Сломанный мальчик

Мне хотелось выть от лютой несправедливости, рвать на себе волосы, от того что Чонгук не сдержал своего обещание. Когда я год сидел в этой колонии, мечтая о нём, грезя о нас, он предал меня, и ушёл к своему Чимину. Кулаки зудели от желания врезать хоть кому-нибудь и выплеснуть доводящее до безумия гнев и ревность. Мне хотелось то ли реветь от жалости к себе, то ли кровожадно убивать. Ревность желчью разливалось по жилам, и удушающе сдавливало горло. Что-то с комфортом обосновавшийся в моем разуме, без устали говорил и истерил: ОН МОЙ. Я смотрел издалека на дом где теперь живёт мой Чонгуки. Я просто хотел его увидеть, только и всего. А если его дома нет, то я уйду. Да, я уйду. Я повторял эти слова, но сам нисколько в них  не верил. Приблизившись к дверью, я постучал. Никто не открыл. Возможно, дома никого нет. Но всё же немного постояв, я развернулся чтобы уйти, как дверь открылась, а за ней показался юноша. — Простите, вы кто? — хмуря брови, и показывая складки на лбу, спросил парень. — Ээ...я, друг Чонгука, пришёл его навестить, он дома? — немного расстерявшись сказал я. У Парня передо мной, глаза расширились от удивления, позже он рассплылся в лучезрачной улыбке, от чего его глаза стали похоже на две щёлочки. — Ох, вы друг Чонгука, я не знал что у него есть друзья, — так же мило улыбаясь, он жестом пригласил меня в дом. — Проходите, чего стоите? Чонгук сейчас должен прийти, подождите пожалуйста. Вы хотите чай или кофе? — мелодичным голосом спросив, он начал заваривать чайник. — Мне всё равно, на ваше усмотрение, — сказав это, я начал осматривать дом. Гостиная включала в себя большой черный диван, несколько чёрных кресел, маленький деревянный стол из богатого дерева. На стене висела огромная плазма, по краям которой стояли книжные полки светлых тонов. Да, дом выглядел красиво и просторно. Через несколько минут, он пришёл с чашкой кофе. Я взял его, и благодарно улыбнулся. — Простите, как вас зовут? — смотря внимательно на парня, я отпил из чашки. — Ох, простите, я забыл представиться. Меня зовут Пак Чимин, — я моргнул, когда слова проплыли мимо ушей. Во мне начала холодеть кровь, сердце быстро отбивало ужасающий ритм, а кулаки так и хотели выбить из него всю дурь, потому что он тот кто забрал у меня, моего Чонгука. Этот парень принялся рассказывать что-то, ускользающее от моего сознания. Я просто стоял и рассматривал его. Милое, но простоватое лицо. Изящная шея, с родинкой на ней. Смешные руки с короткими пальцами. Я жадно искал недостатки в этом парне, и их находил, но от этого не удовлетворялся этим. Я от ненависти стиснув зубы, захлебывался в желании выпустить внутреннего зверя на свободу. Что то съедает мою душу, утягивая в лабиринт бесконечной тьмы и борьбы неизвестно с чем. Может само собой? От ненависти граничащей с безумством. Мне хотелось сломать его как куклу. Меня словно подменили. До этого я тоже не был в себе, но хоть отдалённо напоминал человека, а теперь все эмоции заменились гневом. Осталась только дикая злость ко всему, что меня окружало, даже на самого себя. Но особенно на человека по имени Пак Чимин. Тот о ком всегда говорил Чонгук. Все чего я хотел это чтобы он исчез. А может мне помочь ему исчезнуть? Зарезать. Задушить. Убить. Но чтобы он исчез, оставляя Чонгука в покое. Без него нам будет хорошо. Я сделаю Чонгука самым счастливым, я дам ему то что Чимин не сможет. Я не хочу отдавать Чонгука ему. Я не хочу лишиться от той единственной радости, что наполняет мое сердце теплом. " Если ты не достанешься мне, то значит не достанешься никому, малыш Гуки. " Я не позволю вам быть счастливыми, пелена безумства наполнило меня до краёв, и я схватил нож, лежащий на столе. Покрутил ножом, наблюдая за реакцией Чимина. Я взял у оцепеневшего парня кофе и допил большими глотками. — Мм, вкусно, — сказав это я замахнулся ножом ему в живот, тот вскрикнул от ужасной боли и застонал, падая на пол, сгибаясь от боли. Вдруг, я услышал как дверь открывается, и в дом заходит, никто иной, как Чон Чонгук. А я стоял, не в силах оторвать от него взгляд, и с ужасом понимал, что натворил. Что же сделать? Я так долго ждал, так отчаянно мечтал увидеть его, но сейчас, глядя на распахнутые оленьи глаза, я застыл, парализованный страхом. Я сглотнул вязкую