Сломанный мальчик

Что чёрт возьми происходит? Почему они оба ведут себя так, будто пара? Почему Чонгук не сводя глаз, так смотрит на Джина? И теперь думая о них, я сижу за столиком вцепившись за вышитую салфетку. Почему мне обидно и больно, будто меня предали? Я пытаюсь заново научиться дышать, но воздуха катастрофически не хватает. А сердце щемит так, что мне физически больно. Я в гневе что то сказал, и встав ушёл в сторону уборной, не обернувшись. Мне хотелось на время исчезнуть. У меня в голове все было туманно, словно закрыто пеленой. Я на негнущихся ногах доковылял до туалета, обеими руками вцепился в края раковины и поднял взгляд. Из зеркала над умывальником на меня глянул красное от гнева лицо. Это совсем не похоже на меня… Я первый раз вижу себя в таком виде. Усилием воли оторвавшись от спасительной раковины, я шагнул в одну из кабинок. Захлопнув за собой дверь, я опустился на унитаз, прислонился к стене и закрыл глаза, обдумывая свои действия. Мрамор холодил висок, а боль в груди все разрасталась, грозя затопить целиком. Нет, я понимал что Чонгук не будет вечно бегать за мной, я даже хотел чтобы он отпустил, и перестал этого делать. Так почему сейчас мне так больно? Почему смотря на то, как его внимание достаётся кому то другому, мне паршиво? Почему я постоянно думаю о нём? Когда закрываю глаза вижу его, когда открываю, ничего не меняется. Да что ты со мной сделал чёртов Чон Чонгук?! Я с тобой, забываю о Наён, теряю голову как дурак. Из за тебя, я теперь в смятении, ведь я запутался в своих чувствах к ней. Люблю ли я ее, любил ли я ее когда то? Если Чонгук влюбиться в Джина, то он больше не будет со мной...Они наверняка улетят на самолёте в Америку или куда-то дальше. Нет, как только я думаю об этом и представляю эту картину, боль в груди становится совсем невыносимой. — Чимин-щи, ты тут? — постучавшись, подал голос Чонгук. Я открыл глаза, и сверля ими ручку двери, сидел не подавая голоса. — Я знаю, что ты тут. Открой дверь. — более твёрдо сказал Чонгук, а затем начал вламываться в кабинку. — Оставь меня в покое, Чонгук, — от моральной усталости, я потёр переносицу, и повысив голос прокричал. — Чимин, пошли домой, а? Они уехали. — я лишь тихо открыв дверь, молча пошёл мимо Чонгука, показывая всем своим видом, что не хочу разговаривать. Он кажется меня понял, потому что молчал всю дорогу, иногда смотря на меня как то виновато. Придя домой, мы вот так молча разошлись по комнатам. *** На следующее утро в дверь постучали, и когда я открыл дверь, там стоял Джин. — Здравствуй, Чимин, — возвышаясь своим высоким ростом, как то высокомерно поздоровался он. — Здравствуй, если ты к Чонгуку, то его нет, — я соврал, я знал что Чонгук дрых в своей комнате, но почему-то мысль о том что они сейчас пойдут на свидание как пара, сильно уколола меня. — Я не к нему, а к тебе. Что ты творишь, Чимин? Почему ты не извинился за свое вчерашнее поведение перед Наён? Почему не позвонил ей? Тебе на нее плевать? — повышая голос, злясь сказал Джин. — Нет, я...забыл, прости. Я поговорю с ней сегодня. — опешив, быстро ответил я, не ожидая такого. И правда, почему я первым не подумал о ней? Не подумал о ее чувствах? Пока я так стоял, и летал в своих мыслях, не заметил как Джин ушёл. После его слов, я быстро собрался, и направился к дому Наён. Мне надо было с ней срочно поговорить, потому что так нельзя. Кажется я больше не чувствую к ней, прежние чувства. Поэтому ей надо всё объяснить, а позже уже разобраться с ситуацией с Чонгуком. Рассказать ему о том, что я его вспомнил. Возможно признаться о симпатии...