нилу, и они направились в квартиру.~*~
В течение следующих нескольких дней татуировка Нила хорошо заживала. Эндрю заставлял его мазать ее лосьоном часто и швырял в него всякими вещами, когда он собирался ковырять коросту. Когда кожа снова стала гладкой, Нил продолжал постукивать по своей татуировке. Эндрю пытался не обращать на это внимания, но это было трудно, когда они жили вместе и проводили их свободное время на диване в гостиной. Вдохновение приходило в самые неожиданные моменты, поэтому Эндрю держал свой айпад на коленях, пока они смотрели “Охотников за домами”. Нил занимал большую часть дивана, его ноги в носках были всего в нескольких дюймах от Эндрю, и это отвлекало. Его глаза продолжали смотреть на них всякий раз, когда они двигались, а это означало, что на завершение этого рисунка уходила вечность. Когда эпизод закончился, Нил поерзал на диване, пока они не сели рядом друг с другом. — Что ты делаешь? — он спросил. — Медведя, — пробормотал Эндрю. — Где он будет? — На ноге, — объяснил Эндрю: — не уверен, насколько большой. — Хм, — промычал Нил. Он откинулся назад и на мгновение замолчал, достаточно долго, чтобы Эндрю повернул голову и встретился с ним взглядом. — Ты мог бы нарисовать на мне. Что. — Нарисовать на тебе? — повторил Эндрю, каким-то образом сохраняя ровный голос. Годы практики не позволили ему треснуть или сломаться каким-либо образом. — Да. Таким образом, ты узнаешь, как это будет выглядеть. Эндрю уже собирался отказаться, но подумал об этом и понял, что у Нила было такое же телосложение, как у человека, который хотел сделать татуировку. Не только это, но и Нил протягивал руку. Они все еще не прикасались друг к другу после того, как Эндрю сделал Нилу татуировку – все еще только время от времени прикасались пальцами. И, подумав об этом, Эндрю понял, что ему снова хочется прикоснуться. Итак, в ту ночь они продолжали смотреть “Охотников за домами”, пока Эндрю рисовал медведя на ноге Нила тонким маркером. На этот раз он был на другой ноге, которая лежала на коленях Эндрю, пока он работал. Они ни о чем не говорили, вероятно, потому что Нил был слишком занят прожаркой женщины, ищущей дорогой дом, которая громко критиковала все, что она ненавидела: — Кому вообще нужно пять спален? У нас их три, и в последней ничего нет... — и Эндрю был слишком сосредоточен на том факте, что нога Нила лежала у него на коленях. И что он рисовал на нем маркером. И что он был полностью доволен этим. Когда он закончил, Нил наклонился под всеми возможными углами, чтобы рассмотреть рисунок. И Эндрю знал, что это произойдет, поэтому он винил свое колотящееся сердце в том, что только что держал ногу Нила у себя на коленях. — Я думаю, что хочу еще одну татуировку, — пробормотал Нил. — Я… — Эндрю сделал паузу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как просияло лицо Нила: — Проверю свое расписание.~*~
Нил был в двух командах экси с момента окончания университета, а теперь был в олимпийской. Другие татуировки, которые он хотел, были логотипами его предыдущих команд, каждая над последней на его икре. Эндрю не мог поверить, что он на самом деле делает татуировки, связанные с экси, на чьем-либо теле, но в последнее время Нил был исключением из многих вещей. Он предложил Эндрю оставшееся место, что было у него на ногах, чтобы Эндрю рисовал, и если бы Нил хотел сделать еще одну татуировку, Эндрю освободил бы место в своем плотном графике. Все татуировки, которые он до сих пор делал на Ниле, были на его ногах. Там были два логотипа других его команд, но Нил утверждал, что хочет подождать, пока не выиграет на олимпийских играх, чтобы набить что-нибудь за это. Вокруг логотипов были случайные буквы, написанные уродливым, блочным шрифтом. Эндрю пытался оспорить это решение, но Нил остался на своем месте. На другой ноге он хотел дракона: в частности, это была Виверна, окруженная распускающимися цветами, и он хотел, чтобы она была достаточно большой, чтобы идти от лодыжки до колена. На это ушло несколько часов, и Эндрю потратил несколько дней, разрабатывая скетч, пробуя некоторые идеи на ноге Нила, пока не был удовлетворен. Было и еще кое-что: несколько фраз на французском, которые Эндрю не понимал и не хотел гуглить, кошка со следами лап возле логотипов и потрескавшийся восход солнца. К настоящему времени на икрах Нила осталось не так уж много места, но он не выразил никакого интереса делать что-то еще где-либо. Что было прекрасно, потому что Эндрю уже достаточно времени провел, прикасаясь к ногам Нила, но он также хотел бы увидеть больше, если бы мог. Однако он не мог спрашивать. У них с Нилом были четкие границы, и, хотя они чувствовали себя более комфортно друг с другом, Эндрю не собирался протягивать руку, пока Нил не скажет, что это нормально. Вот почему это было таким сюрпризом, когда Нил упомянул следующую