Пианино

– Так может всё-таки объяснишь, зачем утащил меня с лекции? Ген! – Всё тебе расскажи, Сенку-чан, – Асагири засмеялся и мельком глянул на еле поспевающего за ним парня. Перехватив чужую ладонь в своей поудобнее, он чуть замедлил шаг, чтобы Ишигами, наконец, смог отдышаться. – Осталось немного, придём – сам всё увидишь. В ответ на это послышалось лишь тяжёлое сопение. Поправив съезжающую лямку рюкзака, Сенку поравнялся с по-лисьему улыбающимся Геном и силой воли подавил желание дать подзатыльник будущему психологу. До этого Ишигами особо не смотрел за тем, куда его ведут. Времени глядеть по сторонам не было. Единственное, о чём ты можешь заботиться, когда тебя вылавливают прямо на выходе из аудитории и с силой утаскивают прочь из кампуса, так это как бы не навернуться на лестнице, с которой тебя тянут прыгать чуть ли не через каждые три ступеньки. Но сейчас, когда бег сменился на быструю ходьбу, Сенку наконец смог осмотреться. – Парк? Серьёзно? – Да, абсолютно, – Ген улыбнулся, разглядывая сцепленную с чужой руку. – Прекрасное место между прочим. В нашем нахождении здесь одни плюсы: и подышим свежим воздухом, и погуляем наконец-то как пара. На последнее слово был сделан сильный акцент, и, неожиданно даже для себя, Ишигами дёрнулся. Всё-таки... Он ещё не до конца привык к отношениям в том виде, в котором их воспринимают "нормальные" люди. От Ишигами, прожившего всю свою жизнь под твёрдым куполом науки, даже близкие не ожидали прогресса вне учёных открытий – в чём-то более приземлённом, человеческом, что уж говорить о нем самом. И каково же было удивление окружающих, когда научника начали часто замечать проводящим свободное время с каким-то странным студентом психфака, а на вопрос "Кто это?" получили вполне однозначный ответ "Мой парень". Но даже так, имея отношения с отбитым и местами безбашенным Асагири, Ишигами всё ещё с трудом понимал суть происходящего. До него и без того слишком долго доходила природа приятного чувства в груди, а тут... Поцелуи, объятия, прогулки? Зачем это людям? Сенку чувствовал себя маленьким ребёнком, которому забыли что-то объяснить, но уже отправили решать задачки, которые с его уровнем знаний ему не доступны. И от этого становилось только обиднее. Речь ведь не о каком-то среднестатистическом студенте, а об Ишигами Сенку. О человеке, который, хоть убейте, но найдёт способ для решения задачи. А здесь... И условие какое-то неправильное, да и решение кривое получается... Непонятно. Впервые. Так что несколько недель назад Ишигами решился рассказать-таки о своей проблеме партнёру. И единственный совет, который дал ему Асагири – это прислушаться к своим чувствам, эмоциям и желаниям. "Ахуенный план, надёжный как швейцарские часы, – пронеслось тогда в голове. – Именно эти слова и хотят услышать люди, которые в будущем придут к тебе на консультацию, позор научного сообщества!" На удивление, Сенку прислушался. Начал больше думать о том, что ему было бы приятно и интересно сделать вместе с Геном, куда бы хотелось сходить, что посмотреть, о чём поговорить. Даже сейчас, когда они шли рядом и держались за руки, выдернуть ладонь и выстроить какую-никакую дистанцию желания не появлялось. Значит ли это, что ему нравилось происходящее? Возможно. Асагири продолжал вести Сенку в одному ему известном направлении. Чем дальше они углублялись в парк, тем меньше людей им встречалось на пути. Деревья склонялись над мощёной дорогой, роняя золотую листву под тонкие подошвы старых кед Ишигами. В голове застыла звенящая тишина, и даже хруст опавшей листвы не мог просочиться внутрь. Стоит ли Сенку начать разговор? Должен ли он делать что-то определённое на этом свидании? Свидание ли это вообще? Должен ли он спросить? Вопросы повисли в воздухе, после чего с бешеной скоростью завертелись вокруг головы Ишигами, заставляя того зажмуриться и замотать головой. Сложно. Слишком. Рядом послышался тихий смешок. Желание огрызнуться и шикнуть на партнёра мигом вспыхнуло в груди Сенку, но тот и глаз открыть не успел, как его внезапно дернули в сторону и повели за собой. – Ген, зачем мы свернули с нормальной асфальтированной дорожки и пошли по листве и газону, по которым нельзя ходить? – Ишигами постарался остановить идущего вперёд Асагири, но, к сожалению, это не увенчалось успехом. – Если ты чу-у-у-уть-чуть сбавишь громкость, то поразительным образом понизишь наши шансы быть замеченными, и в то же время обратно пропорционально повысишь шанс узнать, что здесь происходит самостоятельно, – Ген воровато огляделся, стараясь высмотреть через листву хоть кого-то, кто в теории мог их с Сенку увидеть. – Поторопимся. И снова они сорвались на бег. Рюкзак съехал с плеч и повис на согнутых в локтях руках, но поправлять его времени не было – Асагири не обращал внимания на недовольное шипение Ишигами и просто тянул его за собой по яркой и хрустящей под подошвами листве. Нормально думать во время бега не получалось. К задаче не споткнуться о торчащие корни деревьев добавилась надобность уворачиваться от грозящихся выколоть