13.02.2022
00:10
Дан сонным, уставшим взглядом окинул телефон и увидел входящий «Тиночка», без промедления ответил: — Дан… — Привет, дорогая, — улыбнулся собственным мыслям и томно вздохнул. — Дан… — услышал слезливые нотки в голосе и слишком частое дыхание. — Тина, что случилось? — резко выровнялся на стуле потянув руку на край стола, где лежали ключи от машины, — Где ты? — Забери меня отсюда, пожалуйста… Прошу тебя… — связь прерывалась, он едва мог понять обрывки фраз. — Успокойся, пожалуйста и скажи мне где ты. Все ещё в павильоне, где проходил Национальный отбор? — уже надевал куртку, сердце бешено колотилось, беспокойно рискуя вырваться из груди, — Малыш, пожалуйста, я уже выезжаю. — Да, да, — громко всхлипывает вытирая мокрый нос и поплывший макияж, — Здесь, — он буквально чувствует ее душевное состояние, пугается, злится, не понимает. Она не прекращает плакать, громко сглатывая слёзы. — Уже лечу, малыш. Никуда не уходи, я скоро буду.******
В рекордные сорок минут Дан доезжает до места назначения, бросает машину, где приходится и замечает в темноте маленький женский силуэт. Она топчет снег, неистово дрожит, закутанная с головой в большой бежевый шарф и ничего не замечает вокруг. Дан резко сокращает между ними расстояние, его тёплые ладони судорожно находят ее ледяные щёки. — Ты… ты приехал… — поднимает на него свои бледно-голубые глаза, в которых нет ни крупицы жизненных сил. — Я рядом. Ты все это время провела на улице? — снимает куртку и накрывает ней поверх шарфа, обнимает накрепко, желая согреть ее всю, — Ты в порядке? Идём в машину скорее, ледяная вся. Она на неслушающихся ногах ступает по хрустящему снегу перед Даном к машине, а он с облегчением выдыхает, ведь он уже рядом и ничего страшного больше не случится. Он буквально запихивает Кароль в абсолютно тонированную машину, включает в машине обогрев всего и вся. Тина усаживается удобнее на заднее сидение, безумно дрожит и с невероятной благодарностью смотрит на Дана, который снимает с ее ног мокрые угги, носки и устраивает ее отмороженные ступни между своих ног. Слёзы непрерывно стекают по нежной коже, выжигая раны на сердце любящего мужчины. — Извини меня, — тихо шепчет Тина, продолжая кутаться в его тёплую куртку. — Ты хоть немного согрелась? — Дан рассматривает ее лицо замечая, что губы начинают приобретать розоватый оттенок и не так дрожат. Он бы все отдал, чтобы эта девочка никогда не плакала. — Ты меня всегда спасаешь. И сейчас спас… — Расскажешь мне, что случилось? Я уже и не помню, когда ты так горько плакала. Ты ведь уезжала в таком хорошем настроении, — убирает с ее лица прилипшие, единичные светлые волосинки, с величайшей нежностью кончиками пальцев стирая остатки соленой жидкости, — Если не хочешь сейчас, то мне достаточно знать, что ты уже в порядке, — спешно добавляет надеясь увидеть живые родные глаза, а не опустошённые, от которых под кожей разбегаются неприятные мурашки. — Если бы ты был рядом, всего бы «этого» не произошло, — шмыгает носом и цепляется тоненькими пальцами за его руку — так спокойнее, надёжнее, — Я так жалею, что вынудила тебя отказаться присутствовать в качестве члена жюри. Мне так хотелось спрятаться в твоих объятиях и раствориться в них. Ни от кого словесно не отбиваться, никому ничего не доказывать… — Малыш… — Я хочу закончить. Знаешь, я думала, что меня уже тяжело задеть, но у них, получилось, черт возьми! Да, я работала с большинством участников отбора и они не упускали возможности сказать, что я буду своим подсуживать. Какого черта? Не приглашали бы меня, будто бы я напросилась! — нервно взмахивает руками, ударяя кулаками о собственные ноги. — Ты из-за этого так расстроилась? — ловит взглядом каждый её жест, каждую эмоцию, — Ох, как же ты мне напугала… — Я за справедливость и только! Оценивала здесь и сейчас участников. Причём