слюну, у меня ноги затряслись, всё было как в тумане. Я бросил нож на пол, и вытянув свои дрожащие руки, смотрел на кровавые следы, от того что сделал. Нет, нет, нет. Это невозможно, я не мог сотворить такое. Но это меня волшебным образом  успокоило, заворажило, притупляя злость. От того как я могу легко разорвать чью-то жизнь, держать его на ниточке, я возбудился. На полу лежал парень, скорчившись от боли, сжимая рану руками, пытаясь остановить кровотечение. Я смотрел на него сверху вниз, как алые капли капали на пол, расстекаясь на ковре. — Что ты наделал, придурок?! — гневно крича, сломя голову, Чонгук примчался к парню, лежащему на полу. Его цвет лица был белее, чем потолок, он попытался совладать с собой и прощупов пульс, выдохнул от облегчения. Когда я услышал знакомый голос, в груди взорвались странные, необъяснимые, но невероятно насыщенные сильные чувства. Если бы я не стоял, с кровавыми следами на руках, не раздумывая бросился бы навстречу Чонгуку, обнял бы крепко и никогда-никогда не отпускал, но... Я знал, что этого никогда не будет. Чонгук никогда не выберет меня. — Чимин! Чимин очнись. Прошу не закрывай глаза. Терпи, прошу тебя, Хён! Сейчас я позвоню в скорую, и все будет в порядке, — тараторя как сумасшедший, он взял голову Чимина и сидел обнимая его. — Мы с тобой позже поговорим, а теперь звони в скорую! — истошным и напряженным голосом, прокричал Чонгук. Я в ступоре стоял, и медленно, с трясушими руками позвонил в больницу. — А... алло, здесь человек умирает, поскорее приезжайте, — мой голос охрип, и я еле выдавил из себя слова. Я назвал адрес, и закончив звонок, бросил трубку. Я будто был в прострации, в вакууме. Я не слышал ничего, а просто стоял смотря в одну точку. Я закрыл глаза, вокруг темнота. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я так повторял пока, не услышал сирену. Я открыл глаза, и сквозь пелены смотрел на размытые лица людей в формах. Вот вижу как бездыханное тело человека положив на носилку, несут в машину скорой помощи. — Нет, я пойду с вами! — любимый голос, о котором я мечтал год, с твердрстью в голосе, отчаянно цеплялся за тело. — Вы кем находитесь пациенту? — сухим и мерным голосом спрашивает врач, осматривая Чонгука. — Я его...брат, — не смотря на врача, Чонгука начал залезать в машину скорой помощи. Человек в форме лишь тяжело вздохнув, сел на свое место. — Молодой человек, а вы не с нами? — обращаясь ко мне спросил медбрат. Я лишь кивнул, и кое как сел на скорую машину. Чонгук на меня не смотрел, его взгляд был только на Чимине, а я пытаясь обратить его внимание на себя дыру в нем сверлил. Но мои действия не увенчались успехом.                                   ***    В больнице была шумиха, все бегали тащя людей на носилках, от палаты в палату. Чимина отправили в операционную, позвонив родителям, а нам сказали сидеть и ждать. Чонгук ходил от стороны в сторону, весь красный, кажется он плакал. От этого мне стало нехорошо. — Чонгук...послушай я, — у меня будто в горле застряло что-то, я не мог сказать о том что думал, из-за чего я совершил это. Я лишь хотел его. Я многого прошу? — Что ты?! Ты не хотел? Это случайно? Я хочу посмотреть на то как ты будешь оправдываться. Но вряд ли ты найдёшь его, потому что я не поверю. Ты просто безумен, ты сошёл с ума, — горько усмехаясь сказал Чонгук. — Да я сошёл с ума, повредился рассудком из за тебя Чонгук. Потому что люблю тебя. Я полюбил тебя, и сошёл с ума. — Молчи, только ты молчи, и не говори о любви. Я видеть тебя не хочу. Как ты мог?! Ты знал о том, как я его люблю, но всё же несмотря на это ты ранил его, чуть не убил. Если с ним что то произойдёт, обещаю, я собственными руками убью тебя, Джей, потом убью себя. Потому что, Он это — я, убьёшь его, убьёшь меня — задыхаясь в слезах, щипящим голосом прокричал Чонгук. Больно, как же больно. Наверное, не было ещё таких дней, когда я чувствовал бы себя так. Не было ещё ни одной ситуации, в которой я чувствовал бы себя настолько разбитым от слов кого-то. — Как думаешь, каково это, когда тебя бросают, дав обещания? — сухо и без дрожи спрашиваю я, наблюдая за реакцией Чонгука. Тот моментально меняется на глазах, показывая гримасу боли и отчаяние. — Убирайся, — говорит Чонгук, отварачиваясь от меня, — Просто... убирайся.