Да, так будет лучше для нас всех. Я позвонил в звонок двери в надежде что его откроет сама Наён, а не кто то из ее родителей. Моя надежда оправдалась, ведь за дверью показалась она в домашней одежде. — Скажи честно, тебя Джин послал? — никак не удивляясь моему появлению, задала вопрос Наён. — Я... — не найдя что ответить, я признался. Она лишь усмехнувшись, позвала домой. — Кофе, чай? — беря в руки два бокала для чашки кофе, спросила Наён. — Можно кофе, — как то чувствуя себя неловко, я присел на краешек стула. — Слушай Чимин, я знаю для чего ты пришёл. Ты ведь хочешь расстаться да? — внимательно смотря на меня спросила она. Не получив ответа, она покачала головой и странно рассмеялась. — Наён, я так виноват перед тобой за вчерашнее, прости меня. — сглотнув вязкую слюну, я искренне попросил у неё прощения. — Я хочу кое что сказать тебе... — Молчи, пожалуйста, только молчи. Я знаю что ты хочешь сказать, и я понимаю тебя, Чимин. Ты самый лучший человек из всех кого я встречала. Ты делал меня счастливой за все протяжения времени, когда мы были вместе. Ты дарил мне много счастья и улыбок, заполняя мой мир красками. Но мне всегда казалось, что я не дарю тебе того же. Тебе будто чего-то не хватало, или кого то. После возвращения твоего брата Чонгука, я поняла, кого именно тебе не хватало. Ты стал другим, Чимин, более настоящим и ярким. Я не смогу сделать тебя, таким же счастливым как он, поэтому я тебя отпускаю...— улыбаясь сквозь слезы сказала Наён, а затем обняла меня. Я в ответ обнял ее, а затем закрыл глаза. В душе было пусто, и я понял, что люблю ее, но не как будущую жену, а как подругу или сестру. — Прости... — Тш, не говори ничего, а просто иди к нему, — отпустив от обьятий, мягко улыбаясь сказала Наён. *** После встречи с Наён, у меня будто груз с плеч упал. В душе стало легко, мне казалось что все правильно. Что все должно быть именно так. Почему-то именно сейчас, я хотел к Чонгуку. Посмотреть на него, поговорить, обнять. Поэтому сразу после встречи, не думая ни о чём, я двинулся к дому. Дверь была открытой, на пороге стояла чужая дорогая обувь. Родители вчера уехали к тёте в город, поэтому в доме мы были одни. Поэтому я даже не мог подумать, чья это обувь. Снимая свою и надевая тапочки, я пошёл в комнату к Чонгуку. Медленно приоткрывая дверь, я увидел следующую картину. Вот улыбающийся Джин чуть наклоняется вперед. Его губы встречаются с губами Чонгука, приоткрываются и... кажется им явно нравится происходящее. У обоих такие лица, словно они начнут трахаться, не сходя с места. Пальцы Джина зарываются в черные чуть вьющуюся, волосы, ладонь Чонгука скользит по щеке Джина...и я не выдержав этого, отвернулся. Я почувствовал, как сердце нехорошо ёкнуло и противно затрепыхалось где-то в животе. Смотря на эту сцену у меня пол под ногами качнувшись, поплыл из под ног, а боль смешанная с ревностью, гулко забилась в висках. Контролировать себя, было выше моих сил. А потом жгучая, болезненная, выворачивающая внутренности ненависть поднялась откуда-то со дна души, словно прорвался давний гнойник. Мне хотелось разбить это красивое лицо до крови от жгучей обиды и ревности. Я отступив на шаг, растерянно моргая, неловко, боком, осел в в пол, а потом вдруг спрятал лицо в ладонях и как-то нехорошо обмяк. Дикое, иррациональное отчаяние, тянущая тоска, злость, боль, ревность, гнев и безмерное удивление - все это смешалось в душе в какой-то невероятный коктейль, и я с ужасом ощущал, как тону в собственных эмоциях, совершенно потеряв над ними контроль. Мне хотелось сбежать, но ноги меня подводили, они не хотели двинуться с места. Мне казалось: Чонгук - это то, что никогда не изменится, то, что всегда будет в моей жизни, что бы я ни сделал. А сегодня я вдруг понял, что это не так. Что однажды я проснусь, а Чонгука может уже не быть рядом. И...я осознаю, что это полнейший идиотизм, но мне страшно. Я как-то вдруг понял, что не могу без него. Я люблю его. По-настоящему.