вообще мое сотрудничество с ребятами. Что плохого в том, что я искренне хочу, чтобы молодежь развивалась, чтобы им было немного проще, чем было мне? — на эмоциях повышает голос, продолжая шмыгать носом. — Я знаю, что ты с повышеным чувством справедливости и очень ранимая, но разве оно того стоит? — склоняет ее голову к себе на плечо, успокаивающе гладит нервно подрагивающие руки, — Кто они такие, что смогли зацепить тебя? Да и тем более, не стоит забывать, что это шоу и им нужно что-то говорить провокационное. Нужен шум, чтоб осталось какое-то послевкусие. Пусть и горькое, противное, — оставляет тёплый поцелуй на виске, успокаивая любимую женщину, — Главное то, что мы с тобой все знаем, — зарывается пальцами в ее мягкие волосы и вдыхает такой неповторимый аромат, — Но ты права, если бы я был рядом, никто не посмел бы тебя обидеть, — оставляет тёплые поцелуи за ушком, задевая тёплыми губами изящную, напряженную шею. — Знаю, — жмётся ближе к нему, забираясь на колени, — Чтоб я делала без тебя. Мне так стало обидно почему-то… — Малыш, я не допускаю такой мысли, — широко улыбается, обнимая своим теплом. — Дан, — резко встрепенулась и озарила широкой улыбкой салон автомобиля, глядя в его темные, но такие родные глаза, — А какую суету навело колье, которое ты меня подарил! — вмиг повеселела, вспоминая комментарии коллег. — Да ладно? Я вот, например, не мог оторвать взгляд от твоего охренительного декольте, — хищно улыбается и опускает лицо на мягкие округлости женской груди, которые скрыты лишь толстовкой, — Вот что действительно красиво, — оставляет поцелуй на ключице, пробираясь музыкальными пальцами под толстовку, собирая мурашки под обнаженной грудью, — Да, да, я не смог отказать себе в удовольствии посмотреть твоё выступление. Ты так великолепна! — Пошляк, — ослепительно улыбается, обнимает обеими руками его голову, прижимая крепче к себе. — А как иначе? Я абсолютно без ума от тебя, знаешь ведь, — путается лицом в светлых волосах, накрепко впечатывая в себя женское тело, — Поехали в «Макдональдс», м? Я проголодался. — Ты с ума сошёл? Ночь на дворе, — звонко расхохоталась, снимая со своих плеч куртку Дана и тёплый шарф — согрелась. Её ладонь нежно поглаживает колючую мужскую щетину, а Дан льнет к ней, словно к единственному источнику жизни. — Поехали? — хитро улыбается, чмокая ее в пухлые, отёкшие от слез губы. — Поехали, — опускает свой лоб на его и не может осознать, насколько быстро, аккуратно этот человек способен разогнать ее грозовые тучи. — Вот и отлично, — широко улыбается и зацеловывает любимые губы, которые наконец-то улыбаются, — Перелезай на переднее и в бардачке возьми носки и надень, пожалуйста, — несколько раз своей массивной ладонью сжимает босые ступни, заканчивая это действие легкой щекоткой, а затем перемещается на водительское сидение, — Если хочешь попить, в твоей двери есть вода. Тина нехотя покинула объятия Дана, забавно перебралась на переднее сидение, послушно надела носки и в который раз ярко почувствовала спокойствие, надёжность и любовь. Этот мужчина способен успокоить ураган любой шкалы, бушующий внутри своей женщины.******
Заехав на макдрайв Дан сделал заказ, назвав практически все возможные позиции. Тина хотела было возразить, но вспомнила, что трое или четверо суток толком ничего не ела, кроме кофе, воды и чего-то незначительного. Да и с Даном можно быть самой собой и не стесняться своих истинных желаний. — Малыш, где кушать будем? Домой? — скользнул рукой по изящному колену, возвращая Тину из своих мыслей. — Может быть к тебе на студию? Так не хочется далеко тащиться. И, если честно, я очень сильно проголодалась, — обезоруживающе взглянула в его глаза, вдыхая аппетитные ароматы. — Как скажешь, моя Белая Королева! — губами коснулся её раскрытой маленькой ладони, окончательно успокаивая своё сокровище.