татуировку, которую он хотел. — Я могу нарисовать феникса, — сказал ему Эндрю, пока они мыли посуду после ужина. Король пушистиков забрался на плечи Эндрю и наблюдал, как он соскребает остатки еды в какие-то контейнеры для посуды. — Почему восстание из пепла? Нил пожал плечами. — После всего, что произошло в Балтиморе, у меня появился шанс выжить. Что-то вроде того, как феникс восстает из пепла и рождается заново. — Рене сказала тебе это, не так ли, — сказал Эндрю, не впечатленный. — Да, но татуировка — моя идея! Это была хорошая идея. Прожив вместе почти целый год, эти двое поделились друг с другом частями своего прошлого, так что Эндрю знал о балтиморе все. Он видел шрамы, оставленные на руках Нила, и сначала был в гневе. Если бы он не бросил колледж, может быть, он смог бы что-то сделать, чтобы Нилу не причинили вреда. — Где? — спросил Эндрю, потому что не был уверен, где он мог бы вытатуировать большого феникса на ногах Нила. — Ну… — Нил замолчал, сразу же привлекая внимание Эндрю. — Я думал о своих ребрах? — Думал или уверен? — Эндрю нужно было, чтобы Нил был уверен. Во-первых, потому что татуировки являются постоянными, и Нилу нужно было точно знать, где он этого хочет. А во-вторых, потому что Эндрю страстно желал, чтобы ему позволили прикоснуться к любой частичке Нила, к которой он мог. — Уверен, — решил Нил, подумав несколько мгновений. — Но до этого... Он вытер руки и нагнулся вперед, прогоняя Короля. Эндрю внимательно наблюдал за ним, пока он протягивал руку, нежно сжимая одно из запястий Эндрю и преподнося его к краю рубашки. Эндрю втянул воздух, когда Нил прижал руку к его коже. Эндрю не нужно было заглядывать под нее, чтобы понять, что он прикасается к шрамам. — Все в порядке, если ты не хочешь, — тихо сказал Нил. Он все еще держал Эндрю за запястье, но его хватка была достаточно слабой, чтобы Эндрю мог легко убрать руку. Но он не хотел этого делать. Он внимательно наблюдал за лицом Нила, когда тот двигал рукой вверх к ребрам, чувствуя рельефную кожу. Нил позволил ему это делать, не оттолкнул руку Эндрю и не сказал ему остановиться к тому времени, когда Эндрю достиг места, где, по его мнению, должна была быть татуировка. — Я могу закрасить шрамы чернилами, — заверил он. — Но ты не против того, чтобы увидеть их? — спросил Нил. Эндрю действительно задумался об этом на мгновение. — Да. Я и так уже ненавижу каждый твой сантиметр. Нил фыркнул. Он отпустил запястье Эндрю и отдернул руку. — Я уже не так наивен, как раньше, — упрекнул он. Ох. — Ох? — спросил Эндрю. — Да, — Нил ухмылялся, совсем как маленький говнюк, которым он был. — Ты чертовски сильно хочешь поцеловать меня. Эндрю отвернулся, закрывая последнюю из пластиковых тарелок. — Больше нет, — фыркнул он. — Ты можешь, — добавил Нил. Эндрю оглянулся через плечо, увидев, что ухмылка стала более мягкой: — Если хочешь. Мне бы этого хотелось. — Держу пари, тебе бы очень этого хотелось, — фыркнул Эндрю. Он был не так уж расстроен, но отказывался выдавать, что его сердце не перестает сумасшедше колотиться. Мгновение спустя он повернулся и прижал Нила к их кухонному столу, притянув его для поцелуя, схватив сзади за шею.~*~
— Я чувствую себя по-другому, — сказал Нил под жужжание тату-машинки. Его брови были сведены вместе, но он ничего не сказал о боли. Чтобы вытатуировать феникса на ребрах, Эндрю пришлось быть ближе, чем в прошлом, так что их головы были близко. — Больно? — спросил Эндрю, на мгновение отодвигая татуировочный аппарат. — Нет, — пробормотал Нил: — Просто по-другому. Феникс не был даже наполовину готов. Эндрю уже попробовал несколько рисунков на ребрах Нила с помощью маркера, и они остановились на маленькой птичке с большим размахом крыльев, вырывающейся из серого пепла. Нил хотел, чтобы этот был цветным, но отказался от красного. Он хотел, чтобы феникс был вместо этого в желтых и оранжевых тонах. — Ну, мы еще и наполовину не закончили, — тихо сказал ему Эндрю. — Хм, — промычал Нил, откидывая голову назад. Татуировочная машинка была возвращена на место. Нил не дрогнул, но прикусил губу и глубоко вдохнул через нос. Через мгновение Эндрю снова убрал его и наклонился, чтобы поцеловать Нила в щеку один раз. — Хорошо, — прошептал он, когда отстранился. Нил содрогнулся всем телом. Эндрю ухмыльнулся, когда увидел это. — Ладно, просто закончи татуировку, — проворчал Нил. — Мы не будем говорить об этом? — спросил Эндрю, возвращаясь к своей работе. — Нет, — сказал Нил: — Нет, пока мы не вернемся домой. Дом. Их дом, который значительно улучшился за последние два месяца, когда их отношения вышли на новый уровень. Эндрю вытер немного чернил и позволил жужжанию тату-машинки наполнить его уши вместе с какой-то песней, звучащей из динамиков гостиной, пока он продолжал работать над татуировкой Нила, уже зная, что он будет единственным, кто когда-либо ее увидит.