глаза веток. "Как только остановимся, прибью к чёртовой матери," – всплывала капсом мысль в голове Ишигами. Остановка была так же внезапна, как и начало забега. Чудом не впечатавшись в чужую спину, Сенку уже занёс руку, чтобы дать смачный подзатыльник порядком выбесившему его Асагири, но вместо этого лишь застыл с распахнутым ртом. – Это... – Пианино. – В парке? – В парке. Рука опустилась вниз, а сам Ишигами в мгновение ока оказался рядом со старым, грязным, но всё ещё, чёрт возьми, рабочим пианино. Как он это понял? Осматривая клавиши, случайно нажал на одну из них. – Удивительно, правда? И никто не убирает. Верхняя крышка была засыпана потемневшими листьями. Аккуратно смахнув их, Сенку с интересом оглядел тёмную лакированную поверхность. Ни единого повреждения: ни царапины, ни вмятины, ни какого-либо пятна. Да и звук вроде чистый... Как будто уже готовое взяли, перенесли из музыкальной школы и оставили. Покосившись на так и не сдвинувшегося с места Асагири, Ишигами и правда задумался о возможной причастности своего парня к краже пианино. Какова вероятность... – Не смотри на меня так, Сенку-чан, я никогда ничего не крал! – Ген наигранно ухватился за сердце, изобразив крайнюю степень ужаса и обиды. – Как ты вообще мог обо мне такое подумать? Строя из себя главного страдальца этого мира, Асагири подошёл к нахмурившемуся парню. Он аккуратно положил руку на плечо Ишигами, медленно повёл ей вверх по шее, провёл кончиками пальцев по линии подбородка и заправил выбившуюся прядь чёлки за ухо. Сенку тяжело выдохнул. И что этот чёрт только с ним делает? Чуть подавшись вперёд, Ишигами без стеснения накрыл чужие губы своими. Глаза привычно закрылись, а руки потянулись к чужой талии, прижимая к себе несопротивляющегося недофизика. Месяц назад Асагири сказал, что ему так нравится. Вот Сенку и повторяет. Не то чтобы ему нравилось, но... Да кому он врёт. Сознание улетело далеко и надолго в то же мгновение, когда чужая рука зарылась в покрашенные на спор волосы, а на поцелуй ответили с такой нежностью, что не упасть получилось только благодаря пианино сзади. – В детстве я ходил в музыкальную школу, – сказал Ген, отстранившись. Одной рукой он еле дотягивался до чуть пыльных клавиш. – Удивительно, но желание играть у меня отбить не смогли. Тихая мелодия врезается в сознание, заставляя табун мурашек буквально пронестись по спине. Замок из рук расцепляется, и Ишигами позволяет Асагири нормально встать перед инструментом. Сенку всегда первым делом смотрит на чужие руки. Ещё при первой встрече он обратил внимание на длинные тонкие пальцы, хрупкие запястья и бледную кожу с еле видными ниточками вен. И сейчас эти самые пальцы наигрывают незамысловатую мелодию, от которой улыбка сама собой появляется на лице. Пальцы аккуратно передвигаются по клавиатуре, создается ощущение, что они даже не касаются клавиш. Ишигами пристально следит за каждым движением своего партнёра, даже не думая как-то ему мешать. Попытка запомнить последовательность нажатия клавиш провалилась. Мелодия не поддавалась никакой логике: фрагменты не повторялись, но магическим образом дополняли друг друга и не выбивались из общего звучания. "Импровизирует," – пронеслось в голове, в то время как вслух удалось лишь восхищённо вздохнуть. Ишигами, вообще-то, музыку слушал редко. Работа в полной тишине давалась ему куда легче, а слушать что-то по дороге в университет смысла не имело – куда практичнее включить аудио учебник, разве нет? Да и современные музыкальные жанры и течения никаких особенных чувств в нем не вызывали. Только слегка раздражали, когда шумом доносились из каждого угла. Исключением, пожалуй, являлась лишь смесь джаза, классики и каких-нибудь неназойливых мелодий из-под клавишных или струнных, которую можно было послушать вечером после занятий. Быть свидетелем игры будущего психолога было неописуемо приятно. Мысленно Ишигами уже давно пребывал дома, на диване, с пледом на коленях и горячим чаем на подлокотнике. Приятное чувство разливалось в груди, отчего вся накопленная за день агрессия полностью отступила на второй план. Спустя какое-то время Асагири закончил играть. Выпрямившись, он оглянулся на заворожённо глядящего на его руки студента. – Понравилось? – Ген самодовольно улыбнулся. – Только честно, Сенку-чан, мне правда очень важно твоё мнение! Ишигами моргнул. Ему требуется с полминуты, чтобы прийти в себя и всё же поднять взгляд на партнёра. Слова не нужны, по лицу биолога и так всё прекрасно видно. Понравилось. Ещё как понравилось. Асагири прыснул в кулак, стараясь не захохотать на весь парк. – Рад выступать для такой аудитории. Сенку почувствовал, как его уши стремительно краснеют. Ухватившись за них руками, он резко развернулся спиной к еле сдерживающему смех Гену. – Я просто сделал тебе одолжение, не зазнавайся. А теперь, будь добр поторопиться и свалить отсюда, пока нас не заметили с подозрительно хорошо настроенным пианино посреди парка, – последние слова были сказаны уже во время безуспешной попытки побега от Асагири. – Бегу-бегу!